Полукровка

Глава 21

9–14 июля 2469 по ЕГК.

…С пяти до восьми утра по времени Чабонга мы мотались по окрестностям столицы Кгалагади и устанавливали «подарки». Первым делом заминировали крупнейшую гравитационную плотинную гидроэлектростанцию планеты «Два ущелья» на реке Лоцани, вроде как, построенную инженерами Объединенной Европы лет через двенадцать-пятнадцать после завершения терраформирования.

Затем установили по кластеру «Гиацинтов» в критических местах водоочистных сооружений рядом с водохранилищем Нгами, питающим весь столичный регион. А на предпоследнем этапе подготовили к взрыву крупнейший автомобильный и железнодорожный мост через все ту же Лоцани.

Вопреки моим опасениям, все прошло, как по маслу. Ведь хоть какое-то подобие охраны обнаружилось только на ГЭС, однако «техническое оснащение» дежурной смены могло вызвать разве что слезы.

Впрочем, расслабляться мы и не подумали: в восемь ноль-ноль по времени Чабонга Феникс залил во все открытые каналы связи очередное обращение, в котором я честно предупредил население планеты о грядущей катастрофе:

«Вы все еще не отправили на Смоленск ни одного моего соотечественника. Я разочарован. И сегодня продолжу наказывать вас: через пятнадцать минут взлетят на воздух плотина и машинные корпуса „Двух Ущелий“, Белый мост через Лоцани и водоочистные сооружения на Нгами. Электричество пропадет сразу. Равно, как и наземное сообщение с Рамоцвой и соседними городами. Затем — то есть, через тридцать шесть минут — вал воды докатится до Канье. Еще через девять с половиной-десять снесет Мочуди, а потом вырвется в долину Нар и постепенно ослабнет. В этот раз я оставил временной зазор для организации эвакуации и не стал взрывать ни АЭС, ни ЭСРС [1], ни тектонический разлом под Джваненгом, так как искренне надеюсь, что здравый смысл возобладает над дурной самоуверенностью или врожденным идиотизмом. Но мое терпение уже на исходе. И если вы не горите желанием вернуться в каменный век, то сделаете напрашивающиеся выводы. Медоед…»

Реакция местных силовиков на это предупреждение восхитила редкой… хм… осторожностью: в сторону заминированных объектов не вылетел ни один флаер, хотя временной зазор позволял как минимум просканировать сооружения, чтобы понять, что именно там рванет, и защитить другие объекты. Не торопились и с началом эвакуации. Хотя нет, не так: первые четверть часа не делали ровным счетом ничего. А после того, как убедились, что я не бросаю слов на ветер, зашевелились в особо ленивом режиме. Впрочем, мое сообщение из каналов не удалили, поэтому население двух сравнительно небольших городков справилось с этой задачей само.

И, тем самым, сняло с моей души самый тяжелый камень. Ну, а жители четверти континента просто остались без света, ибо «внезапное» отключение электричества вызвало еще какие-то сбои в далеко не эталонной энергетической системе планеты.

В общем, в космос я поднялся в прекраснейшем настроении, скинул две «Кукушки», чтобы повысить шансы «услышать» ответ на свой ультиматум, попросил ИИ отправить видеоотчет Переверзеву и полетел отсыпаться.

Ага, так мне это и удалось: не успел я загнать МДРК в «ангар», вырубить двигатели, определиться с номенклатурой загружаемых боеприпасов, выйти из пилотского интерфейса и разблокировать замки кресла, как ожил блок МС-связи. Пришлось вывешивать перед собой «Контакт», открывать сообщение Владимира Михайловича и включать воспроизведение.

Монолог полковника развеселил со второго предложения:

— Доброго времени суток, Тор Ульфович. Счастлив сообщить, что вы своего добились: Нгвато Кхама прислал послу ИР в Африканском Союзе официальное письмо, в котором заявил, что готов к обсуждению технологии возвращения на родину уроженцев Империи, «невесть какими путями попавших на его планету», и чрезвычайно завуалированно намекнул на то, что некоего Медоеда желательно перенаправить в какую-нибудь другую систему. Ибо «решение уже принято и переигрываться не будет». Посол даже не подозревал о вашем существовании, поэтому счел необходимым навести справки, в конечном итоге вышел на меня и через считанные минуты сообщит господину Кхаме, что Медоед переберется в какую-нибудь другую систему только после того, как дождется прибытия на Смоленск последнего пассажирского транспорта с соотечественниками. Ибо не верит обещаниям, предпочитает словам дела и… почти уверен, что для ускорения переговоров потребуется использовать как минимум один «комплект» из уже подготовленных «аргументов».

После этих слов Переверзев ненадолго отвлекся на что-то, находящееся за пределами моего поля зрения, а после того, как снова уставился в камеру, озвучил премиленькое распоряжение:

— Эта страшилка наверняка сработает. Поэтому вы можете возвращаться на Смоленск. Только не рискуйте. То есть, уходите из Кгалагади и заходите в свою систему через зоны перехода второй категории: война, увы, еще не закончилась, и в «единичках» можно крупно влипнуть. И еще: теоретически к моменту вашего прибытия на родную планету к ней должны будут прилететь и встать на боевое дежурство обе новые орбитальные крепости и Двадцать Первый Пограничный. Тем не менее, свяжитесь со мной сразу после схода со струны: я пришлю вам идентификатор-вездеход для запросчика вашей «Химеры» и айдишку сотрудника нашего ведомства, без которой отдыхать на воюющей планете будет крайне некомфортно. На этом пока все. До связи…

Я, естественно, обрадовался. И поделился с Фениксом своими мыслями по поводу реакции «вождя вождей» на нашу деятельность. А после того, как обсудил и свои догадки, и выкладки искина, решил, что выспаться смогу и в гипере. Так что дождался завершения погрузки минных кластеров и восполнения запасов топлива, вывел «Химеру» в открытый космос и порулил к знакомой «двоечке». Чтобы не тратить время на расчеты…

…Со струны сошли в четверг, одиннадцатого, в четыре семнадцать ночи. К этому времени я успел и выспаться, и умотаться вусмерть, и снова выспаться, так что перетянул на себя управление и повел МДРК к уже «разведанной» зоне перехода, из которой собирался уйти на Смоленск. Внутрисистемный прыжок прошел штатно, а вот выход на следующую струну заставил перенервничать — не знаю, почему, но в этот раз наводки от флуктуаций Ершова постоянно срывались в резонанс, и я не успевал его гасить. Нет, в гипер все-таки вышел. Но настолько устал, что отходил от этой нервотрепки больше суток и все это время изображал овощ. Зато всю субботу посвятил тренировкам и решению все усложняющихся задач в эмуляции программной оболочки аппаратуры КТК. В процессе, наконец, почувствовал логику разработчиков этого комплекса, заслужил похвалу Феникса и отправился баиньки довольным до невозможности.

Последнюю ночь в гипере видел сны, в которых отрывался в аквапарках, нырял на Лебяжьем озере и… дважды добился взаимности у Лерки Евстигнеевой — старшей сестры моей одноклассницы, которую я считал эталоном ума, доброты, обаяния и красоты.

Вот возвращение в реальность и расстроило. Да, не так уж и сильно, но все время водных процедур перед внутренним взором сменяли друг друга волнующие картинки-«воспоминания», а на самом краю сознания крепло желание объединить приятное с полезным. То есть, добраться до Смоленска, заныкать «Химеру» в окрестностях Елового Бора, арендовать спортивный флаер, купить нормальную гражданскую одежду и роскошный букет цветов, подлететь к жилому комплексу девушки-мечты, подняться в ее квартиру и пригласить на свидание.

Что самое забавное, мечтать о Лере не перестал даже во время отработки базовой техники карате. Но представлял, как отбиваю девчонку от шушеры, коей в нашем городе было завались, и вкладывался в каждую отдельно взятую серию ударов по воображаемым грабителям, насильникам и убийцам. Да, понимал, что веду себя, как сопливый мальчишка, но все равно дурил. До тех пор, пока не обнулился единственный таймер и не отправил готовиться к выходу из гипера.

Со струны сошли по-боевому, «огляделись», не обнаружили ни кораблей, ни их сигнатур, ушли подальше, «медленно» разогнались и прыгнули в сторону владений Стража. Чтобы уведомить о своем возвращении в систему и, заодно, посмотреть, что такого привезли майор Озеров и его люди.

Как только встали в разгон для прыжка к нужной области пояса астероидов, я сообщил Переверзеву о своем прибытии в систему, а буквально через десять минут получил ответ с двумя приаттаченными программками. Первую «заиграл» Феникс и обновил запросчик МДРК, а вторую я перегнал в свой коммуникатор, распаковал, установил, развернул, изучил все вкладки и выяснил, что являюсь курсантом второго курса ИАССН, что временно прикомандирован к смоленскому отделению ССО СВР и что вправе самостоятельно перемещаться по Империи на двух военных кораблях — «Мороке» и «Химере».

— Второго? Уже? — спросил я у искина и получил ответ, объяснивший все:

— Уровень твоих практических навыков по боевым дисциплинам тянет как минимум на конец первого семестра четвертого курса, анализировать отчеты о проведенных акциях и делать выводы умею не только я, а на первокурсников искины не «заякоривают» в принципе. Ибо это нерационально: порядка семидесяти двух процентов курсантов первого факультета после третьего курса переводятся на другие, так как заваливают уход на струну из зоны перехода с коэффициентом сопряжения ноль восемьдесят пять-ноль восемьдесят семь, что ставит крест как на возможности уходить в гипер даже через «двоечки», так и на перспективах получить статус свободного оперативника. Ну, а ты удержал «Химеру» на струне с коэффициентом сопряжения два-девяносто восемь, на что способен не каждый выпускник. Дальше объяснять?

Я отрицательно помотал головой, включил воспроизведение основного файла и вслушался в голос Переверзева, в кои-то веки выглядевшего бодрым:

— Доброго времени суток, Тор Ульфович. Как ни странно, Двадцать Первый Пограничный и орбитальные крепости добрались до Смоленска без каких-либо эксцессов, встали на боевое дежурство и даже отразили атаку одного из Ударных флотов Объединенной Европы, отправленного в вашу систему на разведку. Да, из-за неважного состояния старых крепостей новые расширили прикрываемую область не так уж и сильно, но Радонеж, вроде как, возвращается к нормальной жизни, и отдохнуть в нем вполне реально. Далее, отдыхать вы вправе неделю, то есть, до нуля часов двадцать второго июля по времени Новомосковска. А потом должны выйти со мной на связь и получить боевую задачу. И последнее: на ваш счет уже перечислены более чем серьезные подъемные, так что смело заселяйтесь в какую-нибудь по-настоящему хорошую гостиницу, не экономьте и в любой ситуации держитесь так, как полагается будущему офицеру ССО. Хотя нет, не последнее: «Химеру» желательно посадить в любой свободный подземный ангар белого сектора Пинского космодрома и сдать под охрану по процедуре, с которой прекрасно знаком ваш искин. Там же можете вытребовать себе разъездной флаер типа «Авантюриста», ибо имеете право. На этом действительно все. Хорошего отдыха и до связи…

— «Авантюрист»? — задумчиво переспросил я, представил себе эту машину

и счел, что на ней я буду выглядеть ничуть не менее солидно, чем на чем-нибудь спортивном. А значит, смогу залететь к Евстигнеевым, впечатлить Валерию и…

Представить, что будет дальше, не успел. Хотя и рассчитывал: свернутое, было, окно «Контакта» развернулось снова, а Феникс как-то уж очень мрачно сообщил, что мне прилетело еще одно сообщение, сделал небольшую паузу и вздохнул:

— От Мрака…

Настроение мгновенно ухудшилось, поэтому, запустив воспроизведение, я прикипел взглядом к бесстрастному лицу «друга семьи» и превратился в слух.

«Дядя Марк», как обычно, не стал тянуть кота за причинное место, однако, по своему обыкновению, начал беседу с язвительной подначки:

— Привет, Торри. Просмотрел видеоотчеты о твоих акциях и восхитился: ты, наконец, вырос, пошел по нашим стопам и доказал делом, что мы вкладывались в тебя не зря. Знаешь, в какой-нибудь альтернативной жизни я бы, пожалуй, взял тебя в персональные подопечные и превратил в настоящего волчару. Но история, как известно, не терпит сослагательного наклонения, поэтому вернусь в этот, единственный доступный вариант жизни и опишу твое ближайшее будущее. Итак, ты забываешь о планах побалдеть на Смоленске и прыгаешь в Белогорье. Там находишь возможность скрытно просочиться сквозь сеть масс-детекторов, летишь к Новомосковску, паркуешь свою «Химеру» в каком-нибудь пригороде, добираешься до Переяславского филиала Императорского банка, забираешь все содержимое ячеек Аллигатора и защищенный контейнер из ячейки, алгоритм доступа к которой прочтешь в приаттаченном файле. Потом складываешь мое добро в эту емкость, кодируешь СКД датой рождения своей покойной матушки и возвращаешься на корабль. А после того, как выходишь в открытый космос, перечисляешь на счет, реквизиты которого будут в том же файле, двести двадцать три миллиона двести двадцать тысяч в знак того, что готов получить дальнейшие инструкции…

После этого требования он знакомо опустил правый уголок рта и перешел к основной части убеждений:

— Будь на твоем месте обычный подросток, я бы взял в заложники Костю Синицина, Леру Евстигнееву и Олега Максимова, записал их мольбы, переслал этому дурачку и пообещал их жизни в обмен на послушание. К сожалению, тебя, Торри, такой лажей не проймешь. Поэтому я подготовил аргумент повесомее — техногенную катастрофу на Смоленске, которая гарантированно унесет не менее семисот миллионов жизней. И публикацию, которая, в случае чего, докажет твою вину в их гибели и превратит тебя в изгоя. Кстати, не стану обманывать и в самом главном. То есть, обещать, что оставлю тебя жить и здравствовать: ты опасен, значит, обязан умереть. И умрешь. После того, как передашь мне мое имущество. Далее, не трать время на поиски альтернативного выхода — я подготовился. В том самом смысле, который так любил вкладывать в это слово твой покойный дядька. И не пытайся обращаться за помощью к Переверзеву или к руководству ССО — да, де-юре, меня, вроде как, списали, но, де-факто, я продолжаю держать руку на пульсе происходящего и оперативно получать даже секретные документы. Так что, узнав о любых твоих телодвижениях в этом направлении, убью миллионов сто. Или двести. Просто потому, что поставил на эту карту абсолютно все и уже сжег мосты. И последнее: я понимаю, что ты не поверишь, но сказать обязан — Наташа умерла из-за жадности Аллигатора. Он же виноват и в том, что я буду вынужден убить тебя. Да и меня на этот путь тоже толкнул твой любимый дядюшка. Ибо… впрочем, это уже лирика, а мне сейчас не до нее. На этом, пожалуй, закончу. Жду своих денег и своего имущества…

— Судя по мелкой моторике и кое-каким нюансам поведения, это не блеф… — мрачно сообщил ИИ после того, как я свернул «Контакт» и невидящим взглядом уставился во тьму дополненной реальности.

— По словам моего дяди, Мрак не умеет блефовать, давно смирился с этой своей слабостью и прекрасно обходится действием.… — вздохнул я, вспомнил еще одно утверждение второго отца и поделился им с искином: — А еще Мрак, вроде как, социопат. Поэтому, планируя акции, никогда не минимизировал количество жертв. Кроме того, появлялся у нас достаточно часто, помогал дяде дрессировать меня и неплохо изучил мой характер. Кстати, требование затолкать содержимое ячеек в защищенный контейнер — это намек. На то, что акция по изъятию этого добра и моему устранению спланирована настолько хорошо, что мои трепыхания бессмысленны.

— Ты хочешь сказать, что защищенный контейнер — это емкость, которая с вероятностью процентов в девяносто девять переживет уничтожение «Химеры»?

Я утвердительно кивнул:

— Ну да: он отправит меня внутрисистемным прыжком в область, возле которой заблаговременно вывесит «Кукушку», затем пришлет вектор и скорость движения, гарантирующую «раздутие» сигнатур бортов прикрытия, потребует лететь без «шапки», в какой-то момент всадит в «Химеру» легкую или среднюю ПКР, подберет контейнер и свалит. Либо в ССНА, либо в ОЕ, либо в Халифат.

— И что ты планируешь делать в сложившейся ситуации?

— Начну выполнять его требования…

[1] Электростанция реакции синтеза, то есть, термоядерная.