Полукровка

Глава 5

6 июня 2469 по ЕГК.

…Да, я мог выразиться и пожестче. К примеру, предложить представить реакцию государя на преступное бездействие его официальных представителей на этот плевок в лицо. Но был уверен, что Расторгуев не только додумается до нужного вывода сам, но и оценит продемонстрированный такт. И не ошибся — юрист на миг поплыл взглядом, а затем сменил стиль общения — обратился ко мне по имени-отчеству, заявил, что об этом преступлении услышал от меня, но обязательно примет все необходимые меры для возвращения Закона в Еловый Бор, и предложил помощь. От имени государства. Достаточно многоплановую, чтобы впечатлить рядового обывателя, но порадовавшую меня куда меньше, чем хотелось бы. Поэтому я выбрал только те пункты его предложения, на которые изначально рассчитывал, и добавил один свой:

— Федор Ильич, я буду премного благодарен за снятие всех «сторожков», публикацию в планетарной Сети материалов, дезавуирующих вчерашний ролик со мной в роли серийного убийцы, открытие уголовного дела по факту убийства моей матушки, вступление в оба наследства, открытие нового счета по категории М-четыре и выше — перечисление на него всех накоплений моих родственников плюс… пересылку содержимого их банковских ячеек в любой из столичных филиалов Новомосковска. По протоколу ПКП-один. Само собой, в том случае, если банковские ячейки имеются.

— Интересные у вас знания, однако… — пробормотал он, глядя на меня, как энтомолог на доселе невиданное насекомое, задумчиво потер идеально выбритый подбородок и попробовал ткнуть носом в Главный Недочет моих планов: — Впрочем, учитывая личность вашего покойного дядюшки, это не удивляет. Зато удивляет ваше нежелание воспользоваться программой защиты свидетелей: да, Государство может все. Но оно инертно. А вас ищут. Причем активнее некуда. И отнюдь не для того, чтобы вручить букет цветов или честно выигранный приз.

Я знал о плюсах и минусах программы защиты свидетелей намного больше, чем он. Но делиться информацией, полученной от дяди Калле, был не готов. И не хотел признаваться в том, что жажду мести. Вот и выдал ответ, наталкивавший на один-единственный «правильный» вывод:

— Федор Ильич, у меня есть все основания считать, что мой вариант защиты себя-любимого в разы безопаснее. Им, с вашего позволения, и воспользуюсь.

Он ушел в себя еще на пару мгновений и сделал предложение, которое не могло не прозвучать:

— Тор Ульфович, а как вы смотрите на уход под защиту рода Расторгуевых и перспективы получения статуса Слуги рода уже в этом месяце?

Отказываться от этого куска бесплатного сыра было нельзя. Обнадеживать личность, насторожившую мышеловку — тоже. Поэтому я выбрал нейтральный вариант:

— В данный момент никак: я сфокусирован на выживании. Тем не менее, даю слово, что добросовестно обдумаю ваше предложение сразу после того, как перестану опасаться за свою жизнь. И… да: я понимаю, что уход в ваш род прямо сейчас автоматически защитит меня от притязаний «Анархии». Но в таком случае я приду к вам должником. А это для меня неприемлемо. По целому ряду причин.

— Разумный подход… — признал он. — Хотя и рискованный. Впрочем, учили вас, судя по всему, на славу, поэтому давайте сделаем так: я пришлю вам прямой контакт начальника СБ нашего рода и дам команду держать одну из ГБР в полной готовности к боевому вылету. А вы привяжете этот номер к «горячему» сенсору комма и, в случае чего, вызовете помощь.

Это предложение ни к чему не обязывало, так что я вежливо поблагодарил юриста за великодушие, принял файл, «привязал» айдишку к правому верхнему сенсору, вернул на место рукав рубашки, снова превратился в слух и… мысленно перевел дух, услышав долгожданное утверждение:

— Все, я начинаю работать. А вам придется поскучать. Ориентировочно часа полтора-два. Вы завтракали?

— Нет.

— Тогда в течение десяти минут сюда подойдет наша сотрудница и решит эту мелкую проблему…

…Завтрак, можно сказать, удался: на редкость… хм… фигуристая дамочка лет, эдак, двадцати-восьми-тридцати

не только отвела меня в столовую не для простых смертных, помогла сделать «нереально сложный» выбор и сообщила, что моя трапеза уже оплачена, но и составила компанию. То есть, забалтывала меня почти час и не позволяла теряться в прошлом. Да, пыталась разговорить и меня, моментами демонстрируя чрезвычайно серьезный уровень профильных навыков, но я бы очень удивился, пришли ко мне Расторгуев секретаршу, а не психолога. Вот и работал. Как на тренировках у дяди Калле. То есть, изображал зацикленность на горе и проблеме выживания, изредка «радовал» собеседницу крохами личной информации и краешком сознания обдумывал свои дальнейшие телодвижения.

Приблизительно в том же стиле проводил время и после возвращения в переговорную — вслушивался в «щебет» Марины Владиславовны, отвечал на ее вопросы в единожды выбранном ключе, думал, поглядывал на часы и изнывал от нетерпения. Поэтому, услышав шелест открывающейся двери, кинул взгляд на экран комма, запомнил, который час, и вопросительно уставился на Расторгуева.

Он взглядом отправил помощницу погулять, сел в свое кресло, активировал «глушилку» и начал радовать с первой же фразы:

— Для начала о том, что уже сделано: мы связались с профильным отделом ИСБ, передали им все материалы, полученные от вас, инициировали открытие уголовного дела и снятие «сторожков», состыковали следователей с начальником смоленского отделения ССО ГРУ и договорились о межведомственной операции по уничтожению криминальных структур Елового Бора. Кроме того, выяснили, что ваша матушка банковские ячейки не арендовала, зато у вашего дядюшки их было аж четыре только в смоленских филиалах нашего банка, заблокировали возможность доступа ко всем четырем ячейкам даже для руководства этих филиалов и подготовили пять комплектов документов — на ваше вступление в оба наследства, на транспортировку содержимого ячеек в Никопольский филиал Императорского Банка Новомосковска по протоколу ПКП-один, на открытие вам нового счета по категории М-один и на перевод на него всех средств, которые вы получите после завершения формальностей. Само собой, озадачили и нашу пресс-службу. Тем не менее, сочли необходимым перенести начало ротации видеофильма, восстанавливающего ваше доброе имя, на начало следующей недели. Чтобы он не помешал оперативным мероприятиям.

«Государство может все. Главное его правильно замотивировать…» — промелькнуло на краю сознания, и я, мысленно поблагодарив дядюшку за все, что он вбил в мою бестолковку, вернулся из прошлого в настоящее, поблагодарил Федора Ильича за шаг навстречу — открытие счета по самой высшей категории, доступной мещанину — заявил, что перенос начала ротации как-нибудь переживу, и дал понять, что готов ознакомиться с документами.

«Знакомился», как обычно, в двух измерениях. То есть, внимательнейшим образом вчитывался в каждую формулировку и сравнивал свои выводы с теми, которые выкладывал в соответствующее окошко МДР расчетно-аналитический блок не самого стандартного варианта программной оболочки «Стряпчий». Да, убил на это дело тридцать две минуты, зато самостоятельно нашел шесть из семи обнаруженных «недочетов» и придумал очень достойные альтернативы. Потом продавил свои корректировки, прогнал измененные документы все через тот же «Стряпчий», получил санкцию и поставил электронные подписи, подождал, пока Расторгуев разошлет все документы по соответствующим реестрам, выслушал поздравления и уставился на новую картинку, возникшую на экране мобильного терминала.

— В первой вкладке программы — ваш старый счет… — деловито сообщил юрист. — Алгоритм доступа остался прежним. Во второй — счет, принадлежавший вашей матушке. В третьей, четвертой и пятой — счета дяди. А в последней — ваш новый. В данный момент доступ к этим пяти счетам возможен только по вашей радужке. В дальнейшем — как решите. Помощь с переводом средств и созданием алгоритма доступа нужна?

Я отрицательно помотал головой, синхронизировал терминал с коммом, активировал защищенный режим, отсканировал сетчатку правого глаза, залил во все «плашки» СКД, открыл разблокировавшуюся вкладку со счетом матушки и невольно скрипнул зубами: там красовался гордый ноль, а значит, ее не только изнасиловали и убили, но еще и ограбили!

С желанием вцепиться этим тварям в глотки, вернувшимся из «небытия», воевал секунд двенадцать-пятнадцать. А после того, как заставил себя остыть, заглянул во вкладки со счетами дяди Калле и мысленно схватился за голову: если на двух первых хранились суммы, ради которых руководство «Анархии» точно не стало бы напрягаться — то есть, миллион двести тысяч и два — то на третьем обнаружился «кусок пирога», способный пробудить алчность практически в ком угодно, то есть, двести двадцать миллионов!!!

Загрузился по полной программе. Ибо понимал, что превратился в мишень. Потом оценил поведение Расторгуева, пришел к выводу, что он, вероятнее всего, не в курсе, какую безумную сумму я вот-вот переведу на новый счет, отрешенно порадовался алгоритмам работы Императорского банка, благодаря которым даже столь высокопоставленные сотрудники, как глава юридического департамента планетарного представительства, не в состоянии получать информацию о вкладах законопослушных граждан, сообразил, что трачу время нерационально, и в темпе перекинул все денежки в последнюю вкладку. Потом выбрал самый параноидальный режим доступа из всех возможных, проверил, как он работает, отправил в тактический канал группы сопровождения самый обычный плюсик, закрыл все окна, вышел из МДР и поймал взгляд Федора Ильича:

— Огромнейшее спасибо за помощь. Желаю как удачи во всех начинаниях, так и правильного внимания власть предержащих. Дабы ваш личный вклад в дело восстановления законности был оценен по достоинству. Далее, об обещании как следует обдумать ваше предложение я не забыл. Помню и о прямом контакте с начальником СБ. И последнее: по вполне понятным причинам через считанные минуты выйду из Сети и пропаду. До тех пор, пока не сочту, что возвращение к нормальной жизни не грозит неприятными сюрпризами…

…Два плюсика, сброшенные в тактический канал группы сопровождения во время подъема на лифте, вызвали ожидаемую реакцию — я начал слышать не только себя, получил телеметрию с фронтальной камеры одного из «Мамонтов» и «поймал» схему крыши с указанием точки подбора. Таймер «залил» сам, благо, сохранил хронометраж движения по каждому отдельно взятому помещению представительства, в момент выхода из кабинки включил обратный отсчет и набрал нужную скорость. На вторую картинку, появившуюся в тактическом окне МДР, кинул один-единственный взгляд, соотнес фигуры, обведенные красными кантиками, с реальными посетителями учреждения, мысленно хмыкнул и уронил в канал еще один плюсик. В знак того, что идентифицировал лиц, собирающихся замкнуть «коробочку», и готов к возможным эксцессам.

В область действия фотоэлементов дверей подошел ровно за две секунды до обнуления таймера, сделал еще четыре шага в том же режиме и ускорился. Вернее, в два прыжка долетел до бронированного «Дредноута», как раз упавшего к нужной точке, заскочил в салон и сразу же сместился в сторону. Как оказалось, не зря — буквально через мгновение мимо правого плеча пронеслись контактные иглы полицейского тазера, воткнулись в обивку и заискрили!

— Хе-хе, нападение на охраняемое лицо! — весело хохотнуло в гарнитурах скрытого ношения, а в тактическом экране полыхнуло.

Хотя нет, не так, сначала полыхнуло, затем по ушам ударил характерный перестук скорострельной пушки флаера огневой поддержки, а смешок я услышал только после этого. И кинул взгляд в иллюминатор. Увы, тяжелая машина уже задрала нос, поэтому увидеть результаты первого боестолкновения не удалось — пришлось довольствоваться «докладом» все того же «комментатора»:

— Плечевые суставы и оба бедра — в хлам. А на сервак Имперцев улетел файл с договором. Так что этого «мальчика» просто допросят, а его напарника… хе-хе, уже начали «пеленать»!

Расплываться в радостной улыбке или облегченно переводить дух я даже не подумал. Так как родился и вырос в Буреломе, соответственно, знал, чем для любого «анархиста» чревата потеря репутации. И понимал, что группа, которую руководство группировки отправило к площади Академика Искрицкого, сделает все, чтобы выполнить полученный приказ и… избежать мучительной смерти.

Кононовы тоже неплохо представляли, чем живут эти отморозки, так что не удивились ни попытке тарана, ни пуску ракеты земля-воздух — темно-синий «Катран», внезапно сорвавшийся в пике из чуть более скоростного воздушного коридора, перепилили пополам очереди скорострелок обоих «Мамонтов», а БЧ ПЗРК ушла за обманкой и рванула где-то далеко наверху.

Не менее жестко отреагировали и на требование полицейского «Сапсана», вывалившегося из-за высотки ТРЦ «Подсолнух», врубившего «иллюминацию» и прооравшего приказ немедленно приземлиться — добавили мощности свечению «люстр», информирующих о работе по контракту, отправили на сервак машины файл, зарегистрированный в соответствующем надзорном органе, поняли, что пилот не собирается уходить в сторону, и разнесли «перехватчику» оба движка. Маршевых, дабы недоумок сел на маневровых антигравах.

А вот следующую атаку зевнули. Вернее, почему-то решили, что пилоты «Дредноута» и «Мамонтов» намного подготовленнее «коллег» из криминальных структур, поэтому не потянули против идеально согласованных маневров двух полицейских и семи гражданских флаеров с форсированными движками. Из-за чего одна машина огневой поддержки была вынуждена принять на себя таранный удар, потеряла движок и ушла на вынужденную, а остальной кортеж «сбился с курса» и, оказавшись над парком Весниных, сбил к чертовой матери все флаера преследователей, еще способные летать.

Увы, в этот момент «комментатор» сообщил о том, что городская полиция объявила «Периметр» и начала подтягивать к центру все «перехватчики»,

и почти каждый «Легионер» выдал в тактический канал по матерной тираде. Впрочем, это никак не сказалось на КПД пилотов — мужики уронили тяжелые машины к руслу Лены и с набором скорости пошли на юго-юго-восток.

Две резервные двойки «Мамонтов» подобрали сразу за Белым Мостом, а буквально через пять-семь секунд сцепились с добрым десятком вроде как чисто гражданских флаеров, но способных запускать по две ракеты «воздух-воздух» и шмалять из крупнокалиберных скорострелок!

Да, этих Кононовы сожгли за милую душу. А вот с семеркой полицейских машин повоевали на славу. Ибо валить их наглухо не имели права, а «ласково шлепать по попке» как-то не получалось из-за плотности «собачьей свалки». И пусть в конечном итоге поле боя осталось за нами, еще два «Мамонта» ушли на базу, одному из оставшихся сожгли два маневровых движка, а «Дредноут» потерял товарный вид, ибо поймал как бы не сотню точных попаданий.

Следующие полторы минуты пролетели спокойно. А в двух километрах от начала улицы Тимирязева в тактический канал вошел кто-то из руководителей ЧВК и обратился ко мне:

— Тор Ульфович, «Анархия» вскрылась. То есть, задействовала абсолютно все имевшиеся связи во властных и силовых структурах столицы и так энергично плюет на Закон, что мы получили железные основания для нападения на ее штаб-квартиру и уже начали перегруппировку основных сил. К сожалению, их не так много, как хотелось бы, поэтому наши парни доставят вас в точку высадки и сто процентов сожгут вторую волну полицейских флаеров, направляющуюся к вам с северо-запада. А от машин ИСБ, поднимающихся в воздух над всеми районными управлениями ведомства,

постараются уйти. Ибо такое боестолкновение просто не потянут. В общем, мы физически не сможем подстраховать вас еще и на земле.

— Подстраховку на земле я не заказывал… — напомнил я, поблагодарил за идеально выполненный контракт, в момент начала снижения цапнул с соседнего сидения портфель, пожелал «Легионерам» удачи и выскочил наружу. Чуть ли не раньше, чем распахнулась боковая дверь…