Полукровка

Глава 17

4 июля 2469 по ЕГК.

…Всю среду я носился по системе и переводил мины. В смысле, облетел и просканировал все зоны перехода первой категории, вывесил в каждой по одному кластеру «Гиацинтов» и по четыре дорогущих «Кукушки» с блоками МС-связи. Причем по своей личной инициативе, но при поддержке обоих искинов.

Да, вымотался. Морально. Ибо большая часть зон перехода была засеяна масс-детекторами и минными кластерами ССНА, АС и ОЕ, из-за чего мероприятие было достаточно рискованным. Зато в четверг «рано утром» подошел к ЗП-десять в достаточно неплохом настроении, завис в двух световых минутах от нее, врубил сканеры, перекинул телеметрию в одно из окон ТК и расслабился. Бездельничал порядка полутора часов, а в девять сорок восемь по внутрикорабельному времени лишний раз убедился в том, что перестраховка лишней не бывает: именно в этот время Феникс доложил о срабатывании «Кукушки» в ЗП пятнадцать и вывесил в отдельном окне картинку с ее сканеров, а менее, чем через полторы минуты показал вторую — из шестнадцатой.

Сигнатуры кораблей, сходивших со струн, идентифицировал и украсил информационными метками он же. А потом заявил, что я был прав, и, конечно же, не обрадовал. Но рефлексировать мне было некогда, поэтому я развернул «Контакт», ткнул программным курсором на пиктограмму создания сообщения, уставился в камеру и заговорил:

— Доброго времени суток, Владимир Михайлович. У вас течет. Через кого именно, я, естественно, даже не представляю, зато только что получил картинки с двух «Кукушек», вывешенных в ЗП-пятнадцать и шестнадцать, вижу сигнатуры военных кораблей Объединенной Европы и практически уверен в том, что они пойдут не к Смоленску, а сюда, к ЗП-десять! Кстати, когда будете рассматривать приаттаченные файлы, обратите, пожалуйста, внимание на общее количество сигнатур, на количество сигнатур постановщиков помех и на отсутствие сигнатур мониторов: не знаю, как вам, а мне кажется, что кто-то из высокопоставленных агентов влияния готовит ловушку флотам, идущим встречать евров. Прямого выхода на командующего этой группировкой у меня нет, так что сообщить ему о засаде я не смогу при всем желании. А передавать эту информацию через контр-адмирала Колесникова не хочу по вполне понятным причинам. Теперь дело за вами. На этом все. Я на связи…

Ответ начальника шестого отдела белогорского управления ССО прилетел только через тридцать две минуты и основательно напряг:

— Здравствуйте, Тор Ульфович. Судя по тому, что любые попытки связаться с командующим этой группировкой и ее старшими офицерами автоматически блокировались искинами кораблей самой группировки даже в том случае, если запрос на подключение шел за личным идентификатором моего самого большого начальства, ловушка действительно готовилась при активнейшем участии самых высокопоставленных агентов влияния противника. Мы приняли ряд… не самых популярных мер и получили требуемый результат, так что адмирал Скобелев выйдет с вами на связь с минуты на минуту. А как дела у вас?

Я покосился на картинку со сканеров, ткнул в пиктограмму записи ответа и задавил вздох, рвущийся наружу:

— У меня весело: в зону перехода прибыли четыре малых разведчика, восемь тральщиков, двадцать четыре «Сеятеля» и два корабля-матки. Первые закончили сканирование и в данный момент держат периметр, вторые начинают выжигать «чужие» минные кластеры и масс-детекторы,

третьи висят в дрейфе, а четвертые выпустили все истребители и оттягиваются к области выхода из внутрисистемного прыжка. Тяжелых кораблей пока не видать, а корабль или корабли управления, как вы понимаете, могут прятаться под «шапками». В общем, все идет по их планам…

Не успел отправить это послание, как прилетело сообщение от адмирала Скобелева и изрядно разозлило — командующий группировкой был уверен в ее неудержимости, отказывался понимать, с какого перепугу он-великий должен связываться с каким-то мальчишкой-стажером ССО, и пребывал в нешуточном раздражении. Нет, срываться не срывался. Но «забыл» поздороваться, не счел нужным представляться и потребовал немедленно переслать ему всю новую информацию о кораблях, появившихся в системе с момента отправки первого донесения!

— У-у-у… — протянул Феникс, на пару со мной дослушав его монолог, и хмуро добавил: — Боюсь, что это — классический адмирал мирного времени. И мы с ним однозначно не сыграемся…

Я был того же мнения. Но понимал, что этот самовлюбленный болван летит в Смоленск не один, поэтому задвинул куда подальше желание послать Скобелева по известному маршруту или, на худой конец, устроить итальянскую забастовку и сделал то, что должно. В смысле, врубил запись сообщения, уставился в камеру, поздоровался, сообщил, что приаттачиваю к посланию самые последние данные со сканеров и «Кукушек», еще раз попросил обратить внимание на количество постановщиков помех, заявил, что остаюсь на связи, и ткнул курсором в нужную пиктограмму.

Продолжал делать то, что должно, и следующие час пятнадцать. Сразу после того, как «Сеятели» закончили вывешивать минные кластеры, отправил и Скобелеву, и Переверзеву «картинки», демонстрирующие точное расположение этих «подарков» относительно зоны перехода и предположительного вектора схода нашей группировки со струны. Через какое-то время после прибытия тяжелых кораблей ОЕ отослал вторую — с точными координатами каждого отдельно взятого борта. А через считанные секунды после исчезновения всех трех флотов и минных кластеров евров под маскировочными полями «поделился» третьей. И посоветовал адмиралу немедленно выводить корабли из гипера, ибо влипать в эту ловушку однозначно не стоит.

На последнее сообщение он не ответил. Поэтому я продублировал этот совет через Переверзева, но тоже без толку. Вот и разозлился. А Феникс выдал комментарий, усиливший эту злость как бы не в разы:

— Тор, ты чего? У Скобелева имеются абсолютно все данные о противнике, в группировке либо большее, либо равное количество кораблей, на тренировках мирного времени минные кластеры протраливались с полпинка, а тактический искин флагмана наверняка выдает волнующие прогнозы на наиболее вероятные результаты боя. Говоря иными словами, адмирал летит за славой величайшего флотоводца всех времен и народов, соответственно, проигнорирует не только твои просьбы обратить внимание на нестандартное количество постановщиков помех, но и недостаточно четко сформулированный приказ командующего ВКС!

Я скрипнул зубами, представляя последствия такого героизма, собрался наговорить еще одно сообщение Переверзеву, но был вынужден вслушаться еще в один монолог ИИ и схватился за голову. Почему? Да потому, что в открытых каналах Смоленска-три вовсю обсуждались «непонятные» маневры остатков Семнадцатого Пограничного: судя по утверждениям сотен граждан, флот уходил от орбитальных крепостей в открытый космос и перестраивался в один ордер!

— Он вообще представляет, в каком состоянии эти корабли⁈ — взвыл я, как только искин замолчал. И получил ответ, взбесивший до невозможности:

— Корабли на ходу? На ходу. Значит, обязаны в нужный момент ударить еврам в спину и ускорить Великую Победу…

…Мои попытки остановить полет к Великой Победе ни к чему не привели — корабли группировки «величайшего флотоводца всех времен и народов» сошли со струны в шестнадцать ноль три по внутрикорабельному времени моего МДРК и, конечно же, вляпались. По полной программе: уже на второй секунде после одновременного «возникновения» бортов в зоне перехода рванули ближайшие минные кластеры и разнесли в пыль семь корветов, два фрегата и корабль-матку, повредили четыре средних крейсера и оторвали корму одному ударному. Затем в работу включились постановщики помех ВКС ОЕ и активировали «обновления прошивок» искинов кораблей наших ВКС. Те самые, которые блокировали все «сопряжения» и, тем самым, не позволяли системам целеуказания использовать данные, получаемые от кораблей управления и малых разведчиков, прописанных в системах.

Евры были к этому готовы, а наши — нет. Поэтому линкоры и ударные крейсера первых навелись на тяжелые крейсера, прикрывавшие наш флагман своими корпусами, ударили главными калибрами и разнесли все три громадины вдребезги. Да, далеко не все командиры кораблей впали в ступор — два корабля-матки и шесть ударных крейсеров начали выпускать истребители практически одновременно с этим залпом, а один «Пересвет» без приказа командующего дал полную тягу на маршевые движки и рванулся к его линкору, но, в общем и целом, бардак начался знатный. В этот-то момент Феникс в рубки и «постучался». Само собой, во все сразу, благо, аппаратура позволяла. И слил офицерам связи запись заранее подготовленного обращения:

— Здесь — МДРК ССО ИР «Химера». Позывной командира — Медоед. Вишу под «шапкой» в пяти минутах хода от ЗП. Кинете закрытый канал передачи данных в СОУФ — солью точные координаты всех тяжелых бортов евров и их минных полей плюс заменю ваших Умников!

Клинических идиотов среди старших офицеров группировки не было, поэтому первые закрытые каналы передачи данных мой ИИ установил секунды через три-четыре. А на шестой одно из вспомогательных окон ТК вдруг резко увеличилось в размерах и показало взбешенного адмирала Скобелева.

Первый же вопль взбесил до невозможности:

— Кто вам дал право перетягивать на себя управление боем?!!! Немедленно отключи— …

Отключил. Его. Но запись этого требования сохранил. И даже отправил Переверзеву. А потом снова уставился на сканер и удовлетворенно хмыкнул: стараниями Феникса наши заканчивали жечь постановщики помех и достали два малых разведчика, имевших глупость болтаться в тех же точках, в которых ушли под «шапки»! Порадовал и следующий удар главными калибрами «Пересветов» и «Ослябь» — он уничтожил все пять новейших тяжелых крейсера «Сен-Жермен», зачем-то выдвинутых командующим евров «вплотную» к зоне перехода. И пусть к этому времени их группировка сожгла штук пять-шесть «Семарглов» и все «Мокоши», наши убедились в точности «моих» целеуказаний и включились в работу.

Кстати, следующие минуты полторы-две госпожа Удача подыгрывала нам. Причем по-крупному: «золотое» попадание одной-единственной БЧ «Смерча», запущенного с погибающего корвета, каким-то образом разнесло линкор; две БЧ «Тайфуна» умудрились влететь на летные палубы кораблей-маток, впоролись в резервные истребители и превратили носители в облака мелких осколков; звено «Молний», управляемых полными отморозками, прорвалось к флагману евров, прошло мимо створа летной палубы, загнало в нее все ПКР и переломило линкор пополам; ничуть не менее отмороженный тральщик накрыл ударными тралами то ли три, то ли четыре звена вражеских истребителей, заходящих на наш крейсер, и сжег их к чертовой матери.

Свою роль сыграл и сход со струны остатков Семнадцатого Пограничного — да, эти борта дышали на ладан, зато их экипажи до смерти устали играть от обороны и жаждали крови, а искины этого флота «видели» и корабли управления, и малые разведчики, так что еврам резко поплохело. Увы, именно в этот момент ко мне снова «постучался» адмирал Скобелев и потребовал немедленно замкнуть на его СОУФ системы оперативного управления всех кораблей его группировки!

— Так, стоп! — воскликнул я, сообразив, что он предлагает. — Вы понимаете, что ваша схема управления боем вчетверо понизит скорость принятия решений⁈

— Мальчик, не учи меня управлять флотами и молча делай, что приказали! — гневно рявкнул он и сорвал меня с нарезки:

— Во-первых, не мальчик, а господин стажер и «вы». Во-вторых, я не ваш подчиненный, соответственно, приказывать мне вы не имеете никакого права. И, в-третьих, пятикратное увеличение плотности каналов связи гарантированно приведет к вскрытию моего МДРК малыми разведчиками проти— …

— Я отправлю тебя под трибу— … — заорал он, но я оборвал связь, отправил эту айдишку в черный список и отослал запись «беседы» Переверзеву. После чего снова уставился на сканеры и вслушался в голос Феникса:

— Тор, наши координаты просчитали. Пора изображать челнок. Но каждый сверхкороткий прыжок будет обрывать каналы связи…

— Народ предупредил?

— Да. И попросил о помощи пилотов четырех истребителей.

— Тогда работаем…

…Первый сверхкороткий прыжок прошел, как по маслу. Хотя нет, не так: как по маслу прошел процесс срубания хвоста — да, евры определили мои новые приблизительные координаты достаточно быстро, но истребители, рванувшиеся к ним, нарвались на «четверку прикрытия» и позорно слились. Попытка отправить по тому же вектору заметно более серьезную «группу возмездия» тоже не удалась: наши, не горевшие желанием терять единственный источник целеуказаний, шарахнули по группе из легкого крейсера, двух фрегатов и двенадцати истребителей главными калибрами шести ударных крейсеров и вынесли все, кроме мелочи, а ею занялись «коллеги». О-о-очень мотивированные и злые.

Тем не менее, зависать на месте я и не подумал, так как прекрасно понимал, что на меня наведут либо пару-тройку малых разведчиков, либо МДРК, которых мои сканеры не «вскрывали». Поэтому, поболтавшись «на месте» минуты, эдак, полторы, ушел в следующий прыжок. По направлению, выбранному от балды. И пусть после схода со струны Фениксу пришлось заново «подбирать» все борта, но меня-любимого никто не прищучил. Зато достали линкор адмирала Скобелева. Вернее, развалили на четыре крупных и облако мелких обломков. Как — не знаю: это случилось во время прыжка. Но мне — как ни стыдно в этом признаваться — полегчало. Кстати, командующий отличился и в этот момент — оклемавшись от шока, вызванного фактическим уничтожением «настолько могучего корабля», он изыскал возможность выйти в эфир и вытребовал к себе на помощь абсолютно все ближайшие «Крабы»! И пусть на этот крик души откликнулись только четыре машины, а остальные предпочли продолжить спасательные работы по прежнему плану, я «восхитился», а мой ИИ мстительно задокументировал это действо и, как выяснилось чуть позже, приаттачил файл с таким веселым компроматом к моему следующему донесению полковнику Переверзеву.

Кстати, гибель линкора этого клоуна никак не сказалась на КПД работы его подчиненных: тяжелые корабли лупили по целям на расплав стволов и пусковых установок ПКР; истребители возвращались на летные палубы носителей только для пополнения боекомплекта; тральщики дочищали минные объемы и изредка «радовали» тралами корабли врага, а транспортники хамили со страшной силой. В смысле, игнорируя уставы, пробивались в боевые порядки, пристраивались к «своим» кораблям и перегружали боеприпасы в том самом ключе, используя который я когда-то наказал амеров. И пусть к этому времени от доброй трети нашей группировки и четырех кораблей Семнадцатого Пограничного остались одни обломки, ситуация медленно, но уверенно переламывалась в нашу пользу — да, в количественном отношении у евров наблюдался небольшой перевес, но… защитники Смоленска вынесли все вспомогательные корабли, так что пополнять запасы ПКР и снарядов было неоткуда, и конец боя был не за горами.

«Гости системы» понимали это не хуже меня и дважды пытались найти выход из все ухудшающегося положения. Но попытка «быстренько уничтожить» «погранцов», чтобы получить возможность дать деру, не удалась — мы вовремя засекли начало перестроений, просчитали замысел тактиков противника и слегка скорректировали рисунок боя. А госпожа Удача улыбнулась звену «отморозков» и их последователям. Благодаря чему еще два линкора приказали долго жить, а истребители вернулись к кораблям-маткам целыми и невредимыми.

Впрочем, самое веселье началось секунд через сорок после моего шестого прыжка «челноком»: наш единственный постановщик помех, остававшийся «на ходу», как-то умудрился залить боевой вирус в навигационный искин одного из вражеских линкоров, и тот, отработав не теми эволюционниками, разрядился главным калибром в здоровенный обломок кормовой части тяжелого крейсера. А тот рванул и разнес корабль управления, прятавшийся под «шапкой».

Не знаю, кто именно находился на борту последнего, но его гибель почему-то лишила евров остатков боевого духа, и они начали сдаваться.

Первыми капитулировали новенькие «Сен-Жермены». Что самое забавное, за считанные мгновения до переноса целеуказания на их «туши». Следом за ними соответствующий сигнал подало два линкора и фрегат. А после того, как наши сожгли недостаточно расторопный фрегат «Марсель», сразу три корвета проекта «Эльзас» и два истребителя, их борта начали забивать эфир и глушить движки пачками.

Тут-то адмирал Скобелев и дал о себе знать — принял командование малым десантным кораблем, на который его доставил «Краб», вышел в эфир из его рубки и… потребовал у исполняющего обязанности командующего группировкой ВКС ОЕ обозначить свое местоположение. Дабы он — Петр Витальевич — смог прибыть на его корабль и принять капитуляцию…