Полное погружение

Глава 14 Квантовая неопределенность

Квантовый компьютер Василиса увидела впервые в жизни. Зрелище было впечатляющее и даже немного жуткое. За толстым, прозрачным, полукруглым во всю стену экраном струился по волноводам и мерцал всеми цветами радуги бесконечный световой поток. Он закручивался в агрегаторах разноцветными искрящимися вихрями, бурлил красно-желтыми сполохами в накопителе, похожем на колбу средневекового алхимика.

— Красиво? — продюсер стоял спиной к Стрешневой и тоже смотрел на цветомузыку.

— Да, — честно ответила Василиса, — всегда мечтала посмотреть, как выглядит квантовая неопределенность в жизни.

— И давно?

— Как только прочла про Планка и неделимую порцию энергии, существующую как волна и как вещество.

Продюсер резко повернулся к девушке. Лицо, подсвеченное со стороны спины, было плохо различимо, но даже так Стрешнева заметила неподдельное удивление.

— Вы знакомы с работами Макса Планка?

— Посредственно. В основном благодаря отцу. Он посвятил Планку несколько своих книг.

— Любопытно… Мне кажется, я знаю все монографии, посвященные этой теме… А где ваш отец работает сейчас?…

— Его уже нет в живых…

— Прошу прощения! — он кивнул, приглашая к стоящему в противоположном конце помещения массивному дубовому столу, покрытому старорежимным зеленым сукном. На нем эклектично смотрелись огромный 30-дюймовый монитор с белоснежной мышкой и клавиатурой. — Садитесь, устраивайтесь, — продюсер развернул к Васе одно из мягких кресел с высокой спинкой, — любоваться на персептор можно и отсюда, тем более, что это только демонстрационная панель, визуализация процесса обработки информации машинным мозгом.

— А где же тогда сам компьютер и как он выглядит?

— Совсем непрезентабельно. Увидите — даже не поймете, что это он и есть. «Матрешка» принципиально отличается не только от традиционных ЭВМ, но и от своих квантовых собратьев, так как работает на поляритонах.

— Ничего в этом не понимаю, но звучит многообещающе, — осторожно поддержала разговор Василиса.

— А вы кто по специальности, простите?

— Учусь на инженера… Прикладная механика…

— Редкое образование для красивой девушки.

— Семейное…

— Тогда у вас не будет трудностей с пониманием принципов работы нашей «Матрёшки»…

— А зачем мне с ними знакомиться?

— Чтобы реализовать ваши предложения. Вы же хотели переписать сценарий, не так ли?

— Но для этого достаточно внести правки в текст…

— Вот! — поднял указательный палец кинопредприниматель, — именно для этого я и пригласил ваше сиятельство, — продюсер пробежал взглядом по сценическому платью Василисы, — в святая святых нашего проекта, ибо после инцидента на презентации процесс обмена информацией с «Матрёшкой» заблокирован.

— Это то, что вы говорили про зависший интеллект? А я думала, вы так жёстко меня троллите.

— Нисколько. Произошло действительно нештатное событие. Сенсорный коммуникатор, считывающий ваше биополе, каким-то образом вошёл с ним в резонанс и заблокировал систему обмена данными. Мы сутки промучились с нашей строптивой «Матрёшкой» и, в конце концов, пришли к выводу, что она просто ни с кем, кроме вас, не желает общаться.

— Опять троллите?

— Совсем чуть-чуть… Предполагаю, что ваше биополе совершенно непостижимым для нас образом стало ключом или, если угодно, кодом доступа к операционной системе. Произошла неавторизованная установка защиты от проникновения, где паролем являетесь лично вы. Вот такой казус… Предлагаю проверить эту гипотезу.

— Как это могло произойти? Как машина может сама себя закодировать?

-«Матрёшка» всё-таки не совсем обычная ЭВМ. Работа квантовых компьютеров вообще мало изучена. Мы соединили детали, запитали от сети, сформировали задачу, получили результат, но даже не догадываемся, что происходит в квантовых мозгах на физическом уровне. Каким образом кубиты формируются и взаимодействуют? Сказав волшебное слово «суперпозиция», мы так и не смогли представить непротиворечивую математическую модель одновременного состояния материи холодной и горячей, живой и мёртвой, проводником и диэлектриком…

— Это как раз самое простое.

— Поясните…

— Если из процесса нагревания исключить фактор времени, то нагреваемый материал будет одновременно и холодный, и горячий. Так же и со знаменитым котом Шредингера. Исключите фактор времени жизни кота — и он у вас станет единым в двух лицах — живым и мёртвым.

— Да… «Матрёшка» явно не ошиблась в вас, Василиса Микулишна.

— Это не я придумала, мне папа так объяснял.

— Хм… Я положительно чувствую пробел в своём образовании. Обязательно познакомлюсь с трудами вашего отца.

— Это вряд ли, — вздохнула Василиса, — и я — не Микулишна.

— Поздно! — продюсер витал в своих мыслях и не обратил внимание на первую часть Васиной фразы, — я уже назвал вас так, вспомнив бабушкины сказки, и теперь деваться некуда. Ну так что, Василиса, поможете снять заклятие с нашей прекрасной принцессы, пока она не превратилась в лягушку?

— Каким образом?

— Постарайтесь найти контакт с ней, подобрать ключи, подружиться, в конце концов…

— Андрей Викентьевич, вы хорошо себя чувствуете? Как вы себе представляете мою дружбу с машиной?

— М-м-м, различие между нами не так уж велико, и я могу легко это доказать.

— Попробуйте.

Продюсер положил на стол перед Василисой свою ладонь.

— Вот натуральная рука, лежащая на искусственной поверхности. То и другое легко идентифицировать и отличить друг от друга. А теперь рассмотрим этот натюрморт через мощный микроскоп с 600-кратным увеличением. Увидим структуру клеток, которые сможет дифференцировать только специалист: вот тут — дерево, а тут — кожа. Обычный человек увидит непонятные хаотичные элементы. А теперь увеличим разрешение до квантового уровня, и окажется, что строение атомов руки ничем не отличается от строения атомов дерева. Невозможно найти, где начинается одно и заканчивается второе. Любая материя в нашем мире состоит из одного и того же набора элементарных частиц, которые просто по-разному вибрируют. Эти микронные колебания и отличают одно материальное вещество от другого. Таким образом, для квантовой «Матрёшки» живая Василиса — это почти родственник, состоящий из таких же кварков и лептонов, с которыми взаимодействуют кванты света — фотоны, кванты гравитации и элементарные частицы времени — гравитоны и хрононы.

Василисе казалось, что её разыгрывают, что вот-вот зашипят бенгальские огни, и в сумрачное помещение вольётся поток смеющихся телевизионщиков с криками: «Вас снимает скрытая камера!» Но в дверь никто не ломился, за стенкой размеренно журчала система кондиционирования, а этот странный человек с коротенькой бородкой и пронзительными темными глазами был серьезен.

«У богатых свои причуды», «каждый борется со скукой по-своему» — две этих фразы упорно крутились в Васиной голове, затмив желание, с которым она пришла в этот кабинет.

— Ну, хорошо, — осторожно произнесла девушка, — я попробую соответствовать вашим ожиданиям. Но у меня есть два условия.

— Какие?

— Сценарий всё равно надо переписать.

— Не вижу никаких проблем. Пробуйте, экспериментируете — порадуете профессора, он тоже перфекционист. Главное — оживите «Матрёшку». А что второе?

— Вы мне должны немедленно объяснить, чем мы тут занимаемся? Вы почти всё наше время посвятили компьютеру, ни словом не обмолвившись о кинопроекте и даже не обсудив моё предложение спасти его от фиаско…

— А кто вам сказал, что меня пугает фиаско?

— Но как же? — Василиса не скрывала своего удивления, — нам на основах предпринимательства рассказывали, каким многогранным злом является неудача в бизнесе.

— Это с какой стороны смотреть, — улыбнулся продюсер, — если зло — это обратная сторона добра, то корень зла — это добро.

— Вы хотите сказать, что инвестиции, деньги, престиж…

— Уважаемая Василиса Микулишна, мы говорим о несопоставимых величинах. Я — про столбовую дорогу в следующий технологический уклад, а вы — про вышивку крестиком…

— Ещё раз прошу прощения, Андрей Викентьевич. А вы ещё кому-то говорили, что вас не интересует результат кинопроизводства?

— Вы невнимательны, Василиса. Я не говорил про отсутствие интереса, а заявлял и продолжаю повторять, что меня не страшит фиаско. Хотя некоторые считают, что я кокетничаю… Я мало что понимаю в кино, и главное, что меня волнует — обучение пока ещё малограмотной «Матрёшки» искусству управления, превращение бездушной машины в администратора будущего. Кинопроизводство — идеальный тренажёр, моделирующий многоцелевое администрирование как на микроуровне, внутри рабочего коллектива, так и на макро — при создании художественного произведения с привкусом геополитики.

— Жесть, — резюмировала Василиса, запрокинув голову и рассматривая крутящийся под потолком вентилятор. — Я тут мехом наружу выворачиваюсь, стараясь исправить траблы этой железяки, а она, оказывается, еще среднюю школу не закончила, её, видите ли, образовывать надо. Хорошо хоть горшок за ней не выносить и попу не подтирать.

— Вы несправедливы, — снисходительно улыбнулся продюсер, — «Матрешка» прекрасно знает, как выглядят подводные лодки времен Первой мировой войны, исключительно полно осведомлена о нравах начала ХХ века и прочих мелочах, на которые вы с профессором так подробно пеняли мне на презентации.

— Так в чем же дело? — возмутилась Василиса, — что мешает привести литературную форму в соответствие с историческим содержанием?

-«Матрешка» не пишет научный трактат. Она создаёт развлекательный продукт для населения, для современников. Поэтому старается учесть не столько фактуру учебников истории, сколько современные эстетические запросы, стереотипы, ожидания, даже фантазии…

— То есть мы видим в сценарии не то, что было в начале ХХ века, а то, что об этом времени думает малообразованная публика?

— Ещё хитрее — то, что она хотела бы видеть, даже если образована хорошо.

— Но почему лично вы именно такой вариант признаёте оптимальным?

— Потому что «Матрешка» работает для людей. Я же продекларировал стремление к справедливому будущему. Но справедливость — понятие относительное. У каждого возраста, поколения, социальной группы справедливость своя. Администратор, пытающийся соответствовать, вынужден учитывать эту разноголосицу и выстраивать грамотное средневзвешенное…

— О-о, как всё запущено…- Василиса потеребила обивку кресла, — слабо представляю себе справедливость, одинаково устраивающую меня и того же Мирского…

— Я ответил на ваш вопрос?

— Да, я поняла, — обреченно вздохнула Василиса, — мы не снимаем кино, мы строим светлое будущее, где роль вождя отведена компьютеру «Матрёшке». Какой уж тут сценарий! Планету надо спасать! Тащить её в новой технологический уклад. Господи, куда я попала?…

— Вы попали в замечательный пилотный проект, где реализована сакральная, глубинная тяга наших людей к справедливости. Представьте себе неподкупных, равнодушных к казнокрадству чиновников, работающих круглосуточно, не понимающих, что такое «откат», чутко реагирующих на все запросы населения, беспристрастных судей и прокуроров, вежливую полицию! Наша «Матрёшка» и есть прообраз таких идеальных слуг народа. У вас появился шанс приложить руку к строительству принципиально другого общества, избавленного от язв и пороков прошлого. Но первый шаг к счастью — это пробуждение нашей так не вовремя заснувшей принцессы. Надеюсь, она не безнадёжна.

— Андрей Викентьевич, мой командир говорил, что безнадежно, это когда на крышку гроба падает земля. Остальное можно исправить, — заверила начальника Вася, хотя на языке вертелся вопрос: чем интереснее заниматься состоятельному человеку — нести скучную мудрость или весёлый маразм? — сделаю всё, что смогу. Последний вопрос у меня личный: строителей светлого будущего кормить будут?

— Ох, простите, не подумал. Сейчас пойду — распоряжусь, а вы пока осматривайтесь, привыкайте. На какое-то время этот кабинет станет вашим основным рабочим местом.

— Ну, что, Вася? Поздравляю! Ты со своим особо ценным мнением опять ввязалась в какой-то нездоровый блудняк, — захихикала Стрешнева, проводив продюсера, — интуиция мне подсказывает, что мин тут нет.

«Твоя интуиция всегда сначала поддакивает, а потом, гадюка, отнекивается, — запротестовал внутренний голос, — в итоге, как обычно, виноват тот, у кого меньше наглости и больше совести, то есть ты.»

— Ну и что мне прикажешь делать? Трусливо сбегать, когда больной нуждается в уходе врача? — продолжала она рассуждать.

«Вот-вот! Это как раз тот случай, когда чем быстрее и дальше уйдет врач, тем лучше,» — последовал ответ.

— А, может быть, наоборот мне в кои-то веки повезло приобщиться к чему-то большому и светлому?

«Да-да, — язвил внутренний голос, — она была такой везучей — всё на себе она везла…»

— Ладно, — сама себя умаслила Василиса, — обещаю завтра начать новую жизнь, а пока надо придумать, куда деть старую…

Внутренний голос моментально заткнулся.

«Ох, не к добру, — подумала Стрешнева, — совсем не к добру»…