Призрачный отель

Глава 26

Мы спешно вернулись к дому-внутри-дома и зашли туда через призрачный мир. Наверное, глупо поступили — надо было известить о своей догадке Кондратия. Душу ведь наверняка охраняют пожиратели, драться с которыми лично я не очень умею, а Изольду спрашивать неудобно. Однако азарт захлестнул обоих.

Волна, впрочем, тут же стихла. Мы беспрепятственно обошли все квартиры и не нашли ничего подозрительного. Только мелькнула на мгновение сидящая перед телевизором старушка. Отголосок, не больше.

— Н-да, — вздохнула Изольда. — Искать такие места будет непросто. Надо сообщить всем, пусть думают. Мне на ум ничего не приходит.

Я тоже был разочарован. Думал, что нам сразу повезёт найти душу и спасти её, уже представлял, как будет скрежетать зубами Маэстро. А теперь приходилось воображать, как он мерзко хихикает, наблюдая в хрустальный шар за нашими попытками.

— Ещё одно, — сказал я, когда мы шли обратно к отелю. — Мне кажется, что дом должен быть не в первой линии. Как бы он там ни запечатал душу, риск остаётся. Докричалась до меня — может докричаться и до кого-то из обходчиков. А те колесят по всем центральным улицам.

— Пожалуй, — вяло согласилась Изольда.

— Ладно, не раскисай. Жили бы мы в Москве — там да, можно год искать. А Смоленск уж как-нибудь за неделю прочешем.

— А может, у неё нет этой недели…

— Если бы Маэстро хотел её сожрать — уже бы сожрал. Но он задумал что-то другое.

— Это и пугает, знаешь ли.

Я чувствовал себя, с одной стороны, разочарованным, а с другой — взвинченным до предела. Сразу расслабиться у меня бы не получилось, поэтому я решил немного поработать и вместо своего люкса зашёл к клиенту.

Там ничего не изменилось. На доске была очередная сложная позиция, на лице клиента — сосредоточенное выражение.

— Уф! — сказал я, упав на стул напротив него. — Ну, время раскрывать карты. Игрок из меня паршивый.

— Это я заметил.

— Но я могу научиться.

— Не можешь.

— Почему это?

— Шахматам надо учиться с детства, когда ещё способны образовываться новые нейронные связи, когда мозг гибок. Тогда закладываются основы будущего успеха. А потом уже бесполезно. Ты просто двигаешь фигуры. Научить думать взрослого человека нельзя.

— Ну что ж теперь, пристрелить меня, как бешеную собаку? — Я бросил на столик рядом с доской книжку Донцовой, которую так и таскал с собой. Которая осталась даже и в призрачном мире, видимо, зачерпнув немного моей энергии. — Гроссмейстером, может, и не стану, но вам хотя бы не так скучно будет со мной играть.

Клиент покосился на книжку и двинул одну из фигур. Жестом предложил мне сделать ответный ход.

— Кто научил вас играть?

Я оценил обстановку на доске и, мысленно перекрестившись, двинул в самоубийственную атаку ферзя.

— Отец. — Клиент смотрел на обнаглевшую фигуру, внезапно вторгшуюся на его территорию. — Сам был увлечённым игроком. Меня в секцию записал, где был тренером.

Он снова покосился на книжку и сосредоточился на доске. Вместо того, чтобы, как я ожидал, снести ферзя, трусливо убрал короля. Хмыкнув, я продолжил атаку.

— Вам нравилось играть?

— Да! Нет… Я не знаю. — Вновь взгляд на Донцову. — Я всегда играл. Каждую свободную минуту. Отец говорил, что если я не буду развивать мозг, то к старости совсем отупею. Он же не знал, что я не доживу до старости…

Очередной пассивный ход, даже трусливый, я бы сказал. И тут клиент просто взял принесённую мной книгу. Раскрыл её на первой странице.

— Отец уже умер, а я продолжал играть. — Глаза клиента заскользили по строчкам, дальше он говорил, словно по инерции. — После работы не включал телевизор, а открывал справочники. Участвовал во всех турнирах. Решал задачки. Потом появился интернет, стало проще находить противников. Я постоянно только и делал, что развивал мозг. И совсем никогда не развлекался…

Перевернув страницу, клиент вдруг глупо хихикнул. Встал со стула и плюхнулся на кровать. Поднял книгу над собой на вытянутые руки, продолжая скользить взглядом по строчкам.

— Эй, вам тут, кажется, мат, — сообщил я, сделав очередной ход. — Посмотрите?

— Наплевать, — отозвался клиент, сопровождая высказывание шуршанием страницы.

Через пять минут я просто ушёл, тихо прикрыв за собой дверь. А ночью, лёжа в постели, не увидел даже, а почувствовал тот самый луч. И это ощущение в глубине души — что всё хорошо и правильно. Я поднял руку с чётками. На них появилась третья бусина.

Я не поленился — встал, спустился на несколько этажей и зашёл в опустевший номер. Он выглядел так, будто здесь никто никогда не жил. Исчезла шахматная доска. Только на несмятой постели одиноко лежала разбухшая и изжульканная книжка карманного формата. Я забрал её с собой на память.

Утром, отправившись в кафетерий на завтрак, захватил книжку. О том, что клиент вознёсся, мои коллеги, разумеется, уже знали.

— Рассказывай, — мельком глянув на новую бусину, ухмыльнулся Денис. — Чего ты в этот раз не делал?

— В шахматы не выигрывал.

— Хороший навык! Полезный. Хочешь, научу в бильярд не выигрывать?

— Не соглашайся, — поспешно сказала Изольда. — Сам не заметишь, как он тебя заставит на деньги играть! И обыграет до нитки, я своими глазами видела, как это происходит.

— Я был молод, мне нужны были деньги, — парировал Денис.

— Ты? Молод?

— Всегда!

— А я-то думала, что мамочкой Тимура буду я, — усмехнулась Мстислава. — Но у тебя, Изольда, хорошо получается, продолжай.

Изольда дёрнула плечом. Денис фыркнул. Снисходительно обронил:

— Бильярд — это искусство.

— Как шахматы, — кивнул я. — Самоотречения требует.

Мстислава взяла книжку, которую я положил рядом с собой. Прочитала:

— Дарья Донцова. «Крутые наследники». — Подняла на меня глаза. — Про любовь, что ли?

— Почему — про любовь?

— Ну, баба ж написала.

— И правда. О чём ещё бабе писать-то…

— Это всё ваши предрассудки, Мстислава Мстиславовна. — Изольда осуждающе вздернула подбородок. — К вашему сведению, на литературном небосклоне немало женских имён! Не только в поэзии, но и в прозе. И не все женщины писали про любовь. Возьмём, к примеру, госпожу Войнич…

Я вдруг понял, что фамилия Донцовой моим коллегам ни о чём не говорит. Даже Изольде, не говоря уж о Мстиславе и Денисе. Окружающая действительность интересовала их постольку поскольку. Всё, что не имело отношения к работе, существовало на задворках интересов.

— Это женский юмористический детектив, — сказал я. — Считается одним из канонов развлекательного жанра. Я нашёл эту книгу в призрачном мире. Клиент начал её читать и вознёсся.

Изольда уставилась на меня в изумлении. Взяла книжку, перелистнула страницы.

— Но, позволь… Это ведь бульварщина! Низкий жанр!

Я пожал плечами.

— Возможно. Не шарю. Слышал, что не шедевр. Ну, так и что? Развлекаться людям тоже надо, не всё ж о судьбах мира размышлять. Юмор, опять же — посмеяться, говорят, полезно. А клиенту, видимо, именно этого и не хватало. Всю жизнь в узде себя держал, заставлял мозги работать день и ночь. И даже после смерти поводья отпустить не мог. Пока я книжку не притащил.

— Дай-ка. — Мстислава взяла у Изольды книжку. — Из призрачного мира забрал, говоришь?

— Да, — подтвердила Изольда, — мы вчера вместе её нашли.

— Ну так, неудивительно тогда. Кому-то вот это, — она потрясла потрепанным томиком, — настолько в сердце запало, что живо до сих пор.

— Ну… я поняла бы, если бы эта книга была бессмертной классикой, — пробормотала Изольда. — Но простенький бульварный романчик…

— А ты не суди, чего не знаешь. — Мстислава положила книгу на стол. — Может, и простенький. Может, и бульварный. Не ко всем на дом лучшие учителя приходили. Не все университеты заканчивали. Ты на год издания глянь! Людям тогда вот такое и надо было. Отдохнуть, отвлечься, посмеяться, да чтоб заканчивалось хорошо. А не как ты любишь, чтобы в конце все померли.

— С чего вы взяли, что я люблю трагические финалы? — возмутилась Изольда. — Да, это, несомненно, усиливает катарсис, трагический финал воздействует на читателя гораздо более…

— Да погодь, — отмахнулась Мстислава. — Ты главное пойми! Не обертка важна, а суть. Тому, кто с голоду помирает, щи да каша нужны, а не бламанже с лягушачьими лапками. И ежели книжка эта в призрачном мире живёт, значит, для кого-то спасением стала. Почитал человек, от горьких мыслей отвлекся. Может, даже в петлю лезть передумал. Всяко бывает.

— Ну, не знаю… — начала было Изольда.

Но не договорила. На двери кафетерия брякнул колокольчик и вошёл Даниил Петрович.

Оглядел нас и удовлетворённо кивнул:

— Прекрасно. Вся гоп-компания в сборе.

— В бильярд, Даниил Петрович? — предложил Денис, пожимая ему руку. — У меня как раз время есть до следующего сеанса.

— Чтоб мне так жить, — проворчал Даниил Петрович. — С утра пораньше шары гонять! Нет. Я его ищу, — ткнул пальцем в меня.

Мстислава тоже посмотрела суровым взглядом. Я попытался вспомнить, не обещал ли чего. Например, «приду через неделю, обеспечьте доступ к водоснабжению». Но ничего такого не вспомнил. С чистой душой вопросил:

— А чё — я?

— Аквариум, — припечатал Даниил Петрович.

— Чего с ним?

— Вот ты мне и скажи.

С аквариумом было… так себе. Ему, конечно, уже и срок подошёл плановой чистки, но то, что я увидел, было за гранью обыденности. Вода сделалась мутной, и грустные рыбы у поверхности выглядели в ней, как призраки из готического фильма ужасов.

— Чего может быть? — буркнул Даниил Петрович, зажигая сигарету.

Запрет курить в помещениях, не предназначенных специально для этого, касался сильно не всех.

— Аммиак подскочил, — уклончиво ответил я. — Или нитриты.

Руководствуясь рабочей солидарностью. Работай тут до меня наши конкуренты — всё бы высказал, но на объекте трудился Олег. Так что выскажу я потом ему лично. А он будет хлопать на меня своими пустышечьими глазами и повторять: «И чё?»

Олег был из тех людей, которые, когда злятся, начинают работать больше и тщательней. Что делу не всегда идёт на пользу. Судя по его жалобам, тут те ещё конюшни были. Слил больше половины воды, а потом, от доброты душевной, ещё и фильтр промыл. Это я понял по тому, с какой радостной мощью била струя из шланга.

Я взял сачок, открыл крышку и провёл сачком по поверхности, собрал плавающий распухший корм. Потом пригляделся к дну, выругался. Там тоже лежал корм, давнишний. Ситуация старая, как мир. Рыбы давно почуяли, что происходит неладное, и перестали жрать, а сердобольный хозяин не глядя кормил их щедрой рукой.

Пришлось доставать ведро и местный сифон. План действий созрел: сейчас почищу грунт быстренько, потом метнусь в магазин, возьму препаратов. И в хозяйственный ещё. Вложусь, куплю длинный шланг в личное пользование. Окупится, в конце концов, мне этот клиент всю повышенную зарплату обеспечивает.

Пока я возился, Даниил Петрович сидел за столом. Смотрел в ноутбук, но что-то мне подсказывало, что вряд ли пашет в поте лица. Пару раз позвонил кому-то, потом позвонили ему. Закончив разговор, Даниил Петрович заскучал окончательно. Прошёлся по кабинету, до окна и обратно, после чего обратился ко мне.

— Что-то ваши, смотрю, совсем распоясались. — Прозвучало без наезда, просто как повод от нечего делать начать разговор.

— Наши? — переспросил я.

— Ну, эти. Невидимки. Лазят где попало.

— Это им только дай, — вздохнул я. — Но вы не волнуйтесь, они безобидные. И отель — не «где попало». На его территории призраков мы полностью контролируем.

— Да я не про отель. Я в Промышленном районе живу, в коттедже. Отсюда минут двадцать на машине. А по соседству — тоже коттедж, только недостроенный. Хозяин купил участок, старый дом снёс, начал новый строить. Под крышу подвели, а потом то ли деньги кончились, то ли чёрт его знает. Самое неудобное, ни два ни полтора. Хрен продашь. Так и стоит уже лет пять, с надписью на заборе — «продаётся». Хотя я не то чтобы против, скорее наоборот. Без соседей лучше, чем с соседями. Думаю всё — может, сам этот участок выкуплю. Жду, пока цену скинут.

— Ясно. Бывает. А призраки тут при чём?

— Какие… А! Да. Я ж и говорю — повадились лазить. Вчера видал, как один возле соседского дома шарахался. И сегодня утром тоже.

— То есть, больше суток на одном и том же месте? — уточнил я.

— Выходит, так.

— Хм. Странно. А Мстиславе не говорили?

— Нет. — Я мельком глянул на Даниила Петровича и заметил, что у него сделалось лицо мальчишки, который не знает, как поступить в сложной ситуации, потому что ситуация реально, по его меркам, сложная, а мама сказала её не отвлекать. — Пропесочила она меня. Пару раз. Ну, вот, за такое. Нас, говорит, и так раз-два и обчёлся, работы невпроворот. А ты на каждую пустышку нас дёргать будешь. Дескать, видел и видел. Не твоего ума дело.

Я оценил ту степень доверия, которая мне была оказана. Вряд ли Даниил Петрович даже с собственной женой так откровенничал.

— Ясно. А я, значит, типа молодой идеалист с незашоренным взглядом и горячим сердцем?

— Ну вот. Сам же всё понимаешь, — ухмыльнулся Даниил Петрович.

— Понял. Ладно, посмотрим. Сейчас, как только с аквариумом закончу, так сразу. Какой у вас адрес?

Подменив часть воды и строго-настрого наказав рыб не кормить до особого распоряжения, я отправился искать начальство, ну или хотя бы кого-то из старших товарищей. Мстиславу в кофейне не нашёл. Денис был занят на сеансе. Изольда, видимо, работала с клиентом. Тогда я отыскал прачечную и пристал к Вану, который с методичной медитативностью складывал в стопки чистое постельное бельё.

— Ван, есть призрак, который ведёт себя нехарактерно для пустышки. Возможно, наш клиент, в Промышленном. Что в таких случаях делать?

— Плизлак? — с равнодушным видом переспросил Ван.

— Угу. Обходчикам маякнуть?

Ван молча продолжал свою деятельность. Я начал раздражаться.

— Слушай, всё понимаю, но что если это — душа, и её найдут пожиратели? Мы же не хотим, чтобы так случалось, верно?

— Велно.

Складывалось впечатление, будто он просто повторяет услышанные слова. Может, правда языка не понимает?

— Ладно, — потерял я терпение. — В общем, если что — я съезжу, проверю. Кроме тебя никого не нашёл, так что передаю информацию тебе.

Я продиктовал Вану адрес и покинул прачечную. Может, правда стоило набрать Кондратия, но я, как человек, сам то и дело сталкивающийся со звонками от озабоченных клиентов, хорошо знал, какой мощный фильтр на входящую информацию стоит в таких случаях. В девяти случаях из десяти люди обращаются с какой-то фигнёй в духе «ой, вы знаете, мне кажется, что моей рыбке грустно, вы не подскажете, как её развеселить?» То, что видел Даниил Петрович, с вероятностью девяносто девять процентов было либо пустышкой, либо вообще отголоском.

Ну так съезжу и посмотрю, делов-то. Убедиться, что проблемы нет, и — в аквариумный. Отматерю Олега, бахну чайку… В кафетерии, конечно, чай повыше классом, но и дым отечества нам сладок и приятен.