Попаданец в Рой Пожирателей. Том V

Глава 92

Сидящий на столе головастик обмакнул старое запятнанное перо в бронзовый сосуд с чернилами. Удерживая инструмент в хоботке, насекомыш подождал пока жирные тёмные капли упадут с острого кончика обратно в ёмкость.

«И так, раз мы не можем донести свои мысли словами, придётся сделать это с помощью рисунков.» — рассуждал коллективный разум — «Иными словами, нам потребуется описать концепцию мирных переговоров в комиксе. Таким образом, получается, что успех всего предприятия зависит от наших художественных способностей. Благодаря врождённому навыку королевы мы можем начертить на бумаге идеально прямую линию, а также всевозможные геометрические фигуры: круг, квадрат, треугольник, пятиугольник и т.д. Но вот, что касается сочетания различных фигур и выстраивания их в определённые образы, тут нам придётся опираться на таланты человеческой половины. И вот с этим, как раз, всё не очень хорошо…»

Фёдор никогда не отличался выдающимися способностями в изобразительном искусстве. Скорее наоборот, у него был талант рисовать всё максимально плохо и невнятно. К своим годам он недалеко ушёл от навыков ребёнка из начальной школы. Приблизительно такие же каракули, как у семилеток, он и мог воссоздать, не более.

Но если раньше парня это особо не заботило, то сейчас у него внезапно появилась охренительно сильная мотивация научится хорошо рисовать в предельно сжатые сроки. Перерожденец невольно почувствовал себя участником игры на выживание, как в фильме Пила. Нарисуешь хорошо — будешь жить, а не справишься — умрёшь. Надо заметить, ощущение было прескверным, но деваться от него было некуда. Как-то резко вся жизнь в теле насекомого превратилась в боевик с элементами триллера, и людское прошлое на этом фоне вспоминалось уже, как праздное беззаботное существование.

Слуга с пером склонился над чистым листом. Мыслительный центр активизировал творческую извилину, полученную от человеческого сознания. Прежде чем думать, как рисовать, сперва было необходимо сообразить, что рисовать? В конце-концов от Фёдора не требовалось выдать детализированный проработанный пейзаж или фотореалистичный портрет. Достаточно было изобразить всё схематически, просто и понятно. Главное ведь, чтобы бокаты, взглянув на изображения, своими мозгами пришли к нужным выводам, а не насладились красотой картинок. Данное рассуждение немного успокоило парня и прибавило ему уверенности в своих силах.

В первом фрейме комикса начинающий мангака решил изобразить встречу Роя и деревенской общины. Перед тем, как замарать листок, парнишка попытался вообразить всю композицию целиком. Все объекты, которые он собирался разместить на переднем и заднем планах. Мелкие детали будут задавать настроение описываемым событиям, поэтому им также следовало уделить внимание.

Параллельно с работой над одним листом, мыслительный центр подключил ещё одного головастика к рисованию другого сюжета. Второй гусень воспользовался пером дикой птицы, которое нашли в лесу и принесли в тюрьму осы. Благодаря многозадачности сверхмозга, Фёдор сумел производить два творческих процесса одновременно. У парнишки тут же появилась идея, как применить данную способность королевы для ускоренного обучения. Если разум Роя будет получать опыт сразу от нескольких занятых художествами организмов, то и навык хорошего рисования обретётся им быстрее.

Проблема заключалась в отсутствии у человека врождённого таланта, что не позволит ему прыгнуть выше собственной головы. Также присутствовала нехватка материалов для рисования в виде бумаги и чернил. Фёдор чувствовал, что потребуется испортить ни одну сотню полотен, прежде чем его сознание освоит все тонкости и приёмы. Вот если бы он ограбил какой-нибудь канцелярский магазин, то смог бы усадить за рисование разом под полсотни гусениц. Каждой бы дал определённую задачу и получил бы за раз опыт создания пятидесяти разных картин. Таким образом, десятилетнюю практику в рисовании, можно было бы уместить в два с половиной месяца. Но оставался открыт вопрос, где раздобыть такое количество красок и пергамента?..

В обучении языку присутствовала та же проблема. Рою было вполне под силу запоминать слова на бесконечном множестве одновременных уроков, ускоряя познание вплоть до моментального изучения всей словарной базы. Но где для такого взять бесконечное число учителей и учебных кабинетов? Да и зачем бесконечное, если хотя бы два образованных гуманоида уже было бы гораздо лучше, чем один. Если завтра Халима крякнет от старости, то и имеющиеся медлительные занятия прекратятся. Так что пока приходилось довольствоваться малым и надеятся, что инъекции протестированные на Миару продлят жизнь старику, в случае чего…

«И так, на левой половине листа мы разместим толпу бокатов…» — фантазировал Фёдор — «Деревенских бокатов, значит у них должны быть вилы, сапки и серпы в руках… Чтобы нарисовать толпу, сперва нужно понять, как нарисовать одного гуманоида. У них четыре сустава на верхних конечностях и вытянутые лысые головы… Узкие плечи, приземистые тела… Рисовать будем в профиль, потому что 3-D я на данный момент точно не осилю… Справа разместим жуков. В воздухе будут парить осы. Осу не так уж и сложно изобразить в профиль. Вытянутое брюшко, прямоугольное тельце, пара закруглённых крыльев, каплевидная голова, усики, мандибулы, рога ментальной связи, лапки… На земле будут стоять кузнечики. Кузнечиков легче всего нарисовать. У них прямые тела, рог как у единорога, крупные задние лапы, вывернутые назад. Понять, что это именно стрелец, проще простого, даже если нарисовать очень плохо… Чтобы подчеркнуть конкретное место событий, на фоне изобразим деревья. Не слишком сложные, просто ствол, тройка веток и тучка, ствол, тройка веток и тучка… Также добавим на стороне хуторян дом. Пускай это будет окраина деревни. Половина дома, без особых деталей. Стена, крыша, пара окон, забор… Нет, лучше без забора. Зачем создавать себе лишние сложности?.. Немного травы позади… Может кустик?.. А вот этому бокату дадим посох пастуха… А может я ещё и козу сумею?.. Ой, лучше не стоит…»

Навык королевы убирающий из фигур и линий всю кривизну, делал из примитивных каракуль Фёдора шедевр авангардизма. Это не совсем то, чего хотелось, но по-другому не получалось.

С огромным трудом, встреча насекомых и землеробов произошла. Покамест на холсте, не в реальности, но начало было положено. Между двумя фракциями ещё ничего не происходило, настроение картины было нейтральным, и те и другие просто смотрели друг на друга, в ожидании дальнейших событий. Следующий фрейм комикса должен привнести простые и понятные изменения, напрямую связанные с первой композицией. Встреча произошла, и что же случилось на данной встрече?

Когда Фёдор рассуждал над вторым рисунком, пленники в своих комнатах уже пробудились, умылись и занялись завтраком. Халима ложкой черпал холодный бульон; Миару пихал в дырочку на кляпе ломтики яблок облитые мёдом. Пока только инвалид знал, что дела обрели нестандартный оборот. Для деда день выглядел вполне обычным и не предвещал новшеств. Но вскоре, он увидит, что проход к соседу наглухо закрыт и начнёт подозревать что-то неладное.

Бытие заключённых ничуть не мешало перерожденцу доводить свою задумку до конца. Жуки опустили лист с законченным рисунком на пол и задвинули его под стол. Затем на алюминиевую поверхность лёг новый чистый лоскут пергамента. Его разместили чётко над уже разрисованной страницей на полу. Дальше перед каждым из этих двух листов встал головастик. С помощью навыка королевы, мыслительный центр провёл идеальную перпендикулярную прямую между двумя плоскостями холстов. Ориентируясь на эту воображаемую линию, гусень на столе поставил на новом листе точку, потом ещё одну, и ещё одну, и ещё… Проведя линию между всеми расставленными точками, рабочий точь-в-точь воссоздал на верхнем пергаменте рисунок с нижнего. Не целиком, а пока лишь маленькую часть. Но ощущения у Фёдора уже были близки к эйфории. Он чувствовал себя изобретателем биологической копировальной машины. Талант матки помогающий ей в ориентации под землёй и на больших пространствах, по сути даровал коллективному разуму избирательный жучий «ксерокс»*.

*Ксерокс (в рекламных материалах также: копир) — копировальный аппарат электрографического типа с порошковым красящим элементом, нарицательное наименование любого копировального аппарата. Происходит от установившегося в русском языке неверного произношения имени компании-производителя — Xerox (Зирокс).*

Парнишка воспользовался своим изобретением, чтобы частично перенести объекты с одного фрейма на другой. Каждая копия с точностью до миллиметра повторяла оригинал и располагалась на том же месте в композиции. Часть нарисованных насекомых разум Роя не стал копировать, дабы внести на их место новые изображения, отвечающие за развитие сюжета.

Позади передних кузнечиков появилась тележка запряжённая бронерогом. На ней стояло несколько сундуков и амфор, из которых торчали горки насыпанных монет и различных украшений: колец, ожерелий, браслетов. Из-под колёс транспортного средства вылетали облачка пыли, имитирующие движение вперёд. Получалось, что со стороны жуков на встречу привезли повозку с драгоценностями.

Фёдору понравилось насколько он мастерски справился с этой частью комикса. Похоже когда ставки высоки и есть реальная мотивация, рисовать получалось не так уж и плохо.

Пока перерожденец старательно выводил каждую черту, учитель закончил трапезу, сходил в туалет и вышел из своей камеры. Вид перекрытого прохода заставил его опешить. Престарелый мужчина погладил плотную непрозрачную слизь и проверил, что она достаточно прочна, чтобы выдержать его нажим. Дальше дедок прислонился к силикону ухом и попытался подслушать, что происходит по другую сторону.

Заточённый в своей каморке Миару услышал, что кто-то копошится у него на пороге. Промолвить что-то в сторону Халимы он не мог, потому что слизевой кляп блокировал всё, кроме тихого мычания. Подойти постучать по перегородке жуколов тоже не имел возможности, потому что слизевик держал его клешнёй за единственное колено. Ампутант замахнулся костылём, чтобы ударить им по полу. Жук перехватил удар и приклеил «ходули» к бетону.

Покуда договор между насекомыми и бокатами не будет окончательно заключён или отвергнут, осведомлённый о расположении секретных объектов Роя гуманоид должен просидеть в полной изоляции. Иначе можно очень по-глупому попасть впросак…

Старик оставил проём в покое, осмотрелся в коридоре и заметил что в учебной аудитории чрезвычайно ярко горит свет. Обычно такое сильное свечение там включали только во время сложной работы. Хрыч пошкандыбал к повороту в большой зал. Быть может товарищ по несчастью как раз находился сейчас там и трудился над очередной фигуркой?

Но всё оказалось не так. Столярная мастерская пустовала без мастера, а на столе филолога почему-то сидела пара гусеницы орудующая перьями. Что примечательно, под столом тоже сидело два работяги, уже без перьев. И перед всеми четырьмя головастиками лежало по одному листу пергамента.

Халима заинтересовался происходящим и выдвинулся на разведку. Спрятав руки за спину, он склонился над рабочей поверхностью и пытливо поглядел на листы разрисованные слугами. Первой эмоцией на его лице было удивление. Но оно быстро рассеялось и сменилось тревожной настороженностью. Одну минуту старец, стоя, пристально разглядывал живопись в стиле авангардизма. Затем, чуть отодвинув табурет, он, кряхтя, опустил на него свою задницу и заглянул уже под стол. Там дедок узрел рисунки чертовски похожие на те, что лежали сверху.

Увиденное вынудило умного гуманоида нахмуриться и пробыть пару минут в молчаливых раздумьях. Дальше он поднялся, прошёлся к перемычке между помещением и коридором, облокотился на угол и внезапно закричал:

— Миару-у! Миару-у! — звук срезонировал от гладких бетонных стен и усилился.

Инвалид услыхал сей зов и задёргался, пытаясь вырваться из хватки надзирателя. Слизевик первого ранга был не таким уж крупным и сильным. Но он также обладал силой повелевать клейкой субстанцией, которая ограничивала свободу лучше стальных кандалов.

Последний слон оставшийся в бункере на дежурстве подошёл к Халиме и больно ущипнул его за бедро. Дедок вздрогнул и коротко вскрикнул.

— А-а!

— Не ор-р-р-и-и! — грозно проревел носатый жук на дряхлого пленника.

Больше учитель не шумел. Зато он принялся обшаривать весь подземный комплекс вдоль и поперёк. Проходы в буфер, пищевой и вещевой склады были перекрыты клетками, поэтому Фёдор спокойно оставил старца наедине с его обеспокоенностью. Требовалось закончить рисунки, чтобы старый бокат мог что-то понять из них. А дех пор он может быть предоставлен сам себе.

На третьем фрейме комикса, мангака-аматор захотел изобразить передачу телеги с сокровищами от жуков деревенской общине. И тут у него сходу появился десяток разных проблем, от реализации и заканчивая встраиванием всего этого в композицию. На данном этапе художник самоучка застопорился и взял небольшой перерыв на подумать.

«Допустим, я уберу бронерога из упряжки, чтобы не накладывать третий слой объектов…» — рассуждал парнишка — «Потом я уберу передних жуков или передвину их назад, ради дополнительного пространства для транспорта посредине. Ос тоже сдвину чуть назад, чтобы они не нависали над повозкой… И вот мы получим доехавшую к месту встречи телегу. И как затем изобразить достижение некоего консенсуса между двумя сторонами? Может показать, как взамен денег гуманоиды отдают жукам некие товары? Зерно там, куриц, коз… Иными словами, показать торговлю между общиной и Роем. Так-то торговое соглашение уже будет существенным шагом к примирению. Хотя, всё же, мне бы больше хотелось изобразить именно дар, а не бартер. А ещё возникновение последующей дружбы. Но как мне добиться такого без сложной детальной прорисовки, которую я совершенно не умею делать?..»

И тут бывший человек отыскал в памяти картину, как знакомились Халима и Миару. Мужчины сделали римское рукопожатие, взявшись кистями за предплечья друг друга. Значит бокатам известен данный жест, и вероятно он у них имеет схожее с земным значение. Может именно в рукопожатии кроется ответ на вопрос, как продемонстрировать в комиксе достижение примирения между гуманоидами и насекомыми? Если да, то как в таком случае показать рукопожатие боката и жука? Ведь у жуков нет рук! Разве что хоботок протянуть, вместо конечности, или лапку, но оба этих варианта будут выглядеть не очень и не достигнут нужного эффекта.

Показать как со стороны насекомых является переговорщик бокат, который представляет интересы Роя? Но как донести через картинку, что этот гуманоид выступает именно от Роя, а не просто проходил мимо? Ведь у жуков нет своего знамени или символа, чтобы разместить его, к примеру, на одежде. Фёдор задумался над вариантом, в котором обозначение жучьего переговорщика имеет вид нарисованного на рубахе простецкого жука, или слова «и-и» состоящего из двух бокатианских букв и в переводе означающего «насекомое».

Затем главенствующий разум склонился к ещё более радикальной идее. В нарисованном рукопожатии поучаствует не бокат, и даже не человек, а иной гуманоид. Он будет иметь две руки, две ноги, туловище и голову. Но из лба у него будут расти насекомьи усики, а из спины торчать пара прозрачных насекомьих крылышек. Должен получится некий человек-мотылёк, у которого будет конечность способная продемонстрировать дружелюбный жест.

Пораскинув мозгами ещё немного, мыслительный центр пришёл к выводу, что следует применить комбинированный вариант. Жать руку будет человек-мотылёк. За спиной у него будет стоять пара бокатов, сжимающая в ладонях флаги с нарисованным на полотнищах жуком. В то же время на рубахах у знаменосцев будет написано «и-и» на бокатианском. Изобразить всё это будет отнюдь не просто, но если получится, Халима точно придёт к верным выводам.

Фёдор также подумал, что логично было бы изобразить прибытие данной делегации сразу, на тележке с сокровищами. А значит потребуется внести изменения и во второй фрейм.

Насекомыш судорожно обмакнул перышко в сосуд и подождал, пока стекут капли. Время шло, а осуществить предстояло ещё немало…