Пришествие князя тьмы

Глава 2

Сквозь пелену сна я услышал, как ливень с неистовой яростью барабанит в ставни, а за вспышками молний следовали оглушительные удары грома. Я возвращался к реальности постепенно, переживая полубредовые видения — руины некрополя в багровом зареве, исчадия ночи, скалящие клыки, шепчущие на мертвых языках…

Внезапно что-то тяжелое ударилось о пол, и я распахнул глаза. Вокруг кровати вихрем кружились предметы — тумбочка, кресла, книги, свечи — все это будто взметнулось в воздух. А я сам, того не ведая, бормотал слова на наречии Седьмого Круга!

У изножья кровати стояли две женские фигуры — моя сестрица Ольга и по всей видимости служанка. Девушки вжались друг в друга, прижав ладони к устам. Их лица были бледны как полотно, глаза расширены. Служанка дрожала, не в силах пошевелиться, будто парализованная, а вот сестрица напротив хмурила брови.

Я осознал, что во сне утратил контроль над своими скрытыми демоническими силами, а значит они есть и это отличео. А после пробуждения, предметы замерли и рухнули вниз. Озираясь по сторонам, заметил, что даже картины и кресты на стенах перекручены. Прежде чем девушки решат, что я одержим и не послали меня к недавно упомянутому отцу Егору, следовало обезопасить ситуацию.

Я решил разрядить обстановку привычной для себя грубоватой манерой:

— Что? Я что, урод какой, что вы так на меня уставились?

Мой рокочущий, чуть хрипловатый голос будто пробудил служанку от оцепенения. Она вздрогнула и торопливо залепетала, безуспешно пытаясь скрыть дрожь:

— Н-нет, ваша св-светлость! Никак нет! П-просто…

Ее взгляд метнулся к разбросанным по комнате вещам, недавно парившим в воздухе в диком хороводе.

— Я… мы… — Служанка в смятении прижала ладонь к воротничку, будто ей сделалось жарко. Ольга бросила на нее строгий взгляд и повелительным жестом велела оставить нас.

— Марфа, ступай. Оставь меня с братом.

Служанка поспешно присела в реверансе и ретировалась, оставив лишь едва заметный аромат лаванды. Стоило двери захлопнуться, как Ольга тут же сбросила маску заботливой сестры. Ее лицо вспыхнуло румянцем недовольства, а в глазах полыхнули опасные искры. Сжав кулачки, она гневно уставилась на меня.

Я лишь усмехнулся про себя. Ох, чувствую, сейчас разразится буря! По воспоминаниям мальца в чьем теле я застрял, эта девица с детства была бойкой и своенравной. Однако теперь, ее гневные тирады будут казаться всего лишь забавным лепетом…

— Хватит морочить мне голову, тварь! Я знаю, что ты не мой брат! Мой Ванечка мертв, а ты… Вот ты и скажи… что за исчадие ада поселилось в его теле?!

Я опешил от ее дерзкой прямолинейности. Не ожидал, что эта юная девица будет столь бесстрашна и решительна. Впрочем, кровь в моих жилах встрепенулась от ее вызова.

Вместо того чтобы признаваться, я решил скрыть правду намеком на общее воспоминание:

— Ольга, неужели не признаешь? Вспомни лето три года назад, когда мы все вместе ездили на пикник у озера. Помнишь, как я упал с лошади и сломал ногу?

Девушка прищурилась, вглядываясь в мое лицо. Однако скептицизм не отступил.

— Помню я эту историю! — отмахнулась она. — Но это не доказывает, что ты и впрямь мой брат. Это мог узнать кто угодно, особенно демон!

Ольга шагнула ко мне и грубо взяла мою руку в свою ладонь, разглядывая таинственную метку на пальце.

— Но радуйся… меня не волнует, кто или что ты такое на самом деле! Теперь, ты Иван Ведминов — наследник нашего рода. И без тебя и этой чертовой метки нам не выбраться из нынешнего плачевного положения!

Она сурово взглянула мне в глаза:

— Хочешь ты того или нет, но обязан сделать все возможное, чтобы помочь нашей семье возродиться к былому величию! Раз уж метка избрала тебя, то путь предстоит тернистый. Но у тебя нет права на провал, понял?!

Ольга отпустила мою ладонь и склонила голову набок, вперив в меня требовательный взгляд:

— Так что уймись со своими ночными вспышками и примись за дело! Иначе я сама отведу тебя к экзорцисту для изгнания! Все ясно?!

Я невольно усмехнулся. Спорить желание нет, да и этой пылкой девчонке было далеко до робкой, наивной овечки. Ее решимость и напор мне импонировали. Даже догадываясь, что перед ней вовсе не родной брат, а древнее демоническое существо, Ольга не дрогнула. Ей плевать, кто я — лишь бы я взялся за возрождение их семейства. Истинная гордая аристократка!

— А теперь поднимайся! — продолжила Ольга, не давая мне времени на раздумья. — Приводи себя в порядок, к нам едет декан Академии магии, магистр Морозов. Ты два дня тут орал во сне на каких-то птичьих языках, так что иди искупайся. Мы будем ждать тебя внизу, и не вздумай расстраивать матушку — она по-прежнему верит, что ты ее сын, а чертовщина что здесь творилась твоя пробудившаяся магия!

С этими словами девушка развернулась и удалилась, оставив меня наедине со своими мыслями. Я встал с постели и прошел в ванную комнату, бросив взгляд в окно. Поместье являло собой воистину впечатляющее зрелище — массивный трехэтажный особняк с башенками и шпилями, окруженный ухоженным парком и фонтанами. Однако присмотревшись, я заметил следы запустения — облупившуюся штукатурку, потрескавшиеся ставни, проросшие сорняки на дорожках. Некогда величественное родовое гнездо явно видало лучшие времена.

Я подошел к зеркалу, вглядываясь в свое новое обличье. Передо мной стоял молодой человек лет восемнадцати, худощавый, но с весьма привлекательными чертами лица — резкими скулами, прямым носом и тонкими губами. Несмотря на болезненную бледность кожи, общее впечатление было весьма положительным. Лишь черные, как смоль, волосы и пронзительные сапфировые очи выделялись слишком контрастно. Не мудрено — ведь в этом теле обитал один из сильнейших демонов из свиты самого Люцифера.

И все же краски будто съедало зловещее клеймо на пальце правой руки — словно эта таинственная метка высасывала из меня жизненные соки. Отметина излучала какую-то потустороннюю энергетику, ощущение зловещей древней силы. Клеймо было как кольцо, выпускающее языки черной энергии, слегка изогнутые и витиеватые.

Я повертел рукой, разглядывая эту метку под разными углами. Энергия, исходящая от нее, была столь плотной, что воздух вокруг будто колебался. При ближайшем рассмотрении, казалось, клеймо слегка пульсировало, чуть заметно расширяясь и снова стягиваясь в такт биению моего сердца.

Итак, значит, когда я сплю, сила демона вырывается на волю, нужно с этим что-то делать, телекинез бушует неконтролируемо…, а мне нужно контактировать с людьми и за пределами поместья.

Я попытался сконцентрироваться, направляя энергию на каменную мыльницу, лежащую на краю ванны. Вначале ничего не происходило, но постепенно предмет задрожал и слегка сдвинулся на пару сантиметров в сторону.

Неплохо для начала! Сила демона во мне присутствует, просто пока что слабая и необузданная. Выходит, во сне она просыпается сама по себе, а для сознательного управления ею требуется серьезная тренировка. А вот магия из этого мира ни как еще себя не проявила. Похоже, меня и впрямь ждет долгий путь, прежде чем я стану полноправным хозяином этого тела и смогу реализовать свой замысел по восхождению к вершинам…

Раскрыв пыльный шкаф, отмахиваясь от чешуекрылых насекомых или как ее кличут платяная моль пришлось потрудиться чтобы выискать хоть что-то уцелевшее. Я принарядился в один из немногих костюмов, что уцелели в потрепанной гардеробной — строгий темно-серый фрак с белоснежной сорочкой и жилетом цвета охры с почерневшими серебряными пуговицами. Хотя ткань была безупречного качества, ее отделка изрядно потускнела и обветшала от времени, как и все в этом поместье.

Спускаясь по главной лестнице, я ощущал странное чувство ностальгии, разливающееся в груди. В далеком прошлом я был ангелом. Бессмертное создание, которое не ведало никогда материнской ласки и домашнего очага. Но здесь, в этих стенах, пропитанных человеческими эмоциями, во мне что-то пробуждалось.

Окинув взглядом величественный холл, я попытался представить, какова была эта усадьба когда-то. В прошлом эти залы благоухали роскошью и великолепием. Стены были увешаны полотнами живописцев в массивных позолоченных рамах. Пол устилали персидские ковры столь плотного и высокого плетения, что нога будто тонула в их ворсе. Однако теперь краски выцвели, шелк обвис растрепанными нитками, а ковры обросли проплешинами.

В гостиной в гнетущей тишине поджидали Ольга и матушка этого Ивана. При виде меня сестрица радостно вскрикнула, положив матери руку на плече:

— Вот он!

Матушка вмиг вскочила и стремительно подбежав обняла меня, всем своим существом прижавшись к моему телу. Я застыл безучастной статуей, вытянув руки по швам и почувствовал испепеляющий взгляд Ольги. Поняв ее намек, я неохотно обнял женщину в ответ, сжав ее хрупкие плечи.

Во мне не было ни капли кровных уз или родственных чувств — в конце концов, я был демоном, низвергнутым с небес ангелом. Но при виде этой женщины что-то шевельнулось в моей бессмертной душе, нечто давно похороненное и забытое. Я безжалостно подавлял подобные слабости на протяжении бесчисленных тысячелетий, встав на сторону Падшего. Но сейчас эти чувства грозили пробудиться вновь…

Миг спустя в холл вбежала взволнованная Марфа, ее щеки пылали румянцем смятения. Грудь резво вздымалась, будто служанка бежала сломя голову. Выбившиеся из косы пряди золотистых волос обрамляли ее взбудораженное личико.

— Приехал! — выпалила она, тяжело дыша и смахивая капли дождя со лба. Марфа судорожно облизнула пересохшие губы. — Но он не один, с ним священник!

Услышав про слугу господа Ольга встрепенулась, как хищная птица, почуявшая опасность. Ее лазурные глаза сузились и забегали.

Матушка кивнула, стараясь сохранять невозмутимость, но в ее позе проступила скованность.

— Встретьте гостей, — велела она и двинулась к парадному входу. — Давно у нас не было приема таких важных господ.

Но тут же в растерянности обернулась к дочери, заметив ее оцепенение. Ольга и впрямь будто застыла соляным столпом. Мрачнее грозовой тучи, она источала отчаянное напряжение.

— Эй, расслабься, — бросил я ей, пытаясь разрядить обстановку если не словами, то хотя бы их бравурным тоном. — Матушка ступайте.

Но девушка натянулась, будто тетива лука. Стиснув зубы, она сверлила меня пристальным, исполненным подозрений взглядом.

— А священника зачем он приволок? — ядовито бросила Ольга, как только мать удалилась, ее голос звенел от едва сдерживаемой злости. — Я надеюсь, ты не жалкий бес, которого тут же раскроют и изгонят? Это все тот поп, будь он неладен… он донес о твоем странном воскрешении!

В ее репликах сквозил вызов, но за ними крылась реальная озабоченность и первобытный страх. Моя старшая сестра всерьез допускала, что декан мог привезти с собой экзорциста, чтобы изгнать меня, если я окажусь одержимым нечистой силой. Я ощутил, как разгорается азарт. Ну что… посмотрим, что скажут маги на мой счет!

Через тяжелые резные двери парадного входа наконец появились долгожданные гости в сопровождении слуг. Первым шествовал сам декан Академии магии Илларион Морозов — пухлый, круглолицый мужчина с тройным подбородком и маленькими бегающими глазками-буравчиками. Он был облачен в роскошный кафтан из ярко-бирюзовой парчи, расшитой золотыми узорами и отделанный соболиным воротником шубного меха. Завершал образ внушительного сановника черная замшевая перчатка, скрывающая правую руку Морозова.

Рядом с ним, ступая на полшага позади, семенил невысокий, сгорбленный… даже горбатый и худосочный человечек. Его тусклые водянистые глазки были устремлены в пол, а весь облик источал смиренность и покорность. Похоже это был личный перст декана — маг, чью волю и разум Морозов полностью подчинил своей.

Но куда больше моего внимания привлек третий гость.

Перед нами предстал истинный воин Господа — мускулистый, поджарый мужчина, чьи одеяния источали зловещую ауру фанатизма.

Его рясу составляли несколько слоев грубой ткани цвета ржавчины, окропленной бурыми разводами — словно он облачился в лохмотья экзекуторов. Пояс обвивала целая вереница крестов — острые навершия торчали во все стороны, отливая холодной сталью. При каждом его движении эти кресты постукивали.

На ногах у экзорциста были грубые сапоги со сточенными от долгих походов каблуками. Из-под капюшона на плечи ниспадали жесткие пряди волос черного цвета с проседью. Они обрамляли суровое аскетичное лицо с тонким орлиным носом и впалыми щеками. Взгляд экзорциста был поистине устрашающим — из глубоких провалов глазниц на нас взирали два пылающих рубина. Казалось, в его безумном взоре сокрыты все ужасы и кошмары, что довелось лицезреть этому человеку за долгие годы служения.

В левой руке он сжимал древнюю потрепанную книгу, а правая покоилась на рукояти длинного прямого клинка в потертых ножнах, отливающих ослепительной белизной — будто из чистейшего сплава святости.

Я впервые за долгие века ощутил, как по моей плоти пробежал неприятный холодок — передо мной стоял человек, посвятивший жизнь искоренению моих собратьев-демонов. Но не в его силах уничтожить меня!

Экзорцист прошествовал вперед, остановился рядом с Морозовым и скрестил могучие руки на груди.

Слуги обступили гостей полукругом, и Морозов сделал шаг вперед, ловко орудуя ладонями в кружевных манжетах и звеня золотыми цепочками на запястьях.

— Драгоценная Ольга, жемчужина моя! — возгласил он густым маслянистым голосом. — Благословенно семейство сие! Вы так расцвели!

Ольга опустилась перед ним в низком реверансе, после чего выпрямилась.

— Примите наши смиренные извинения за столь нерадушный прием, достопочтеннейший декан, — промолвила она дрогнувшим голосом. — наше поместье знавало лучшие времена!

Морозов махнул рукой в перчатке, словно отметая ее извинения. А затем его взгляд обратился ко мне…

— А вот и наследник! — протянул Морозов, скосив взгляд в мою сторону. — Чудом воскресший и магию обретший!

Я опустил голову дважды, поприветствовав и того, и другого, но после принял надменную позу, вольно облокотившись о резную балюстраду, окинув священника цепким, прямым взором, почти вызывающим. От меня даже не укрылось, как на миг, заметив это, декан замешкался, но тут же овладел собой.

— Ванюша, мой мальчик, — ворковал он медоточивым голосом переглядываясь с экзорцистом. — Как же ты возмужал с нашей последней встречи! Ну-ка, подойди поближе, дай на тебя налюбоваться.

Он протянул ко мне руку все в той же черной перчатке, будто желая погладить по щеке. Я заметил, как сузились глаза Ольги, а ее тело слегка напряглось. Девушка ждала моей реакции.

Я позволил Морозову коснуться моего лица. При этом декан потрепал меня за щеку как мальца и хлопнув покрасневшее место, тут же убрал руку.

Морозов прокашлялся и развернулся к своему спутнику.

— Позвольте представить вам отца Григория — одного из лучших экзорцистов и преподавателей Патриаршей Семинарии. — провозгласил он важно.

Экзорцист слегка поклонился в ответ, но промолчал.

Атмосфера в зале становилась все более напряженной. Марфа замерла с подносом, не решаясь пошевелиться. Мать выжидающе смотрела на меня. Только Ольга не дрогнула — она хмуро взирала на экзорциста, ожидая подвоха.

Я решил пойти ва-банк и разрядить ситуацию дерзкой бравадой.

— Ну здравствуйте, батюшка, — произнес я достаточно громко, чтобы все услышали. — Каков обычный ритуал в подобных случаях? Прочесть мне отходную молитву прямо сейчас или сперва поцеловать распятье для пущей убедительности?

Повисла гнетущая, оглушающая тишина, нарушаемая лишь тихим, зловещим позвякиванием крестов отца Григория.

Взгляды присутствующих оставались устремленными на меня, их лица застыли в гримасах оторопи и замешательства. Никто не знал, как реагировать на мои дерзкие, вызывающие слова в адрес воина Господня. Даже матушка прикрыла рот ладонью.

Внезапно оковы всеобщего оцепенения были развеяны звонким смешком Ольги. Моя своенравная сестрица прыснула, ловко прикрыв губы тыльной стороной ладошки.

— Господа, похоже, у моего брата не только проснулась магия, но и появилось отменное чувство юмора, — она схватила бокал и подняла его в приветственном жесте, словно мы были давними закадычными приятелями. — Прошу вас, давайте все же перейдем к делу, цель визита у вас все же праздная.

Ольга, извинившись кивком, жестом пригласила гостей пройти в малую гостиную, где уже был накрыт стол для трапезы. Мы расселись вокруг массивной дубовой столешницы, обитой потертым бархатом багрового оттенка. Проворная Марфа тотчас засуетилась между нами, разливая дымящийся, пряно-душистый чай в чашки старинного фарфорового сервиза с тонкой золотой росписью по ободку. Этот роскошный убор, видимо, был одним из последних уцелевших.

Во время сервировки я заметил, что ни декан, ни его спутник так и не сняли свои перчатки, даже собираясь садиться за стол. Это вызвало во мне несказанное любопытство, и я не смог удержаться от вопроса:

— Позвольте полюбопытствовать, достопочтенные господа, отчего вы постоянно ходите в перчатках? Мне понятно, что под ними вы скрываете свои метки, но неужели в этом есть нечто предосудительное?

На мой вопрос Морозов откликнулся раскатистым, низким смехом, отчего даже его многочисленные подбородки захлопали в такт.

— Считай, Ванюша, это своего рода причуда владельцев перстов, блажь высшего общества, — похохатывая, проговорил он. — В кругах знати уже давно повелось ходить с прикрытыми ладонями под перчатками, даже за столом. Позерство, ничего более!

Морозов сделал паузу и бросил на меня испытующий взгляд:

— Но что же это мы, забыли? Давай-ка предъяви нам свою метку, позволь налюбоваться!

С этими словами декан обернулся к экзорцисту, который мгновенно среагировал. Отец Григорий ловким движением извлек из-за пазухи рясы маленькие овальные очки в металлической оправе. Их толстые выпуклые стекла, казалось, были вытянуты из чистого хрусталя. Водрузив их на переносицу, священнослужитель приготовился рассматривать.

Глубоко вздохнув, я протянул вперед правую руку, демонстрируя метку.

Сумрачный отец Григорий впился в нее жадным, изучающим взглядом. На его челе проступили капельки пота, а грудь тяжело вздымалась.

Морозов же издал протяжный свист, в котором слышалось изумление настоящего знатока:

— Эге, да это же… настоящий брильянт! Я и не думал, что в твоем семействе водились столь могущественные маги, коли тебе так повезло!

Декан повернулся к экзорцисту, его глаза сверкали восхищением:

— Смотри-ка, отец Григорий, видал ли ты когда нечто подобное? Уникальный дар, не иначе!

Священнослужитель лишь крепче стиснул челюсти, не произнеся ни слова. Однако алое сияние из его впалых глазниц разгоралось все ярче.

Декан продолжал восторженно:

— С этой меткой ты сможешь не только обрести контроль над собственным перстом, но и магией до двадцати лет побаловаться. А вот, что за магия теперь в тебе, это загадка! Поистине, кровь царей течет в твоих жилах, Иван!

— Агрипина! — окликнул декан мою матушку, привлекая ее внимание. — Скажи за сына, какая именно магия в нем пробудилась?

Не успела женщина открыть рта, как Ольга перехватила инициативу:

— Он может двигать предметы силой мысли! — выпалила она, бросив на меня быстрый взгляд. — Но владеет этим даром пока бессознательно — во сне.

Матушка удрученно кивнула, соглашаясь со словами дочери. Однако вдруг раздался глуховатый, будто из глубины могилы, голос отца Григория:

— Чего-то вы все тут недоговариваете! — прогремел экзорцист, и в его взоре вспыхнуло пламя гнева. — Метка телекинеза иная!

С этими словами он резким движением сдернул черную перчатку с руки и с размаху опустил ладонь на столешницу, заставив подпрыгнуть чашки и блюдца. На его указательном пальце алела причудливая вязь — крошечная метка в форме спирали.

— Вот она, печать телекинеза! — прогрохотал он, пристукнув пальцем по столу. — И у любого владеющего этим даром такая же отметина! А твоя, отрок, совсем другое предвещает!

Священник перевел безумный взор на меня, и казалось, алые вспышки вот-вот вырвутся из его зрачков.

— Молись, чтобы эта мерзость не успела проявиться в тебе до двадцати лет! — проскрипел он гробовым шепотом. — А не то, кто знает, какой силой от проклятой бездны она наделит тебя! Бери перста и служи отчизне, вот мой тебе совет! Магия исчезнет, а персты останутся на всю жизнь!

— Ну полно, полно! — замахал руками Морозов, пресекая этот безумный напор. — Разве наша задача не в том, чтобы выяснить, что же это за магия ниспослана Ивану? Не обращайте внимания на отца Григория, он считает, что любая магия от лукавого!

Декан подался вперед, буквально сгорая от нетерпения:

— К тому же, раз у него уже есть телекинез, значит вторая метка не заставит себя ждать! И тогда все встанет на свои места. А у кого больше одной метки, сам знаешь куда дорога… на службу к императору.

Он захлопал в ладоши, как маленький ребенок перед лакомством.

— Беру! Беру тебя прямо сейчас в свою Академию обучаться, что бы ни случилось!

Морозов повернулся ко мне, его глазки прыгали от избытка чувств.

— Как, Ванечка, согласен покинуть отчий дом и вплотную заняться развитием своих невероятных способностей и получить перста? Под моим чутким руководством, разумеется! Научишься управлять силой, которая уже есть, а там глядишь и проявится вторая!

Я молчал… нужно показать, что это я им нужен, а не они мне. Магистр Морозов облокотился на массивный дубовый стол, взгляд его пронзительных глаз устремился на меня. Я опустил голову, делая вид что принимаю обдуманное решение. Грядущие перемены витали в воздухе, ощущались кожей, наполняли легкие сладким дурманом предвкушения.

— Ну же, Ванечка, — вкрадчиво произнес Морозов, и в его бархатистом голосе прозвучали нотки соблазна. — Неужели откажешься от столь заманчивого предложения? — Он сделал выразительную паузу, в упор сверля меня глазами.

Однако прежде, чем я успел ответить магистру, в разговор вновь вмешался отец Григорий. Прищурив свои маленькие бойкие глазки, он обратился к Морозову:

— Но мы еще не проверили его на одержимость!

Улыбка мгновенно сползла с лица магистра. Черты его заострились, брови грозно сомкнулись на переносице. Морозов резко выпрямился и воззрился на Григория таким гневным взглядом, что священник поневоле втянул голову в плечи. Воздух в комнате сгустился от повисшего напряжения.

Впервые за это время, что почтенный магистр Академии магии находился в нашем доме, я видел его в столь яростном расположении духа. Его повадки были учтивы, а нрав казался уравновешенным и благостным. Но слова Григория, похоже, посягнули на нечто сокровенное для Морозова.

Несколько гнетущих мгновений священник будто бы сжимался под горящим взором магистра. Затем, спохватившись, торопливо проговорил:

— Что ж, хорошо! Позже, значит позже! — Он окинул меня подчеркнуто снисходительным взглядом, пожевал губами. — Такой щупленький парнишка вряд ли пригодится для армии. Скорее уж, духовенству его определят! Там и свидимся, воскресший Иван!

— Это мы еще посмотрим! — резко бросил Морозов, и его взгляд, прежде полыхавший гневом, неожиданно смягчился, обратившись ко мне.

Я откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди, изобразив напускное сомнение. Однако в этот момент ко мне подошла сестрица Ольга и положила свои ладони мне на плечи. Ее хватка была столь крепкой, что, казалось, на моем тщедушном теле даже могли остаться синяки. Я раскрыл глаза, переведя взгляд на матушку. Она нервно сжимала подол платья, ожидая моего решения.

— Когда можно приступать? — наконец произнес я, и Ольга тут же высвободила мои плечи из стальной хватки.

Решимость вскипела во мне. Раз уж я теперь наследник, то должен обрести силу, утраченную нашим родом! Все эти годы унижений и нищеты могли смениться на новую жизнь, полную могущества.

— Но денег у моей семьи нет, — при этих словах я дерзко взметнул подбородок. — Я хочу получить достойного перста. Это будет моим условием поступления в Академию!

Морозов расхохотался, склонив голову набок:

— А мне нравится твой пыл, малец! Подберем тебе перста из имеющихся в Академии. Будет у тебя право выбрать самому. — Он понизил голос до заговорщицкого шепота: — У нас сейчас с ними проблема. Магов в мире рождается все меньше, особенно из простолюдинов. А иноземцы не сговорчивы — им лучше смерть, чем служение иноверцам. Но не робей, найдем тебе перста. А там и стипендия будет, может, купишь из элитных!

С этими словами Морозов встал и направился к выходу, его собственный перст поплелся следом. Георгий еще раз фыркнул в мою сторону и тоже встал из-за стола.

— Можете не провожать, — крикнул магистр напоследок и щелчкаи пальцев подозвал перста. — Савва, на выход! Иван, жду тебя завтра с вещами в Академии!