Полукровка

Глава 22

19 июля 2469 по ЕГК.

…Подходящую лакуну в сплошной сети из масс-детекторов нашли только в пятницу «утром», аккуратненько просочились на ту сторону, на самом малом ходу нырнули в атмосферу и попилили к Новомосковску. Вернее, попилил. ИИ «Химеры». Ну, а я спустился в каюту, ополоснулся, упал на кровать и вырубился. Ибо не видел смысла торчать в рубке все семь с лишним часов перелета.

Проснулся по таймеру, но выспавшимся и, что самое главное, морально готовым ко всему и вся. Поэтому бодренько привел себя в порядок, подключился к пилотскому интерфейсу, «выглянул» наружу, оглядел изрядно обшарпанные дома и темные подворотни, почувствовал себя в родном Буреломе

и задал искину уточняющий вопрос:

— Павлов Посад или Заводской район?

— Это Мышкино. Или, в просторечии, Крысятник… — деловито сообщил ИИ и объяснился: — Управление воздушным движением «сдвинуло» четыре крупных пучка воздушных трасс на Павлов Посад и три — на Заводской, так что я там под «шапкой» не повишу. Зато над этим пригородом тишь, гладь да божья благодать. Правда, бардак внизу творится знатный, зато целых стационарных камер СКН практически нет, а спутниковые в арки и подъезды не заглядывают. В общем, лучшего места для внезапного появления в столице не найти.

— Понял… — буркнул я и занялся делом — «поймал» трехмерную карту этого пригорода с рекомендованным маршрутом, ведущим «к цивилизации», впечатал в память достопримечательности, которые нельзя было не заметить, запомнил место, возле которого Феникс обещал болтаться на «Химере», вздохнул и начал собираться.

Рубашку, брюки и ботинки «из далекого прошлого» натягивал через силу, так как они напоминали о последнем дне счастливой жизни, о смерти матушки, дяди Калле и первых сутках мотаний по Смоленску. Увы, другой гражданки у меня не было, а соваться в Крысятник, будучи «упакованным» в повседневный летный комбез, было бы, мягко выражаясь, неразумным. Одевшись и обувшись, раза три выдернул и вернул в ножны скрытого ношения тычковый нож, затем плотно поел и спустился в трюм. А там забрал у «Голиафа» два десятка пуль от его наплечной крупнокалиберной скорострелки, ссыпал в левый карман брюк, хлопнул по правому нагрудному, привычно провернул комм так, чтобы экран оказался на внутренней стороне предплечья, посмотрел в объектив потолочной камеры и заявил, что готов.

Аппарель поползла вниз в то же мгновение. Затем в ТК появился таймер обратного отсчета, а в окне МДР — трехмерная модель ближайших окрестностей и открытое окно девятого этажа одного из зданий, подсвеченное ярко-зеленым кантиком. Задавать дурацкие вопросы типа «А ты уверен, что в этой квартире нет ни одной живой души?» я, естественно, и не подумал — в момент зависания борта сорвался с места, как следует оттолкнулся, приземлился на чем-то заляпанный подоконник, спрыгнул на пол, покрытый дешевым пластиком, услышал щелчок замка, разблокированного моим искином в удаленном режиме, и пошел на звук. Шаге на втором вдохнул, почувствовал запах затхлости и какой-то едкой химии, поморщился, выскользнул в коридор, мазнул взглядом по серой кожаной куртке с засаленными рукавами, висевшей на вешалке, и поношенным черным ботинкам, валявшимся возле рассохшейся тумбочки, отрешенно подумал, что владелец этого великолепия, по логике, не мог приобрести домашний искин, и оказался на лестничной клетке.

Тыкать в оплавленный сенсор лифта не стал, так как догадывался, как он должен выглядеть внутри, и попрыгал вниз своим ходом. А на седьмом этаже первый раз пожалел об отсутствии гравика — парить над напрочь уделанными ступенями было бы в разы приятнее, чем наступать на подозрительные пятна.

На пятом, наконец, услышал голоса тех самых двух «силуэтов», которые видел на картинке с биосканера, загнал себя в транс и закосил под тяжелый танк. То есть, изобразил на лице полнейшее равнодушие, вскинул голову, развернул плечи и добавил походке вальяжности. В общем, в поле зрения местных торчков появился, фоня непоколебимой уверенностью в себе, мощным подзатыльником убрал со своего пути задохлика, недостаточно быстро освободившего проход, и «задавил» взглядом второго аборигена, посмевшего посмотреть мне в глаза.

Шаг, естественно, не ускорял — в том же темпе спустился до первого этажа, вышел под открытое небо, уверенно повернул налево и потопал в сторону парка с детской площадкой. Ну, или того, что когда-то создавалось для спокойного семейного отдыха. О том, что там «отдыхает» пятеро парней чуть постарше меня, естественно, знал. Поэтому ломился по центру проезжей части, как тяжелый танк прорыва, и… заблаговременно достал из левого кармана две пули. В общем, на «внезапное» появление из теней трех силуэтов отреагировал правильно. Вернее, не отреагировал вообще — продолжил переть в том же стиле, хотя двигался прямо на крепыша чуть пониже меня, перекидывавшего из одного уголка рта в другой незажженный косячок. Не отреагировал и на обязательный монолог, который, при желании, можно было перевести на культурный росский тремя коротенькими фразами:

— Ты кто такой? Под кем ходишь? Что потерял в нашем районе?

Не знаю, с какого перепугу, но двое из троих вопрошающих отошли от «канонических» формулировок, в принципе позволяющих разойтись бортами, к… хм… излишне матерным, и я, конечно же, счел себя оскорбленным. Поэтому сходу метнул одну пулю в излишне суетливого дрыща, явно прячущего за бедром либо нож, либо заточку, а вторую — в здоровяка, не обремененного интеллектом.

Первый бросок получился золотым — вместо того, чтобы попасть в лицо и подарить мне мгновение для входа в ближний бой, пуля влетела в открывшийся рот и, видимо, «ушла» в глотку, так как дрыщ закашлялся, расфокусировал взгляд и, конечно же, зевнул начало моего движения. Ну, а правая рука с чем-то вроде стилета, показавшаяся из-за штанины, резко расширила коридор возможностей. Вот я о гуманности и забыл — вбил правую стопу в выпрямленное колено, причем в полную силу, под хруст ломающегося сустава разнес правую ключицу, зашел телу, еще не успевшему заорать, за спину и толкнул на здоровяка, оказавшегося на удивление подвижным. Поэтому анатомический кастет впоролся не в меня, а в левый висок дрыща и потушил ему свет.

Кстати, отскочить от оседающей тушки растерявшийся здоровяк не успел. Поэтому она рухнула ему на ноги.

И, кроме всего прочего, прикрыла мою разгоняющуюся ногу на первой трети траектории, благодаря чему левый подъем благополучно воткнулся в область печени. Я и в этот раз бил от всей души, поэтому вынес как минимум пару ребер и сложил любителя кастетов пополам. А еще через долю секунды остановил третьего члена «пикета» броском очередной пули, поднырнул под правый боковой, прогнул «боксера» в пояснице и вбил затылком в асфальт.

Потом упал. Плашмя. Благодаря чему увернулся от контактных игл тазера. И прямо из положения «лежа» метнул еще две пули. Благо, этой наукой овладел на достаточно хорошем уровне еще в первый год занятий у сенсея Датэ Такуми.

Первая попала в глаз неудачливому стрелку, почти добежавшему до места схватки, а вторая вынудила уйти в сторону чуть приотставшего парня, судя по пластике и особенностям реакции на подобные «раздражители», являвшегося неплохим бойцом. Но с «неплохими бойцами» я рубился каждый божий день, так что сходу ушел в перекат, вскочил на ноги, рванул к «стрелку», в полутора метрах показал очередной кистевой бросок и вбил кулак в растопыренные пальцы левой руки, выставленной навстречу.

Вспышка боли в выбитых суставах рассеяла внимание ничуть не хуже, чем пуля, так что я пробил правый прямой в нос с «аристократической» горбинкой, на смещении вправо проломил левым локтем грудину и толкнул «поломашку» на «бойца». Да, в этот раз финт не сработал — парень спокойно ушел от «балласта», вытащил из-за пояса и раскрыл две телескопические дубинки, крутанул их перед собой и предвкушающе оскалился. Что интересно, молча.

Я пожал плечами, неспешно извлек тычковый нож, зажал между пальцами левой руки и пошел навстречу.

Тут «боец» ощутимо напрягся. Так как внезапно сообразил, что раз дрался я в левосторонней стойке, то, по логике, должен был взять нож в правую руку.

«Угу, я — амбидекстр…» — мысленно хохотнул я, притерся к вертикальному удару левой дубинкой, на удивление легко забрал ее у хозяина, подставив под опускающуюся руку ладонь, почувствовал, что могу изменить рисунок боя, и изменил. В смысле, одновременно со смещением вправо принял атаку второй дубинкой на свою, прикрывшую предплечье, всадил тычковый нож в запястье вооруженной руки противника, провернул лезвие в ране и, сместившись в том же направлении еще раз, чиркнул все тем же ножом по коже шеи.

«Боец» насмерть перепугался, забыл о дубинке и потянулся к «новой ране» обеими руками. Ну, а я подсек ближнюю ногу, помог закручивающемуся телу оказаться ко мне спиной и насадил левой почкой на колено.

Последнюю точку в этой схватке — рубящий удар в затылок — поставил после смещения в другую сторону, забыл об оседающем теле, оглядел остальные тушки и счел, что добивать их не обязательно. Поэтому наклонился над «своим», вытер нож о штанину и убрал в ножны. Потом подобрал вторую дубинку, сложил оба трофея, спрятал под рубашку и продолжил движение по прежнему маршруту.

Следующие два «поста» меня не остановили. То ли оценив непоколебимую уверенность, с которой я ломился по чужому району, то ли засомневавшись в своих силах. Четвертый состоял из одного задохлика и возбухать не рискнул. Пятому и шестому было не до меня — парни пили не первый час, соответственно, видели только жестяные банки с какой-то дешевой отравой и слышали только себя. А седьмой готовился к набегу на соседний район, вот и счел возможным размяться.

Тут никаких вопросов не задавали — двое подростков-шустрил, пытавшихся заслужить место в основном составе группировки, сходу кинулись мне наперерез со стальными прутами наперевес и поломались. Ну, а я сорвался на бег, секунд за двенадцать добежал до ближайшего угла, свернул, немного подождал и вырубил самого шустрого из преследователей. Встречным ударом в горло. Потом снова ускорился, за время пробежки до следующего угла оторвался от толпы метров на двадцать, благо, в отличие от абсолютного большинства «аборигенов», не пил, не курил и не ширялся, снова свернул за угол и добросовестно поломал еще двоих «призовых рысаков». Потом разогнался по длинной прямой, вовремя заметил «подарок судьбы», догонявший меня на гравике, вовремя ушел в кувырок, чтобы увернуться от горизонтального удара арматурой по спине, выкатился из переката в стойку, сдернул мальчишку лет четырнадцати с моего любимого транспортного средства, пощечиной отправил в тяжелейший нокаут, выдернул из разжавшихся пальцев «дугу» активатора, запрыгнул на доску и втопил на расплав ни разу не тюнингового движка…

…К торгово-развлекательному центру «Сапфир» я подлетать не стал — слез с гравика метрах в семидесяти от здания, выбросил игрушку, отыгравшую свою роль, телескопические дубинки и пули в первую попавшуюся урну, расправил плечи и потопал дальше своим ходом. По пандусу, ведущему к боковому входу, поднялся чуть ли не вприпрыжку, вошел в кондиционированное нутро ТРЦ, влез в локальную Сеть и скачал на комм поэтажный план Царства Изобилия.

Пока шел к эскалаторам, развернул картинку в МДР, вбил в поисковую строку словосочетание «Мужская одежда», изучил информационные плашки над добрым десятком замигавших меток и поднялся на третий этаж. А там вломился в ближайший магазин торговой сети «Эстет», подошел к продавцу-консультанту и изобразил неуверенную улыбку:

— Здравствуйте, э-э-э… Михаил. Я бы хотел приобрести костюм… Ну… для появления на экзаменах… в институт. А еще рубашку с галстуком… и ботинки.

Парень ненамного старше меня покровительственно кивнул, запоздало поздоровался и поинтересовался, какой бюджет мне выделили родичи.

Цены на шмотье, продающееся в «Эстете», я видел в модуле дополненной реальности, оставлять заметный след не собирался, поэтому покраснел и озвучил сумму, на которую можно было приобрести «комплект» средней паршивости.

Улыбка Михаила заметно потускнела, но свои должностные обязанности он отработал, что называется, от и до — шустренько снял с меня динамическую мерку, сообщил, что на переделку заготовок под «нестандартные размеры» уйдет чуть более двенадцати минут, предложил прохладительные напитки, легко и непринужденно впарил белье и носки, отвел в примерочную, вытащил из лотка ВСД портпледы и так далее. В общем, его стараниями я превратился в мещанина из более-менее благополучного района, «понравился себе в зеркале» и решил не переодеваться.

За покупки заплатил с анонимного счета, на который Феникс перекидывал экспроприированные финансы, сделал вид, что удручен остатком, отказался от предложения докупить «невероятно модный одеколон», поблагодарил за помощь и свалил. Для начала — в туалет, где затолкал в утилизатор пакет с уже ненужным шмотьем и оценил свой внешний вид еще раз. Потом поднялся на пятый этаж, чинно вошел в салон красоты «Элегия» и попросил привести в порядок мои волосы. А эдак минут через сорок влез в планетарную Сеть и заказал такси. Но не к «Сапфиру», а к кафе «Белый Шоколад», расположенному в одном квартале.

Из простенького флаера выбрался километра на четыре ближе к центру, в районе, в котором проживали самые зажиточные мещане и не самые успешные представители купечества, прогулялся до ТРЦ со слишком уж претенциозным названием «Крез» и изобразил парня, собирающегося на свидание с девушкой не из своего круга и планирующего пустить ей пыль в глаза деньгами с родительского счета. Поэтому покупал по-настоящему хорошие вещи, однако «дурел», глядя на ценники, решительно задвигал куда подальше то и дело просыпавшийся здравый смысл и отвлекался от страха перед неминуемым наказанием, терроризируя немудреными вопросами сразу двух разбитных красоток-продавщиц.

Кстати, эта парочка убедила меня в необходимости сменить рубашку на водолазку, классический костюм-тройку на нечто «в разы более современное и стильное», а затем «развела» на покупку дорогущего одеколона, ремня, платка в нагрудный карман и запонок, аргументированно доказав, что стиль начинается с мелочей, и что любая уважающая себя девушка обращает внимание именно на них.

Что интересно, обращать на меня внимание стали значительно больше. И не только девушки — на втором этаже ТРЦ меня «облизала» взглядом дамочка лет сорока с небольшим гаком, на первом — сразу две, но чуть помоложе, а где-то на полпути к следующей точке маршрута еще одна особа, годящаяся мне в матери, сделала настолько игривый комплимент, что заалели уши.

В общем, к ресторану «Морской бриз» я подошел в легком одурении, зашел внутрь, занял свободный столик и попил чаю со свежайшими эклерами. А после того, как залегендировал вызов такси к этому месту, расплатился, поднялся на крышу, забрался во флаер купеческого класса и со спокойным сердцем сообщил бортовому ИИ, что мне надо в Переяславский филиал Императорского Банка.

Как и следовало ожидать, искин СУВД филиала автоматически отправил машину такого уровня на площадку для приема «продвинутых» клиентов. И в операционном зале, в который я попал после «десантирования», не обнаружилось ни одной, даже самой завалящей, очереди. Более того, не успел я нарисоваться на пороге, как мне улыбнулась премиленькая брюнеточка, встречавшая пусть не «особо», но важных персон, поздоровалась, представилась и поинтересовалась, чем может помочь.

— Здравствуйте, Валентина… — улыбнулся я, выпростал комм из-под рукава, вывесил перед нею новый идентификатор и изъявил свое желание: — Хочу забрать содержимое банковских ячеек, доставленных в ваш филиал по протоколу ПКП-один из Радонежа, Смоленск.

ИИ, считавший мои данные через микрокамеру в бейджике этой красотки и проверивший их во всех базах данных, мгновенно подтвердил мою личность, изменил «статус» и вывел на линзы девушки некие рекомендации, заставившие ее засиять как бы не в два раза ярче:

— Будем рады помочь! Следуйте за мной, господин Йенсен…

Я, естественно, принял приглашение и какое-то время усиленно залипал на весьма аппетитную задницу. Да, в результате не запомнил, как и куда меня вели, но при наличии ТК, автоматически записывавшего маршрут, это было ни разу не критично, а эту задницу я видел в первый и, вероятнее всего, в последний раз. Вот и получал эстетическое удовольствие. Увы, прогулка получилась намного короче, чем хотелось бы, поэтому в какой-то момент хозяйка столь волнующих прелестей остановилась, развернулась ко мне чуть менее впечатляющим бюстом и плавно повела рукой. А после того, как привлекла мое внимание к конкретной ячейке, коротко, но информативно и предельно понятно объяснила, как получить доступ к моему имуществу, заметила, что я прилетел в банк с пустыми руками, подарила стильный саквояж размерами с контейнер, прибывший со Смоленска, и свалила.

Я активировал режим приватности по рекомендованному алгоритму, затем проверил, насколько он приватный, с помощью портативного сканера, который как раз на этот случай одолжил у Стража и приятно удивился. Поэтому прошел проверку банковской СДК, получил доступ к ячейке, заглянул в выдвинувшийся контейнер и обнаружил в нем второй. Закрытый моей же биометрией и надежно опломбированный. Алгоритм вскрытия был уже испытан в деле, так что от силы через минуту я сдвинул в сторону верхнюю крышку, оглядел приличную кучку всякого-разного добра и по наитию протянул руку к иссиня-черному бархатному мешочку, затянутому золотым шнурком. Замороченный узел, придуманный и, вне всякого сомнения, завязанный дядей Калле, развязал трясущимися руками, затем загнал себя в транс, решительно растянул горловину, посмотрел внутрь и грязно выругался: вся эта каша заварилась из-за горсти долбанных неогранённых желтых алмазов, явно добытых где-то в АС!!!