Глава 20. Новый дом

«Некоторые ошибочно считают, что сердца вампиров не бьются и что это орган-рудимент. Однако история помнит редкие случаи, когда молодые и слабые отродья даже погибали, когда им вырывали сердце».

Физиология существ, отличных от человеческих


Рафаэль занес Ясну в дом, и мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ними. Я ни на миг не собиралась выпускать дочь из виду. Отобрать ее у Рафаэля не выйдет даже с боем, но я буду начеку. Каждую секунду.

Дом выглядел и ощущался, как настоящий. В жизни бы не сказала, что он возник из ниоткуда по мановению руки.

Просторная прихожая с плетеными креслами и уютными диванчиками перетекала в кухню. В печи трещало пламя, на столе и тумбах было полно посуды для готовки. В центре – место для обеда с небольшим прямоугольным столом, за которым поместится человек пять.

Следующая комната была явно детской. Кроватка, застеленная цветными лоскутными одеялами, стояла у окна. Над изголовьем медленно кружилась карусель с феями, вырезанными из легкого дерева. Рядом ждал маленький столик и ящик с игрушками. Но больше всего меня поразил деревянный замок ростом мне по пояс. Пока Рафаэль укладывал задремавшую дочку в кровать, я мельком заглянула в окошки замка. Похоже, он как-то открывался, ведь внутри стояла миниатюрная мебель. На игрушечных диванах сидели куклы в пышных платьях…

— Если решишь остаться, сможешь играть в куклы вместе с Ясной, — усмехнулся Рафаэль, наблюдая за мной.

— Я не оставлю ее с тобой наедине.

— Я рад. Было бы жаль расставаться с тобой так скоро, — довольно протянул он, игнорируя исходящее от меня напряжение.

— Зачем ты пришел? На самом деле.

— Тише. Не разбуди ее, — Рафаэль приложил палец к губам и посмотрел на Ясну. Она сладко спала в своей новой кроватке, пока ее охраняли феи. – Пойдем.

Он поманил за собой и приоткрыл дверь в следующую комнату. Я же пятками приклеилась к полу.

— Я не оставлю Ясну одну.

— Хочешь ее разбудить? Не наслушалась в междумирье ее плача? Еще хочется? – подловил Рафаэль.

Проклятье. Знал, на что давить…

Конечно, дочка много плакала в междумирье, и я редко могла ее быстро успокоить. Я никогда не ухаживала за детьми, даже на руках не держала. А тут на мою голову свалился новорожденный быстро растущий ребенок, а я понятия не имела, что с ним делать.

К счастью, я разобралась, пусть и не сразу.

— Брось, Тиа. Я уйду в другую комнату вместе с тобой. Сможешь следить за мной, сколько душе угодно.

— Ты на многое способен, — покачала головой я и попятилась к кроватке. – Ты создал дом из тени.

— И теперь ты думаешь, что я, сидя с тобой в другой комнате, призову в детскую тени, чтобы они задушили нашу дочь? – вскинул бровь Рафаэль.

— Заметь, ты сам выдвинул эту идею.

Он одарил меня тяжелым взглядом, щелкнул языком и один ушел в другую комнату. Я успела облегченно выдохнуть и направилась к креслу у кроватки. Нужно перевести дух… Но я даже доползти до кресла не успела, как дверь снова распахнулась.

— Переоденься. У тебя все платье в засохшей крови.

Он кинул мне нечто, что в итоге оказалось легким платьем. Верх был воздушным, как и подол, а под грудью имелся корсет с кожаными ремнями.

— И еще тебе бы помыться, — добавил Рафаэль. – Все же не только одежда в крови…

— В междумирье не было купален.

— А здесь есть. Но я зову тебя не туда.

Я быстро догадалась, о чем Рафаэль говорит. Неподалеку от этого места в лесу есть озерцо с небольшим водопадом. На пути к Драконьей горе мы делали там привал. Местность уж была холмистая, часто приходилось идти в гору.

— Ты же понимаешь, что я не готова с тобой даже в соседней комнате наедине остаться. И предлагаешь уйти куда-то в лес? Рафаэль…

С губ сорвался слабый смешок.

— Почему ты думаешь, что я пришел убить нашу дочь?

— Потому что я не понимаю, зачем еще ты мог прийти, по пути перебив моих друзей.

Настала его очередь смеяться. Шепотом, конечно. Чтобы не мешать Ясне.

— Друзей? Тиа, они закрыли тебя в одиночестве в междумирье, и я даже не знаю, зачем. Это было наказание? Или попытка ускорить процесс? – он кивнул на Ясну, и я поджала губы.

Обидно. Он попал в точку. Возможно, даже дважды.

— Это дико, — добавил Рафаэль и скрестил руки на груди. Его глаза зло сверкали.

— А то, что ты убил кучу драконорожденных, не дико? – голос дрогнул. Я снова вспомнила о Лорклар, лежащей на пороге дома Лурсы.

Лурса… Она-то выжила? Или совет лишился сразу двух старейшин?

— Ты защищаешь своих обидчиков, Тиа. Это странная реакция.

— Ты тоже не святой. Напомнить, почему я до сих пор на тебя злюсь?

Напоминать не требовалось. Рафаэль прекрасно знал все оттенки моей ярости и обиды. И, судя по тому, как он потер шею в том месте, где я во снах перерубала ее десятки раз, мы подумали об одном и том же.

— Тебе не надоело ходить по кругу? – устало спросил он. – Может, дашь мне шанс?

— На что? – я с недоверием потрясла головой. – Почему ты прицепился ко мне? Я не трогала тебя, ушла на другой материк, спряталась в междумирье… И ты все равно пришел за мной. Зачем?

Рафаэль не выдержал мой взгляд. Опустил глаза, нервно перебрал пальцами.

— Не знаю, — раздраженно бросил он, все еще глядя куда угодно, но только не на меня. – Мне просто захотелось, вот и все. Нужна была еще причина?

Я тихо прыснула и закатила глаза.

— Откуда мне знать, Тиа? Я не любитель копаться в собственных мыслях, чувствах, — последнее слово он произнес со странным пренебрежением.

Хотя… Переживи я столько грязи и боли, сколько пережил Рафаэль, может и сама бы предпочла закрыть эмоции на замок и выбросить ключ.

— Я не понимаю, зачем ты пришел.

— А я не понимаю, что ты хочешь услышать! Откуда мне знать, в чем дело? Может, я просто люблю тебя.

Сердце оборвалось. Наши взгляды встретились и туго переплелись. В повисшей тишине наверняка было слышно, как часто забилось глупое сердце.

— Это ты хотела услышать? – шепнул Рафаэль, разрушая хрупкий миг.

Розовая пелена спала. Трепет сердца стих.

— Не хотела. Ни этих слов, ни твоего визита, — процедила я. – Но ты уже здесь.

Я демонстративно села на кресло у кроватки Ясны. Чистое платье отложила на детский столик. Переоденусь, когда Рафаэль уйдет.

А это случилось достаточно скоро. Поджав губы и бросив последний взгляд на нас с дочкой, он вышел из дома. Я осторожно выглянула в окно. У меня от удивления приоткрылся рот, когда Рафаэль внезапно исчез. Там, где он стоял, остался лишь черный дым, который быстро развеял ветер.

Я торопливо взяла Ясну на руки и выскочила на улицу. Рафаэля нигде не было, но ни дом, ни далекие теневые стены не исчезли.

Ясна заворочалась у меня на руках, но не проснулась. Ее укачивало, пока я бегом неслась к стенам. Рафаэль сказал, что они мешают войти тем, кто пришел со злым умыслом. Выйти я смогу всегда.

Взволновано я подняла руку и коснулась полупрозрачных стен, сотканных из мрака. Моя кисть беспрепятственно прошла сквозь нее, я даже ничего не почувствовала. А вот чтобы решиться пронести через стену Ясну мне потребовалось какое-то время. И когда я все-таки попыталась сделать это… Сопротивления не последовало.

Я могла сбежать прямо сейчас и забрать с собой дочь. Легко не будет – придется идти по холмистой местности через лес. К тому же дорогу я знала не полностью – в прошлый раз нас с отрядом подкинули до леса порталом.

Но у меня был шанс вырваться к поселениям драконорожденных.

Я стояла снаружи стены и не могла решиться бежать дальше. Меня пугал не только путь, но и его финал. Что будет, когда я вернусь к драконорожденным? Они примут меня или возненавидят за то, что сделал Рафаэль?

Глупости. Моей вины в чужих грехах нет.

Но…

Как бы я ни старалась, с драконорожденными я всегда ощущала себя чужой. Проблемной.

Не знаю, сколько я так стояла на границах двух жизней. Босая. С дочерью на руках. И множеством сомнений в мыслях. Но когда я услышала:

— Тиа, я вернулся! – почему-то без сожалений пошла обратно к дому.

Рафаэль не задал ни единого вопроса, когда я вошла в дом с дочкой на руках. Окинул нас беглым взглядом и продолжил раскладывать на тумбах в кухне еду, которую доставал из холщовой сумки. Мясо, овощи и фрукты, на столе стоял кувшин. Проходя мимо, я приподняла крышку. Молоко.

— Пей, — Рафаэль подвинул на тумбе завязанный мешок, внутри которого что-то шевелилось.

Заметив мой вопросительный взгляд, он пояснил:

— Там заяц. Если не понравится, в следующий раз принесу другой гостинец из Артери.

Я кивнула, взяла мешок, внутри которого брыкался заяц, и вместе с ним закрылась в комнате Ясны. Положила еще дремлющую дочь в кроватку, а сама впилась зубами в зверька.

По рту и горлу разлилось приятное тепло. Я и не подозревала, как сильно оголодала, пока не глотнула крови! Насытившись, я спрятала уже мертвого заяйа обратно в мешок и вынесла его на кухню. Дверь в детскую специально оставила распахнутой. Так, чтобы всегда видеть Ясну.

— Напилась? – не оборачиваясь, спросил Рафаэль. – Оставь тушку в мешке. Выбросим в лесу, когда пойдем к озеру. Пусть животные съедят.

— Я не пойду с тобой к озеру.

— Как хочешь. Просто знай, что тебе стоит помыться.

Это я и так прекрасно осознавала…

— Когда Ясна проснется, мы пойдем в купальни. Вдвоем с ней.

Рафаэль ухмыльнулся, но на меня не посмотрел. Орудовал ножом над мясом.

— Как пожелаешь. Но раз ты еще здесь, можешь помочь, — он кивнул на разложенные продукты. – Умеешь готовить?

— Только овощи чистить. В школе луны нас до большего не допускали.

— Значит, мы примерно на одном уровне.

Рафаэль протянул мне нож. Я обернулась на Ясну. Та мирно спала.

— Это не только для нас, но и для нее, — заметил мой взгляд Рафаэль. – Ты же видела ее уши и зубы? Ясна – человек. Ей нужна обычная еда.

— Я привыкла, что ей достаточно только молока.

— То было в междумирье. Здесь она может есть за троих. Наверное… Я никогда не был отцом, знаешь ли. Но…

— Но? – подтолкнула я, прищурившись.

— Но рад, что все сложилось так.

Я не сдержалась и испортила момент, тихо хохотнув. Рафаэль скорчил недовольную мину и уставился на меня в упор.

— Ты рад, что твой ребенок – сосуд древней богини, которая наверняка захочет тебя убить?

— Не захочет. Она полюбит меня. Я постараюсь сделать все ради этого.

— Так вот каков твой план? Хочешь притвориться хорошим отцом, чтобы Ясна растаяла от любви и передумала убивать тябя, когда придет время?

— Слишком сложный план, не находишь? Куда проще было бы убить девочку. И если бы я собирался, она бы уже была мертва.

Я хмыкнула. Только теперь подошла к тумбе и решила взять нож, который Рафаэль мне протягивал. В этот момент наши пальцы лишь на миг соприкоснулись, и меня окатило волной чужих эмоций. Поразительных в своей искренности и глупости.

Нет, Рафаэль не надеялся обмануть судьбу и подкупить Ясну. Он верил, что человеческая суть девочки переборет Солнцеликую. И он и правда от чистого сердца радовался тому, что у него есть ребенок.

— Что случилось? – он вскинул бровь, глядя на мое растерянное лицо.

— Ничего, — соврала я и торопливо принялась за чистку овощей.

— Ничего или ты что-то увидела? Потому что я – да.

Я не хотела знать, в какую именно часть моего сознания Рафаэль заглянул. Это наша способность проникать в мысли друг друга все больше напрягала.

Слишком опасно.

— Почему связь обострилась? – произнесла то, что крутилось в мыслях.

Рафаэль лишь пожал плечами:

— Ты долго была в междумирье. Мы оба получили большую эмоциональную встряску. Возможно, усиление связи — временный эффект.

— А что насчет Ясны? Она родилась в междумирье. Как это скажется на ней?

Мы оба обернулись и сквозь открытую дверь посмотрели на белокурую девочку, спящую в кроватке с тонкими прутьями.

— Возможно, скоро мы об этом узнаем, — тяжело выдохнул Рафаэль.

***

Окунуться в горячую воду было приятно. Еще приятнее то, что мне не приходилось во время купания нервничать о Ясне, ведь она все время была со мной. Мы искупались, оделись в чистое и снова ушли в детскую.

Пока Ясна играла с куклами в деревянном замке, я сидела на кресле, погрузившись в тяжелые размышления об отложенном побеге и о том, что ждет меня после него. И самое главное – о причине, по которой я сегодня решила остаться.

Скоро Ясна снова вымоталась и начала клевать носом. Я уложила ее в кроватку, а сама устроилась в кресле. Придется спать так, либо на полу, но я не жаловалась.

Когда Ясна уже сопела, дверь в детскую открылась. В комнату вошел Рафаэль. На нем уже не было кожаного доспеха. Его место заняли простые брюки и свободная рубашка.

— В спальне есть кровать, — оповестил Рафаэль, привалившись плечом к дверному косяку.

— И?

— И спать на ней удобнее, чем сидя.

— Меня все устраивает, — сказала я и отвернулась от Рафаэля к кроватке.

— Тогда доброй ночи, Тиа, — не стал уговаривать он и ушел, прикрыв за собой дверь.

Я устало откинулась на спинку кресла, посидела несколько минут в тишине, затем прошлась по комнате и затушила свечи. Снова вернулась на свое место уже в полной темноте и закрыла глаза. Мрак ночи напоминал о междумирье, в которое я даже мыслями не хотела возвращаться. На душе было неспокойно, сон не шел.

Казалось, я провела несколько часов в попытках задремать. Ворочалась, меняя позы, но сна не было ни в одном глазу. Тогда я поднялась и на носочках, не издавая ни звука, направилась к двери. Та открылась без скрипа, выпуская в небольшой коридор. В нем – еще одна дверь, наверняка ведущая в спальню.

Может, не стоит?

Я обернулась на мирно спящую Ясну. Убедившись, что с дочкой все в порядке, я все же решила красться дальше.

В спальне Рафаэля свечи еще горели, хотя сам хозяин спал. На широкой кровати, расположившейся на небольшом возвышении, к которому вели изогнутые полукругом ступени, Рафаэль занимал только левую половину. Справа и подушки, и одеяло выглядели нетронутыми, будто ждали кого-то.

«Меня», — догадалась я.

Пройдя в комнату подальше, я заметила у стены туалетный столик с зеркалом. Он очень походил на тот, что был в спальне Рафаэля в Розе Гаратиса. И, как и там, к зеркалу был прикреплен до боли знакомый рисунок. Мой портрет Рафаэля.

Я приблизилась, чтобы рассмотреть его поближе, но так и не смогла определить – оригинал это или подделка, воссозданная Рафаэлем с помощью магии. Бумага выглядела потрепанной, ее явно носили с собой.

Я подкралась к зеркалу, на столике перед которым среди благоухающих цветов в вазах горели свечи. Зеркало уже привычно не встретило меня отражением. Из него смотрела пустота. Но не за этим я шла к нему. Хотела посмотреть на рисунок поближе.

«Настоящий», — все же решила я, глядя на портрет. Я видела каждый штрих, который когда-то сделала своей рукой. Но теперь мне казалось, что от Рафаэля на портрете – только его внешность. Взгляд и даже улыбка – сейчас у него будто стали иными.

Рафаэль перевернулся на спину, но, похоже, не проснулся. Однако я все равно резко выпрямилась и чуть попятилась, будто была воришкой.

Ну же, Тиа, соберись! Если он проснется, ты не должна выглядеть жалко и взволнованно! Он сам звал тебя сюда. Так притворись, что приняла приглашение!

Но прошло секунд пятнадцать, затем минута, а Рафаэль ни слова не сказал и даже не шевелился. Только грудь его мерно поднималась и опускалась, очерчивая медленное дыхание.

На цыпочках я подкралась ближе. Драконорожденные столько говорят о Рафаэле, называют его чудовищем. Его боится не только Артери, но и другие королевства. И вот он передо мной. Беспомощный, беззащитный… Лицо спокойное и безмятежное, тело расслабленное.

Если я прямо сейчас подойду и вытащу меч из ножен, которые Рафаэль неблагоразумно «спрятал» под кроватью, он даже закричать не успеет.

Так, может, вот она – причина, по которой я не сбежала? Я нутром чувствовала, что у меня будет шанс решить все здесь и сейчас. Предотвратить будущие трагедии, которые Рафаэль наверняка посеет, если останется в живых. Если я убью его сейчас, Ясне не придется марать руки.

Это обесценит долгие месяцы заточения в междумирье, роды в одиночестве, полные слез и боли. Но поставит точку.

Я наклонилась и бесшумно вынула меч из ножен. От металла исходил холод, вдоль желоба змейками вились тени. Я приблизилась к кровати и второй раз за день приготовилась нанести удар.

Рафаэль спал, даже не подозревая, что в этот момент решается его судьба. А я не атаковала лишь потому, что думала, как это сделать лучше.

Чтобы Вой Ночи не вырвался на волю, нужно вырезать сердце. Так сказала Солнцеликая. В бою сделать это было бы не так-то просто, но сейчас…

— Давай же, — почти беззвучно процедила я и крепче сжала пальцы на рукояти.

Нужно ударить рядом с грудиной и сломать реберные хрящи. Так потом будет проще вынуть сердце.

Но, наверное, зря Солнцеликая однажды доверилась мне, а потом сделала это вновь. Я слабачка. Стоя над беззащитным врагом, я не смогла даже оцарапать его, потому что размякла.

Когда нужно было думать о верном ударе, я вспоминала, как улыбался Рафаэль, когда Ясна игралась с его волосами.

Убить его – лишить дочь отца. Вырезать его сердце – лишиться частички своего.

Спрятав меч туда, где он и лежал, и не оставив никаких следов своего пребывания, я беззвучно покинула спальню.

Загрузка...