Прачка. История попаданки

Глава 44

Я никогда не видела Академию такой.

Полигон был не узнать: магические знамена развевались на ветру, над трибунами порхали светящиеся шары, повсюду слышался гомон, смех и разговоры. Казалось, весь город — и даже больше — собрался на это зрелище. На ежегодный праздник, где будущие маги королевства сталкивались лбами друг с другом.

Трибуны гудели от восторга. Воздух вибрировал и магия струилась, пронзая пространство искрами. А я то и дело ловила себя на том, что хочется просто уйти — или, наоборот, броситься на арену, сразиться, проиграть и уйти. Сердце колотилось не от страха, а от нетерпения.

Первый бой начался почти сразу, и на арену вышли старшекурсники.

Огневик против мага льда. Их магия сталкивалась с яростным свистом, превращая воздух в кипящее марево. Пламя вспыхивало, лед рассыпался осколками. Зрители охали и аплодировали с каждой атакой. Я же сидела на краю скамьи, не в силах оторваться.

Следом сражались воздушник и друид.

Тот, что управлял ветром, будто танцевал, а друид отзывался на его выпады плетениями корней и листьев, образующих вокруг него защитный купол. Весь бой был похож на танец стихий, и внутри меня сжималось что-то от восхищения.

Все они были могущественными. Приручившими свои стихии до уровня искусства. И мне было далеко до этого. У меня не было стихии, только разум. Сила, скрытая внутри, и почти бесполезная в прямом столкновении. И я завидовала им.

Подняв взгляд на верхнюю трибуну напротив, я нашла там преподавательскую ложу. И вгляделась в сидящих там людей. Ректор, мастера, преподаватели. И среди них Эшер.

Он сидел прямо, спокойно глядя прямо на меня. Будто был абсолютно уверен, что я справлюсь. Я не отвела взгляда, пусть меня и трясло всю.

Бои продолжались, но я почти не слышала оваций. Мой взгляд зацепился за табло, где зажглись имена следующего круга. Второкурсники. Моя группа.

Имя Линн Эдвайр вспыхнуло ярко. И рядом — Кессер Вейн.

Я выдохнула.

— Конечно, — прошептала я. — Разумеется, ты. Кто ж еще…

Он был там, стоял у арены — огненная мантия распахнута, руки в перчатках, поза расслабленная. И его улыбка — хищная, холодная вызвала дрожь. Кессер ждал этого боя. Он мечтал о реванше.

Но он не учел одного — я училась у лучшего огневика в Академии. Я тренировалась каждый вечер, пока ноги не переставали слушаться. Я знала, как пульсирует их магия, все их слабые места и уловки. И страх потихоньку отступил

Я подошла к краю арены, а когда назвали наши имена, невозмутимо ступила внутрь, ощущая песок под ногами, почти оглохнув от рева трибун.

Взгляд Вейна был полон злобы, но я была спокойна. Может, впервые за все время.

Кессер не стал ничего говорить, хотя я была уверена, что он начнет злорадствовать или оскорблять меня.

Но он предпочел сразу атаковать, едва судья крикнул: «Начинайте!», будто желал как можно быстрей со мной расправиться. И целая связка огненных шаров, освещая все вокруг ярким, зловещим светом, стремительно понеслась на меня.

На миг меня накрыло паникой, но я не поддалась ей. Потому что знала: сегодня он проиграет. И это — мой бой.

Кессер атаковал первым — и я знала, почему. Его огненный шар был не просто атакой, а вызовом. Он не просто хотел победить — он хотел уничтожить меня.

Я прыгнула в сторону, и жар пронесся мимо, опаляя лицо. Песок под ногами вспыхнул, и я услышала восхищенный рев толпы. Конечно. Эффектно выглядит со стороны.

Но я не собиралась устраивать для них зрелище. Мне просто, черт возьми, нужно победить этого засранца!

Вдохнув поглубже, я сконцентрировалась, краем глаза видя, как в мою сторону летит очередной фаербол. Я вытолкнула волну силы вперед — она ударила, сбивая огонь с траектории, не давая пламени обжечь меня, но и не навредив Кессеру. Он усмехнулся, обнажая зубы, и атаковал снова — два удара подряд, быстрые, яркие.

Я укрылась волной воздуха, полной сырой силы, и огонь, зашипев, бессильно стек на землю. А я пошатнулась, чувствуя, как стремительно просел резерв маны.

Я видела злость парня, чувствовала, как ему не нравилось, что я до сих пор держусь. Что его фокусы не действуют на меня. И это стало для меня знаком.

Я призвала магию, формируя мысленный посыл, вкладывая в него как можно больше энергии:

«Ты уже проиграл, Кессер. Просто еще не понял этого».

Мой противник замер. Всего на мгновение — но этого было достаточно. Я рванулась вперед, вложив все в один, сырой, мощный удар.

Сила сорвалась, как молот. Она не была изящной. Не была чистой стихией. Но удар вышел мощным.

Кессер отлетел назад, волочась по песку, словно его снесло поездом. Толпа ахнула. Кто-то вскрикнул. А парень поднялся спустя пару секунд, оказавшись крепким орешком. Однако его шатало, а на губах запеклась кровь, и улыбка с его лица пропала.

— Мерзкая дрянь, — выдохнул он и начал плести новое заклинание.

Я содрогнулась — то, что он готовил для меня — было запрещенным плетением. Грязным трюком, вплетенным в огненный снаряд. Он хотел меня опалить до ожогов. До госпиталя. А может и до смерти

— Нет… — прошептала я и вызвала силу, как щит. Но неудачно — магия перестала слушаться, и плетение сорвалось.

Я бросилась перекатом вбок, и пламя ударило вскользь, задев лишь плечо. Я стиснула зубы, шипя от боли. И вгляделась в Кессера, лихорадочно выискивая трещины в его обороне.

«Ты боишься поражения. Боишься, что я сильнее тебя, и все это увидят. Жалкий трус!»

Почувствовав, как он дрогнул, я снова ударила — но не по телу, а по разуму. По его главной слабости. Парень пошатнулся, сделал неверный шаг, и тогда я послала в него всю магию, черпая ее до дна.

Кессер упал, как подкошенный, и на арене повисла тишина.

Я кое-как встала, тяжело дыша. Сердце стучало набатом, в ушах стоял гул. Песок скользил под ногами. Все тело болело, в плече стреляло огнем, а голова пульсировала болью.

Кессер не поднимался, и судья медленно поднял руку:

— Победитель — Линн Эдвайр!

Гул трибун и аплодисменты с криками накрыли меня с головой. Мир поплыл, колени подогнулис, и я тоже рухнула на песок. Глаза закрылись сами собой, но в последнюю секунду я увидела, как Эшер срывается с трибун, словно на крыльях ветра. Прыжком преодолевает перила, и его плащ развевается за спиной, а голос уже рядом:

— Линн!

И я позволила себе отключиться — зная, что он будет рядом.