Проданная. На стороне солнца

— Путь в город открыт, — объявил он, едва вернулся в замок.

Несмотря на поздний час, в главном зале было полно людей. Они все с замиранием сердца ждали, что принесет эта ночь.

— Вы можете уйти. Вам никто не помешает.

Слуги зароптали. Рафаэль не сомневался, что кто-то из них действительно попытается уйти, но обязательно вернется, когда поймет, что произошло.

Армия темных порождений, что теперь и день, и ночь будет стоять на защите Розы Гаратиса, совершенна и будет только расти. А еще ходячие мертвецы – хороший способ добычи провизии. Рафаэль уже отправил с десяток новых прислужников в город за едой и водой.

Он понимал, что это нечестно и грязно, ведь умертвия явно не за золото возьмут свое. Они будут отнимать и воровать. Но беспокоило ли это Рафаэля? В той же степени, в какой Артери волновали убийства, которые круги власти называли «усмирением вышедших из-под контроля чародеев».

Пока Рафаэль поднимался, чтобы пойти в купальню, снизу раздался первый визг. Потом к нему прибавились новые крики и возгласы:

— Чудовище! Бежим!

Но крики скоро стихли, превратившись в удивленный шепот. Похоже, новые слуги уже добыли провизию в ближайших домах и притащили сюда, после чего сразу ушли, чтобы охранять стены. До людей в замке им не было дела. Безмозглые кучи мертвого мяса только и могли, что исполнять волю Рафаэля. Они нападут только на тех, кого он считает врагом. И никак иначе.

В купальне Рафаэль избавился от испорченной одежды и опустился в горячую воду. Она быстро порозовела от чужой крови, что сходила с тела. Чтобы не наблюдать за этим мерзким зрелищем, он прикрыл глаза.

Несмотря на то, что Рафаэль только что устроил, на душе было спокойно, а в мыслях невероятно тихо. Мрак будто спал, довольный недавним пиршеством.

Отличное время, чтобы встретиться с Тиа. Последний раз Рафаэль видел ее несколько дней назад, и она была все так же зла. Он еле добился того, чтобы она перестала морить себя голодом и жаждой. Но еще сложнее будет вернуть ее расположение.

Она ненавидит его за то, кем Рафаэль стал. Презирает за обращение, о котором не просила.

Рафаэль хмыкнул и раздраженно ударил рукой по воде, прогоняя пену. Мысли о том, какая Тиа неблагодарная, всегда выводили его из себя. Бесило, что она не подпускала к себе. Но их воссоединение – вопрос времени. Рафаэль понимал это и с предвкушением ждал, когда она сама потянется к нему и сменит дурацкие обещания убить на ласку.

О, он так хотел снова слиться с ней и телом, и душой. Видеть себя ее глазами – величайший дар. Погружаться одновременно и в ее тело, и в мысли, полные нежности, — лучшее, что случалось с Рафаэлем. И одновременно – самое худшее. Ведь после такой близости любой другой секс кажется бесполезным и ничтожным.

Тиа…

Он ненавидел ее за то, что она привязала к себе так глупо и просто. Может, стоило отпустить ее? Убить – по-настоящему убить – как она и просила?

Нет. Никогда.

За сотни лет вампирской жизни он забыл, как выглядит. Но Тиа – безупречное зеркало, о котором Рафаэль и мечтать не мог.

Он жаждал знать, как выглядит теперь в ее глазах. Власть украсила его? Наверняка. Но он хотел этовидеть.

Он бы мог приказать Тиа распахнуть для него разум, но вряд ли это сработает, если желание Тиа не будет искренним.

Придется подождать.

Мысли о Тиа всегда пробуждали в Рафаэле особенный голод. Он не мог его утолить, только заглушить на время. Вот и теперь все внутри кипело.

Рафаэль закрыл глаза и откинулся на бортик бассейна купальни. Одна рука опустилась под воду. Он представил, что Тиа сейчас здесь, рядом с ним… и выпустил тихий стон.

Но и без того жалкая, хрупкая иллюзия рассыпалась на кусочки, когда дверь в купальню распахнулась.

— Господин Карстро, — это снова была Вида.

Она поклонилась, а Рафаэль подумал, что хочет убить и ее. Потребовалось приложить немало усилий, чтобы прогнать эти мысли.

— Почему ты все еще здесь?

— Я хотела сказать, что никто из жителей замка Розу Гаратиса не покинет. Спасибо, что решили вопрос с припасами.

Она снова поклонилась. На этот раз еще ниже прежнего. Только глаза не опустила. Вида пристально смотрела на Рафаэля. Точнее на то, что скрывалось под водой и яростно пульсировало.

— Ясно. Уходи.

Вида кивнула. Выпрямилась, облизнула пересохшие полные губы и ушла, хлопнув дверью, а Рафаэль облегченно выдохнул. Снова закрыл глаза, ныряя в фантазии, в которых видел Тиа. Он четко представлял ее, обнаженную, рядом с собой. Видел, как ее побелевшие волосы качаются на воде, как приоткрываются в стоне мягкие губы… Как подпрыгивают аккуратные груди, когда он входит в нее снова и снова, сжимая упругие ягодицы.

— Господин Карстро!

— Проваливай! – не выдержал он и вскинул руку, чтобы вытолкнуть нежеланных гостей потоком силы.

Но замер, когда увидел в дверях незнакомую молодую женщину.

У нее были каштановые волосы, собранные в неопрятный пучок, фиалковые холодные глаза и молодое, но истерзанное шрамами лицо. Женщина улыбнулась и поклонилась, откинув за спину черный, как и вся ее обтягивающая одежда, плащ.

— Кто ты? – спросил Рафаэль, не посчитав нужным выйти из воды.

Он не чувствовал угрозы. Особенно теперь, когда знал, что оружие его не берет.

«Я Амора», — прозвучал в его голове тот же женский голос.

Рафаэль смотрел на гостью, не отрывая глаз. Ее губы не шевелились. Голос звучал прямо в голове.

Отступница. Магов Артери таким фокусам не учат. Значит, эта – случайно или нет — научилась сама.

— Что тебе нужно, Амора? Хочешь посмотреть, как я принимаю ванну? – с деланным безразличием поинтересовался Рафаэль.

Он напрягся, но не подал вида, когда Амора подошла и на колени села на бортик бассейна.