Проданная. На стороне солнца

Глава 13. Новые горизонты

«Чтецы звезд – самая бестолковая классификация для магов. Единицы провидцев могут похвастаться четкими и сбывающимися видениями. Остальные – все равно что шарлатаны с ярмарок. Их слова расплывчаты, как и переменчивое будущее».

Письмо участника аукциона магов к ректору школы круга луны

Рафаэль и отступники, которые окончательно приняли его сторону, вернулись в замок лишь под утро. Он потерял счет жизням, которые оборвал. Чувствовал себя невыносимо уставшим, но при этом сильным, как никогда.

Он и его маги зачистили территорию Розы Гаратиса, а затем ушли в город, чтобы разбить засадные отряды рыцарей и там. Некоторые бежали, самые трусливые падали на колени и умоляли примкнуть к Рафаэлю. Он не щадил тех, кто менял сторону из-за страха. Таким ничто не помешает вновь обернуться Рафаэлю врагом, когда быть союзниками вдруг станет невыгодно.

И чем меньше в живых оставалось врагом, тем больше союзников находил Рафаэль.

Он все-таки задушил ненависть и позволил Хардье Карстро присоединиться к своему отряду. Он знал, что за этим отродьем потянутся и другие вампиры. Даже главы кланов преклонят перед ним колени, кроме разве что самых упрямых. Но те из-за своей тупоголовой гордости умрут. Рыцари рассвета больше не станут играть в мир с вампирами.

Накопив сил после долгого боя, Рафаэль снова мог пользоваться темной магией. Вернувшись на территорию замка, он первым делом попытался разговорить труп одного из рыцарей. Первая попытка не увенчалась успехом – мертвец не желал вести беседы со своим убийцей. Его рот упрямо сомкнулся, и труп не произнес ни слова. Он мог быть марионеткой в бою, выполнять указы, но тайны разбалтывать Рафаэлю не желал.

Тогда он нашел другое тело в обломках небесной лодки. Этот человек погиб не от руки Рафаэля, а разбился насмерть, упав с высоты. Может, получится что-то узнать?

Рафаэль поднял руку, вместе с ней в воздух взмыло тело мертвеца. Его глаза вслед за кончиками пальцев Рафаэля вспыхнули ядовитой зеленью.

— Кто вам приказал напасть? – спросил он властно и услышал шепотки за своей спиной.

Конечно, за ним наблюдали. Отступники, которых еще днем Амора собиралась увести за собой, теперь и шагу от Рафаэля не сделают. И число таких людей и вампиров с каждым днем будет только расти.

— Король, — прохрипел труп, зависший в воздухе.

— Почему?

— Потому что повстанцы и отступники опасны. Они уничтожат Артери. С ними – монстр.

Монстр.

Рафаэль медленно вдохнул и продолжил допрос.

— Вы преодолели стену из теней на небесных лодках. Что это?

— Небесные машины. Не магия. Изобретение.

— Откуда? Их сделали в Артери?

— Нет. Подарок от королевства Ризолд, чтобы победить зло вместе.

— Сколько еще таких машин у короля? – спросил Рафаэль, но связь с мертвецом ускользала. Он выгнулся, стеклянные глаза перестали светиться, а затем труп безвольно рухнул на снег.

Сколько бы Рафаэль ни пытался поднять этого же мертвеца – не вышло. Он исчерпал свое время в этом мире. Однако найти ему замену было несложно. Вся территория Розы усыпана трупами.

В очередных обломках Рафаэль нашел другого летчика и повторил ритуал. Уже от него он узнал, что воздушных машин у Артери много и еще больше у союзного королевства Ризолд. Такие судна нагружают взрывчаткой, с помощью нее рыцари и разрушили стены замка. Взрывчатку поставляет горное королевства Шлетс, а это значит, что союзников у Артери больше, чем Рафаэль думал. И их число тоже будет расти.

В замке было тихо и мрачно. Несмотря на поздний час слуги не спали. Многие из них были в главном зале – помогали раненым союзникам или оплакивали погибших.

У лестницы Рафаэль еще издалека заметил Виду. Она сидела на полу перед мертвой Ларишей. Юбка красного платья лежала на полу и будто плавно перетекала в лужу крови, которой был целый океан.

Рафаэль прошел мимо, даже не опустив взгляд на Виду. Та тихо рыдала, поглаживая мертвую подругу по волосам.

— Господин! – уже на лестнице его поймала кучка отступников. В изодранной одежде, со ссадинами на коже, но с пылающими взглядами. – Что прикажете делать теперь?

Обернувшись на разгромленный зал, в который сквозь разломы в стенах наметало снег, Рафаэль сжал кулаки.

— Выберите патрульных и разойдитесь по периметру Розы. Вряд ли враги сунутся в ближайшее время, но мы и не их будем встречать.

На пыльных лицах зажглись улыбки. Все понимали, что силы стороны отступников будут только расти. Рафаэлю останется лишь выбирать, кого можно впустить в ряды своего войска, а кого лучше выбросить на произвол судьбы.

— Прикажете что-то сделать с разрушенными стенами? Залатать их?

Рафаэль с безразличием качнул головой, пряча внутреннюю тоску.

— Нет смысла, — сказал он и направился вверх по лестнице. Уже через плечо он бросил: — Все равно мы все скоро отсюда уйдем.

За его спиной послышались воодушевленные возгласы. Отступники скандировали его имя, но радости Рафаэль не ощутил. Только странное раздражение.

Пока одни ликуют перед грядущими завоеваниями, другие таскают из зала трупы и бесполезно пытаются отмыть кровь, которая въелась в пол.

Минуя этажи, на одном из них в коридоре Рафаэль увидел девчонку, которую спас. С ней был рыжий жрец. Оба сидели на лавке и тихо переговаривались. Девчонка дрожала и хлюпала носом, а жрец, склонившись к ней, ободряюще сжимал плечо подруги.

— Я думала это конец. Они уже надели на меня цепи, Каян!

— Но все обошлось. Мы живы.

— Мне страшно. Что будет дальше? И что будет с Сариэль? Она до сих пор не вернулась. Вдруг она пострадала в подобном нападении?

— Не думаю, Найвара. Твоей сестре нечего бояться. Она не маг и давно покинула замок.

Рафаэль бесшумно прошел на следующий этаж. Поджал губы и без эмоций подумал о том, что девчонка до сих пор не в курсе, что ее сестра давно превратилась в пепел.

«Не притворяйся ледышкой, Рафаэль,— мерзко протянул Вой Ночи. –Мы оба знаем, что на девчонку тебе не все равно».

Рафаэль приложил все силы, чтобы закрыться от этого голоса. Не хватало еще, чтобы Вой глумился над тем, что Рафаэль спас девчонку. В этот раз ей повезло. Но в следующий все может закончиться плачевно. К тому же скоро Роза Гаратиса опустеет. Замок разрушен и осквернен. Девочке нечего делать в походе, в который Рафаэль отправится.

Он испытал смесь облегчения и раздражения, когда сам себе признался – Найваре будет лучше с Тиа. И почему-то он даже готов дать Тиа возможность девчонку забрать. Если она осмелится и явится на приглашение.

«Не притворяйся героем. Ты просто придумал предлог, чтобы заманить рогатое отродье в твой капкан».

«Ты ничего не знаешь», — сухо отрезал Рафаэль и захлопнул дверь в ту часть сознания, где в вечной тени прятался злой бог.

***

От Драконьей горы к поселениям мы вернулись только глубокой ночью. Собрание старейшин было решено отложить до утра. Я надеялась, что с ними беседа пройдет легче, чем с моими спутниками в пещере у костей. Мне пришлось убеждать их, что я действительно говорила с Солнцеликой и что дело сделано. Богиня выступит за нас.

Драконорожденные злились. Они-то надеялись, что новый избранный будет из их числа, но их ждало разочарование. Они хотели доказательств божественного присутствия, но у меня не было ничего, кроме слов.

Даже Джараха и Рорджи посматривали на меня с тенью огорчения и обиды. Я думала, что до поселения не доберусь. Что-то случится с парящей лестницей, или в лесу на меня нападет какое-нибудь животное… И никто не придет на помощь. Но защита совета и старейшин превыше всего.

Меня, Джараху и Рорджи порталом докинули до гостиных нор. Остановиться в чужом доме вновь нам не позволили. Я исчерпала доверие и терпение.

На входе в тоннели пришлось поругаться со смотрителем, который меня пускать снова не хотел.

— Ты не работала сегодня! – бурчал он и слушать не хотел о походе.

Уже привычно все разрешил Рорджи. Он опять показал придирчивому деду свое клеймо и что-то тихо прорычал. Нас пропустили, и до нашей комнаты-пещеры я еле доползла, а потом без сил упала на лежанку. На соседней тихонько посапывала Анти, и скоро я тоже провалилась в сон…

… Чтобы оказаться в Розе Гаратиса.

Меня окатило холодом от увиденного. Пустой главный зал был залит кровью и усеян трупами. Казалось, что все эти люди просто спят. Не может быть здесь столько тел! Откуда?!

На негнущихся ногах я спустилась к первым ступеням, но так и не решилась шагнуть на пол. Я была босиком, а пол залило кровью настолько, что не видать каменной кладки и ковра. Огромное алое озеро, на поверхности которого лежали люди.

Внутри горла что-то сжалось, когда я заметила несколько знакомых лиц с остекленевшими глазами. Ужас погладил плечи ледяными пальцами.

А потом я обернулась наегоголос.

— На нас напали. Оставаться в Розе Гаратиса больше нельзя.

Рафаэль смотрел прямо мне в глаза с обезоруживающей серьезностью. Я даже на мгновение забыла, что он – просто иллюзия. Мое видение.

Я уже представляла, как отрублю ему голову, когда Рафаэль вдруг схватил меня за руку. От удивления я вскинула голову и злобно уставилась на него.

— Не дури мне голову, — прошипела я и вырвала ладонь.

Рафаэль нервничал. Он поджал губы и убрал руку, не желая меня больше провоцировать.

— Тиа, это не сон, — сказал он с какой-то странной, непонятной мне тоской, от которой заныло сердце.

На миг я поверила ему, что-то в душе дрогнуло от его взгляда, от голоса… Но я мигом ожесточилась, вновь построив между нами стену.

— Не верю. Но даже если так, это еще один повод тебя прикончить.

— Перестань! – рявкнул он, когда я демонстративно принялась взглядом искать хоть какое-то оружие.

Я вздрогнула, замерла, пораженная сталью в его голосе.

— Выслушай меня! Это не шутка и не обман. Не сон. Замок разгромили. Оставаться здесь больше нельзя. В ближайшее время я покину Розу Гаратиса вместе со своим отрядом.

Я нахмурилась, покачала головой.

Хотела спросить, о каком отряде речь, но какое дело?

— Зачем ты мне это говоришь, Рафаэль?

Он медленно приблизился, встал передо мной. Взгляд уперся в ямочку между ключиц, открытую в вырезе рубашки. Его тело не изменилось. Оно все так же походило на безупречную скульптуру – красивую, но холодную.

Я подняла голову, встретив взгляд рубиновых – таких же, как и мои, — глаз.

— Я хочу, чтобы ты забрала сестру Сариэль, — неожиданно выдал Рафаэль, и я не удержала маску безразличия. Брови взметнулись вверх. – Я помню, вы были дружны…

О, Рафаэль, не то слово… Найвара стала мне сестрой, которой у меня никогда не было. Я опекала ее, заботилась о ней. Я до сих пор желала ей лучшей жизни. Я все так же желала забрать ее у Рафаэля.

Но…

— Это похоже на ловушку.

— Но ею не является.

— Откуда мне знать? Зачем тебе отдавать мне Найвару так просто?

— За тем, что со мной ей оставаться нельзя. Это опасно. Девчонка бесполезна в бою и слаба. Она – легкая мишень.

— Но тебе-то какое до этого дело? – подметила я и внимательно всмотрелась в его глаза.

Мне показалось, что в них промелькнула тень чувств, которые раньше я в Рафаэле не замечала. Но он тут же взял себя в руки и снова вошел в образ холодной скульптуры.

— Просто не хочу, чтобы ее смерть подорвала мораль моих воинов. Мертвая девочка мало кого вдохновит на сражения. Ну, так что? Ты придешь за ней?

Я собиралась. Каждый день обещала себе, что стану сильнее и найду способ забрать Найвару. Но теперь, если забыть о том, что я во сне… все складывалось подозрительно гладко.

— Это ведь понарошку, — рассмеялась я, пряча страх. Взгляд снова скользнул к хаосу в зале, и меня передернуло от ужаса.

— Я заставлю тебя поверить, что нет, — пообещал Рафаэль, и вдруг запястье прошила короткая боль.

Я ахнула, вскинула руку и увидела на коже запястья витиеватый рисунок, напоминающий браслет. Как татуировка, только в кожу вогнали не краску, а… тени.

— Зачем ты это сделал?

— Потом поймешь, — ухмыльнулся Рафаэль. Он в дерзком жесте отвел мою руку от лица, коснулся указательным пальцем подбородка.

Зал вокруг нас закрутился, красное смешалось с черным, а потом мы оказались в саду из моих воспоминаний. Деревья, склонившиеся над фонтаном, цвели крупными розовыми бутонами. Их лепестки качались на прозрачной воде, в которой отражался сад и небо. Я склонилась над фонтаном, но даже во сне свое отражение не увидела.

— Теперь ты можешь расслабиться, — Рафаэль прошел вдоль фонтана, тоже наклонился над водой. Его лицо омрачило разочарование, и он выпрямился, снова глядя на меня. – Можем поговорить спокойно.

— Не думаю, что в этом есть смысл. Давай просто закончим, как обычно.

Я покачала головой и взяла с бортика фонтана только что материализовавшийся нож. Запястье тут же стиснуло болью, и я разжала пальцы. Нож со звоном упал на каменный бортик.

— Сегодня обойдемся без этого. – Рафаэль вытянул руку с раскрытой ладонью, и нож послушно порхнул к нему. Рафаэль спрятал его за пояс. – Тиа, это важно.

— Это сон!

— Перестань упрямиться! Можешь верить в нереальность происходящего, ладно, но давай хотя бы на пять минут забудем об этой фразе, ладно?

Он говорил так напористо! Забрал у меня нож, так что не осталось ничего, кроме как пожать плечами и смириться.

Что за бред…

— Рафаэль, я понимаю, чего ты добиваешься. Хочешь заманить меня в замок. Но я-то знаю, что тогда — всего один твой приказ, и я потеряю волю. Не смогу ослушаться и буду вынуждена танцевать перед тобой на задних лапах.

Он скривился и закатил глаза. На его лице читалось то же, о чем сама думала минуту назад. «Что за бред?»

— Я бы не заставил тебя танцевать.

— Но заставил бы делать что-то другое?

— Нет, но стоило бы, — едко выдал Рафаэль. Он устало выдохнул и закинул голову к небу. – Тиа, я просто хочу, чтобы ты перестала играть в ненависть и трезво подумала. Сейчас ты бежишь от меня, и, если это не изменится, то лет через тридцать-сорок однажды ты проснешься в постели с кем-то другим. С кем-то, кого время не щадит. Он будет сухим и дряхлым, отсчитывая последние годы своей жизни. У вас не будет ничего общего, кроме воспоминаний. Он уйдет. Все, кто будет окружать тебя, рано или поздно уйдут. И как бы ты ни старалась избавиться от меня, все это лишь прочнее нас свяжет. Потому что в изменчивом мире смертных только я буду для тебя чем-то постоянным и нерушимым. Пока другие будут уходить, исчезать, умирать и гнить – я буду ждать.

Я не смогла сдержать смех. Рафаэль серьезно маскирует собственные страхи и желания под заботу обо мне?

— Изысканная манипуляция. Молодец, — я картинно поаплодировала. – Только страх перед одиночеством – недостаточная причина чтобы вернуться к…

«К монстру» — хотела закончить я, но почему-то проглотила это слово.

— К тебе.

Взгляды переплелись, натянулись, как струна… Которая лопнула, когда я отвела глаза.

— Я не прошу тебя вернуться. Я прошу хотя бы встретиться. Хотя бы в последний раз.

Я фыркнула, хотя в груди почему-то защемило.

— Не ври. Ты слишком эгоистичен, чтобы отпустить меня так просто. Тебе нужна не я, а ощущение контроля надо мной.

— Я обещаю, что не буду использовать вампирский гипноз, Тиа. Просто приди, мы поговорим, а потом ты заберешь Найвару и уйдешь, если пожелаешь. Тебе никто не будет препятствовать.

— Даже ты?

Бледные губы сложились в тонкую нить. Ветер трепал белокурые кудри Рафаэля, пока он мирился с противоречиями внутри себя.

— Даже я.

Этот разговор не похож на прошлые наши встречи. Весь сон пропитан двойственными чувствами. Я хочу забрать Найвару, но боюсь угодить в ловушку. Я хочу верить Рафаэлю, но уже обжигалась им. Хочу коснуться его печального лица, провести кончиками пальцев по скулам, чтобы проверить, не влажные ли они от слез… Но жажду оторвать эту лживую голову, чтобы не слушать искушающие речи.

— Я дам тебе время подумать и все-таки прийти, но не больше дня. Твоя подруга, она наверняка с тобой, сможет открыть портал в Розу Гаратиса. Я буду ждать до следующего рассвета, а потом мы уйдем.

— Куда? – вырвалось у меня.

Рафаэль пожал плечами.

— Королевство большое. Потерянных магов и вампиров в Артери много. Их всех нужно взять под крыло и дать отпор кругам власти.

Мои губы беззвучно приоткрылись. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы подавить удивление и переварить новость.

— С каких пор ты – заботливая наседка, пускающая всех обездоленных «под крыло»?

На лице Рафаэля смешались раздражение и усталость. Я видела, что он подбирает слова для искреннего ответа, но в последний момент Рафаэль махнул на это рукой. Понял, что любые его слова приму в штыки, и выдал:

— С тех самых, как жить в разрушенной развалюхе стало невыносимо. Эти дыры… Сквозняк и холод. Даже мне не нравится.

Я обернулась на замок, и видение поплыло. Летняя иллюзия подернулась, сквозь нее проступил истинный пейзаж – унылый и серый, как снег под почерневшим небом.

— Но я тебе все равно не верю, Рафаэль. Я не хочу довериться по глупости и стать марионеткой. Не хочу добровольно вручить тебе ниточки от собственного тела. А так и будет, если приду.

Он устало запустил пальцы в волосы. Походил из стороны в сторону с измученным, каким-то отчаянным видом.

— Чем я могу заслужить твое доверие? Что могу сделать, чтобы ты пришла? Скажи!

Я отшатнулась от его злого взгляда и колючего тона. Рафаэля бесило, что приходится меня уговаривать. Но почему-то он не мог вести себя иначе.

— Кое-что ты бы мог сделать, — нерешительно проговорила я, вспоминая о словах Яснары. – Подарить мне свободу. Тогда я была бы уверена, что никакой гипноз мне больше не страшен.

Рафаэль перестал ходить туда-сюда и внимательно уставился на меня.

— И как это сделать? Ты знаешь?

— А ты готов? – ответила вопросом на вопрос, но натолкнулась на очередной раздраженный взгляд. Я тянула время пустыми шпильками, и Рафаэль из-за этого нервничал. – Ладно. Я кое-что знаю…

— Откуда?

— Яснара рассказала.

— Правда?

— Это так важно? – раздражалась уже я. Поему-то даже Рафаэлю из своего сна не хотелось признаваться, что я вновь в союзе с богиней солнца.

— Ладно, к Пустоши. Просто скажи, что нужно сделать.

— Хозяин и отродье. Всего-то оба должны испить добровольно отданной крови друг друга, — с наигранной легкостью в голосе я цитировала Яснару.

Думала, что Рафаэль выдаст какую-то едкую фразу или вовсе никак не отреагирует. Но он вдруг вынул из-за пояса нож, который недавно отнял у меня …

— Что ты делаешь? – я подскочила к нему и стиснула бледное запястье в когтистых пальцах.

— Хочу отдать тебе свою кровь, — невинно отозвался Рафаэль. – Неужели не очевидно?

Он грубо высвободился из моей хватки и высокомерно глянул сверху вниз. Будто я мошка, что мешалась ему.

— Зачем сейчас? Это же…

— Просто сон. Да, конечно, Тиа. Но позволь мы проведем его в этот раз по моему сценарию. Ну? Так ты хочешь быть свободной или откажешься от ритуала?

Я шумно вдохнула, наполняя легкие холодным зимним воздухом. Фонтан рядом с нами иссох, его заполнил снег. Деревья стояли голые и будто скрюченные от холода. И только нам с Рафаэлем мороз был нипочем.

— Не откажусь, — процедила я и встала лицом к лицу с Рафаэлем.

Он довольно кивнул и коротким, неуловимо быстрым движением рассек мне губу. Было почти не больно, я даже не поняла, что произошло. Кровь уже струилась по подбородку, а я пыталась поймать капли пальцами.

— Что ты… делаешь? – выдохнула я, пораженная, когда Рафаэль поднес нож к своим губам, но не полоснул по ним. Он высунул язык и почти с жадностью лизнул лезвие.

Кровь наполнила его рот, стекала к шее и лилась на одежду.

— Ну же, Тиа. Бери свободу, если она тебе так нужна, — с вызовом сказал он и окончательно сократил расстояние между нами.

Если бы я могла залиться краской от стыда и смущения, я бы порозовела до кончиков заостренных ушей.

Мерзавец. Он знал, что после всего, что было между нами, я бы ни во сне, ни в жизни его больше не поцеловала! А потому сделал поцелуй платой за свободу.

Что ж, я не подарю ему удовольствие – не стану притворяться оскорбленной дамой или нежным нетронутым бутоном! Я уже давно не такая.

Пришлось встать на цыпочки, чтобы наши губы соединились. Я завела руки за спину и закрыла глаза, чтобы не видеть, как довольно ухмыляется Рафаэль. Открыла рот и позволила чужой крови заполнить его. Но этого недостаточно. Нужно, чтобы и Рафаэль выпил моей крови.

Он сминал и посасывал мои губы, откровенно наслаждаясь процессом. Он целовал меня со страстью и нескрываемой жаждой, пока я не шевелилась. Я не отвечала на поцелуй, лишь позволяла себя целовать.

— Притворяешься камнем, — хохотнул мне в губы Рафаэль, и я теперь чувствовала и запах, и вкус крови. Она залила наши лица и шеи, измарала одежды. – Только вот я все равно слышу твое сердце и мысли, Тиа.

Я не успела даже задуматься о том, что он мог «увидеть», как Рафаэль жестко стиснул подбородок ледяными пальцами. Опалил меня взглядом, в котором смешались вожделение и ненависть, и снова поцеловал.

Это было грубо, дерзко, почти дико. В какой-то момент я не выдержала – внутри все будто пылало от бездействия – и ответила на поцелуй. Теперь он походил на ожесточенную битву. В голове мелькали чужие образы, но я отталкивала их, не желая заглядывать в мысли Рафаэля. Живот знакомо тянуло, сладко и горячо, и я чуть не зарычала от злости.

Мое тело не должно так реагировать на своего убийцу!

Чтобы заглушить волну омерзительного возбуждения, я попыталась отстраниться, но Рафаэль жестко положил ладонь на мой затылок. Наши языки танцевали, сплетаясь, губы сминали губы, тела становились все ближе…

— Ауч! – шикнул Рафаэль и отпустил меня. – Ты… укусила меня?!

Вместо ответа я показала зубы, красные от нашей смешавшейся крови. Да, я укусила его за губу. А перед этим с полной отдачей терзала порезанный язык Рафаэля – надавливала своим языком и специально царапала зубами, если получалось.

— Смелая рогатая девчонка, — он утер кровь с подбородка и вдруг улыбнулся. Абсолютно открыто и беззлобно. – Теперь ты знаешь, какова свобода на вкус.

Он поднял руку, чтобы утереть кровь с моего лица, но я отшатнулась. Улыбка на губах Рафаэля померкла. Его глаза загорелись алым, предвещая приказ, который не смогу нарушить.

— Люби меня. Обожай. Встань на колени и моли о внимании!

Сначала нутро сжалось от ужаса. Я не смогу ослушаться! Но вот приказ был дан, рубиновый свет в глазах хозяина померк, а я… не испытала ничего, кроме отвращения и желания рассмеяться ему в лицо.

Все свое недовольство и презрение я вложила в пощечину, которой наградила Рафаэля. Он со странной, непонятной мне нежностью коснулся ужаленной ударом щеки и улыбнулся:

— Видишь. Теперь ты свободна.

***

Я проснулась, резко сев. Во рту стоял металлический вкус крови, губу пощипывало, а ладонь, которой во сне ударила Рафаэля, почему-то жгло.

В пещере все еще спали. Грибы светились совсем тускло. Я подняла руку, чтобы посмотреть на ладонь, но затаила дыхание, когда взгляд коснулся запястья.

На нем чернел витиеватый браслет из теней.