Полукровка

Глава 11

14 июня 2469 по ЕГК.

…В систему голубого гиганта вывалились в шестом часу «утра». Большая часть «пассажиров» в это время спала, тем не менее, я вывел на информационные табло уведомление о смене режима с желтого на оранжевый и занялся делом. В смысле, вывел «Морок» из зоны перехода на антигравах, затем врубил сканеры, «огляделся», убедился в отсутствии сигнатур других кораблей и переключился на маршевые движки. Пока Феникс набирал исходную информацию для расчетов в этой части системы и радовал красивыми картинками,

я ни с того ни с сего влез в архив ответчика системы «свой-чужой», изучил историю запросов, задумчиво потер подбородок и… получил ответ на незаданный вопрос. От искина, отслеживавшего мои манипуляции:

— Тор, этот корабль принадлежал старшему офицеру ССО, соответственно, до сих пор перемещается по Империи в режиме инкогнито. То есть, опознаваться — опознается. В каждой зоне перехода, засеянной масс-детекторами повышенной чувствительности. Но информация о его появлении никуда не передается. Ибо это ведомство очень не любит делиться своими секретами с кем-либо еще.

— Понял… — буркнул я, немного пострадал о том, что в ближайшем будущем потеряю возможность пользования столь эффективной программной «шапкой», полюбовался очередным «шедевром» виртуального помощника, понял, что тяну время, решительно отстыковал скаф от кресла, разделся догола, натянул шорты на голое тело и начал разминаться. Хотя от базовой техники и тренировок в рубке уже тошнило.

За то время, пока разогревался, успел загнать себя в рабочий режим, так что в первую тысячу ударов кулаком в средний уровень из хейко-дачи вкладывался без дураков. Не менее добросовестно «накидал» и двести семьдесят один удар в нижний. А на двести семьдесят втором перед моим лицом вдруг развернулась голограмма «Контакта» и тревожно замигала алым флагом. Само собой, я тут же переключился в боевой режим, приказал ИИ включить воспроизведение и на миг потерял дар речи — голограмма «сгустилась» не в наследника престола, а в его отца — Императора Олега Николаевича Ромодановского!

Выглядел он… неважно: лицо заметно похудело и осунулось, под нижними веками возникли тяжелые мешки, а во взгляде появилась боль, что ли? Не лезло ни в какие ворота и все остальное — самодержец сидел в расстегнутом пиджаке, на рукаве темнело небольшое пятно, а рубашка выглядела несвежей. Впрочем, поставленный голос главы государства все равно заставил вытянуться в струнку:

— Здравствуйте, Тор Ульфович. Я вот уже четыре с половиной часа не могу связаться с личным искином сына: не проходит даже тестовый сигнал. Скажите, пожалуйста, вы с ним, случайно, не списывались? И, если вас не затруднит, то попробуйте, пожалуйста, отправить тестовый сигнал с вашего искина и сообщите мне результат. Заранее большое спасибо за понимание…

— Тестовый сигнал не проходит! — доложил Феникс буквально через минуту и угрюмо добавил: — Искины военных кораблей и блоков МС-связи выключаются по одному-единственному протоколу — перед уходом на струну — а включаются автоматически при деактивации гиперпривода. И даже если линкор наследника престола сунулся в «пятерку» — во что я, откровенно говоря, не верю — то «молчание» продлилось бы всего час с небольшим. Выводы напрашиваются сами собой — личный искин Цесаревича либо взломан и перепрошит, либо взорван вместе с кораблем. Ибо находится в несъемной и невскрываемой бронекапсуле с интегрированной системой самоуничтожения.

Я основательно расстроился, попросил ИИ сделать еще один цикл попыток достучаться до «коллеги», дождался результатов, наговорил ответ на сообщение государя и… спросил у искина, сможет ли он отправить мое послание искину первого лица государства.

Феникс обошелся без ерничанья:

— Конечно: ты получил само письмо, а я — одноразовый алгоритм установки связи.

— Понял… — буркнул я, свернул уже ненужную программную оболочку и дал волю паранойе: — Если линкор наследника престола действительно взорвали, то не в Белогорье, а в одной из «смежных» систем. Знать, куда именно вывалится корабль Александра Олеговича перед последним прямым прыжком, мятежники не могли…

— Могли. Но были обязаны перестраховаться. То есть, учесть, что их агента раскроют и сломают… — уточнил ИИ.

— Ну да, ты прав. А значит, и мы находимся в зоне риска. Короче говоря, уходи во внутрисистемные прыжки, не снимая «шапки» и «раздувая» сигнатуру по самому минимуму…

…Озвученный мною приказ существенно замедлил процесс сбора данных, требующихся для расчета координат зон переходов второй категории, поэтому к полудню мы набрали всего порядка восьмидесяти процентов от нужного объема. К этому времени я успел умотать себя до дрожи в конечностях, поэтому сходил ополоснуться, вернулся обратно и решил пообедать раньше, чем обычно. Забрав контейнер с пищевым рационом из приемного лотка ВСД, плюхнулся в кресло, вскрыл упаковку и собрался, было, попросить ИИ врубить какую-нибудь музыку, но, увидев алую вспышку по периметру тактического экрана МДР, мгновенно оказался на ногах и метнулся к скафу. Так что в монолог Феникса вслушался уже после того, как вдел ногу в правую штанину:

— Тор, я засек шестнадцать «сдутых» сигнатур. Возле «единички», ведущей в Белогорье. Восемь штук соответствуют сигнатурам «Алабам», а оставшиеся — линкорам проекта «Джордж Вашингтон»!

— Линкоры — и под «шапками»⁈ — изумленно переспросил я, дотянул скаф до плеч и засунул руку в правый рукав.

— Сам в шоке. Но факты — упрямая вещь…

— Что ж, тогда ускоряемся. Иначе рискуем проспать начало полноценного вторжения.

— Менять режим на красный будем? — деловито поинтересовался искин.

Я отрицательно помотал головой:

— Нет — не вижу смысла.

— Как скажешь… — покладисто согласился он и продолжил сканировать систему. Недостающие данные собрал к тринадцати двадцати, в четырнадцать сорок семь вывел «Морок» из сверхкороткого прыжка в двух световых минутах от зоны перехода второй категории, активировал антигравы и начал составлять точную карту распределения пиков полей Канта-Андерсона в этой области, а в пятнадцать пятьдесят две предоставил мне готовую траекторию разгона и слегка напряг: — Как видишь, он в два с четвертью раза длиннее обычного: если амеры висят тут достаточно долго, то могли и найти эту ЗП-шку, и вывесить возле нее несколько мелких кораблей. В общем, уходи из системы на минималках и будь готов к сбросу «обманок»!

Я поиграл желваками, развернул кораблик носом к точке старта, дал малую тягу на антигравы и подключился к системе оповещения:

— Дамы и господа, в системе, в которой мы сейчас находимся, обнаружился флот ССНА, прячущийся под маскировочными полями. Эти корабли висят рядом с зоной перехода первой категории, а мы вот-вот начнем разгон к «двоечке». Тем не менее, я не исключаю возможности попытки нашего перехвата, поэтому у вас пять минут на облачение в скафы и их мертвую фиксацию к переборкам. Время пошло…

Флотские включились в работу без раскачки: в темпе облачились в скафы сами, затем упаковали в них пленника и арестанта, добросовестно закрепили на передней переборке трюма, помогли медикам перевести МРК в нужные режимы и правильно занайтовать, спустились «к себе» и тоже «повисли» на переборке. Так что ровно через пять минут я со спокойным сердцем перевел борт в красный режим, откачал воздух из всех отсеков и врубил маршевые движки.

Пока разгонялся, жил в картинке со сканеров. Одновременно с активацией гиперпривода вырубил искин. И первые четыре секунды «накачки» рабочего тела не сводил взгляда с картинки в левом окне пилотского интерфейса. Поэтому при появлении «из ниоткуда» фрегата «Гурон»,

постановщика помех «Миссури»

и четырех пар «Awl»-ов дал полную тягу, сбросил «обманку» и активировал все средства активного противодействия захвату цели.

Да, по космическим меркам эта группа висела на расстоянии пистолетного выстрела. Но обнаружила мою сигнатуру за одну целую и семьдесят шесть сотых секунды до ухода «Морока» на струну, поэтому успела только вскрыться. Вот я и расплылся в довольной улыбке, а через мгновение взвыл от мощности первой же наводки от флуктуаций Ершова! Да, компенсировал ее вовремя, но с легкой «шероховатостью», поэтому вторая… хм… просто усилилась, а третья ушла в оранжевую зону! Будь у меня время испугаться — умер бы от страха. А так каким-то образом «сбил» усиливающийся резонанс, загнал процесс в нормальное русло и все девятнадцать минут «веселья» держал его в норме. Зато после того, как корабль прорвался в гипер, почувствовал дичайшее опустошение. Из-за чего не сразу среагировал на «возвращение» Феникса, а к «пассажирам» обратился аж минут через десять:

— Дамы и господа, нас попытались остановить, но не успели. В гипере мы пробудем четыре часа и семнадцать минут, а в Белогорье выйдем по-боевому, так как появление амеров в центре Империи ни разу не случайность. На этом пока все. Спасибо за внимание…

…В Белогорье вывалились между орбитами четвертой и пятой планеты, в темпе «огляделись», выпали в осадок от количества сигнатур военных кораблей, обнаруженных сканерами, и «слили» во все доступные каналы связи заранее подготовленные информационные пакеты. В двух нас попытались заткнуть, но без толку: уже через минуту и две секунды эскадра, болтавшаяся в двух световых минутах от нас, «раздула» сигнатуры как бы не втрое и начала перестраиваться в походный ордер, а через две десять ко мне «постучался» оперативный дежурный по системе, представился и потребовал подробностей.

Я их, конечно же, предоставил. То есть, слил логи сканирования «смежной» системы и видеозапись, демонстрирующую вскрывшиеся корабли. Само собой, воспользовавшись так называемым «режимом подтверждения», чтобы упростить анализ данных тактическим искинам ВКС. Выходить из режима «инкогнито» и не подумал — был уверен, что айдишки корабля, приписанного к ССО, хватит за глаза. И не ошибся — приняв информационный пакет, флотский рассыпался в благодарностях и отключился. А еще через две с небольшим минуты система словно проснулась — военные корабли получили боевые приказы, пассажирские начали спешно менять курс, а в гражданских каналах связи прозвучало первое уведомление о возможном вторжении.

Да, я «видел» далеко не все. Из-за того, что в какой-то момент увел борт во внутрисистемный прыжок и «выпал» из реальности. Зато после схода со струны в семи световых минутах от Белогорья-два увидел самый настоящий «звездопад» — плазменные «шары» вокруг сотен мелких кораблей, врывающихся в атмосферу, выхлопы маршевых движков военных и отблески светила на корпусах десятков транспортников, поднимающих дополнительный боекомплект к орбитальным крепостям.

Не успел порадоваться оперативности флотских, как искин, мониторивший все доступные каналы связи, сбил меня с мысли гневным восклицанием:

— Все, началось: флоты амеров вторгаются в систему как минимум через девять зон перехода!

— С-суки… — процедил я и как-то резко передумал подлетать к планете. Ибо допер, что сеть высокочувствительных масс-детекторов на высоких орбитах сто процентов переведена в параноидальный режим работы, и решил, что ломиться сквозь нее под «шапкой» чревато не самыми приятными последствиями.

Пришлось использовать план «Б». То есть, открывать «Контакт», забивать в соответствующее поле личный контакт старшего брата адмирала Колесникова, наговаривать сообщение, приаттачивать рекомендательное письмо и видеозапись последнего боя «Сварога», активировать флаг «Исключительная важность» и отправлять.

Следующие двенадцать минут я наблюдал за суетой вокруг Белогорья, тихо дурел от паники, начавшейся в большинстве гражданских каналов, и злился от неразберихи в одном из военных. А потом Феникс доложил о запросе на прямое подключение по спецпротоколу МС-связи от начальника особого отдела Первого Ударного флота ИР, и я, коротко кивнув, прикипел взглядом к развернувшейся голограмме.

— Контр-адмирал Колесников. Ростислав Ильич… — в стиле младшего брата представился особист, усиленно пытавшийся задавить отчаяние и жажду мести, оглядел мою аватарку и заставил себя перейди к делу: — Соваться на Белогорье вам не вариант — если я правильно понял объяснения Ярослава, то вы не сможете подтвердить право управления «Мороком» ССО, и вас, вероятнее всего, собьют. Тем же самым закончится и попытка подойти к орбитальным крепостям. Поэтому через сорок минут вот в эту точку подойдет госпитальное судно проекта «Ведун», впустит ваш «Морок» на летную палубу и примет раненых. А штатный особист борта — лейтенант Светлов — заберет военнопленного. Далее, рекомендательное письмо брата — однозначно не подделка. Но вызвало слишком много вопросов, требующих тщательной проверки, а мы, по сути, уже вступили в войну. Так что к ним я смогу вернуться… нескоро. И последнее: задерживать вас и отбирать корабль не стану, ибо он принадлежит другому ведомству. Но летать на нем в зоне боевых действий не позволю. Соответственно, уже отдал приказ повесить на него полевую метку и начать отслеживать перемещения. На этом, пожалуй, все. А у вас?

Последнее утверждение монолога было логичным, но могло слишком уж серьезно осложнить жизнь, поэтому я скрипнул зубами и криво усмехнулся:

— А у меня — нет. Примите, пожалуйста, еще две видеозаписи и ознакомьтесь с ними в приватном режиме.

Принял. Ознакомился. Потемнел взглядом, секунды три-четыре обдумывал новую проблему, а затем испытующе уставился на меня:

— Судя по тому, что вы перекладываете бремя принятия решения по этому вопросу на мои плечи…

— Вы угадали… — буркнул я, устав от витиеватости вступления. — Я знаю, что Его Императорское Высочество пропал без вести, и продолжаю считать, что трусость лейтенанта Меншикова позволит всяким уродам «аргументированно» поливать грязью личный состав эскадры вашего брата. Да, вопрос можно решить радикально — выбросив Алексея Андреевича за борт и забыв о его существовании — но это могут вменить в вину мне. Ибо это нарушение Закона — в отличие от всех остальных — нельзя объяснить государственной необходимостью.

Особист согласно кивнул и распорядился передать дворянчика все тому же лейтенанту Светлову. Потом скосил взгляд в сторону, счел, что может потратить на общение со мной еще какое-то время, и дал волю чувствам. Вернее, какой-то их части:

— Тор Ульфович, как я уже говорил, сомнений в том, что рекомендательное письмо наговорил Ярослав, у меня нет. Но профдеформация… и надежда на то, что он еще жив, не позволяют принять на веру ни большую часть того, что он наговорил, ни запись последнего боя «Сварога». Тем не менее, я от всей души благодарю вас за целеуказания, позволившие эскадре моего брата сжечь две амеровские в абсолютно безвыходной ситуации, и даю слово, что воздам вам добром за добро сразу после того, как получу убедительные подтверждения истинности всего того, в чем жажду обмануться. На этом пока все — меня зовет Долг…

…Позволять Колесникову-старшему превращать меня в загонную дичь я не собирался. Поэтому, закончив разговор, вызвал к себе Федорова и озадачил по полной программе. В смысле, сообщил, что их вот-вот заберут, честно сказал, что не хочу обзаводиться полевой меткой, и объяснил, как именно собираюсь решить наклевывающуюся проблему. Каплей криво усмехнулся и выдал занимательный монолог:

— Соперничество между ведомствами неискоренимо. Но мы сыграем на вашей стороне. Так как обязаны вам слишком многим и скорее удавимся, чем подставим. В общем, задачу понял, сцепку организую и буду на связи…

Потом немного поколебался и добавил:

— Тор, ловите мой личный контакт: да, я всего-навсего капитан-лейтенант, но человек благодарный. Так что если вам когда-нибудь потребуется помощь, то набирайте, не задумываясь — сделаю для вас все, что в моих силах.

Поймал. Поблагодарил. Выпустил из рубки. И проследил за процессом создания сцепки через камеры в трюме. Вернее, «заглядывал» туда раз в три-пять минут, убеждался в том, что Федоров и его парни делают то, что должно, и рулил «Мороком». После того, как засек сканерами «Ведун», висящий в дрейфе,

описал небольшую дугу, уравнял скорости и подождал, пока госпитальное судно откроет летную палубу. Потом связался с каплеем, выслушал его доклад о готовности, откачал воздух из трюма, опустил аппарель и спустил Феникса с поводка. То есть, передал ему управление кораблем, а сам разделил внимание между картинками сразу с двух камер — трюмной и одной из внешних. Поэтому отслеживал и сцепку, и «приближение» угловатой громадины размером со средний фрегат, дождался начала «ее» смещения «влево», переключил внимание на «пассажиров» и затаил дух. Вовремя: практически уравняв наши относительные скорости, искин вдруг дал достаточно сильный импульс нужными эволюционниками, благодаря чему сцепку из скафов и мобильных реанимационных комплексов вынесло из трюма и отправило в о-о-очень медленный полет к створу летной палубы. Ну, а «Морок», совершив еще одну эволюцию, начал набирать скорость.

— Красавчик! — восхищенно выдохнул я сразу после того, как сцепка исчезла из поля зрения. И весело добавил: — «Пассажиры», считай, на госпитальном судне. А мы — без метки, ибо «шапку» так и не сняли. Но подставляться под эту дрянь я никому не обещал, так что с нас и взятки гладки…