С того дня все изменилось.
Эшер не исчез, но и не появлялся так часто, как раньше. Он не шутил, не поддевал, не лез с глупыми проверками. Просто… был где-то рядом, как тень, которую ощущаешь кожей.
Я знала — он все еще следит за мной.
Магический маячок все так же горел под кожей, едва ощутимо зудя. Иногда я прижимала к этому месту ладонь, словно могла его стереть. Но, разумеется, он никуда не девался.
До бала оставалось три дня. Город заметно оживился: улицы чистили особенно тщательно, витрины магазинов украшали лентами и гербами, а из дворца каждый день выезжали кареты, груженные ящиками с тканями, цветами, бутылками.
Я стирала и гладила платья. Красивые и дорогие, какие я себе уж точно не могла позволить.
В бараке, по вечерам, девчонки болтали о бале, мечтали о том, как бы им хотелось побывать там. Мне не хотелось, но я была уверена, что Эшер потащит меня с собой. Пусть не как гостью. А как… серую тень, прячущуюся за занавесками. Потому что Валморен так просто не отпустит меня от себя.
На следующий вечер я мыла руки в умывальне за прачечной, когда он появился снова — как всегда, бесшумно. В темном плаще с поднятым воротом, за которым пряталось усталое лицо и жесткий взгляд.
— Завтра ты переезжаешь, — заявил он хрипло, не глядя мне в глаза.
— Что? — Я удивленно приподняла брови. — Куда?
— Во дворце скоро начнут проверки. Если ты сказала правду, значит… ты можешь быть в опасности. — Эшер сделал паузу и добавил: — Тебе выделят комнату в кампусе Академии. Там безопасно.
— И там я буду под надзором, — горько усмехнулась я, понимая, что он больше рне о моей безопасности переживает.
— Разумеется, — невозмутимо ответил мужчина.
Я утерла руки, глянув на него недобро.
— Неужели я до сих пор не заслужила твоего доверия?
Валморен задержал взгляд на мне.
— Ты слишком много знаешь. И мне все еще… неясны твои мотивы.
— Может, потому что я не книжка, которую можно прочитать, — парировала я.
Он не ответил. Только вздохнул, коротко, и отвернулся.
— Будь готова утром. Мы отправляемся с рассветом.
Он ушел, а я замерла, глядя в потемневшую воду умывальника. Лицо в ней было расплывчатое, чужое. И я сама толком не знала, кто я теперь.
Елена с Земли или Линн, прачка, которой посчастливилось заполучить магический дар. Порой мне казалось, что вся моя земная жизнь просто приснилась, и это было страшней всего.
А впереди бал, на котором, возможно, прольется кровь. И, возможно, все снова изменится.
Я собрала вещи за несколько минут, потому что нечего было собирать — пара смен белья, мешочек с монетами, заначка с мылом, старая тетрадь, в которую я записывала мысли и заметки, теплая шаль, подаренная Мирой, и та самая книга, которую я боялась открывать.
Девушки в бараке, завидев меня с вещами, тут же сбежались ко мне с расспросами.
— Куда это ты, Линн?
— Тебя что, переводят в другую прачечную?
— Или ты все-таки охомутала этого Валморена, а?
Анабель, самая бойкая, подвинулась ближе и прошептала:
— Признавайся. Ты с ним спишь?
Я чуть не уронила узел с бельем.
— С ума сошли?! Он… он… — слова кончились. Потому что «он» был действительно вне всех категорий.
Они засмеялись, добродушно, с озорством. Я знала: завидуют. Думают, что меня ждет хорошая жизнь — вкусней каша, теплее постель.
А я чувствовала, как в груди все сжимается, потому что знала — я еду в клетку, только золотую.