Полукровка

Глава 25

22 июля 2469 по ЕГК.

…Всю первую половину понедельника провел в Вороново. Первым делом принял новенький МДРК с неактивированным искином. Затем «развернул» его в полноценный дубль Феникса, «замкнул» на «оригинал» и подождал завершения всестороннего тестирования. Убедившись в отсутствии каких-либо программных закладок, забрал из «Морока» все личные вещи, сдал МРК пилоту-перегонщику, который должен был доставить этот борт на летную палубу крейсера, вроде как, собиравшегося вылететь в Смоленск, и вытребовал у дежурного по космодрому боекомплект для «Химеры». А после того, как ИИ подключился к элеватору ангара, занялся решением «личной проблемы» — влез в Сеть, назаказывал почти три центнера «нормальной» еды, напитков, одежды и обуви на все случаи жизни, любимого холодняка и прочей ерунды, оплатил вместе с доставкой до стоянки флаеров у КПП, дождался прибытия всего вышеперечисленного и сгонял за ним на «Авантюристе».

Обедать решил в городе. Чтобы не переводить полуфабрикаты. Поэтому сдал ангар под охрану, выбрал место планируемого гастрономического отрыва, сообщил бортовому искину флаера адрес, набрал Матвея и предложил составить компанию.

Парень, пребывавший не в настроении, виновато развел руками и заявил, что не сможет:

— Мне влетело. За айрбайк и… невероятную безрассудность. Право летать на твоем подарке я все-таки отвоевал. А за то, что развлекался в «Пирамиде» без охраны, попал под домашний арест. Так что до следующего понедельника буду разрываться между тренировками с членами родовой дружины и вирт-капсулой, в которую уже закачал обучалку по «Искоркам». В общем, если нужна компания, то дерни Мишку — он, как третий сын главы одной из самых слабых ветвей рода Базаниных, пользуется не в пример большей свободой, чем я. Кстати, он сегодня ничем не занят, так что будет искренне рад приглашению…

Рыжего я успел зауважать — да, он был шебутным, но не до дурости. Кроме того, обладал на удивление жестким и цельным характером, жил принципами, мало чем отличавшимися от моих, не считал нас, мещан, людьми второго сорта, и за все время отрыва в «Пирамиде» вел себя исключительно достойно. Поэтому предложение Матвея не вызвало во мне и тени неприятия. Увы, набрать Базанина я не успел — стоило закончить разговор с Власьевым и сбросить вызов, как мне позвонил Переверзев. И, отмахнувшись от моего доклада о приеме «Химеры», озадачил по полной программе:

— Тор Ульфович, в пятнадцать ноль-ноль мы с вами должны предстать перед начальником службы. Соответственно, в четырнадцать тридцать я буду ждать вас в летном ангаре для сотрудников Управления по адресу, который сейчас пришлю сообщением. Форма одежды — приличный костюм, рубашка, галстук. Вопросы?

Задавать один-единственный вопрос — «А нахрена я ему нужен?» — я, само собой, не стал. Поэтому полковник порекомендовал салон мужской одежды, в котором, вроде как, можно было приобрести по-настоящему достойный костюм, и отключился. А я полетел… хм… переодеваться. Так как понимал, что первое впечатление два раза не произвести, и не собирался терять лицо даже в мелочах.

Как ни странно, но в «Аристократе» ко мне, мещанину, отнеслись, как к потомственному дворянину — встретили милыми улыбками,

выслушали, подобрали фантастически строгий, но, в то же самое время, стильный комплект одежды и аксессуаров, напоили чрезвычайно вкусным свежевыжатым соком и… ненавязчиво убедили приобрести четыре летние рубашки, две пары брюк, легкие ботинки и солнечные очки. Что самое забавное, сваливая из магазина, я пребывал в прекраснейшем настроении, не жалел ни об одном потраченном рубле и самым краешком сознания планировал следующий визит!

Увы, буквально минут через десять после вылета на оперативный простор магия очарования умопомрачительно сексуальных и внимательных красоток из «Аристократа» начала рассеиваться. А к четырнадцати тридцати от нее остались одни воспоминания. Поэтому, выбираясь из «Авантюриста», я задвинул куда подальше и их, поздоровался с Владимиром Михайловичем, поблагодарил за комплимент «правильному» внешнему виду и изобразил бычка на веревочке. В смысле, пошел, куда повели, и, поплутав по хитросплетениям коридоров здания, большая часть которого, по словам провожатого, находилась глубоко под землей, оказался в абсолютно пустой приемной «для своих».

Там пришлось подождать. Порядка десяти минут. А потом искин кабинета генерал-лейтенанта Геннадия Леонидовича Орлова разблокировал замок тамбура и через динамики системы оповещения пригласил нас на «аудиенцию».

Официальную биографию начальника родного ведомства я, естественно, изучил. Сразу после того, как узнал, что должен буду перед ним предстать. На той же сетевой страничке видел и его парадный портрет. Поэтому не удивился ни мощной «борцовской» шее пятидесятидвухлетнего мужчины, ни широченным плечам, ни тяжелому взгляду из-под кустистых бровей. А вот полное отсутствие наград на угольно-черном пиджаке, каюсь, расстроило: на мой взгляд, один из девяти ныне живущих полных кавалеров ордена Святого Георгия был обязан носить хотя бы орденскую планку, а на темно-синем пиджаке генерала не было даже значка об окончании ИАССН. А потом Орлов поздоровался, встал, вышел из-за стола и заставил отвлечься от досужих размышлений:

— Тор Ульфович, примите мои искренние соболезнования в связи с гибелью вашей матушки и вашего дяди: если Наталью Алексеевну я видел всего два раза в жизни и практически не знал, то с Калле Нильсовичем познакомился в день его выпуска из Академии, считал одним из талантливейших офицеров службы и по-настоящему уважал.

— Спасибо, ваше превосходительство… — поблагодарил его я, использовав обращение соответственно классу табели о рангах.

Орлов счел это нормальным, вернулся в свое кресло, жестом предложил нам устраиваться напротив, подождал, пока мы сядем, и снова уставился мне в глаза:

— Тор Ульфович, до вчерашнего вечера ситуация на фронтах не позволяла мне отвлекаться на, скажем так, вопросы не первостепенной важности. А сегодня утром я изучил все докладные записки полковника Переверзева, ознакомился с вашим личным делом, перепроверил некоторые утверждения и напросился на аудиенцию к государю. Со свободным временем у него намного хуже, чем у меня, но несколько минут он мне все-таки уделил, выслушал мой доклад, сравнил мои данные о ваших боевых заслугах с данными, имевшимися в архиве его личного ИИ, и нашел одну неточность: оказывается, восьмого июня сего года вы изыскали возможность сообщить командующему эскадры сопровождения Цесаревича о засаде в ЗП-четырнадцать системы Смоленск и, тем самым, спасли от гибели под сосредоточенным огнем кораблей двух рейдовых эскадр ССНА. По мнению Его Императорского Величества, за это деяние и за фактическое руководство боем эскадры адмирала Колесникова против преобладающих сил ВКС Новой Америки вы заслужили орден Святой Анны четвертой степени. За предупреждение о скором вторжении флотов ССНА в Белогорье, за уничтожение двух линкоров и четырех транспортов с боеприпасами, позволившее переломить ситуацию, и за спасение выживших подчиненных адмирала Колесникова — Георгиевского креста четвертой степени. За уничтожение двух мониторов «Дестроер» — Георгиевского креста третьей степени. За уничтожение крейсеров «Сен-Дени» и «Антверпен», БДК «Термитник» и постановщика помех двадцать второго июня — орден Святого Станислава третьей степени. За ГОК в системе Кгалагади — орден Святой Анны третьей степени…

Пока он перечислял мои боевые заслуги и все, что за них полагалось, я тихо дурел от безумия ситуации. Нет, каждое отдельно взятое утверждение было более чем логичным — скажем, за целеуказания и фактическое руководство боями против флотов Объединенной Европы и ССНА в начале июля Император не имел морального права «отдариться» ни Станиславом, ни Анной — но всего за один месяц мне согласно порядку пожалования орденов «натикали» Георгиевские кресты всех четырех степеней, Анны с четвертой по вторую включительно, два Станислава — третьей и второй — и два Владимира — четвертой и третьей! Вот я в осадок и выпал. А после того, как хозяин кабинета деловито выложил на стол стопку из одиннадцати бархатных футляров, заявил, что не заслуживаю и трети наград, из-за чего нарвался на короткую, но на редкость эмоциональную отповедь:

— Тор Ульфович, я пришел в ССО по распределению, начал службу простым свободным оперативником, сделал карьеру, работая «в поле», и успел увидеть все грани службы изнутри. Не перестал набирать недостающий опыт и после того, как вынужденно перебрался в кабинеты — анализировал каждый отчет своих подчиненных, соответственно, вправе считать, что знаю толк в диверсионных операциях. Государь тоже не дилетант — за годы правления изучил десятки тысяч наградных листов, провел тысячи награждений и успел досконально разобраться во всех нюансах понятия «Боевые заслуги». Поэтому подписал ваш наградной лист и поручил мне сегодня же провести закрытое награждение. Дабы не привлекать лишнего внимания к единственному сотруднику службы специальных операций, получившему полноценный тактический комплекс, персональные боевые корабли и статус свободного оперативника еще до зачисления в ИАССН…

…Из кабинета генерала Орлова я вышел в состоянии одурения и от наград, и от полученных инструкций, добрался до «Авантюриста» по маршруту, залитому в ТК искином кабинета, рухнул в облюбованное кресло, аккуратно положил рядом с собой непрозрачный пакет с наградами и сообщил бортовому ИИ, что мне надо в Вороново. Как только флаер поднялся в воздух, закрыл глаза и потерялся в ТК. В смысле, врубил запись второй половины «аудиенции» и стал вникать в каждое полученное ценное указание. Пока раскладывал их по отдельным полкам памяти и мысленно проигрывал «тренировочные ситуации», шустрая машинка успела долететь до космодрома. Пришлось ставить запись на паузу, снимать с охраны ангар, заходить внутрь и подниматься в свою каюту МДРК за всем тем, что было нежелательно хранить в боевом корабле или схроне Стража.

Выложив все это добро на кровати и немного позалипав на футляры с наградами второго отца, я заставил себя вернуться из прошлого в настоящее, оценил объем добра, которое требовалось обезопасить от превратностей судьбы, влез в Сеть, нашел и оплатил подходящую спортивную сумку, разделся, принял душ, натянул шмотье попроще и сгонял к КПП.

Разобравшись с этой проблемой, созвонился с Инной и сообщил, что хотел бы арендовать банковскую ячейку в одном из филиалов, расположенных в центре города. Как оказалось, у меня, привилегированного клиента, ячейка уже имелась. В главном здании Императорского банка на Неглинной.

Я поблагодарил девушку за консультацию, точный адрес и рекомендации, попрощался, снова спустился к флаеру и вылетел в центр. С доступом к ячейке проблем, естественно, не возникло, поэтому уже в восьмом часу вечера я снова забрался в салон «Авантюриста», вытянул ноги и, наконец, набрал Базанина.

Миша ответил гудка после шестого-седьмого и легонечко уколол:

— Ну, и где тебя носит? Я жду приглашения вкусно поесть с обеда и так оголодал, что готов сожрать быка!

— Прости: срочно вызвали к начальству. А освободился я только сейчас. И пусть целого быка однозначно не сожру, зато готов рассмотреть альтернативные варианты с усло— …

— Тор, мне надоело чувствовать себя нахлебником, поэтому сегодня плачу я! — протараторил он, не став дослушивать мой ответ, и подсластил пилюлю: — Пойдешь навстречу — свожу в ресторан потрясающе вкусной кавказской кухни!

— Если «потрясающе вкусной», то, так и быть, пойду… — после недолгих раздумий «капитулировал» я и поинтересовался, в котором часу его подбирать.

Он сказал, что готов ко всему на свете еще с обеда и потребовал лететь к их поместью самым коротким маршрутом. Я послушался. Поэтому чуть менее, чем через двадцать минут впустил страдальца в салон и дал ограниченный доступ к бортовому искину, а уже в четверть девятого с интересом уставился на здание, стилизованное под гору с заснеженной вершиной.

— Выглядит действительно так себе… — сообразив, о чем я думаю, сообщил Базанин. — Но готовят в «Эльбрусе» просто божественно, поэтому даже сегодня, в понедельник, народу тут будет предостаточно…

Народу в ресторане на самом деле хватало. Причем отнюдь не мещан. И я убедился в этом еще в ангаре, забитом флаерами высшей ценовой категории. Но Ценные Указания генерала Орлова, регламентирующие поведение в подобных ситуациях, еще не забылись, так что я спокойно выгрузился из «Авантюриста», встал на «курс», предложенный Мишей, добрался до лифтов и спустился на этаж ниже. Да, лезть вперед и не подумал. Но только потому, что мой провожатый поздоровался с девушкой-администратором по имени, спросил, свободен ли «его любимый» кабинет, расстроено выслушал отрицательный ответ и согласился поужинать в общем зале.

Дизайн этого самого общего зала тоже показался… скажем так, спорным. Но ароматы блюд, которые уминали другие гости заведения, заставили забить на изыски оформления и начать торопить время. В общем, за столик на четырех человек, стоявший в одном из дальних углов помещения, я опустился достаточно энергично, сходу развернул меню и… прислушался к совету Базанина:

— Тор, заказывай две порции каре ягненка с картофельным пюре или рисом, ткемали, лаваш и что-нибудь попить. А потом — если, конечно, хватит емкости желудка — пробуй все остальное.

Заказал, позалипал на таймер, появившийся в уголке меню одновременно с подтверждением заказа, поймал смеющийся взгляд Миши и вслушался в его следующий монолог:

— Кстати, пока ждем, расскажу-ка я, какую войну вчера вечером выиграл наш общий друг. Твой подарок каким-то образом попался на глаза главе главной ветви рода Власьевых, в принципе не понимающему, как уважающий себя аристо может передвигаться на чем-нибудь, кроме лимузина. Вот Матвея на правеж и вызвали. А он заявил, что подарки настоящих друзей, заслуживших уважение, граничащее с почтением, не подпадают под общепринятые правила. Константин Борисович, естественно, вспылил и язвительно поинтересовался, чем этот самый «настоящий друг» заслужил уважение, граничащее с почтением. Вот Матюха и развернулся: заявил, что ты, полукровка-мещанин из тех самых Йенсенов, да еще и живший на рабочей окраине заштатного Елового Бора, будучи подростком, не испугался атаковать трех парней намного старше себя и по велению души отбил у них незнакомого мальчишку-дворянина, а в этом году получил Императорский Грант и был зачислен на первый факультет ИАССН даже без собеседования. На этом, как водится, не остановился — доконал деда требованием назвать хотя бы одного Власьева, когда-либо получавшего Императорский Грант. Впрочем, самым последним камнем на крышке гроба самомнения Константина Борисовича стали результаты проверки айдишки твоего флаера — оказалось, что он приписан к космодрому Вороново, но выдается исключительно сотрудникам ССО СВР!

«Ну вот, меня уже начали пробивать…» — мрачно подумал я, заметил, что Базанин подобрался, но оборачиваться и не подумал, чтобы не показаться кому-то, приближавшемуся к нам с половины седьмого, излишне суетливым. Поэтому следующие секунд двадцать пребывал в непонятках. А потом вслушался в голос, раздавшийся справа-сзади, неспешно повернул голову и равнодушно оглядел парня лет двадцати двух с очень уж высокомерным выражением лица:

— О, Мишаня! Здоровый. В смысле, без следов побоев на лице и других видимых частях тела. А кто это с тобой, немощь?

— Все никак не самоутвердишься? — холодно поинтересовался Михаил, перевел взгляд на спутника этого клоуна и недобро ощерился: — Валер, тебе не надоело прислуживать этому трусливому брехлу?

«Валера» — здоровяк моего роста, но килограммов на десять потяжелее, сделал вид, что не услышал эту фразу, и подыграл «Клоуну»:

— Тебе, кажется, задали вопрос…

Все бы ничего, но этот дурень «подыгрышем» не ограничился — накрыл ладонью мою голову и попробовал повернуть меня лицом к своему благодетелю. Вот в угол стола и впоролся. Левой щекой. Благодаря чему лишился нескольких зубов и качественно отъехал. А я, выпрямившись во весь рост, развернулся к «Клоуну» и холодно оскалился:

— Я — курсант ИАССН Йенсен Тор Ульфович. И был в своем праве. Но если это быдло — ваш подпевала, значит, в его хамстве косвенно виноваты вы. И каким будет ваше решение?