Призрачный отель

Глава 21

Дом-коммуна был обнесён строительным забором из гофрированного железа — по слухам, здание выкупила какая-то московская контора с целью реставрации. Пообщавшись с видящими, я начал всерьёз задумываться, соответствует ли действительности хоть какая-то часть городских слухов.

Не доходя до забора, Денис свернул с дороги в темноту. Негромко окликнул:

— Фонарик есть?

— Есть. В телефоне.

— Не включай. За мной иди, я в темноте хорошо вижу.

Скоро выяснилось, что Денис не только видит в темноте, но и двигается почти бесшумно. Интересно, это способность видящего такая, или навыки сохранились с тех пор, как выслеживал по лесам наполеоновских солдат?

— Слушай, а Изольда часто такая жёсткая бывает? — спросил я.

— Очень редко. — Денис беспечно отмахнулся. — Только если довести. Вообще, она обычно витает в облаках, но вот если прямо довести…

— Н-да, кажется, она серьёзно обиделась…

— Запомни, друг мой. В момент, когда барышня решает, что на тебя не за что обижаться, в её жизни появляется другой.

— Почему?

— Потому что с тобой ей скучно. Потребность обижаться у женщин в крови. Если она не обидится, ты не станешь её утешать. Всё просто.

— Угу, только Изольда, кажется, не твоя девушка. И не моя. Она коллега.

— А это им без разницы… Так, стой! — Денис замер на месте.

Я остановился. Всё это время мы перемещались в обычном, человеческом мире. Расчёт был прост: территория пожирателей — призрачный мир, откуда людей не видно, если специально не присматриваться. Значит, у нас тут больше шансов подобраться незамеченными. Обходчики, как я понял, руководствовались такой же логикой.

— Здесь, — шепнул Денис, подойдя к забору. — Ждём.

— А про фонарик ты зачем спрашивал?

— Чтобы ты его не зажёг сдуру.

Я хмыкнул. Ну да, правильно. Предусмотрительно. Вот что значит, военный человек.

— Чего мы ждём? — Денис к чему-то как будто прислушивался. Ответил шёпотом:

— Слушаю призрачный мир. Начнётся атака — шум поднимут.

Я кивнул. Через пару секунд кивнул Денис.

— Идём, — сказал он. И исчез.

Я тоже сместился в призрачный мир, и он, в кои-то веки, меня приятно удивил. Тут не было темно. Разве что чуть темнее, чем обычно, да, может, чуть более размытыми стали контуры предметов, как будто у меня резко испортилось зрение. Вот, блин, как он, наверное, в темноте видит! Если включить призрачное зрение — то конечно, проблем нет.

Денис стоял рядом со мной. Удостоверившись, что мой переход совершился без проблем, он махнул рукой и… прошёл сквозь забор.

Сука! Денис! Ты опять забыл, что я в ваших рядах без году неделю? И у меня в голове сейчас одна мысль: «А чё, так можно было?» Хоть бы посвятил по пути в детали своего гениального плана.

Ладно, Тимур, всё, сконцентрировались. Ты сейчас — призрак. Что тебе этот забор? Да тьфу на него! Там Кондратий. Там перепуганнная девушка-призрак. Там Денис, в конце концов! Давай!

Я науськивал себя таким манером секунды полторы, но Денису это, видимо, показалось долго. Его голова высунулась из забора, посмотрела на меня и прошептала:

— Ну⁈

— Иду! — огрызнулся я и шагнул.

На мгновение в глазах потемнело, и на этом всё, никаких больше ощущений.

Н-да… Вот это способность, за которую в студенчестве каждый второй правую руку бы отдал. Столько невероятных возможностей открывается — мама дорогая. А теперь это всего лишь часть моей служебной экипировки, что ли.

Мы подошли ко входу в подземный ход. Отверстие выглядело так, что лезть в него совершенно не хотелось. Не хотелось его даже замечать. Не зря огородили, там опасность обрушения наверняка зашкаливает.

Однако Денис, согнувшись, полез первым, и я, стиснув зубы, нырнул за ним.

Внутрь темноты тоже не завезли. Я видел всё без фонарика, разве что сделалось ещё серее. Как в инфракрасном спектре.

Доминирующим чувством в этот момент стала грусть. Как можно было забить болт на такую достопримечательность? Не просто же нора в земле. Вон, кирпичная кладка, красиво всё, качественно… ну, было. Кто б всё это реставрировал. Так нет же. При одной власти какую-то херь строили, ни уму ни сердцу, не для людей, а для коммунизма. При другой, кроме денег, никому ничего не нужно. Вот и ставим жестяные заборчики вокруг вековых укреплений.

Сам ход был завален, в нашем распоряжении оказалась лишь пара помещений. Пустых.

— Похоже, техника дала сбой, — уныло произнёс Денис.

— Погоди, — осенило меня, и я перешёл в обычный мир.

Ух! Вот это темнота так темнота. Глаз выколи — разницы не почувствуешь.

Я достал телефон и включил фонарик. Вообще, когда купил этот аппарат, то на фонарик ругался — тусклый, зараза. Но сейчас даже этот бледный лучик показался ослепительным.

Я обшарил им пол и стены, туфли Дениса, который тоже материализовался.

— Думаешь?.. — начал он.

— Думаю, что если его сюда тащили, и при этом был сигнал с мобилы, то это происходило не в призрачном мире.

Пока говорил, я всё острее понимал: что-то тут не так. Дичь какая-то. Пожиратели — призраки, они не могут никого тащить. Ну, как-то воздействовать на мир они могут, конечно, однако точечно.

А если Кондратия повязали в призрачном мире, то откуда взялся сигнал? Тогда, в кафетерии, он явно показывал загруженное видео, а не онлайн. Может, и сам этого не отдуплял. Но я-то понимаю, что если ты что-то в онлайне посмотрел, то оно закэшировалось. А новости настройками приватности никто не защищает. Может, даже не в кэше дело, а просто телефон показал то, что помнил Кондратий — призрачный мир ведь так работает, там не реальные предметы, а память и вера в них.

Так вот, если тела Кондратия нет в соседнем помещении…

В соседнем помещении тоже было пусто. Так мне показалось. А потом я увидел что-то, что показалось мне тут инородным.

— Дьявол! — выругался Денис и первым метнулся к освещённому фонариком предмету.

Выпрямился. На ладони у него лежал смартфон. А рядом с ним разбитый вдребезги старый чёрно-белый телефон, которым Кондратий обычно и пользовался. Смарт таскал, видимо, для всяких сложных операций, типа захода на Госуслуги. Ну и новости смотреть.

Маэстро изящным движением кинул нас через неприличное место.

Выбравшись наружу, мы пошли на соединение с основными силами. Обнаружили их в полном составе и в полной растерянности.

— Дом пуст, — доложил Ким. — Ни души… В буквальном смысле.

Кто-то из обходчиков выругался. Кто-то пнул пустую бутылку, и та разбилась о здание.

Потом все загомонили. О том, что Маэстро обезумел, что он совсем берега попутал, что если он думает, что это сойдёт ему с рук…

— Где ещё он может быть? — спросил я.

Все замолчали и молча на меня посмотрели.

— Что, никаких идей?

Идей не было.

— Ясно. Значит, расходимся.

— Что? Как⁈

— Молча, — пожал я плечами. — Спать. Утром всем работать, если что. Смысла руками махать нет. Маэстро нас поимел.

— Может, засаду оставить? — предложил Ким.

— А смысл? — с напускной ленцой в голосе откликнулся Денис. — Он ушёл отсюда, потому что знал, что мы придём. И уж подавно сообразит, что могли оставить засаду. Тимур прав: нахрапом не вышло, придётся головами поработать. А утро вечера, как известно, мудренее.

Обходчики нехотя вняли голосу разума. Мы вернулись туда, где оставили Изольду, в переулок. Расселись по фургонам. К отелю нас, конечно, подбросили. За рулём сидел Ким.

— Завтра наберу Мстиславу, — сказал он мрачно. — Будем решать.

— Тебе хорошо, — вздохнул Денис. — Завтра она остынет. А вот нам троим предстоит жаркая ночка.

Ким уехал. Мы трое остались на парковке.

— Идём? Получать незаслуженный нагоняй, — зевнул Денис и пошёл к отелю.

— Тимур? — посмотрела на меня Изольда.

Я стоял, как вкопанный. То, что меня смущало ещё в подземелье, наконец-то обрело в голове внятные черты.

— Маэстро умеет вселяться в людей, — выпалил я.

— Увы, да, — развела руками Изольда.

— Вот как телефон попал в подземный ход!

Денис развернулся на каблуках и посмотрел на меня.

А я достал телефон Кондратия и нажал кнопку. Телефон не был выключен. Экран засветился, показав дефолтную абстракцию обоев и часы.

Я провёл пальцем по экрану, и тот разблокировался без вопросов. Похоже, интуиция меня не подвела… Я увидел готовое к запуску видео с лицом Кондратия. Нажал на «плей».

Лицо пришло в движение, губы зашевелились и послышался тихий голос. Я торопливо увеличил громкость качелькой.

— … поняли, что вам меня не переиграть, — говорил Маэстро устами Кондратия. — Я предупреждал о последствиях, и теперь вы пожинаете ровно то, что посеяли сами. Нанесёте удар — я ударю вдесятеро сильнее, так будет всегда. Расстановка сил изменилась, и вам необходимо это принять.

Денис и Изольда подошли ко мне: Денис — слева, Изольда — справа, — и уставились на экран.

— Я дам вам последний шанс избежать войны. Хотите получить своего друга живым? Это возможно. В двадцать минут пятого утра я жду от вас жертву. Одну из душ, находящихся в отеле. Пусть её приведёт ваш новичок. Пусть он придёт один. Мне хочется потолковать с ним. И больше не попадайтесь мне на глаза.

Мстислава Мстиславовна набила трубочку, чиркнула спичкой и глубоко, с наслаждением затянулась, даже щёки ввалились. Словно бы пожевав дым, она выпустила его обратно и заговорила.

— Итак, вы полезли дуром к пожирателям и потеряли Кондратия. А теперь ты собираешься один пойти на встречу с Маэстро, прихватив с собой душу.

— Всё так, — кивнул я.

— У меня только один вопрос: Маэстро тебе за это жалованье платит? Или ты кормишь его из жалости?

— Вообще-то, я собираюсь всё отыграть, — обиделся я.

Сидели мы, конечно, в кафетерии. По ночному случаю не утруждались перемещениями в призрачный мир.

— Мы тоже считаем, что это плохая идея, — сказала Изольда, имея в виду себя и Дениса.

— Говори за себя, — возразил вдруг последний. — Лично я вижу в глазах парня гусарский огонёк. Не знаю, что он задумал, но я готов поставить саблю на то, что он победит.

— Я собираюсь поставить Маэстро на место, — сказал я.

— Что заставляет тебя думать, что ты это можешь? — На тираду Дениса Мстислава, похоже, не обратила внимания.

— Он меня боится, — просто сказал я. — чем дальше, тем больше я в этом убеждаюсь.

— Допустим. Но ты не знаешь, почему.

— Так и он не знает. У меня хоть догадки есть.

Мстислава сделала пару дымных колечек и пожала плечами:

— Ладно.

— «Ладно»? — подскочила Изольда. — Как вы можете?..

— Я приняла решение, — отрезала Мстислава. — И я за него отвечу. Не перед тобой, Изольда. Всё, закончили разговор. Время.

Душу звали Стас. Это был невысокий упитанный мужчина, лет пятидесяти, в смешных маленьких очочках. Я выбрал его сам из десятка постояльцев отеля. Чем руководствовался — не знал, просто почувствовал: он. Стас согласился.

— Сердце в пятки уходит, — бормотал Стас, шагая рядом со мной. — Или душа? Не помню, как правильно… Хотя сердца у меня нет, я же умер. И душа… Я сам весь — душа. Глупое выражение, но другие не лучше. «Душа не на месте», например — каково, а?..

Болтал он не хуже пустышки, но здесь не чувствовалось механичности. Просто мужик боялся и пытался как-то с этим справиться.

Меня так и подмывало спросить, отчего он умер, но я уже смекнул, что в нашем деле такой вопрос — моветон. Лиза, кажется, вовсе об этом не задумывалась. Наверное, после смерти это уже не так важно.

— Мне в жизни не было настолько страшно. Честно, никогда за всю жизнь. Я в детстве увидел, как на мою сестру напали двое старших. И ничего не сделал. Понимаете? Притворился даже, будто не видел этого. И никто так никогда и не узнал. Я очень сильно напугался… Но сейчас ещё страшнее. Я ведь могу вовсе перестать существовать.

— Но всё же идёте?

— Почему-то иду… А почему идут они?

Мы двигались по улице Черняховского, куда пришли от самого отеля. Шагать было прилично, с полчаса. И все встречные пустышки вереницей тянулись следом. Я манил их за собой, скармливая крохи силы. А они шли, не в силах отказаться.

— Это наша армия, Стас. Наши рукава, полные козырей.

Я рассчитывал на то, что Маэстро не догнал в полной мере, почему на него бросился пустышка. Или хотя бы не предполагал масштабов бедствия.

Хотя по дороге выяснилось, что масштабы довольно скромные. По крайней мере, пока. Возле входа в Реадовский парк я постарался организовать армию, подчинить её. И с неудовольствием понял, что могу худо-бедно воздействовать лишь на пятерых одновременно. Остальные готовы были переться за мной — но это всё. На управление ими меня уже не хватало.

Я, мысленно чертыхнувшись, отдал подчинённой пятёрке приказ, и они углубились в лесную часть парка, растворились в темноте.

Реадовский парк состоял из цивилизованный части и всего остального. Цивилизованная часть — это курган Бессмертия, к которому ведут четыре ухоженные аллеи с лавочками, фонарями, урнами и разметкой для пешеходов-велосипедистов. Вокруг кургана — тоже асфальтированная дорожка, и ещё несколько дорожек разбегаются по парку. И вот там, куда ведут дорожки, начинается всё остальное. По сути, процентов восемьдесят площади Реадовки — лесной массив. Растворившихся в нём пятерых я продолжал чувствовать.

Остальные пустышки двинулись за нами по аллее, ведущей к кургану.

Курган освещало алое зарево Вечного огня. Зрелище впечатляющее, в самый раз для кульминации крутого боевика с элементами фэнтези и мистики. Похоже, Маэстро тоже рассуждал как-то так. Он стоял на вершине кургана, у основания гранитной стелы, уперев руки в бока. То есть, формально на кургане стоял Кондратий, но этого следовало ожидать.

— О Господи, — пробормотал Стас.

— Да если бы… Эта гнида тут совсем про другое.

— А вам разве не страшно, Тимур?

— Страшно.

— По вам не скажешь.

— Потому что мне куда более страшно уступить этой мразоте. Вся мразота, Стас, от твоего страха становится сильнее. И если в человеческой жизни это неизбежное зло, то здесь… — Я сжал кулаки. — Здесь не должно быть подобного. Не в мою смену.

— А если вы погибнете?

— Очень бы не хотелось.

— Но вы ведь тоже рискуете получить вместо вознесения — небытие…

— Стас, заткнитесь, пожалуйста. И постарайтесь выглядеть крутым, очень вас прошу.

Стас постарался. Хотя с его внешностью это было из разряда ненаучной фантастики.

— Поднимайся, сынок! — раздался сверху голос Кондратия. — Жду тебя.

Мы обошли курган справа и поднялись по бетонным ступеням. Маэстро, вселившийся в Кондратия, стоял на том же месте. Мы остановились в пяти шагах от него.

— Правильное решение приняли, видящие, — промурлыкал Маэстро.

— Ты не оставил нам выбора.

— Верно, верно… А это что? — Маэстро кивнул на полусотню пустышек.

Они не полезли на курган — страх перед Маэстро был сильнее желания урвать от меня энергию. Толпились внизу, возле аллей. Бестолковые, как коровы.

— Я пока не умею их контролировать, — пожал я плечами. — Вот и таскаются следом.

— Понимаю, понимаю… Вижу, ты привёл душу. Давай её сюда.

Маэстро протянул руку. Я своей рукой отстранил Стаса.

— Не так быстро, папаша. Выходи из Кондратия.

— Молодой, а зубастый, — оскалил Маэстро зубы Кондратия. — Мне нравится! Вот почему я позвал тебя, мальчик. Есть предложение. Не отвечай сейчас, решение будет непростым. Держи мысль в голове. Что ты знаешь о вознесении?

Я пожал плечами. Давая понять, что знаю-то, может, и немало, но это не тот предмет, который готов обсуждать абы с кем.

Маэстро не повёлся.

— Ты знаешь лишь то, что тебе рассказали. — Он не спрашивал — утверждал. — Невнятные сказки. Галлюцинации, бред… Выбрось эту красивую чепуху из головы. И запомни: там нет ничего! Этот луч просто сжигает душу — и всё заканчивается. Оттуда никто не вернулся. Туда никто не заглянул. Всё, что есть у видящих — сказки. А мир, в котором живу я, призрачный мир — он реален. И он прекрасен.

— Ну, допустим. А в чём твоё предложение?

— Приходи ко мне. Я могу обещать не только бессмертие до тех пор, покуда тебя тоска не сожрёт. Я обещаю жизнь! Настоящую вечную жизнь, наполненную настоящими удовольствиями. Власть… Сила…

— Пожирание душ, — усмехнулся я.

— Ну, ты же ешь мясо коров, — усмехнулся Маэстро.

Я вздрогнул. Он просто угадал, что я сравнил пустышек с коровами, или?..

— Подумай, — продолжил Маэстро. — Я не тороплю. У меня времени много, впереди вечность. А ты? Подумай, ради чего стоит жить? Ради неубедительных выдумок или ради чего-то реального? Я для себя ответил. Я строю свой идеальный мир. И, поверь, занимать в нём места лучше заранее… Это всё, что я хотел сказать. Надеюсь, ты услышал. А теперь — обмен.

— А где девчонка?

— Это которая?

— Которую ты держал в «чайнике».

— О ней я не говорил. Речь шла только об обходчике. Девчонку тебе не получить.

— Зачем она тебе? Зачем вообще тебе души?

— Ты можешь узнать. Если примешь верное решение.

Подконтрольные мне пятеро пустышек поднимались по противоположному склону холма. Медленно. Тихо.

Курган Бессмертия в Реадовском парке города Смоленск. Заборчиков обычно нет. Просто в тот вечер, когда я выбрался делать фотографию, 23-го апреля, там внезапно проходил парад Победы, или что-то подобное. Там, где есть я, реальность полностью теряет всякую логику и последовательность, уже привыкаю. Пришлось ждать, пока народ разойдётся.

Маэстро, Тимур и Стас стоят под той стелой, что венчает курган, там есть площадка, с которой можно обозревать парк. Их не видно, потому что они стоят призрачно. Надпись на кургане гласит: «Люди! Покуда сердца стучатся, — помните! Какою ценой завоевано счастье, — пожалуйста, помните!». Цитата из стихотворения Роберта Рождественского.