Пришествие князя тьмы

Глава 5

Стерва решительно зашагала по аллее. Каблучки ее туфелек зло клацали по брусчатке, а от резких шагов юбка так и норовила вспорхнуть, обнажая точеные ножки.

А чем, спрашивается, я хуже? Вот возьму и тоже прогуляюсь не торопясь, осмотрюсь пока. Тем более, есть тут на что поглазеть, помимо этой зазнайки.

Аллея просто утопала в буйной зелени, а меж раскидистых крон то и дело мелькали горделивые статуи прославленных людей и их легендарных перстов.

Вон, к примеру, возвышается монумент графа Антонова со своей верной Психеей. Я недавно как раз про них читал — говорят, эта парочка запросто могла манипулировать чужими эмоциями и наводить жутко реалистичные видения. Круче любых гипнотизеров! Не перст, а ходячий кошмар.

А чуть поодаль застыл лорд Вержбицкий, непревзойденный повелитель ветров. Бронзовый истукан грозно взирал с пьедестала, а за спиной у него его боевая подруга — воздушная дева. Только глянь, какая грация, какой полет! Глаз не отвести.

Я замечтался, представляя, как лет через …дцать и мой монумент будет красоваться здесь. Прижизненно, ясен пень! Буду этаким небрежным жестом развалившись в окружении толп благодарных потомков, а рядом скромненько примостится мой собственный легендарный перст.

Может даже эта красотка надменная припрется букетик возложить. Эх, мечты-мечты, задавить вас в зародыше, что ли? А то ишь, раскатал губищу, размечтался тут… Ладно, надежда умирает последней, так, кажись, в народе говорят?

Так, размышляя о превратностях бытия, я и сам не заметил, как добрел до учебных корпусов. Древние стены из потемневшего кирпича, густо оплетенные вездесущим плющом, буквально дышали солидностью и основательностью.

Хотя кое-где уже виднелись следы недавнего ремонта — свежая кладка так и бросалась в глаза на фоне выветрившихся камней. И ничего удивительного, я читал, что расшалившиеся персты — это та еще головная боль. Разнесут, бывает, половину этажа в пух и прах, а потом восстанавливай…

Вокруг деловито сновали студенты всех курсов и мастей, гомоня на разные голоса и суетливо спеша по каким-то неведомым делам. Магией от них разило так, что аж в носу свербело и голова шла кругом. Один молодняк, первокурсники и у каждого еще не исчезла магия.

Но вот незадача — почти ни у кого из них не наблюдалось персональных волшебных животинок. Видать, пока еще это привилегия исключительно богатеньких Буратин, прости господи…

Кстати, об избранных представителях высшего света. Краем глаза я заметил у фонтана роскошную компанию, сплошь состоящую из сливок местного общества. Они возлежали там в различных позах, всем своим видом демонстрируя, что являются королями жизни. У каждого из них красовалось по персту, и, надо признать, выглядели эти создания поистине волшебно.

Тут можно было увидеть и огненных, и водных резвящихся с водой, их тела струились, словно потоки прозрачнейшей воды. А вон и воздушные девы, полупрозрачные они трепетали на ветру, будто сотканные из тончайшего шелка. Даже парочку земляных, как их называют «големов». Невольно дух захватывало от подобного великолепия!

Эх, как бы я хотел заполучить себе такого перста! Причем не какого-нибудь заурядного, а самого что ни на есть легендарного. Чтобы был невероятно силен. Уж я бы с таким спутником… Только от одних фантазий голова шла кругом.

И надо же, моя надменная красавица решительно направилась прямиком к этой блистательной компании. А за ней в нескончаемых акробатических переворотах следовал перст. Впрочем, чему я удивляюсь? Вне всякого сомнения, там самое место для этой роковой девицы, в окружении разряженных павлинов.

Смотрятся они вместе просто восхитительно. Истинная аристократия, высший свет, элита общества.

Так, ладно, хватит пялиться на них. Лучше пойду-ка я в свою комнату в общежитии, разберу вещи, надеюсь их уже перенесли, осмотрюсь на новом месте. Буду потихоньку обживаться, знакомиться с порядками, вливаться в студенческую жизнь. А на местных знаменитостей я еще вдоволь насмотрюсь, никуда они не денутся в ближайшее время.

Я уже собрался было отвернуться и уйти, как вдруг к этой блистательной компании подошел мужчина весьма сурового вида. Его лицо исказила гримаса гнева, а глаза метали громы и молнии.

— Хватит превращать перстов в бесполезные игрушки для развлечения! — разразился он гневной тирадой, да так, что даже у меня мурашки по коже побежали от этого рыка.

Реакция компании оказалась поистине поразительной. Все тут же вскочили со своих мест, а персты, к моему изумлению, приняли облик обычных людей и застыли в почтительных позах, словно солдаты перед генералом. Они выглядели настолько подобострастно, что, казалось, еще немного — и руки по швам сложат.

Любопытно, кем же является этот грозный мужчина, если перед ним так трепещут даже отпрыски знати? Явно большая шишка, не иначе.

— Ваши родители раскошелились на перстов, оплачивают им лучших тренеров, и все лишь для того, чтобы вы потом хвастались ими направо и налево? — продолжал свою обличительную речь незнакомец. — Вы сами и пальцем не пошевелили, чтобы обучить их чему-то полезному! Вот ты, Игорь, ответь — когда это твой перст-водник научился так ловко менять форму? Как именно ты его этому учил?

Несчастный парнишка буквально съежился под этим натиском, не в силах вымолвить ни слова. Да и что тут скажешь — повсюду висят объявления типа «Сделаю вашего перста легендарным за ваши деньги. Дорого.» Ясное дело, никто из этих мажоров не утруждает себя персональными тренировками.

А вот мне, судя по всему, придется все осваивать самому. Учить своего перста, развивать его способности, выстраивать с ним отношения… М-да, работы непочатый край.

Тряхнув головой, я отвернулся от этой впечатляющей сцены и решительно зашагал прочь. Хватит глазеть на чужие разборки, у меня своих дел невпроворот. Но увиденное определенно навело на серьезные размышления. Кажется, с перстами все совсем не так просто, как могло показаться на первый взгляд…

Решив не забивать голову чужими проблемами, я направился туда, где, по идее, должны были распределять по комнатам. Однако, к своему изумлению, не обнаружил своей фамилии в списках. Вот это номер! Это что еще за беспредел такой?

Я начал было возмущенно озираться по сторонам, но тут мой взгляд наткнулся на древнюю старушенцию, восседавшую за столом с видом королевы Елизаветы на троне. Ее сморщенное личико утопало в необъятных телесах, а крохотные глазки настороженно поблескивали из-под кустистых бровей.

— Эй, бабуль! — окликнул я ее, стараясь перекричать гомон толпы. — А где мои вещи-то? Куда их дели, не подскажешь?

Старушка окинула меня неприязненным взглядом, всем своим видом давая понять, что я ее оторвал от крайне важных государственных дел.

— Я что, по-твоему, сторож твоим вещичкам? — проскрипела она. — Где выгрузили, там и ищи. Мое дело — списки составлять, а не за барахлом студентов приглядывать.

Вот ведьма старая! Однако делать нечего, пришлось отправляться на поиски своего злополучного багажа. Но не успел я и шага ступить, как рядом возник щекастый паренек, на вид — типичный первокурсник.

— Привет! Ты, видать, новенький? Меня Антон зовут, я тут вроде как за старосту, — затараторил он, протягивая пухлую ладошку для рукопожатия. — Ты это, не переживай, с распределением всегда такая катавасия. Почти конец года уже, все давно по комнатам расселились, а ты вот припозднился малость.

Я машинально пожал протянутую руку, озадаченно хмурясь. Припозднился? Это мягко сказано! Я вообще не в курсе, куда меня определят. Прекрасное начало учебы, ничего не скажешь!

Видимо, мои мысли очень красноречиво отразились на лице, потому что Антон понимающе хмыкнул:

— Так, знаешь что? Сейчас отведу тебя прямиком к ректору, он мигом определится, что с тобой делать. И не парься ты так, прорвемся!

Он хлопнул меня по плечу и весело подмигнул. Потом, спохватившись, добавил:

— А вообще, у нас тут приняты интересные сокращения. Тех, кто обучается на экзорцистов, называют «Духи». Ну а будущих офицеров — соответственно, «Офицеры». Так сразу понятно, кто чем занимается.

Я кивнул, мысленно делая пометку на будущее. Любопытные порядки, однако. Посмотрим, что еще меня ждет в этом дивном месте.

Я двинулся вслед за Антоном, и всю дорогу он трещал без умолку, на ходу показывая и объясняя, что тут к чему. Понятное дело, я мало что запомнил из этого потока информации, но кое-что интересное все же уловил.

— Вот, гляди, столовая, — махнул рукой Антон. — Тут у нас принято есть всем вместе, независимо от факультета. Хоть Духи, хоть Офицеры — все к одним котлам ходят. А вот с общежитиями строго — каждый корпус живет отдельно от других.

— Это еще почему? — удивился я.

Антон вздохнул и понизил голос до конспираторского шепота:

— Дело в том, что раньше слишком много перстов страдало, когда студенты разных направлений выясняли отношения. Использовали их в своих разборках, представляешь? Вот ректорат и разделил всех по разным общагам, чтобы лишний раз не пересекались. Типа, конфликтов меньше будет.

— А на деле? — скептически осведомился я.

Антон красноречиво закатил глаза и фыркнул:

— А на деле все равно находят способы подгадить друг другу. Запретный плод, знаешь ли, всегда слаще. Но ты того, ухо востро держи — влипнуть в историю как нефиг делать.

С этими словами он вдруг резко затормозил перед массивной дверью, на которой красовалась внушительная табличка. Я прищурился, пытаясь разобрать витиеватую надпись. Ого, ни много ни мало — кабинет ректора собственной персоной! Ну что ж, посмотрим, что за птица этот наш грозный владыка…

Я решительно постучал в дверь, и вскоре послышались приближающиеся размеренные шаги. Через мгновение дверь распахнулась, и на пороге возникла весьма примечательная особа.

Передо мной предстала женщина лет сорока, с безупречно ухоженной внешностью и статной фигурой. Ее черные волосы были уложены в элегантную прическу, а строгое платье глубокого синего цвета и очки в тонкой серебристой оправе придавали облику налет утонченной интеллигентности. На первый взгляд она вполне могла сойти за одного из преподавателей. Но было в ней нечто такое, что мгновенно выдавало в ней непростого человека.

— Проходи, пожалуйста! — улыбнувшись, произнесла она приятным бархатным голосом и вежливо сделала приглашающий жест изящной рукой.

Поблагодарив, я шагнул внутрь и с любопытством огляделся, пытаясь скрыть невольное волнение. Как-никак, а я, Велиал, некогда грозный и могущественный демон, ныне вынужден изображать робкого первокурсника. Забавная ирония судьбы, ничего не скажешь!

Кабинет ректора впечатлял своим роскошным убранством — на стенах висели многочисленные портреты, императорские грамоты и всевозможные награды, свидетельствующие о былых заслугах и связях владельца. Похоже, господин ректор — весьма влиятельная персона в определенных кругах.

За резным столом красного дерева восседал сам ректор — Августин Валерианович Вернадский, престарелый мужчина с суровым волевым лицом, обрамленным аккуратной седой бородой, и пронзительным взглядом ярко-синих глаз. Стоило мне войти, как он тут же оторвался от бумаг и буквально впился глазами в мою правую руку.

И только тогда я вспомнил, что в Академии принято носителям магических меток непременно носить перчатки во избежание демонстрации своих способностей. Черт, вот я олух! Со всей этой кутерьмой напрочь об этом забыл. Хотя, казалось бы, уж кому как не мне, бывшему властителю Инферно, знать толк в скрытности и маскировке.

— Иван Ведминов, если не ошибаюсь? — хрипловатым басом осведомился ректор, кивком головы указывая мне на стул напротив.

— Совершенно верно, Августин Валерианович, — почтительно отрапортовал я, усаживаясь на предложенное место и незаметно разглядывая собеседника.

Да, в этом старике определенно чувствовалась сила и стальной стержень. Уверен, в былые годы он наверняка снискал себе славу бесстрашного воина. Прямо как я когда-то… Тьфу ты, о чем я думаю вообще? Соберись, Велиал, не время предаваться ностальгии по былому величию!

Ректор откинулся на высокую спинку кресла и, сцепив пальцы в замок, задумчиво воззрился на меня, словно пытаясь проникнуть в самые потаенные уголки моей души:

— Ох, Иван, знал бы ты, как я уже устал слушать полковника Морозова, талдычащего о том, что тебе самое место в Офицерском корпусе! А с другой стороны, отец Григорий все уши прожужжал, мечтая заполучить тебя в Духовную Академию. Прямо кость в горле ты у них, не меньше! А ты сам-то, собственно, куда стремишься, а?

Если бы вы только знали, Августин Валерианович. Если бы вы только знали, КТО я на самом деле и на что способен…

— Я хочу стать офицером, Августин Валерианович! Верю, что это мое истинное призвание.

Губы ректора дрогнули в едва заметной понимающей усмешке. Похоже, не так-то просто провести этого проницательного старика…

— Вот как? И ты абсолютно в этом уверен? — вдруг раздался за моей спиной мягкий бархатистый женский голос.

От неожиданности я едва не вздрогнул и обернулся, мысленно проклиная себя за мгновенную потерю бдительности. Впрочем, чему удивляться — в этом юном теле рефлексы пока еще не те, что раньше.

Давешняя дама, впустившая меня в кабинет, смотрела на меня с легким прищуром и едва уловимой загадочной полуулыбкой. Ее сапфирово-синие глаза, казалось, прожигали насквозь, а от всей фигуры веяло какой-то необъяснимой властностью и силой.

— Видишь ли, Иван, — продолжила она тоном доброй наставницы, — путь Духа куда более безмятежен и спокоен. Не придется постоянно участвовать в бесконечных распрях и жестоких конфликтах, рисковать жизнью в кровавых битвах. Да и особой физической подготовки путь Духа не требует, в отличие от Офицерского корпуса. Может, все же передумаешь, м?

Ее тон был настолько доверительным и участливым, а аргументы — настолько разумными, что я на миг растерялся. С чего бы вдруг простой прислуге или даже преподавателю так переживать о судьбе едва знакомого первокурсника?

— Ах да, чуть не забыл! — спохватился тем временем ректор Вернадский, прерывая мои размышления. — Иван, позволь представить тебе Нинель Валентиновну Крамскую. Это мой персональный перст, моя верная спутница и соратница еще со времен освоения Сибири. А по совместительству — один из лучших наших преподавателей и глава кафедры Анимы и Энергоструктур, между прочим!

У меня брови на лоб полезли от изумления. Перст? Преподаватель? Глава кафедры? Вот это поворот! Выходит, пока одни обращаются со своими перстами как с бессловесными рабами и боевыми машинами, другие видят в них полноценных личностей и фактически членов семьи. Любопытная концепция, ничего не скажешь.

И я вдруг со всей отчетливостью понял, по какому именно пути хочу пойти. Нет, я не стану превращать своего будущего перста в ручную зверушку или тупое орудие убийства. Я буду строить наши отношения на взаимном доверии, уважении и неразрывных узах, словно он — продолжение меня самого.

Потому что только так, став с ним единым целым, я смогу раскрыть весб свой и его безграничный потенциал. Только в таком тандеме наша сила поистине не будет знать границ!

Я расправил плечи и твердо посмотрел в пронзительные глаза ректора, всем своим видом излучая непоколебимую решимость:

— Благодарю за столь лестное и заманчивое предложение, госпожа Крамская. Но мой выбор остается неизменным. Я хочу стать офицером и верю, что это мое истинное призвание!

Августин Валерианович несколько мгновений испытующе буравил меня взглядом, словно пытаясь отыскать малейшие признаки сомнений или фальши. Но я невозмутимо выдержал эту безмолвную проверку, и, в конце концов, ректор одобрительно кивнул, еле заметно подмигнув Нинель Валентиновне.

— Что ж, Иван, — торжественно произнес он, — в таком случае добро пожаловать в славную семью Офицерского корпуса Магической Академии! Надеюсь, ты ни на миг не разочаруешься в своем выборе. Ибо путь, что ты избрал — нелегок, но славен. Дорога воина — это дорога чести, отваги и беззаветного служения своей стране.

С этими словами он протянул мне руку для крепкого рукопожатия. А Нинель Валентиновна ободряюще улыбнулась, словно говоря: «Дерзай, парень! Раз уж решил вступить на этот тернистый путь, будь готов пройти его до конца».

Я с чувством пожал сухую жилистую ладонь ректора. О да, я готов. Готов ко всему, что уготовила мне судьба в этом новом воплощении. И можете не сомневаться — своего я добьюсь, чего бы мне это ни стоило.

— Что ж, Иван, с распределением мы разобрались. Нинель Валентиновна, будьте так любезны проводить молодого человека до его комнаты и проследить, чтобы багаж доставили прямиком туда. Не дело это — мотаться по Академии с чемоданами.

— Непременно, Августин Валерианович, — с готовностью кивнула госпожа Крамская и, плавно поднявшись со своего места, направилась к двери.

Я вскочил вслед за ней и с почтительным полупоклоном откланялся:

— Благодарю вас, Августин Валерианович! Постараюсь оправдать ваше доверие.

Уже на пороге меня вдруг окликнул зычный бас ректора:

— Иван, погоди-ка секунду!

Я обернулся и едва успел поймать брошенный мне предмет. Это оказалась перчатка из тонкой черной кожи, явно сшитая на заказ.

— Надень-ка вот это, — наставительно произнес Августин Валерианович. — Поверь старику, так у тебя будет хоть немного, да меньше проблем. Поубавится охотников позавидовать или начать задирать. А метка у тебя и впрямь, знаешь ли, примечательная.

Я невольно ухмыльнулся про себя, натягивая перчатку. Метка-то может и впрямь уникальная, вот только истинной ее силы не знает никто.

— И вот еще что, — внезапно посерьезнел ректор, понизив голос. — Вечером мне придется собрать Совет Академии. Насчет тебя и твоего будущего. Сам понимаешь, такого самородка еще поискать… Но ты не переживай! Теперь, когда ты официально принят в Офицерский корпус, я тебя духовенству не отдам. Слово Августина Вернадского!

Он подмигнул мне, и я почувствовал, как внутри разливается странное чувство признательности пополам с ликующим торжеством. Похоже, сам того не ведая, я только что обзавелся могущественным союзником и покровителем. Что ж, как говорится, знай наших!

С этими мыслями я вышел из кабинета вслед за Нинель Валентиновной, мысленно потирая руки. А вот и первая маленькая, но значимая победа Велиала, в этом наивном мирке!