Попаданец в Рой Пожирателей. Том V

Глава 99

Пока большая часть пиявок плескалась на мелководье, в тёплой, нагретой солнцем водице, десяток бледнокожих червей продвигался по холодному и тёмному дну реки на юг, в ту область, в которую ещё ни разу не заплывали дети Роя. Зеленоватое подкожное сияние помогало сориентироваться в мутной, закрашенной планктоном жидкости, и в то же время распугивало большую часть обитателей водоёма, встречающихся на пути у стаи.

«Нам нужна впадина… Глубокая впадина…» — размышляла грань коллективного разума, рыская взглядами по рябым неровностям донного рельефа.

Километр за километром водоплавающие слуги спускались всё ниже и ниже по руслу, не находя искомого. Как вдруг, на глаза одной из пиявок попалось невиданное ранее существо. Во мгле грязной воды проявился удивительный силуэт. Длинное змеиное тело, покрытое сверкающей серебром чешуёй, извивалось внутри скопления продолговатых, полупрозрачных, похожих на листья водорослей, плавников. Пучки этих волнистых, лентовидных, оранжево-белых лепестков произрастали из разных участков рыбьего организма. Спонтанно протягиваясь вдоль змеиной фигуры, они создавали завесу будто бы сплетённую из лоскутов тонкой нежной ткани. Самый крупный и густой пучок плавников или же лентовидных чешуек располагался на голове и образовывал нечто схожее с распустившимся цветочным бутоном, за которым не было видно ни рта, ни глаз, ни ноздрей.

Поразительной красоты создание достигало двух метров в длину, без учёта вытянутых отростков. Фёдору незнамо почему захотелось наречь его речной русалкой. Просто уж больно чарующе и мило оно выглядело.

Русалка не испугалась сияния пиявок и продолжила, изгибаясь волнами, не спеша плыть по своим делам.

«Ну что, сожрём?» — подумала королева.

«Обязательно, только не сейчас.» — ответил Фёдор — «Еду добывают другие слуги, а у нас здесь своя важная миссия. Хватит любоваться рыбёшками, смотрим вниз…»

Отшельник живущий на болотах сидел на вершине холма и, покуривая трубку, разглядывал сооружённое насекомыми нагромождение на дороге. Полы его пальто были просунуты под скрещенные ноги; две большие корзины полные сена стояли сбоку. Местечко дабы приземлить зад этот бокат выбрал с хорошим обзором, но в стороне от перелопаченной осами почвы. За всё время знакомства с Федо-Роем незнакомец не проронил и слова, даже когда жуки пролетали совсем близко от него.

Любуясь пейзажами умиротворённый гуманоид в приспущенной маске и капюшоне несколько раз вытряхивал сажу и набивал трубку по новой. Солнце на горизонте уже клонилось к закату, а все летающие насекомые враз куда-то исчезли, прекратив забрасывать проезд мусором с болот.

Отдалённый грохот достиг бродягу раньше по земле, в виде дрожи, чем по воздуху, в виде звука. Мужчина поднялся с земли и потянулся головой вверх в надежде увидеть источник колебаний.

Две сотни пехотинцев чеканящих шаг в один такт создавали импульс мощнее, чем десятки тяжёлых баранов и ящериц. После силовых упражнений с топорами и поленьями, чтобы не терять запал и энергично маршировать без остановок, солдаты в стройных шеренгах распевали походную песню. Рифмы в ней было немного, но мотивчик был весёлый, задорный, заразительный. Оттого музыкальная лихорадка и распространилась вдоль всей колонны, перекинувшись сначала на кучеров и наездников рептилий, а потом и на грузных жуколовов, потеющих в своих плотных костюмах.

Подпевая у себя в голове, Фёдор поначалу надеялся отыскать в стихах интересные слова для уроков с Халимой. Но как показала практика, распознавать бокатианскую речь в пении оказалось для парнишки просто нереально. Слишком ещё далёк он был от такого навыка владения языком.

Стоило отшельнику заметить на дороге первых всадников государя, как он вытрусил трубку раньше положенного, подскочил к корзинам, надел их за ремни на спину и грудь, и побрёл в том же направлении откуда явился — на юг. В той стороне были одни топи, что ничуть не смутило боката зашедшего в болотистый лес, также уверенно, как хозяин заходил бы во двор собственного жилища, в коем прожил много лет.

Мыслительный центр приготовился наслаждаться картинкой того, как его злейшие враги предстают перед очередным завалом организованным Роем. Сразу после того как они уже потратили уйму сил на расчистку предыдущей преграды, не успел закончиться день, а военным опять требовалось принять тот факт, что даже по своей родной земле им не дадут пройтись без происшествий.

Пятно из мохнатых тел с рогатыми головами неторопиво плыло вдоль неширокой грунтовой полосы, словно лист сорвавшийся с ветви и упавший на воду. Даже с высоты нескольких сотен метров, казалось, можно было считать усталость и недовольство кавалеристов, провёдших целый день в седле. А ведь они ещё не видели, что ждёт их впереди…

Но вот зычное групповое пение перебил не менее громкий, голосистый выкрик.

— Сё-ё-о-о-о!!!… — провозгласил командир, вздымающий над головой меч в горизонтальном положении.

Последующий массовый облегчённый вздох донёсся даже до наблюдателя зависшего в небе. Похоже солдаты не понимали, что остановка вызвана не решением начать ночной привал, а кое-чем другим.

В этот раз всё как-то обошлось без предварительной разведки. Один из офицеров сразу выехал из толпы вперёд, остановился перед огромной грудой брёвен и вынул клинок из ножен. Подняв оружие вверх на вытянутой руке, бокат принялся, не жалея глотку, выкрикивать какие-то фразы, адресованные, если не завалу, то тем кто его здесь насыпал. По злобной интонации и срывающемуся на хрипоту голосу, Фёдор догадался, что абориген выдает некие гневные проклятия. Слово «Вархата» прозвучало в монологе минимум три раза, а прервалась тирада лишь из-за того, что голосовые связки у военного руководителя окончательно сдали.

«Ох и знатно мы его выбесили…» — удовлетворённо подумал перерожденец — «Побереги нервишки дружок. Это только начало…»

Пара знаменосцев опять поскакала взад каравана, чтобы «обрадовать» сослуживцев вестью о том, что вновь предстоит повкалывать, ещё не добравшись до поля битвы. И пока гуманоиды постепенно сбивались в кучу перед двумя холмами, насекомые занимались приготовлениями к предстоящей операции. Осы диверсанты шерстили болота в поисках подходящих для бомбометания предметов. Кроме камней и отдельных деревяшек, они разгрызали на несколько частей живые зелёные деревья, за счёт чего получали приемлемые по весу и габаритам снаряды. Все находки и заготовки насекомые относили на один остров неподалёку от магистрали.

Оказалось здешние топи просто кишели водяными, которых перерожденец впервые повстречал в водоёме долины шушукацев. Мерзкие червеподобные сгустки чёрных водорослей выглядели идеальными обитателями зловонной вязкой жижи, которые, казалось, впитали в себя саму суть этого биома.

Тем временем, слизевик выданный в помощь осам превращал канат созданный для тягания каменной глыбы в слизевые носилки. На тот момент, на землях Роя уже окончилась практика по сбрасыванию бомб на пустующую рыбацкую лачугу. Мыслительный центр получил опыт прицельных ударов по наземным целям и мог применить его для настоящего налёта на вражеское войско.

Также завершилась операция по краже жителя речной деревни, что означало, что у семьи резко высвободились значительные силы, в том числе и жуки-имитаторы. Как только Жакару был успешно похищен, десять глинотелов погрузились на аэродоставщиков и отправились навстречу своей судьбе.

Впрочем осы с десантом находились ещё далеко, когда военная колонна наткнулась на баррикаду между возвышенностей.

Места по бокам от дороги было немного — пару лишних шагов и можно уже встрять в трясину — поэтому бокаты закономерно начали расползаться по крутым склонам бугров, параллельно осматривая жучье творение с разных сторон. Всем хотелось ознакомиться с фронтом предстоящих работ, так сказать. Да и руководители похода, вроде как были не против. Небо уже заволакивала вечерняя мгла, а значит ночевать, скорей всего, предстояло прямо здесь.

О предполагаемой засаде никто уже не переживал и детально разведывать окрестности не спешил. Всадники разделились на два неравных отряда и взошли на оба холма. Барашки родом из холмистого края без труда справились с подъёмом на возвышенности. С высокой точки командиры и их подручные увидели масштабы возникшей на пути проблемы. Они также обратили внимание на срезанный осами пласт земли, который рисовал горку от ложбины к склону, и на выбоины оставленные скатившимся валуном.

Несколько пехотинцев забралось на жучью баррикаду и отыскало каменную глыбу зажатую меж залитых тиной брёвен. Выкриками они сообщили о находке начальству стоящему наверху.

Возничие повозок с припасами опять съезжали на обочину, чтобы освободить дорогу ящерицам. Наверняка, после сегодняшнего, наездников на гигантских рептилиях разместят во главе колонны, чтобы они сразу были готовы расчищать все встречающиеся завалы.

А пока чешуйчатые монстры ещё не доползли, один из офицеров спустился с пригорка обратно на грунтовку. Размахивая мечом в руке, он принялся раздавать ближайшим бойцам указания своим хриплым севшим голосом. Двигаясь вяло, как алкоголики с похмелья, солдаты подбрели к нагромождению деревьев и стали пытаться пошевелить лежащее скраю полено. Само по себе оно было довольно тяжёлым, но вполне подъёмным. Воители же в силу неизвестных им обстоятельств, вдесятером не смогли сдвинуть его и на дюйм.

Потерпев фиаско, пехотинцы тут же получили новую порцию гневных причитаний от злого руководителя. Чтобы как-то исправить положение они голыми руками нырнули в скопление разнообразного болотного мусора и приступил к его разгребанию. Раз большой элемент баррикады не двигался с места, то можно было начать с маленьких. В целом же, копейщикам требовалось просто потянуть время до темноты или дождаться ящериц, и их страдания прекратятся.

Фёдор точно знал, что без помощи топоров, бокаты не уберут ни одного бревна. Усиленное слизью заграждение получилось чертовски прочным. Это было сродни тому, как пытаться без инструмента разобрать забор сбитый гвоздями — быстрее ноги и руки отобьёшь, чем добьёшся желаемого.

До прихода ящериц к новому завалу прискакала кавалерия жуколвов. В числе прибывших всадников был и оборотень, которого главенствующий разум узнавал по специфическому шлему. Пока все наездники в костюмах спокойно стояли на холмах и общались с союзниками, перевёртыш дважды объёхал нагромождение по кругу. Единожды он остановился с обратной от большинства солдат стороны и простоял там подозрительно долго. Оса не спускала с него глаз и не заметила, чтобы он снова доставал что-то из-под стёганки. В этот раз псевдобокат опоздал. Посторонних было уже слишком много, да и размером вторая преграда оказалась гораздо меньше первой.

«Ублюдок совсем не стесняется выбиваться из общей массы.» — подумала королева — «Я нутром чую его желание вычудить что-нибудь несвойственное жителю средневековья.»

«Да мы просто уже знаем что он не тот, за кого себя выдает. Для своих соратников он выглядит вполне обычным. Ну может слегка чересчур любопытным…» — подумал человек — «А с другой стороны член Гилдьии и должен быть таким — лезть в каждую дырку без мыла — иначе как он будет находить гнёзда насекомых в лесу?»

Когда стало ясно, что ни одно полено не двигается, даже если налечь на него вдвадцатером, в руках у бойцов начали появляться топоры, копья и верёвки. И командир-истеричка уже затих, поняв что здесь что-то нечисто. Спешившись, он подошёл поближе к завалу и стал вглядываться промеж брёвен, будто пытаясь узреть там следы какой-то порочной магии.

Явившиеся наездники на рептилиях стали свидетелями того, как два барана тянут канаты привязанные к валяющемуся на куче полену. Продолговатая деревяшка трещала скрипела и едва заметно поддавалась. Ещё две дюжины гуманоидов помогало парнокопытным всеми доступными способами: тянуло за поводья, толкало рычагами, натягивала верёвки руками и т.д.

Общими усилиями команде таки удалось вырвать одно бревно из кучи. С другой стороны, на стволе спиленного дерева мужчины увидели три области с ободранной корой и ничего более. Никакой возможности заметить следы клейкого вещества у бокатов не было, ведь всё сплошь перепачкала чёрная болотная жижа. Тут даже штатный крикун и всех солдат мотиватор не нашёл что сказать, а лишь растерянно почесал репу.

Но вот настал черёд и ящеркам показать свою силу. Покорных барашков отогнали в сторону, чтобы не мешались, а вместо них канаты привязали к рептилиям. Пока пехотинцы расчищали хлам около следующего полена, хозяева чешуйчатых монстров протягивали войлочные тросы вокруг грузных овальных тел. По их задумке самозатягивающиеся петли должны будут упереться в задние лапы ящериц. Так получится надёжней, чем крепить тросы к большим сёдлам.

Когда пехотинцы справились со своей частью работы, наездники хлестнули поводями по продолговатым шеям. С первого же рывка монстры разорвали верёвки, а привязанное бревно так и осталось лежать на куче. Мужчины синхронно издали возглас полный негодования. Так работать дальше было невозможно. Начальству придётся что-то решать, или на разбор завала уйдёт слишком много времени.

Один из ящероводов решил проявить инициативу, развернулся свою тварь мордой к жучьей дамбе и направил её вперёд. Когда передние лапы рептилии зашли на деревянную преграду, он отдал команду рыть. Гигант принялся ковыряться пальцами в деревяшках, царапать их и загребать. Когтистые лапки быстро перепачкались в грязи и стали скользкими. Ящерице удавалось сошкребать кору и даже выдерать крупные обломки древесных волокон, но это не сильно влияло на общее состояние баррикады. Пару брёвен монстр сумел расшевелить и, если бы он подключал морду, то возможно добился бы большего, а так… Наездник отозвал питомца, отвёл его назад, а затем слез на землю и покарабкался на холм, к столпотворению бараньих всадников, в числе которых было два офицера. Вероятно он собирался предложить старшим какое-то решение, исходя из того, что он увидел.

Из тыла колонны притопали пешие жуколовы — сразу с собаками, чтобы проверить местность на наличие насекомых. Перед отправкой на разведку они решили выяснить, что вообще здесь происходит. Ловчие успели увидеть, как одна из ящериц пыталась разобрать завал. Кроме того им на глаза попались разорванные канаты.

Через несколько минут участники Гильдии вместе с высокопоставленным крикуном поднялись на холм, где стояло ещё двое офицеров и три знаменосца. Таким образом собрался большой консилиум, на котором представили каждого подразделения приняли участие в обсуждении общей проблемы. В конце переговоров бокаты разделились на четыре группы — каждая со своей задачей.

Топорщики под руководством злого командира, в количестве трёх-четырёх десятков, занялись разгребанием завала вручную. Новые верёвки они портить не стали, а подключили ящериц и баранов, только когда жуколовы принесли им стальные цепи с крюками.

Ещё одна группа на плюс-минус сорок бокатов приступила к реализации альтернативного плана по преодолению преграды. Их идея заключалась в том, чтобы протащить повозки с припасами через холм, в обход баррикады. Два барана, при поддержке нескольких десятков гуманоидов предприняли попытку поднять загруженную тележку по крутому склону. Силёнок всей этой команде не хватило, и произошло сумбурное скатывание назад, в процессе которого некоторые тягачи получили увечья и обрели хромоту.

Перед второй попыткой, бойцы модернизировали упряжь и добавили в неё ещё двух козерогов. Четверо тяговых животных сумело преодолеть самый сложный участок и достичь вершины. Но на этом трудности не окончились. Чтобы спустить повозку с такой кручи тоже требовалось попотеть. И бараны помочь на втором этапе уже не могли. Мужчинам приходилось привязывать к повозке верёвки и самим спускать транспорт по принципу лифта.

При таком подходе на перенос через завал одной тележки уходило безумного много времени и сил. Осознав это, руководящий данным процессом офицер предложил иное решение. Гуманоиды начали разгружать повозки от походных грузов и перевозить их по склонам совершенно пустые. Мешки с провизией и инвентарём пехотинцы перетаскивали на другую сторону на своём горбу, после чего снова складывали их на транспорт. Данная методика тоже казалась не самой лёгкой и выгодной по времени, но она хотя бы исключала риски связанные с аварийным скатыванием телеги.

«Умные твари, эти бокаты…» — подумал наблюдающий за сим действом Фёдор — «Вот только железный фургон через холм не прокатить, как бы вы не старались. Завал придётся разобрать, или вы разделитесь. А уж тогда, кто знает, насколько высока будет обороноспособность небольшого охранного отряда…»

Третьим выделенным под отдельную задачу подразделением стали жуколовы собаководы. От места собрания, они сразу выдвинулись в разных направлениях, с понятным без слов намерением. На каждого тузика приходилось где-то по дюжине невылезающих из костюмов броненосцев.

Одной такой группе офицер верхом на баране тут же преградил путь. Видать крикун опять нарывался на конфликт, пытаясь за что-то предъявить союзникам из Гильдии. Всадник гарцевал на пути у грядки окладистых человечков, не давая им спокойно пройти. Рука у него постоянно лежала на рукояти меча в ножнах.

Перерожденец предположил, что кадровый военный пытается заставить наёмников работать также, как остальные нижестоящие солдаты, и что он расценивает их прогулки с пёсиками, как сачкование. С одной стороны он был прав, а с другой, похоже не очень уважительно относился к угрозе, которую нёс Рой. Ну ничего… Уже скоро он изменит своё отношение к насекомым и быть может даже попросит у ловчих их запасной костюм. Ведь близилась ночь — пора, когда дальнобойность арбалетов больше не играла особую роль. Любой источник света станет спасением, а всеобъемлющая темнота будет таить смертельную опасность…

Противостояние жуколовов с полководцем дэя окончилось расходом. Шпионы не услышали разговора между антагонистами, но в этот раз обошлось без ударов гардой по макушкам. Упёртые охотники добились своего и свалили лазить по болотам.

К слову о болотах… Очень быстро ловчие осознали, что на пути у их рекогносцировки имеется существенное препятствие. Здешние топи, несмотря на продолжительную засуху в регионе, оставались водянистыми и зыбкими. И если лёгкая четверолапая собака ещё справлялась с передвижением по плавням, то её хозяева стеснённые неудобными нарядами вязли по полной. В общем, далеко от холмов разведчики Гильдии, как бы не хотели, уйти не смогли. И ещё до темна они возвратились назад, не достигнув ровным счётом ничего.

До островка со снарядами собранными осами ловчие и близко не дошли. Фёдор ещё раз отметил крайне удачный рельеф, играющий ему на руку. Лучше места для реализации его плана на всём пути было точно не сыскать.

И наконец, все воители, которым не нашлось особого дела, занялись разбитием лагеря. Когда они начали массово доставать из телег шатры и складывать из дров будущие костры, главенствующий разум понял, что с местом для ночёвки бокаты определились. В целях безопасности они не стали размещаться сразу на двух пригорках, а скучковались на одном, том что более плоский и широкий.

Для поддержания огня солдаты не заморачивались со сбором валежника, а просто срубили несколько деревьев у подножия. С баранов поснимали сбрую и повели их напиться воды из болотных луж. То же самое сделали и с ящерицами.

Установкой офицерских палаток занимались не знаменосцы и не сами командиры, а рядовые бойцы. Они же начали подготавливать казанки и вертела для готовки ужина.

Самые предприимчивые догадались затащить на вершину брёвна, для того чтобы было куда приземлиться задницами. Вскоре первые столбики дыма заструились над холмом ввысь…

Через завал успели переправить три телеги, после чего начальство разрешило оставить эту работу на завтра. Нагромождение залитое тиной сумели разобрать процентов на десять, и непонятным оставалось какой способ решения проблемы в итоге предпочтут военные. Фактор железного фургона никуда не исчезал, а значит перетягивание повозок через холм всё также не имело особого смысла. Если только торопящиеся бокаты не собираются, на радость Федо-Рою, оставить стальную громадину позади.

Когда стало ясно, что приготовление ко сну идёт полным ходом, каждое подразделение озаботилось правильным размещением своего имущества. Самое козырное место в центре бугра досталось командирскому звену. Вокруг них, уже на не очень горизонтальных поверхностях располагались остальные. Ящериц усадили на западном склоне и привязали на войлочные поводки к забитым в землю колышкам. Средство по удержанию монстров, надо сказать, было чисто символическим. Козерогов сгруппировали на восточном склоне, где они могли спокойно щипать травку. Тележки и фургоны подкатили поближе к холмам и оставили на дороге. Определённое количество бойцов выделили на охрану грузов. Этим мужчинам придётся заночевать как бы в стороне от остальных, но негоже оставлять ценности без присмотра, поэтому другого выбора у них не было.

Холм усеяли оранжевые точки костров и угловатые бугорки палаток. Из полотна небосвода стремительно пропадали светлые тона. Бокаты готовились к отдыху после длинного тяжёлого дня. Слуги Роя выходили на позиции согласно поставленным перед ними задачам.

«Сегодня этих существ ждёт судная ночь…» — подумала королева — «Я уже чую запах крови и слышу вопли полные страданий… Их боль станет платой за сопротивление воле высшего создания…»