Полукровка

Глава 15

24 июня — 1 июля 2469 по ЕГК.

…Воскресенье, двадцать третье июня, прошло под знаком пустых мотаний по системе, краха планов и разочарований — несмотря на то, что мы с Фениксом искали очередные слабости «шоколадок» добросовестнее некуда, ни одна наша задумка не сработала. Более того, мы дважды нарвались — при попытке сжечь корабль управления и транспортник с боеприпасами — и разок угодили в ловушку, явно расставленную на нас. Да, все три раза ушли. Но только за счет реакции ИИ, привычки перестраховываться, вбитой в меня дядей Калле, и недостаточной сыгранности «шоколадок».

А вот в понедельник «утром» нам повезло. Не сказать, что крупно, но меня устроило: в ЗП-двенадцать, возле которой мы «переночевали», сошли со струны два дышащих на ладан средних транспортника, груженых контейнерами с масс-детекторами. Сопровождения у этих бортов не было, поэтому мы дали им набрать скорость и помогли нарваться на одиночные «Гиацинты».

Этот успех чуть-чуть улучшил настроение и снова разбудил энтузиазм. Вот я к «нашему» астероиду и прыгнул. А там посоветовался со Стражем, заменил часть боекомплекта под новую задумку, ответил на пожелание удачи, вывел борт в открытый космос и вернулся в ту же зону перехода.

Группу из восьми военных кораблей, висевшую в дрейфе и сканировавшую окрестности, проигнорировал. В смысле, разогнался «в гуманном режиме» по траектории, позаимствованной из астронавигационного атласа системы, и тихой сапой ушел в гипер. А следующие тридцать девять часов с минутами либо спал, либо исступленно тренировался, либо штудировал материалы, подготовленные «хранителем астероида». Поэтому не рефлексировал от слова «вообще».

Увидев алую вспышку по периметру основного окна ТК и мигающий таймер с одними нулями, свернул очередной документ, вскочил с кровати, побил все рекорды облачения в скаф и подъема в рубку, упал в кресло, откачал воздух из отсеков и немножечко подождал. А после того, как «Химера» вывалилась в Кгалагади через зону перехода первой категории, «огляделся», не обнаружил ни военных кораблей, ни их сигнатур, убедился в правильности предсказаний Стража и продолжил наглеть. В смысле, попросил Феникса рассчитать «прямой» прыжок к единственной обитаемой планете системы, вывел МДРК на нужный курс, появившийся перед глазами, и дал полную тягу на маршевые движки.

Да, чуть-чуть перестраховался, сойдя со струны в шести световых минутах от родовой вотчины одного из влиятельнейших старейшин Африканского Союза, из-за чего потерял несколько часов вроде как впустую, зато подошел к сине-бело-зеленому «шару», терраформированному еще в конце двадцать третьего века, но так и оставшемуся преимущественно аграрным, незамеченным.

Единственную орбитальную крепость, висящую над столицей, конечно же, проигнорировал. Зато красу и гордость Нгвато Кхамы — горно-обогатительный комбинат «Creator», собранный, запущенный и отлаженный инженерами ССНА — нет: подлетел к нему километров на шесть с небольшим и уравнял скорости.

Пока искин проводил расчеты, которые мне было не потянуть, разглядывал «здоровенный» — естественно, по меркам АС — город, в котором проживало что-то около девяти с половиной миллионов человек, огромное столичное поместье «вождя вождей», занимавшее как бы не треть «мегаполиса», роскошный дворец на берегу озера Нгами и национальный парк Чобе, раскинувшийся от него до западных отрогов горного хребта Цодило.

Все вышеперечисленное изучал через оптический умножитель, благодаря чему смог оценить сумасшедшую пропасть между социальными стратами этого обитаемого мира. То есть, сравнил девять «настоящих» небоскребов деловой части города с жуткими трущобами окраин, современные флаера, летавшие над центром, с древними колесными колымагами, разъезжавшими между лачугами, и самодовольные разъевшиеся морды «хозяев жизни» с изможденными лицами самых настоящих рабов, следовавших за владельцами. Наблюдение за рабами заставило представить будущее жителей Смоленска, превращенных в живой товар, и окончательно избавило от рефлексий. Поэтому на появление в ТК схемы минирования ГОК-а я отреагировал в единственно верном ключе — выдохнул слово «Работаем».

Работали по алгоритму, апробированному на мониторах. Только прятали под маскировочными полями «Гиацинтов» не противокорабельные ракеты, а МСПМ-22, они же «мины специальные повышенной мощности». И не на одном-единственном месте, а по схеме размещения, рассчитанной искином. Само собой, «надрывались» исключительно дроиды под управлением Феникса, а я перемещал «Химеру» с точки на точку, но мероприятие, занявшее почти два часа, все равно неслабо вымотало. Впрочем, это не помешало в нужный момент отвести МДРК километров на пятьдесят и зарулить бестелесным помощником. Ну, а он слил в местные каналы связи сообщение из четырех коротких фраз на основных языках местных жителей и активировал взрыватели наших подарков в нужной последовательности.

Орбитальное сооружение, некогда вывешенное западнее поместья Нгвато Кхамы для того, дабы первым встречать рассветы и предрекать своему владельцу светлое будущее, мягко дрогнуло восемь раз подряд, нехотя сошло с орбиты и начало набирать скорость. Кстати, падало ни разу не по вертикали — начальные импульсы МСПМ-ок толкнули его на восток и направили в нужном направлении. То есть, так, чтобы ГОК в конечном итоге впоролся во дворец «вождя вождей».

«Вы принесли в мой мир войну. Я возвращаю ее вам. Готовьтесь к смерти. Медоед…» — мысленно повторил я свое послание хозяину планеты и покосился на таймер обратного отсчета.

— Все крупные военные корабли, базировавшиеся в этой системе, ушли к нам… — напомнил Феникс, отследив движения моих зрачков и как-то сообразив, о чем я думаю. — А «мелочью» эту дуру с курса не сбить. Да, ее можно разнести. Тяжелыми ракетами ПКО. Но конечные результаты расстроят еще сильнее. Ведь в этом случае обломки уничтожат не только дворец, но и весь Чабонг. А в нем — как ты, наверное, догадываешься, располагается жилье местного генералитета. Говоря иными словами, бедняги вот-вот начнут дуреть от наклевывающихся перспектив и… придумывать более-менее безопасные способы саботировать приказы своего повелителя: да, ГОК будет падать достаточно долго, что позволит вывезти семьи, но жилье — свое, и его ужасно жалко…

…Предсказания искина оправдались — за первых двадцать с лишним минут падения ГОК-а в него не прилетела ни одна, даже самая завалящая, ракета. Зато «мелочь» со специалистами, вроде как, оценивавшими состояние громадины и пытавшимися рассчитать идеальное воздействие для защиты дворца, поместья и города, прибывала пачками. Потом от орбитальной крепости пришкандыбали два тяжелых буксира, но против законов физики не сыграли. В смысле, тужились, пыжились, но не сдвинули комбинат с траектории ни на градус. Третьим актом Марлезонского балета стал обстрел амеровскими «Хаммерами». Но это веселье длилось не так уж и долго — вычислив координаты падения отколовшегося куска, вояки «почему-то» схватились за головы и сосредоточили весь огонь на нем.

Да, в конечном итоге, разнесли на несколько десятков мелких. И радостно продолжили изображать бурную деятельность, обстреливая основную часть так, чтобы «не навредить».

Кстати, эта самая бурная деятельность радикально ускорила как обычную эвакуацию — для членов рода Нгвато Кхамы и его состоятельных подданных — так и стихийную — для всех остальных: первые улетали и уезжали куда подальше на нормальном транспорте, а вторые сваливали из столицы преимущественно пешком. Но больше всего напрягались местные особисты — сначала удаляли из открытых каналов связи мое дублирующееся послание, а затем вырубили их к чертовой матери и… начали тормозить эвакуирующийся народ. Видимо, решив проверить, нет ли среди обычных жителей моих сообщников.

Расстраиваться я, естественно, и не подумал, ибо понимал, что сарафанное радио все равно разнесет его по всей планете, а особисты просто пытаются хоть как-то прикрыть задницы. Поэтому спокойно любовался начавшимся бардаком и ждал возможности сделать «вождю вождей» еще какую-нибудь гадость. И ведь дождался. Взлета новенького амеровского фрегата «Гурон», вероятнее всего, поднимавшего к падающему ГОК-у какое-то начальство, подождал, пока он определится с траекторией подхода, и «потерял» кассету «Гиацинтов».

Кораблик «поймал» всего семь, но их хватило за глаза. А гибель этого борта в разы усилила бардак: всю мелочь, сопровождавшую комбинат, как ветром сдуло, остатки ВКС Кгалагади ринулись в космос по принципу «кто в лес, а кто по дрова», командование ПКО столичного округа спешно запустило абы куда двадцать семь «Молотов» и сорок одно «Пламя», а командование ВВС зачем-то подняло в воздух два самолета ДРЛО!

В общем, было весело. Нам с Фениксом — он записывал происходящее на память, а я наслаждался шоу и предвкушал его последний акт.

И не разочаровался: краса и гордость Нгвато Кхамы не только рухнула на опустевший дворец, но и «уронила» взрывной волной аж семь из девяти небоскребов, а мелкие обломки сравняли с землей несколько вилл местных богатеев. Что, естественно, тоже добавило удовлетворения. В общем, от планеты я свалил в прекраснейшем настроении, в параноидальном режиме разогнал «Химеру» под внутрисистемный прыжок и в том же стиле увел в гипер. А там поставил себя на место «военных советников», рулящих вторжением в Смоленск, пришел к выводу, что меня будут ждать и в ЗП-двенадцать, и в ближайшей мертвой системе, поэтому приказал Фениксу сойти со струны при первой же возможности. Дабы вернуться в схрон кружным путем…

…В этот раз с «кружным путем» не сложилось. Нет, до Смоленска мы, в конце концов, все-таки добрались. Но одурели сканировать системы, набирать исходную информацию для расчетов, считать, анализировать распределения масс, определять области интерференции полей Канта-Андерсона, определяться с идеальными траекториями для разгона и воевать с наводками от флуктуаций Ершова в зонах перехода второй категории. Фениксу было еще терпимо — он не уставал. А я, задавшийся целью стать приличным навигатором, основательно перебрал с нагрузкой на мозги, поэтому к моменту схода с последней струны жаждал лишь одного — как можно быстрее добраться до «нашего» астероида и вырубиться. Хоть в пилотском кресле, хоть в своей каюте, хоть в жилом блоке схрона. Вот и забивал на все остальное и во время внутрисистемного прыжка, и весь перелет до владений Стража. В смысле, отказался выслушивать доклад ИИ, прошерстившего открытые каналы связи, заявил, что мне временно плевать на ситуацию на Смоленске, и какое-то время тупо пялился в пустую область МДР.

Более-менее собрался только после того, как притер «Химеру» к ее месту в «ангаре» и услышал в гарнитуре голос его хранителя — бездумно отправил ему видеоотчет о проведенной операции, разблокировал замки кресла, кое-как встал и поплелся к лифту, засыпая на ходу.

Судя по тому, что Страж не задал мне ни единого вопроса, Феникс вложил меня по полной программе. Но мне было плевать и на это — я спустился на первую палубу, сдвинул в сторону нужную дверь, снял скаф, последним усилием воли засунул его в шкафчик и задал режим обслуживания, а потом упал на кровать и вырубился.

Пришел в себя почти через сутки. С чугунной головой и телом, требующим внимания. Первые несколько минут передвигался на автопилоте. Благодаря чему зарулил в душевую кабинку, ткнул в наиболее часто используемый сенсор и, тем самым, нещадно взбодрил себя одновременным «ударом» сотен струек ледяной воды. Пока менял температуру, успел наткнуться взглядом на окошко с текущей датой и временем, изумленно обнаружил, что уже полдень первого октября, прикинул, сколько дней нас с Фениксом носило по территории Африканского Союза и мертвым пограничным системам, сообразил, что за это время моя родная планета могла пасть не один десяток раз, и, поздоровавшись с обоими искинами, задал напрашивавшийся вопрос:

— Смоленск еще держится?

— Ну-у-у, как тебе сказать? — начал Страж, помучил театральной паузой и продолжил интриговать: — В принципе, да. Но ситуация все равно аховая.

— Уже через двадцать с небольшим минут после падения ГОК-а на Чабонг Нгвато Кхама отозвал домой весь свой флот… — подал голос Феникс и продолжил в том же духе: — Военным советникам это, конечно же, не понравилось, поэтому флота других старейшин АС попытались остановить «предателей». Как водится, силой. Остатки Семнадцатого Пограничного воспользовались этой сварой с впечатляющим КПД — сожгли два линкора, семь крейсеров и три корабля-матки. Воспользовавшись представившейся оказией, борта Кхамы вышли из боя и ушли к ЗП-двенадцать. А часа через два-три сюда заглянули здорово потрепанные, но все еще боеспособные Пятый и Шестой Ударные, вышли из внутрисистемного перехода в непосредственной близости к атакующему ордеру «шоколадок» и ударили в тыл. Но после того, как уничтожили добрую треть тяжелых кораблей и рассеяли все остальные, отправились деблокировать систему Кратов…

— Говоря иными словами, Смоленск удержался на самом краю пропасти, но его орбитальные крепости дышат на ладан, абсолютное большинство кораблей Семнадцатого Пограничного требует капитального ремонта, а в системе все еще болтаются борта Африканского Союза… — подытожил «хранитель астероида» и задал вопрос на засыпку: — Ты ведь понимаешь, чем они займутся после того, как узнают об уходе своих обидчиков?

Я понимал. Намного лучше, чем хотелось бы. Поэтому помрачнел, закрыл глаза, уперся лбом в стенку душевой кабинки, представил набеги «соседей» по галактическому рукаву, напрочь потерявших берега, и с хрустом сжал кулаки. А через мгновение вслушался в следующую фразу Стража и невольно подобрался:

— А теперь отвлекись от обдумывания акций возмездия и вдумайся вот во что: я взломал архивы адмирала Колесникова, проверил выкладки его аналитиков и пришел к выводу, что их доклад действительно надо было передать Цесаревичу из рук в руки. Дело в том, что подчиненные Ярослава Ильича успели разобраться в причинах фактического отключения систем целеуказания в первые же секунды после схода со струны в ЗП-четырнадцать и выяснили, что оно было вызвано программно. Причем неким срочным обновлением прошивок искинов абсолютно всех кораблей эскадры, залитым за считанные часы до вылета из Белогорья по требованию заместителя командующего ВКС по информационной безопасности адмирала Константина Владимировича Ромодановского. А он, к слову, является двоюродным братом Императора и… запросто мог ослабить в том же ключе все флоты и орбитальные крепости Империи!

— Получается, что мне надо немедленно отправляться в Белогорье, как-то пробиваться к планете, искать возмо— … — начал, было, я, но был перебит:

— Я бы не советовал. Найти выход на самого Императора ты гарантированно не сможешь. А попытка передать ему эту информацию через кого-нибудь еще с вероятностью в сто процентов выйдет тебе боком. Посуди сам: если личность, которой ты доверишься, является противником Олега Николаевича и использует этот архив для очернения рода Ромодановских, то эта ошибка превратит тебя в личного врага государя и его сторонников. Если информацией о существовании этого архива поделятся с Константином Владимировичем, то он воспользуется всеми имеющимися возможностями, чтобы тебя уничтожить…

— Дальше можешь не объяснять… — буркнул я, представив еще три варианта развития событий и их наиболее вероятные последствия: — Я — человек, который знает, что один из Ромодановских продался ССНА, значит, в принципе могу слить эту информацию на сторону. Соответственно, должен быть устранен. Как обычно выражаются политики, из соображений государственной безопасности.

— В общем и целом — да… — подтвердил Страж и помог унять проснувшееся чувство долга: — Кстати, не вздумай себя в чем-нибудь винить: война длится уже не первый и даже не второй день, амеры наверняка вынуждают своих агентов влияния использовать все имеющиеся возможности, а в ИСБ и контрразведке служат далеко не дилетанты.

Говоря иными словами, этого Ромодановского либо уже взяли за жабры, либо вот-вот возьмут и гарантированно вывернут наизнанку. В общем, выброси из головы эту проблему и сосредоточься на противодействии «шоколадкам». Ибо они вконец охамели, а у тебя есть и мотив, и возможности, и талант…