Попаданец в Рой Пожирателей. Том V

Глава 80 (часть 3)

Фигурка сделанная по описанию Халимы, стараниями Миару превратилась в большую гладкую каплю с вытянутым заострённым концом. Жуколов, конечно, немного профилонил в вопросе шлифовки деревянной поверхности, но в целом задумка, которую он пытался передать, была ясна. Поделка столяра оказалась чертовски похожа на каплевидный звездолёт, виденный Федо-роем уже дважды.

Старик поднялся со стула, зачерпнул щепотку маленьких камешков и направился к столу по другую сторону от трибуны. Дальше дедок подговорил инвалида поучаствовать с ним в небольшой сценке. Ампутант сжал в пальцах два камушка из принесённых учителем. Сам старец взял деревянную каплю в одну руку, а крохотный камешек в другую. Вместе гуманоиды изобразили полёт капли, в котором вокруг неё парило три некрупных объекта.

«Они показывают летающий корабль.» — подумал перерожденец — «Значит Халиме достоверно известно о существовании каплевидного челнока. Но он отнёс его к списку богов. Похоже пожилой бокат до конца не осознает природу этого явления. Ему кажется, что оно имеет отношение к чему-то сакральному. Остальные же рисунки на листе — какой-то фавн, горшок с руками, драконий всадник, трёхглазая женщина, медведь в лозах, клубок веток с головой — скорее относятся к мифическим существам, чем к проявлениям продвинутых технологий… Хотя я вполне могу представить, что драконий всадник на самом деле является оборотнем, который управляет огромным монстром через вживлённый в мозг питомца чип, а полубокат-полубаран оказывается биологическим экспериментом по скрещиванию видов…»

Слизевик внёс в аудиторию два подноса, на одном и которых лежал кусок шашлыка, а на другом ложка заполненная шоколадным тестом. Миару повернулся на табуретке лицом к большому жуку и принялся вдумчиво рассуждать над выбором. Халима посмотрел на это малость удивлённо. У него в комнате в свободном доступе лежала целая куча мяса.

После определённых раздумий, одноногий мужчина всё-таки выбрал пищу животного происхождения. Поднос с десертом слон унёс обратно на пищевой склад. Ради избежания новых конфликтов, только после оплаты труда, другой тюремщик забрал со стола деревянную модель. Не оттягивая момент, Фёдор тут же положил её на демонстрационный постамент и привлёк внимание учителя.

«Ну давай, описывай, что это за хреновина в твоём понимании.» — подумал человек — «Если напишешь шантуро мирохоа, клянусь, не сдержусь и дам пендаля…»

Пока жуколов с упоением уплетал мясной ломоть, старик вернулся за свой стол и сразу приступил к выкладыванию букв. Для описания звездолёта, он решил настрочить что-то длинное, состоящие не из двух и не из трёх слов, а больше. После окончательной остановки дрожащих пальцев, итоговая запись вмещала в себе целых пять обособленных последовательностей символов.

Что же, не «шантуро мирхоа» и уже хорошо…

— Альма шушукац ханон он талороа. — прочитал дед, хотя Фёдор ещё ничего не вносил в таблицу.

«Ну-с… Начнём-с по порядку…» — подумал парнишка и вписал в большие клеточки на стене бокатианское слово «альма».

Халима хмурился, пока не увидел, что надзиратель написал лишь первое слово и ничего больше. Дед поднялся из-за стола и сперва указал пальцем на головастика сбоку от себя.

— Альма. — обозвал жучка учитель.

Затем он указал на свой глаз, прямо на глазное яблоко, если быть точнее, и снова произнёс:

— Альма.

После этого хрыч направился к стене с бокатианским алфавитом. Возле неё старик показал на сферу из плотной слизи, вмещающую в себе монетки.

— Альма. — в третий раз сказал гуманоид.

Очевидно он хотел, чтобы Рой нашёл общую черту у этих трёх объектов. Именно она и будет означать «альма».

«Так, ну похоже это округлость.» — рассуждал Фёдор — «Глаз круглый, сфера круглая, головастик, не то чтобы сильно круглый, но голова у него округлая, да и каплевидный челнок обладает той же характеристикой…»

Картинки всех четырёх предметов держались в воображении перерожденца. Тут-то он и обратил внимание, что помимо округлости, все они имеют схожий цвет. Бело-серый, если говорить конкретно. Чтобы проверить свою теорию мыслительный центр направил одного слизевика в уголок со стикерами. Там он указал клешнёй на слизевую табличку.

— Альма-а-а! — проурчал полутораметровый монстрик.

— Шак. — сказал Халима и покивал.

Табличка была белая, но не круглая. Значит «альма» означает всё же белый, а не округлый.

Ассистент приступил к отливке напоминалки для двух слов. «Альма» получило соответствующий перевод на людской язык. Второе же слово, которое захотел записать коллективный разум, это «шак», очевидно переводящееся, как «да» или «верно».

Разобравшись с первой последовательностью символов, Фёдор взялся за вторую. Слизевик стёр «альма» и написал то, что бокат произнёс как «шушукац».

Далеко не уходя, Халима взошёл на постамент по ступенькам. Там он замахал руками, как крыльями, а потом грозно зарычал. На этом его демонстрация окончилась.

«Ну и как это понимать⁈» — возмутился разум Роя — «Похоже на дракона, но без огненного плевка. Окей, и что же это за тварь такая? Летает и рычит…»

Слон повращал указкой, взывая старика показать больше сведений. Пожилой мужчина отмахнулся от жука, развернулся и пошагал прямиком к Миару, который уже облизывал жир с опустевших пальцев. Дед что-то сказал собрату, и в этом его предложении прозвучало слово «шушукац».

Столяр вытер руки об жиппон и тут же схватился за новое полено, приступая к вырезанию следующей фигурки. Видать Халима, не сговариваясь с Роем, договорился об изготовлении ещё одной поделки. Раз показать не получается, так пускай жуколов корпеет и, тем самым, зарабатывает себе на хлеб насущный.

«А ведь Халима мог попросить чернила и бумагу, но не стал этого делать.» — подметил Фёдор — «Может „шушукаца“ не так уж просто изобразить в виде рисунка, а старцу просто лень рисовать что-то сложное? В любом случае, я не против подэкономить письменные принадлежности, если возможно обойтись деревом. Для пополнения запаса пергамента и чернил придётся врываться в дома бокатов, среди которых могут попадаться оборотни. Собственно свои нынешние запасы мы у оборотня и забрали…»

Управляющее сознание стёрло второе и вписало третье слово из последовательности. Старик посмотрел на это и отрицательно покрутил головой. Дальше он жестами показал, что желает перекусить, а значит в обучении придётся сделать перерыв. Фёдор не стал его задерживать. Сегодня они и так уже неплохо потрудились, проведя тридцать одно акцентирование с числами и два акцентирования с монетами. А ещё узнали настоящее название бронерога…

Перед расставанием бокаты обменялись парой фраз. Когда Миару остался один, Фёдор принёс для него в аудиторию мисочку яблок. Того, что он сможет заработать сам, ему не хватит, поэтому стоит подкормить калеку, не то зачахнет прямо над своим столом. Судя по очертаниям заготовки, новое изделие столяра будет довольно крупным.

В своей комнате старый пленник попил воды, а затем принялся перекладывать куски мяса с подноса в отдельную тарелку. Вместе с этой миской старец побрёл в коридор. Прямо в проёме проход ему перегородил слизевик. Разум Роя сразу раскусил желание учителя поделиться пищей с соседом. Ещё в плену у бандитов, он поступал также. Но в специализированной школе-тюрьме порядки установлены иные. Каждый получает блага в зависимости от заслуг перед семьёй, и никак иначе.

Пришлось престарелому бокату унять свой порыв сочувствия и давиться шашлыком в одиночку. Данное положение повлияло на его аппетит и на средине второго куска мужчина нервно бросил еду, прошёлся к лежбижу и улёгся на гамак, повернувшись лицом к стене. Не лез ему кусок в горло от осознания, что собрат за стеной сидит голодный.

Но Фёдор не собирался отступать от установленного им самим принципа. У него здесь не санаторий для гуманоидов, а трудовой лагерь. Пускай ещё скажут спасибо, что не стали едой для королевы.

Миару увлечённый работой уплетал яблоки одно за другим и не заметил, как тарелка стоящая под рукой опустела. Пальцы пощупали гладкое деревянное донышко, а глаза удивлённо взглянули на место где ещё недавно лежало пять плодов.

Один из четырёх слизевиков покинул тюрьму и полетел на запад, к подземелью выкопанному специально для иноройца. Только слон первого ранга по габаритам мог пролезть в фейковый тронный зал, чтобы закрепить трёхметровую матку на бетонном каркасе.

Халима повыделывался минут двадцать, а дальше голод взял своё и вынудил старика нормально поесть. После очередной порции жареного мяса, дед опять прилип к толчку. Всё-таки его изношенный желудок плохо справлялся с такой «тяжёлой» пищей.

«Вместо уроков, мы целый день будем наблюдать, как хрыч борется с запорами.» — негодовала королева — «В следующий раз вместо шашлыка надо использовать мангал, как казан и наварить супа. Возле речной деревни полно огородов с зреющими овощами, а благодаря затопленной пещере проблем с мясом у нас больше не будет.»

Когда пожилой мужчина вернулся в учебный кабинет, инвалид всё ещё занимался вырезанием новой фигурки. На тот момент у бесформенной деревяшки уже вырисовывалось пять острых концов.

Старый пленник подошёл вплотную к соседу, склонился над ним и обнял его за плечи. В таком интимном положении старец что-то зашептал собрату на ухо. Жуколов дёрнул головой и изменился в лице. Пару минут бокаты негромко перешёптывались, как-будто Рой мог что-то понять из их разговора, если услышит.

Головастик сидящий рядом распознал одно единственное, знакомое слово — «учук», переводящееся, как мясо. Вероятно Халима заранее оправдывался перед Миару за то что не может поделиться с ним пищей и заслуженно вменял вину за это жукам.

Следующая итерация распознавания началась с того, на чём ученик и учитель остановились до обеденного перерыва — последовательность из пяти слов, описывающая каплевидный звездолёт. Первое слово означавшие «белый» или же «бело-серый» уже размещалось на слизевом стикере. Второе слово «шушукац» прямо сейчас описывал столяр, доступным ему методом. Третье слово «ханон», уже находилось в таблице и ожидало действий старика.

Увидев вызов на постамент, учитель как-то медленно и совсем неуверенно побрёл к ступенькам. На полпути он остановился и повернул в сторону трибуны. На вертикальном бетонном блоке он взял листок с рисунками богов и поманил к себе слизевика. Подошедший слон, просто помог забраться на трибуну гусенице. Тогда Халима понял, что показывать то, что он собрался показать, следует именно головастику.

Дрожащим пальцем бокат указал на клубок веток с головой.

— Вархата ханон. — произнёс он.

Затем старик перевёл палец на медведя в лозах.

— Маку ханон. — сказал образованный гуманоид.

После этого он отложил лист, подошёл к демонстрационному постаменту и указал на деревянную модель воздушного корабля.

— Шушукац ханон. — промолвил дедок, найдя взглядом ближайшего надзирателя.

Фёдор понял это так, что слово «ханон» имеет отношение к чему-то сакральному. Какой-то объединяющий признак для определённых мистических сущностей. Показать такое жестами действительно сложно. А значит придётся оставить данное слово на будущее и пытаться выяснить его более точное значение уже в процессе полного погружения в бокатианскую культуру. Ну а пока, слон изготовил табличку на которой просто перечислил все три словосочетания произнесённых пленником.

Примечательным было также то, что клубок веток с головой он обозвал «Вархата ханон». Казалось бы, тогда причём здесь жуки, которых обзывают Вархата и-и все кому не лень? Перерожденец решил проверить этот момент и воспользовался листом с рисунками, чтобы заказать у Миару изготовление фигурки соответствующего божества.

— Вар-рхата ханон. Вар-рхата ханон. — говорил слон, тыкая указкой в изображение исполненное чернилами, а потом в нетронутое полено.

— Мон, мон. Шак. — отвечал ампутант, кивая и не отрывая подвижных рук от работы.

Фёдор понадеялся, что мужчина правильно всё понял и выполнит задание за награду.

Следующим на очереди было слово из трёх букв с коротким звучанием «он».

Когда слизевик внёс его в таблицу, Халима сидящий за столом отрицательно помотал головой и недовольно протянул:

— Э-эх-х, и-ир. Он талороа. Ли каркуно шваку рау лингоа. Он талороа.

Человек распознал лишь слово «рау», означающее два. Похоже старик настаивал на том, чтобы насекомое вписало оба оставшихся слова «он талороа», потому что по отдельности объяснять их значение не имело смысла. Жук дописал пятую последовательность символов, проверяя данную теорию, и это сработало. Дедок поднялся с табурета и куда-то пошагал. Внезапно он остановился сбоку от надсмотрщика, чутка присел и засунул пальцы под чёрные хитиновые надкрылья. Фёдор сперва растерялся от такого панибратства, но потом поддался нажиму гуманоидных рук и откинул вверх две защитные пластины слуги.

Кистью учитель поводил вдоль сложенного крыла.

— Талор. — при этом сказал он.

Дальше дедок поочерёдно провёл уже вдоль обоих крыльев.

— Талороа. — промолвил он.

Мыслительный центр понял, что талор означает крыло, а талороа, в соотвествии с окончанием, множественное число данного слова.

Увидев кивающую гусеницу, пожилой бокат покинул слона с открытым багажником посреди комнаты и подошёл к своему столу. Там он положили ладони на спину маленького жучка головастика, после чего произнёс:

— Он талороа.

Следующим к кому подошёл Халима стал Миару. Инвалид закрутил головой, когда старец зачем-то положил кисти ему на спину.

— Он талороа — повторил учитель.

«Если „талороа“ означает крылья, то слово „он“ указывается на их отсутствие.» — догадался парнишка — «Вернее на отсутствие чего-либо, к чему слово „он“ пристыковывается. Нужно проверить…»

Тюремщик взял из сферы одну серебряную монетку и вместе с ней подполз к старому гуманоиду.

— Талри фагор и-и, сокат. — почти безупречно вымолвил слизевик и показал деду копейку в своей клешне.

Затем, пустой передней лапой жук прикоснулся к ноге боката и заговорил:

— Халима он сокат. Миару он сокат.

Услыхав это, пожилой мужчина закивал. В то же время сидящий сбоку столяр негодующе прыснул губами. Теория подтвердилась, ведь ни у одного узника и правда не было при себе серебряной валюты.

Управляющее сознание распорядилось изготовить две таблички: одну для слова «крыло», а другую для частицы обозначающей отсутствие чего-либо у кого-либо. В графе перевода Фёдор так и записал: «отсутствие чего-либо».

Теперь можно было собрать все добытые сведения в одно целое. И так, старик описывал звездолёт, как некий белый божественный «шушукац» без крыльев. Что же, достаточно близко к тому, что видел Федо-Рой…

Где же и при каких обстоятельствах он узрел явление космического корабля? Или ему кто-то пересказал увиденное, а дедок взял да и поверил на слово? Жаль человек не знал как расспросить аборигена о подробностях.

Тем временем, грань сознания обрабатывающая зрительную информацию слуг наблюдающих за работой жуколова, вдруг словила себя на мысли, что она может распознать существо, которое пытается вырезать столяр. Одних приблизительных очертаний, без конкретных деталей хватило, чтобы Фёдор догадался, что «шушукац» это на самом деле мантикора. Только она могла обладать таким необычным расположением конечностей плюс длинным толстым хвостом.

«Так выходит, что Халима назвал летательный аппарат белой мантикорой без крыльев!» — пришёл к выводу мыслительный центр — «Что же, издалека этот боевой челнок и правда смахивает на нечто подобное. Нам это, конечно, ничего особенного не дает, но зато мы выяснили настоящее название тех тварей, на которых летают горцы — шушукацы…»

Ассистент снова принёс в аудиторию два подноса. Миару обернулся и удивлённо округлил глаза. Он ещё не закончил поручение, а награду уже предоставили. Но раз заказчика всё устраивает, то его и подавно. Ампутант повторно склонился в выборе в сторону куска мяса и с величайшим наслаждением впился в прожаренную плоть зубами.

Фёдор забрал недоделанную поделку и разломал её, чтобы бокат больше не отвлекался на возню с ней.

На табличке с переводом слова шушукац парнишка записал придуманное им самим название летучих тварей. Так он не забудет, что имеется в виду, хоть они никакие и не мантикоры.

Доев мясо, одноногий пленник взял пергамент и ещё раз взглянул на изображение являющееся прототипом для его следующей статуэтки. Разум Роя тем временем напряг старика работой над описанием бокатианских чисел. До обеда ученик и учитель остановились на тридцати двух. Теперь же, убедившись в верности своих суждений, человек действовал несколько иначе. Он всё также докладывал на постамент по одной монетке, но больше не записывал в таблички абсолютно каждое число из последовательности. Вместо этого исследователь стал конспектировать лишь названия второго разряда, то есть бокатианских десятков или же «восьмёрок».

Сороковая монета получила имя числительное под названием «кронру»; сорок восьмая — «кронкару»; пятьдесят шестая — «ракунру»; а на шестьдесят четвёртой копейке главенствующий разум ожидал новый символ, выглядящий как тот же восьмиконечный крест, только обведённый в кружочек. Появление данного знака означало, что Фёдор дошёл до бокатианской сотни.

«Странно, я думал что их сотня, это человеческие „восемьдесят“, но похоже я чего-то не учёл…» — подумал перерожденец — «Не зря по матёше у меня были хреновые оценки… Наверное надо было учесть, что не только в десятках по восемь единиц, но ещё и в сотнях по восемь десятков, и так далее…»

— Зику сокатоа. — произнёс дедок и глубоко зевнул.

«Так, ну, тридцать два, это восьмиконечный крест, а шестьдесят четыре, это восьмиконечный крест обведённый кружочком.» — мысленно проговорил Фёдор — «Не так уж сложно запомнить. В остальном система всё та же римская, просто восьмеричная и от того для рядового человека непривычная. Из плюсов то, что все разряды записываются слева направо, поэтому считываются символы очень просто.»

На открытии обозначения бокатианской сотни трудовой день в школе-тюрьме и завершился. Халима свалил спать, а Миару ещё поработал, параллельно слопав около тридцати яблок. Жуколов не успел закончить третью фигурку и тоже, зевая, поковылял в свою комнату.

В целом Фёдор был доволен достигнутыми результатами. Ему удалось наладить выгодное взаимодействие с пленниками и добиться этого без насилия. Просто шантаж голодом и ничего более.

Наступившей ночью главной головной болью управляющего сознания будет королева инороец отказывающаяся жрать. Столько ресурсов было потрачено на строительство фейкового подземелья для неё, а приманка не желает откармливаться! Что это, если не подстава и драгоценные ресурсы на ветер⁈