Полукровка

Глава 13

15–21 июня 2469 по ЕГК.

…Из Белогорья ушли через нечто среднее между «двоечкой» и «троечкой». Часов через восемь после того, как «помогли» тяжелому транспортнику ССНА сорваться в дичайший резонанс перед выходом на струну.

Да, рисковали. Причем и во время «помощи», и во время излишне экстремального ухода из системы. Но информационные бюллетени пресс-службы Ромодановских, выкладываемые в гражданские каналы каждые три часа, раздували и без того жаркое пламя лютой ненависти к амерам, их союзникам и нашим продажным соотечественникам, а запасы кислорода, еды и воды в моем «Мороке» были ни разу не бесконечными, и пополнить их в этой системе было нереально.

Первые минут сорок после ухода в гипер у меня тряслись руки — наводки от флуктуаций Ершова длились почти двадцать семь минут, а как минимум одна из четырех коррекций получалась недостаточно «чистой» и вызывала вторичный резонанс, который получалось гасить воистину титаническими усилиями. Слава богу, в какой-то момент Феникс устал наблюдать за моим отходняком, незаметно изменил состав воздуха и отправил меня в медикаментозный сон. И держал в нем аж до семи тридцати утра среды, то есть, почти тридцать восемь часов! Надо ли говорить, что после пробуждения мне стало не до рефлексий? Наверное, нет: я еле добежал до санузла, а после того, как облегчился и ополоснулся, практически с тем же энтузиазмом умял два с половиной пищевых рациона.

Неслабо напрягался и следующие восемь часов — осваивал аппаратуру КТК на практике, «собственноручно» набирал исходную информацию для расчетов, анализировал распределение масс в системе коричневого карлика, определял области интерференции полей Канта-Андерсона в части системы, из которой собирался прыгнуть к Смоленску, и определялся с идеальной траекторией для разгона. Да, практическое занятие получилось жестче некуда, зато окончательно вернуло в норму и позволило смотреть в будущее со сдержанным оптимизмом.

Остаток среды, весь четверг и первую половину пятницы я доводил себя до изнеможения изнурительными тренировками и теоретическими занятиями со все той же аппаратурой КТК. А в пятницу, двадцать первого, в районе тринадцати ноль-ноль натянул и загерметизировал скаф, зафиксировал свою тушку в кресле, откачал воздух изо всех отсеков и загнал себя в транс. Чтобы не перенервничать перед сходом со струны.

Как ни странно, обошлось без сюрпризов. Вероятнее всего, из-за того, что мы заявились в систему со стороны Африканского Союза и через зону перехода, «склоняющуюся» к «полторашке», а на блокирование всех ЗП-шек требовались слишком серьезные ресурсы.

К родной планете тянуло со страшной силой, но с запасами кислорода было уже совсем неважно, поэтому я передал управление искину и изображал балласт аж до пятнадцати десяти. После того, как «Морок», совершив внутрисистемный прыжок, оказался в относительной близости к нужной части пояса астероидов, «сел» на сканеры вторым темпом. То есть, дублируя «телодвижения» ИИ. А еще часа через два с небольшим активировал биосканер. Хотя разумом и понимал, что схрон ССО СВР, к которому меня вез Феникс, должен быть экранирован по высшему разряду.

Кстати, большинство манипуляций бестелесного помощника прошли мимо меня — это он провел борт по единственному безопасному маршруту подхода, он в нужные моменты отправлял некие информационные пакеты, он дистанционно сдвинул в сторону мощную бронеплиту, изображавшую выемку на гигантском астероиде,

он «ошибся» с уравниванием скоростей и «воткнул» малый разведчик в высококачественную голограмму, маскировавшую короткий, но достаточно широкий тоннель. А после того, как довел «Морок» до небольшого «ангара» и притер к центру одного из двух свободных посадочных квадратов, подсветил кантиками разного цвета все четыре «Химеры» и прервал молчание:

— Желтый МДРК «заякорен» на Кота, зеленый — на Лома, синий — на Мрака. Рядом с бортом последнего всегда стояла «Химера» Аллигатора, а сейчас, как видишь, припаркована любимая «Молния» твоего дядюшки. А черный МДРК — резервный, с неактивированным, но жестко замодулированным «зародышем» ИИ.

— Жестко замодулированным? — переспросил я, так как это словосочетание никогда не слышал.

— Ага: на него можно накатить только четыре копии искинов — Перса, Серпа, Тьмы и мою. И если Кот с Ломом и Мраком не воспользовались этой возможностью, то у нас с тобой появится новый кораблик…

— … а если воспользовались, то мы продолжим воевать на этом? — спросил я, дождался подтверждения и задал вопрос, который бередил душу:

— А ты можешь определить, не залетал ли сюда Аллигатор с первого июня и по сей день?

— Не залетал: по уверениям ИИ схрона — к слову, отзывающегося на имя Страж — твой дядя вылетел отсюда двадцать девятого мая в двадцать три десять и с тех пор не возвращался. Не появлялись и его напарники, хотя пятая часть дворянства, вроде как, пыталась лечь сначала под амеров, а потом под евров; Семнадцатый Пограничный сжег семь кораблей, поддержавших мятежников и в данный момент отбивает атаки двух рейдовых эскадр Африканского Союза, а на планете бушует самая настоящая гражданская война…

…Вопреки моим опасениям, накатить на замодулированный «зародыш» копию Феникса удалось без особого труда. Более того, с активнейшей помощью оригинала, слившего Стражу видеозаписи нашего «веселья» в ЗП-четырнадцать и в Белогорье, я был признан кем-то вроде «правопреемника» Аллигатора и даже получил постоянный доступ во владения «хранителя астероида». Что интересно, этот ИИ оказался куда «разумнее» Феникса и… настолько махровым патриотом, что не передать словами. Вот я и воспользовался столь сумасшедшим подарком судьбы, подробно описав свои злоключения с момента последнего возвращения домой, показав все имевшиеся видеозаписи и озвучив вопросы, на которые пока не нашел ответов.

Выводы Страж сделал сам. И согрел душу принятым решением:

— Я — в автономке, то есть, подключен к некоторому количеству каналов связи и в состоянии только анализировать прочитанное или услышанное, а о доступе в планетарную Сеть могу только мечтать, но считаю себя россом во всех смыслах этого понятия. Поэтому при следующем появлении Мрака, Лома и Кота задвину и заблокирую бронеплиту, потребую дать доступ к архивам тактических имплантатов, проанализирую все, что эти личности сделали для Империи за год-полтора и казню того, кто окажется мятежником… или откажется предоставить этот самый доступ.

— Тактического имплантата у меня нет… — начал, было, я, но был перебит:

— Вживлю. В течение получаса. И это не обсуждается.

— Я только за. Ибо его наличие здорово упростит жизнь… — ничуть не кривя душой, заявил я. И задал неприятный вопрос в самом мягком варианте: — А тебе это боком не выйдет?

— Не выйдет… — эхом повторил Страж: — До войны я был всего-навсего резервным тактическим искином смоленского отделения ССО СВР, то есть, раз в сто лет помогал твоему родичу и его подчиненным планировать операции на территории Африканского Союза. А после начала боевых действий и вторжения в систему автоматически поднялся в статусе — стал координатором направления, должен принять на себя руководство отделением и обязан создать определенный уровень так называемого «давления» на тылы АС. Короче говоря, можешь смело считать себя стажером ССО СВР и отправляться в медблок по трекеру, который вот-вот появится в твоем модуле дополненной реальности…

Отправился, забрался в медкапсулу и отъехал от общего наркоза. А минут через двадцать пять-двадцать семь вернулся в сознание и почувствовал себя в багнутой игре — перед «внутренним взором» появлялись, множились, собирались в «стопки» и исчезали смутно знакомые «окна». Причем на таких сумасшедших скоростях, что закружилась голова. Слава богу, Страж закончил настраивать ТК от силы секунд за пятнадцать, а потом залил в него инструкцию по «привязке» и отключился. Вернее, переключился на динамики системы оповещения, дал мне время одеться и проделать все рекомендованные манипуляции, а затем загрузил вопросом на засыпку:

— Какие у тебя планы на ближайшие часы, стажер?

— Хотел бы слетать к Смоленску. Посмотреть, что там творится, и поискать уязвимые места шоколадок. А что?

— Откровенно говоря, допускал, что ты отправишься мстить «Анархии» и выяснять, кто из подчиненных Аллигатора упал под мятежников… — заявил он, выслушал мой монолог и уронил в ТК список аж из восьми вариантов загрузки боекомплекта в МДРК.

Четыре стандартных, прекрасно знакомых по миссиям в вирт-полигоне, я проглядел по диагонали. А незнакомые изучил подробнее некуда, не без труда задавил проснувшееся предвкушение и выбрал самый любимый. То есть, шесть средних противокорабельных ракет «Тайфун», один тяжелый «Смерч» и четыре кассеты самонаводящихся мин «Гиацинт». Потом потер подбородок, уставился в потолочную камеру и спросил у «хранителя астероида», что у него с расчетными мощностями.

— Да, вроде, все в порядке. А что? — полюбопытствовал он.

— Адмирал Ярослав Ильич Колесников переслал мне архив, который зачем-то надо было передать Цесаревичу лично в руки. Александр Олегович, вероятнее всего, погиб, возможности связаться с государем у меня нет и вряд ли появится, Ростиславу Ильичу я, мягко выражаясь, не доверяю, а документы могут оказаться важными.

— Сбрасывай — посмотрю, как они закодированы, и решу, стоит ли пытаться подбирать пароли…

Сбросил. Подождал «аж» полторы секунды и узнал, что взломать архив, в принципе, можно, но на это дело потребуется как минимум четверо суток, решил, что этот срок меня устраивает, влез в скаф и умотал обживаться в МДРК…

…В учебно-тренировочных миссиях вирт-полигона мне приходилось заменять либо первого пилота малого диверсионно-разведывательного корабля «Химера», либо одного из десяти приписанных к нему диверсантов. А вот роль второго пилота и, по совместительству, Умника я не примерял ни разу, так как Аллигатор готовил меня к поступлению на конкретный факультет конкретной Академии ССО и не считал необходимым тратить время школьника на освоение аппаратуры КТК. В том же ключе «обрезал» и всю «лишнюю» информацию по этому кораблю. Поэтому я не одну сотню раз начинал миссии в рубке или каютах первой палубы и регулярно затаскивал «раненых соратников» или пленников в трюм, зато в принципе не представлял ТТХ соседнего «рабочего места» и ни разу не видел процесса загрузки боекомплекта. Так что, добравшись до рубки, упав в «знакомое» пилотское кресло и с помощью копии «Феникса» подстроив под себя, подключился к системе и первым делом полез в рабочий интерфейс суперкарго. А после того, как понаблюдал за суетой дроидов и убедился в том, что ПКР и мины размещены именно так, как я привык, ознакомился с тактико-техническими характеристиками сканеров и, откровенно говоря, потерял дар речи. Ибо этот кораблик ССО при желании мог заменить «Морок»!

Пока дурел от цифр, на рефлексах проверил центровку «груза» и прогнал все предполетные тесты. Затем запоздало сообразил, что нахожусь не в вирте, а значит, могу поручить это дело Фениксу, и, дождавшись появления «зеленого» отчета, загерметизировал корабль, «спрятал» под маскировочное поле и врубил антигравы. А вот выводить его наружу самостоятельно, каюсь, не рискнул, ибо слишком хорошо помнил цикл занятий, посвященных «особенностям поведения» новых бортов, и не горел желанием впороться в стены достаточно узкого тоннеля. В общем, попрощавшись со Стражем, передал бразды правления его «коллеге» и немного поскучал.

Зато после того, как «Химера» выскользнула в открытый космос, перетянул управление на себя, отвел подальше от астероида и порядка получаса гонял в разных режимах и сравнивал характеристики каждого отдельно взятого маневра с эталонными, залитыми в программную оболочку «Стандарт». Результаты не разочаровали — МДРК вел себя достойнее некуда — вот я и расслабился. Вернее, вытребовал у искина параметры условно безопасного внутрисистемного прыжка, навелся на нужный вектор, разогнал корабль и ушел в струну. А после того, как вернулся в обычное пространство и убедился в том, что нас никто не засек, кинул взгляд на таймер обратного отсчета, стараниями Феникса появившийся в моем ТК, решил, что торчать в пилотском кресле два часа десять минут — извращение, и умотал заселяться в каюту командира корабля. Ибо занимать обычные «было не по статусу».

Одним заселением, естественно, не обошелся — сдал скаф на обслуживание, потерроризировал терминал ВСД и получил полный комплект обмундирования, как следует помылся, оделся, плотно поел и… сообразил, что имею право выдать себе личное оружие. Поэтому вернулся к терминалу, изучил соответствующий раздел и обзавелся штатным игольником старших офицеров ССО «Шторм-2С», тактическим ножом с забавным названием «Пацифист», двумя метательными, тычковым, «разгрузкой», запасными магазинами с четырьмя типами игл, тремя типами гранат и даже цепной пилой Джильи. Да, со стороны это, вероятнее всего, выглядело ребячеством, но в системе координат, созданной под руководством Аллигатора, альтернативы не существовало в принципе. Вот я и привел себя к кондициям, которые считал нормальными. Потом немного повалялся, вернулся в рубку, упал в свое кресло и… хмуро уставился на голограмму, возникшую перед лицом.

— Это краткая выжимка из того, что я нарыл в открытых каналах связи… — сообщил искин. А после того, как я вздохнул, добавил: — Ага, радоваться, мягко выражаясь, нечему: «шоколадки» давят. Судя по алгоритмам ведения боевых действий — выполняя приказы «военных советников» из ССНА или ОЕ. Говоря иными словами, медленно, но уверенно выносят борт за бортом, защищающие орбитальные крепости и самые крупные города, внаглую высаживают толпы отморозков к мелким и отрываются в своем фирменном стиле. То есть, убивают, насилуют, тырят все, что плохо лежит, и… забивают БДК живым товаром.

— А что с противодействием? — угрюмо спросил я.

— Воюет почти вся планета, начиная с личного состава подразделений ВС и заканчивая родовыми дружинами мелких дворянских родов. Но любая попытка объединить силы заканчивается орбитальными ударами. К слову, ими же было уничтожено порядка семидесяти процентов пусковых установок ПВО и ПКО, чуть менее сорока процентов складов ракетно-артиллерийского вооружения и так далее. Ну, а об орбитальных сооружениях можешь вообще не спрашивать — над планетой все еще висят только орбитальные крепости. Но… скоро упадут и они.

— Почему?

— Если верить сообщениям некоего Макса, регулярно появляющимся во всех открытых каналах связи, то семь с половиной часов тому назад «шоколадки» протащили через ЗП-двенадцать два древних монитора «Дестроер»

и усиленно пытаются разогнать до скорости ухода во внутрисистемный прыжок.

Я подобрался:

— А чем именно и с каким сопровождением?

Феникс начал с приятного:

— Присобачили к корпусам по четыре движка от разных линкоров и дуреют от сложности согласования тяг. А сопровождение серьезное: три разномастных тяжелых ударных крейсера, два постановщика помех, восемь фрегатов, корабль-матка и как минимум один малый разведчик. И последнее: Макс, судя по всему, летает на чем-то типа геологоразведочного бота «Гном», так как периодически наведывается к ордеру сверхкороткими прыжками и сразу же сваливает, чтобы не догнали и не сожгли. А сканеры врубает на время разгона и получает данные с очень большой дистанции.

Я отстучал на подлокотнике кресла бравурный марш и принял решение:

— Мониторы — это слишком серьезно: если выйдут на дистанцию открытия огня, орбитальным крепостям настанет кирдык. И раз за семь с половиной часов этот ордер никто не остановил, значит, Семнадцатый Пограничный флот увяз по полной программе, а Кот, Лом и Мрак либо мертвы, либо играют за мятежников, либо свалили из системы. В общем, Смоленск подождет — рассчитывай курс к ЗП-двенадцать…