Пришлые и ушлые

33.

К разговору вернулись после ужина. Есть пришлось всухомятку уже изрядно надоевшие сухари и твердое копченое мясо, зато запить эту пищу довелось хорошим вином, неожиданным для такого домика. Трактирщик даже перестал закатывать горестно глаза, что делал последнее время во время каждого перекуса. Увы, юнец покупал то, что могли перемолоть его молодые зубы, а купить что-то вкусное и свежее означало привлечь ненужное внимание к себе, что-что а на рынках всегда хватало осведомителей стражи. Вслух же трактирщик то и дело мечтал о том, что он, наконец, приготовит, когда станет можно. Экка только грустно вздыхала, слушая его.

- Давайте, рассказывайте, с чего вы сделали такие странные выводы - спокойно предложил старик. Он прихлебывал терпкую темно-красную жидкость и слушал, что на три голоса ему рассказывали Шорг и Галяэль с Эккой так, словно дремал.

В основном говорил толстяк. Галяэль вставляла замечания изредка, а Экка вся извертелась оттого, что ей не терпелось выложить все про виденное ей, но присутствие хозяйки мешало. Зато когда дело дошло до волны Большого Призыва - тут уж маленькая гоблинша гордо завладела общим вниманием. Говорила она долго и много, но старик не прерывал.

- Мы у прохода пробыли почти сутки - закончила Экка.

. И оттуда вслед за нами больше никто не вышел - подвел итог рассказу Шорг.

- И, стало быть, не свалить таких умертвий? - все так же полуприкрыв глаза сухо спросил старец.

- Свалить можно. Но они... Как это? - оглянулся на эльфийку трактирщик.

- Не развоплощаются - помогла ему Галяэль.

- Вот-вот. Бессмертные получаются умертвия - закончил речь Шорг.

- Этого не бывает - твердо и уверенно возразил Ухорез.

- Знаем. Но сами это видели - согласился трактирщик.

- И значит, они разумны и даже говорить могут? - опять же усомнился старый эльф, поудобнее укладываю свою деревянную ногу.

- Да. И это мы тоже своими глазами видели. И даже какая-то воля остается.

- Блудень, а у тебя есть знакомые девчонки - бабенки в Доме, откуда этот странный кривомордый? - спросил Ухорез.

- Найдутся, если надо, сейчас сбегать? - уточнил полуэльфийский сын Шорга.

- Да, поговори, послушай. Только будь осторожнее самого себя вдвое - сказал старый эльф.

- Лучше втрое. Запах духов всадника мне, чем дальше, тем больше не нравится. Такие духи - для пожилой дамы, а он воин. Не старый, и потому духи ему не подходят никак... - заметила Галяэль.

- Зато такой запашок перекрывает запах трупнины - толстяк закончил за эльфийку фразу.

- Хорошо, хорошо, я буду осторожнее Рифиэля Трусливого - усмехнулся сын Шорга.

- Сына, надо быть гораздо осторожнее. Как Рифиэль помер, помнишь? - не принял веселого тона толстяк. Полуэльф проникся, кивнул уже серьезно. Собрался быстро, как заметила эльфийка - под просторный плащ пододел кожаную куртку с бляшками и на голову напялил вроде как и шапчонку, но с подбоем металлической сетки. Меч не остановит, а вот что полегче - кинжал например - вполне сдержит.

- Мне кажется, что лучше бы к подружкам идти на рассвете, а пока вокруг Дома покрутись, поприглядывайся - посоветовал Ухорез, и эльфийка согласилась про себя - сплетни не распространяются мгновенно, нужно время.

Неожиданно серьезный Блудень, сын Шорга, выбрал из имевшегося в домике оружия длинный незаметный стилет, ловко спрятал его под одеждой и словно испарился.

- Теперь мне надо узнать у вас, госпожа - церемонно начал старый эльф.

- Спрашивайте - кивнула Галяэль.

- У вас есть некий артефакт, наделенный высшей силой - утвердительно сказал старик.

Илитиири задумалась. Под это определение подходила и статуэтка с божественной аурой и кинжал-грисс, который, наконец-то, вернулся к Экке и та была на седьмом небе от счастья, да и странноватый металлический недоарбалетик пришлых, опять взятый для себя, тоже вполне мог быть назван артефактом.

- А что именно вы имеете в виду? - осторожно спросила она.

- Временное обиталище божественной сути - ответил Ухорез.

И спокойно встретил взглядом ее взгляд. Вероятно, понимал, что ей, жрице, показывать чужому илитиири, да еще и ущербного мужского пола, статуэтку, тревожа при этом заключенную в ней частичку богини, очень не хочется. Галяэль и не хотелось. Мало того, она сомневалась в том, что это не будет оскорблением для богини. К своему стыду эльфийка ясно сознавала, что жрица она неопытная, далеко не все знает и потому может что-то в служении Высшей сделать не так, как должно. Беда в том, что все опытные и знающие жрицы остались там - в испепеленном храме. И совета спросить не у кого.

Увечный старик терпеливо ждал. Наконец, эльфийка решилась и бережно достала из своей сумки сверток со статуэткой. Ухорез почтительно склонился, насколько ему позволяла искалеченная нога.

- Почтенная служительница великой Эйлистири! Нижайше прошу тебя просить Покровительницу помочь нам!

- В чем? - оторопела Галяэль.

- И в освобождении твоего мужа.

- Старик, говори прямо! О чем идет речь?

- Твой муж будет принимать участие в противоестественном ритуале создания зенгакары. Та, которая должна появиться и своим присутствием дать долгую жизнь новосозданному чудовищу слишком сильна. Нам не справиться с ней. Но можно просто не пустить ее сюда. Для этого достаточно, чтобы истинное божество закрыла алтарь. Это, прошу прощения на простом слове - как запереть дверь. Достаточно поставить на алтарь Олицетворяющей злобу это самое хранилище Сути - и нам будут противостоять всего лишь жрицы Олицетворяющей злобу. А они смертные существа и потому справиться с ними - можно. Если твоя Покровительница согласится - то у нас есть вполне реальная возможность помочь тебе и твоему мужу. Если нет - то все затеянное провалится, и я не берусь за него.

Галяэль прикусила губу. Она не представляла себе, как просить о таких делах само Божество и что надо делать, чтобы получить согласие и главное - как понять, что согласие получено. Последнее время статуэтка действительно была теплой и словно пульсировала как сердце, но ни наяву, ни в снах ничего внятного, что можно было бы принять за наставления богини не было.

- Я поняла, что нужно и сделаю. Что смогу - сказала тихо эльфийка.

- Это хорошо. Шорг ты долго собираешься прохлаждаться? Ты тоже будешь нужен и вовсе не в виде лежащей туши - повернулся старый эльф к толстяку. Тот закивал поспешно головой.

- Нас очень мало - напомнила Галяэль.

- Да? - удивился Ухорез. Почмокал тонкими губами, пофыркал. Потом сказал не без ехидства:

- Вы совершенно правы, госпожа. Я буду думать над этим!

Эльфийка поняла, что он просто издевается над ней. Хотела было возмутиться и указать ему его место, но вовремя одумалась. Ругаться сейчас было бы легкомысленно. Потому эльфийка взяла себя в свои руки. Подышала ровно, носом.

Старикан с интересом поглядывал на нее.

Она ничего не сказала.

Тогда он усмехнулся и добавил:

- У нас будут помощники. Без них в таком составе мы не доберемся не то, что до алтаря. Даже в подземелье не попадем. Но говорить госпоже о них не буду, потому что госпоже предстоит весьма серьезная задача и ей стоит думать только о своем участии. Остальное будут делать другие.

Галяэль кивнула. Она не была полководцем и потому понимала, что каждый делает свое дело. И тут же забеспокоилась - шутка ли в чужом храме, изначально враждебном, прорваться к алтарю, самому охраняемому месту и не только прорваться - а еще и успеть замкнуть его, перекрыть выход не какому-нибудь третьесортному демону или мелкому забытому всеми божку, а самой Ллос Ужасающей! О том, что будет, если срежут стрелой или ядовитым дротиком или простым заклинанием по дороге, или смахнут легкую статуэтку с алтаря и думать не хотелось, хотя страх только начал нарастать. Там ведь будут жрицы. Будет охрана - и чующие живую кровь драуки, которые уже не люди и потому умеют быстро бегать даже по потолкам. Озноб прокатился по коже, но эльфийка сжала зубы - она уже решила, что будет делать и она выполнит свое решение.

- Рассчитываешь, что два Дома сцепятся, и потому у нас будет шанс воспользоваться их раздором? - раздался голос толстяка.

- Конечно. На это основная надежда. Всегда стоит стравить врагов друг с другом и воспользоваться плодами их резни - спокойно сказал старый эльф.

- Мудро - согласился трактирщик.

- Привычно - и ничего мудрого - не согласился с ним старик.

- Странно - задумчиво и как бы про себя заметила Галяэль.

- Что именно, госпожа? - откликнулся калека.

- Вряд ли ради моего мужа, который знаком тут только Шоргу, стали бы затевать такую диверсию с запечатыванием алтаря. Слишком много сил потребуется, слишком здоровенная драка будет, да не где-нибудь, а в центральном храме. Городском центральном храме. К которому имеют доступ все старшие Дома, если я правильно понимаю обстановку. Я так думаю...

- Госпожа, а стоит ли тебе это думать? В большой заварухе вполне можно обстряпать свои маленькие дела. Сосредоточься на своем деле, не думай об остальном - перебил ее Ухорез. Сказано это было почтительно, с соблюдением этикета, не без скрытой иронии и чуточку снисходительно, но возражать не имело смысла. Да и, в конце концов, если иначе не получится - то пусть будет так. Уязвить Ллос в ее же собственном храме - вполне достойное дело для жрицы конкурирующей богини.

- Я имею смелость полагать, что госпоже стоит примерить вот это - и побыстрее привыкнуть к этому наряду - опять нарушил тишину старик, протягивая эльфийке небольшой, но тяжелый сверток.

- Что это за конская упряжь? - удивилась Галяэль, развернув ткань и увидев там какой-то странный набор ремешков.

- Это кожаный доспех для младшей стражи Храма, госпожа - опять же учтиво заявил старикан и щелкнул пальцами. Посередине комнаты засветилась женская фигурка, которую можно было принять и за изображение статуи и за изображение живого существа.

- Так госпоже будет понятнее, как надевается этот доспех. Надеюсь, что полупрозрачность не помешает разобраться в тонкостях и хитростях этого костюма.

- Очень странный наряд. И как наряд и как доспех - удивленно произнесла илитиири.

Она действительно была удивлена, особенно тем, что вид женской фигурки производил двоякое впечатление - и агрессивное и вызывающее. К обнаженному телу эльфы всегда относились с почтением, тут же достоинство женских форм подчеркивалось и выпячивалось. Вместе с тем какое-то и жутковатое впечатление было в этом паутинном сплетении ремешков, схваченных металлическими кольцами.

- А шлем есть? - деловито осведомилась Экка, с интересом обходя вокруг светящейся фигуры.