Плохая учительница, хороший снайпер

Глава 42. Битва за жизнь

Поначалу флаг несли по очереди, ревниво соблюдая последовательность и пресекая злоупотребления. На привале Падди торжественно водрузил знамя в самом центре импровизированного лагеря, тщательно подперев древко увесистыми булыжниками. Вытащив из глубины рюкзака маленькую плоскую флягу, он отлил в колпачок жидкость и широким жестом плеснул на ткань.

— В честь нашей победы!

По лагерю потянуло ядренейшей дешевой сивухой, но Хизер тактично воздержалась от комментариев. И даже сделала маленький глоток, когда переходящая по кругу фляга добралась и до нее.

— С чего ты взял, что мы победили? — Алекс, поморщившись, смахнул слезы с глаз и торопливо заел адское пойло тушеной свининой.

— С того, что знамя у нас. И мы уделали чертова дракона!

— Но для победы этого недостаточно.

— Ой, Каррингтон, не нуди, — фляга, описав полный круг, снова вернулась к Падди. Сделав глоток, он шумно задышал, встряхивая головой, как испуганная лошадь. — Ух! Сильная штука! — передав флягу Войту, Падди развернулся к Алексу. — Но у нас, между прочим, самые весомые шансы на победу. В широком смысле слова, я имею в виду. Сам прикинь, Каррингтон. Все отряды идут приблизительно с одной скоростью, так? Но первое препятствие мы преодолели точно быстрее расчетного времени. Со вторым, думаю, тоже справились получше многих. Загадка ерунда, загадку вычеркиваем. Остается дракон… Дракона мы уделали с первого раза. Думаю, у нас уже есть разница часа в три-четыре.

— С ума сошел? Откуда четыре? Часа полтора максимум! — критически поджал губы Войт. — На полосе препятствий мы много времени потеряли.

— Да ладно! Ничего мы там не потеряли! Ну и мост — подумай сам! Пока сбегали бы к деревне, пока договорились, потом еще возня с досками этими дурацкими. Да там не четыре часа, там все пять будут!

— Почему пять?! Эта хрень от нас в двух шагах лежала. А местные с инструментом управляться умеют. Быстро бы все починили.

— Каледонцы? Быстро? Да быстро они только вискарь в себя заливают! О, кстати, — приняв из рук Гулабрая флягу, Падди покачал ее нежным баюкающим движением и прислушался к плеску. — Еще на глоточек осталось! Кто-нибудь хочет? Кристина? Надин? Ну, если дамы отказываются — я сам допью, — запрокинув голову, он вылил в рот последние капли и вытер губы. — А теперь, я думаю, самое время спеть. Что-нибудь торжественное, в честь нашего великого триумфа. «Добро пожаловать домой» знаете?

— Почему мы всегда поем уладские песни? — насупился Алекс. — Есть же нормальные английские!

— Потому что мой народ знает толк в героических битвах. Это тебе не строем ходить, мой белокурый друг. О, добро пожаловать домой! Добро пожаловать домой! О, добро пожаловать домо-о-ой!— затянул звонким тенором Падди. Спустя секунду вступило глубокое контральто Кристины, над ним, распахнув серебряные крылья, взмыл прозрачный искрящийся голосок Кольмиц.

Хизер, поднявшись, бесшумно отступила в темноту. Алекс дернулся было за ней вслед, но, повинуясь жесту, опустился на место. Только посмотрел внимательно и тревожно — как будто боялся, что Хизер собирается забрать свой рюкзак и сбежать.

В принципе, наверное, это можно было сделать. Группа выполнила все задания, забрала синий флаг — и Падди совершенно прав, они сэкономили немало времени. У академии Святого Георга есть все шансы прийти к финишу первыми. То-то удивятся судьи — и удивление это вряд ли можно назвать приятным. А уж какая ошеломляющая бездна эмоций ожидает генерала Каррингтона! Ничего, пусть привыкает. Судя по всему, единственный обожаемый сын преподнесет папочке еще немало сюрпризов.

Очень уж сноровисто Алекс Каррингтон командовал своим маленьким отрядом. Очень уж легко и естественно занял место лидера — и удержал его даже в бою.

Талантливый мальчик. Далеко пойдет. И вряд ли по пути министерского служащего. Не для такой карьеры у него таланты.

Хотя не стоит Хизер раздумывать о том, чем займется после квалификационных испытаний сахарный мальчик Александер Огастес Каррингтон. Надо бы о своем будущем побеспокоиться.

Ходдл, конечно, даст самые лучшие рекомендации, ребята подскажут, к кому обратиться насчет контракта… А в Ботсване, говорят, не так уж и плохо. Если привыкнуть. И деньги хорошие. Проработаешь там лет пять — и можно в Англии свое дело открыть. Бакалею какую-нибудь. Или там, скажем, паб. Паб «Под черным драконом». Или «У черного дракона»? А может, просто «Черный дракон».

Да хоть «Драконья жопа».

Хизер понятия не имела, что делать с пабом. Ну или с бакалеей, если уж на то пошло. Все, что она умела — это стрелять в драконов. Вот этим и нужно заняться — хоть в Англии, хоть в Африке, хоть на гребаном, мать его, Северном полюсе.

А когда постареет и накопит достаточно денег, уедет на Барбадос — пить ром, курить сигары и щипать за задницы молодых мулатов. Если, конечно, останется в живых. Ну а не останется… Значит, мулатам повезло.

Или не повезло. Щедрая старушка с деньгами — это же золотая жила!

На второй день почтения к флагу поубавилось. Алекс и Войт в принципе отказались тащить «эту деревянную дуру», сославшись на то, что уже несут тяжеленные рюкзаки. У остальных такой убедительной причины не было, поэтому увильнуть от почетной обязанности не удалось. Но знамя теперь несли в свернутом виде, пошлейшим образом опрокинув и забросив себе на плечо, словно крестьянскую мотыгу. А бесцеремонный Падди, спускаясь с каменной осыпи, без колебаний использовал легендарный синий флаг в качестве посоха.

— Эй! — не выдержал Алекс. — Ты же сам говорил: золотая арфа, зеленое поле. Где же твое уважение к святыням предков, Маклир?

— Ты видишь тут арфу? Вот и я не вижу, — Падди, оскальзываясь мягкими гладкими подошвами, осторожно переступил с одного булыжника на другой. — Это просто тряпка на древке, Каррингтон. Даже в писании сказано: «Не сотвори себе кумира». А кто я такой, чтобы со словом божьим спорить?

Далеко, на грани слышимости, раздался длинный, протяжный звук. Словно заскрипело, переламываясь, огромное дерево.

Вот только деревьев поблизости не было. Только трава, кусты и камни.

— Бог ничего не говорил о том, что нужно сломать синий флаг!

— Но бог нас учил, что высшие ценности не материальны, а духовны!

— Именно это ты и расскажешь судьям, предъявив им обломки флага.

— Думаешь, если я им обломки ног предъявлю, лучше будет?

— Конечно, лучше. Твои ноги бесплатные, а флаг — подотчетное имущество.

Звук повторился — долгий, вибрирующий, тягучий. Но теперь уже громче. И ближе.

— Вот! Типичный же англичанин! Типичнейший! Пусть все убьются, но подотчетное имущество не тронь!..

— Тихо! — рявкнула Хизер, вскидывая руку. — Заткнулись все!

Падди открыл было рот, чтобы прокомментировать шокирующую грубость, но увидел лицо Хизер — и с лязгом захлопнул челюсти.

Звенели в воздухе невидимые, но неотвязные комары. Высоко в небе разливался мелкой хрустальной дробью жаворонок. Шелестели, вздрагивая на ветру, черные стебли зимнего сухостоя.

— А что слу… — начал было Падди. И тут же огреб подзатыльник от Алекса.

— Тихо!

Дрожащий, пульсирующий вскрик пронесся над пустошью — словно кто-то уронил оземь лист катаного железа. И доносился он сверху.

— Твою мать, — прошептала Хизер, сбрасывая с плеч рюкзак и от волнения путаясь в лямках. — Твою мать, твою мать!

— Что?

— Что это?

— Что случилось?

— Что это за хрень?

Теперь вопросы сыпались со всех сторон, и только Алекс стоял посреди водоворота зарождающейся паники незыблемым океаном спокойствия.

— Заткнитесь! И ждите! — встряхнув за плечо наседающего Падди, Алекс легко, словно котенка, отбросил его назад. — Ждите!

Хизер, раскрыв, наконец, рюкзак, вытащила из футляра подзорную трубу. Маленькую, всего в три колена, с крохотным зрительным полем — но все-таки подзорную трубу. Руки тряслись, и картинка в окуляре прыгала, выхватывая то редкие кусты, то облака на небе, то чертовы сухие деревья.

Глубоко вздохнув, Хизер мысленно досчитала до десяти, представила себе, что целится из жезла, и снова подняла трубу, наведя ее на Волчье ухо. Вот склон с поваленными деревьями. Вот ровный срез плато. А вот то, что осталось от груды камней, подпирающей стену. Оплавленные, щедро выдыхающие алый жар развалы. А за ними — черный зев пещеры.

— Твою. Мать, — резюмировала Хизер. — Господин Каррингтон, вы были абсолютно правы. Сухие деревья на склоне действительно никто ниоткуда не привозил. Прошлой осенью их выломал дракон.

— К-как — дракон? В каком смысле — дракон? — глаза у Падди стали огромными, как плошки.

— В самом обыкновенном. Помните груду камней у скалы? За ней скрывалась пещера. Дракон заполз туда на зимовку и забаррикадировал вход.

— Но драконы не зимуют в Англии! Они улетают в Африку, — Алекс побелел так, что золотая щетина казалась темной, но говорил медленно и спокойно. — Может быть, вы ошиблись?

— На. Сам посмотри, — Хизер протянула ему подзорную трубу. — Видимо, дракон уже просыпался — ранняя весна, тепло, организм начал восстанавливать рабочую температуру. А тут еще и мы — с криками, выстрелами и фейерверками.

— Черт. Он же камни расплавил… — Алекс тяжело уронил руку, и Падди тут же выхватил из нее трубу, прицелившись на север. — Он расплавил камни…

— Ну да. Это дракон, а не курица. Так, слушаем меня, — хлопнула в ладоши Хизер. — Бросаем тяжелые вещи, бросаем все, без чего можно обойтись. И быстро двигаемся вон к тому уступу. Хотя бы прикроем себе спину.

— Может, он нас не заметит? В другую сторону полетит? — Ароййо, вытащив из внутреннего кармана горсть империтовых стержней, торопливо пересчитала их и ссыпала обратно.

— Ага. Держи карман шире, — Войт, сбросив рюкзак, повел плечами, разминая усталые мышцы. — Ближайшая деревня аж за рекой, а дракон после спячки — значит, голодный. Мы сейчас самая крупная порция мяса в радиусе пятидесяти миль. Тем более что у нас империт есть. Немного, конечно — но сейчас дракону и такие крохи понадобятся.

— Дьявол! — Падди, выдернув из кобуры жезл, покрутил его в пальцах, сунул обратно и пригладил дрожащими руками волосы. — Может, попробуем спрятаться? Вон там, справа, овражек, над ним кусты… Вряд ли дракон с воздуха нас почует.

— И что тогда? Полетит к деревне? Там ни у кого жезлов нет, — губы у Кольмиц прыгали от ужаса, отчего гласные в словах терялись, превращая речь в невнятное бормотание. — Дракон же там всех сожжет. А драконоборцы здесь — только мы.

— Да. Драконоборцы здесь только мы, — подвела итог Хизер. — Не стойте, бегом к уступу!

— А может, все-таки в овражек? Устроим засаду? — пропыхтел, поскальзываясь на траве, Падди.

— Не вариант. Мы там не развернемся, — мотнул головой Алекс.

— А Беовульф дракона как раз из ямы убил!

— И там же погиб. Желаешь умереть героем? — пресекла возражения Ароййо и подтолкнула Падди в спину. — Да шевели ты ногами, придурок!

У каменного, густо поросшего бархатным мхом отвеса Хизер без церемоний дернула Алекса за рукав влево, а Кольмиц — вправо.

— Стойте вот здесь. Щиты сомкните, но будьте готовы раздвинуть — это живой дракон, а не макет. Он, мать твою, быстрый! Придется двигаться.

— А если он расплавит камни? — Кольмиц дышала тяжело и часто, словно пробежала десяток миль с рюкзаком на плечах.

— Не расплавит. Потому что рядом с камнями находится несколько сотен фунтов вкусного сочного мяса. Дракон же не идиот — сжигать свой обед, первый за несколько месяцев. Ты — сюда, а ты — вот сюда, — Хизер развела Войта и Гулабрая на крайние позиции. — Старайтесь не высовываться из-за щитов, но если…

— Вон! Вон он! — пронзительно закричала Надин, тыкая пальцем куда-то вверх. Хизер на секунду прервалась, проследив за ее жестом. Далеко на севере в безмятежной голубизне неба уже показалась черная точка.

— Конечно, он там. А через несколько минут будет здесь. Не тратьте время на бессмысленные эмоции, сосредоточьтесь!

Потянув за руки Ароййо и Падди, Хизер поставила их между щитовиками и сама заняла место в центре.

— Не бойтесь. Не позволяйте себе метаться. Дракон голодал всю зиму, империтовые запасы он израсходовал на поддержание температуры. Сейчас он голоден — но очень, очень слаб. Не бойтесь! Вчера вы убили железного дракона. Сейчас выпотрошим чешуйчатого!

Черная точка в небе стремительно росла. Вот стали видны очертания крылатого силуэта, вот проступили короткие плавниковые гребни на спине и толстые, поджатые, словно в прыжке, лапы. Дракон повел головой, прикидывая траекторию, завернул набок хвост и пошел на снижение. Огромные крылья ударили тугим ветром землю, и зеленые волны травы хлестнули Хизер по сапогам. Кольмиц охнула. Подхваченные воздушным потоком волосы облепили ее мертвенно-белое лицо, словно рыжие водоросли.

— Щиты! — заорала Хизер, вскидывая жезл. — Держите щиты!

Дракон ударил с воздуха. Струя тусклого красного огня плеснула на вспученные пузыри щитов и разбилась, осыпавшись наземь дождем искр. Хизер, воспользовавшись паузой, вывернулась из-под купола линзы и выстрелила под крыло, метя в нежно-розовую, почти не прикрытую чешуей кожу подмышки. Конечно, промазала — взмах темно-серого крыла перерубил луч, но нужно же было хоть попытаться.

Дракон, тяжело покачнувшись, забрал вправо, почти потерял равновесие и приземлился, практически рухнув в траву. Хизер тут же пальнула ему в голову, опалив глянцевые нащечные пластины, рядом прорезали воздух еще два луча — Падди и Крис тоже пытались попасть и тоже мазали. Потому что живой дракон не имеет обыкновения стоять неподвижно, дожидаясь, когда автоматон отработает входящую информацию и выдаст исходящий импульс. Живой дракон хочет остаться живым, поэтому уворачивается, закрывает уязвимые зоны и нападает. Едва коснувшись земли, гигантская рептилия вывернула шею, вдохнула воздух — и выдохнула огонь. Хизер, упав на траву, кувыркнулась в сторону, сзади пронзительно завизжали — кажется, Кольмиц, наверное, от испуга. А потом над головой пролетел твердый до белизны щит и тяжело ударил дракона в морду, заставив отступить вправо. Прежде чем рептилия успела снова вздохнуть, его шею захлестнула удавка, потянула к земле огромную, как сарай, голову. Войт, прикусив губу, закрепил второй конец сети на скалу и теперь методично, упорно натягивал нити. Дракон, всхрапывая, словно норовистая лошадь, и фыркая черным дымом, яростно дергал шеей в попытке освободиться. Когда радужные нити уже начали рваться, на голову ему рухнула вторая сеть, Гулабрай, выскочив из-за щита, упал животом, вгоняя якоря глубоко в землю.

— Рамджи, назад! — рявкнула Хизер, но тот, упрямо мотнув головой, только отполз подальше вправо — в слепую зону дракона. Падди, гибкой тенью скользнув за ним, выстрелил навскидку — и, кажется, куда-то попал. Дракон вскрикнул вибрирующим, трескучим голосом, до странности похожим на оглушительную, усиленную в миллион раз трель сверчка. Исполинская туша вдруг дернулась, и Хизер, воспользовавшись шансом, выстрелила в ушное отверстие, опалив края. Дракон, обиженно взвизгнув, замотал головой. Искрящиеся нити сетей лопнули, и хищник, раздув околощечные складки, глубоко втянул воздух. В ту же секунду над Хизер вспыхнул прозрачным льдистым сиянием купол щита. Алекс, не удержавшись, осел на колени, но огонь, предназначенный Хизер, стек по экономно округлившейся линзе, рассыпался тусклыми искрами. Дракон вскинул голову, чтобы опять вдохнуть, и Алекс, подбросив в воздух щит, саданул его под челюсть.

— Рамджи!

Сеть рухнула сверху, запеленала графитово-серую щетинистую морду и потянула, противоестественно загибая шею.

— Крис! — закричала Хизер, но в лишних командах уже не было нужды. Ароййо, вскочив на камень, всадила луч точно под челюсть. Завоняло паленым, дракон заверещал, рванулся — и, раздув ноздри, распахнул пасть.

Алекс не успевал. Ароййо не успевала. Никто не успевал. Кроме маленькой рыжей Надин. Широким броском отправив в полет щит, она распахнула над Кристиной белый сияющий зонт. А дракон, мотнув головой, хлестнул огненным фонтаном землю. Надин, завизжав, упала в траву, сбивая с ног пламя. Щит схлопнулся, словно гигантский мыльный пузырь — и спустя несколько секунд снова раскрылся над Кристиной, мерцающий и бледный.

— Давай, Крис! Выпотроши этого ублюдка! — оскалилась Надин, размазывая по грязному лицу слезы. — Прикончи его!

Сэнди уже бежал к ней — даже не пытаясь петлять, не пригибаясь, и выдергивал на бегу из нелепой почтовой сумки какие-то флакончики и бинт.

— Алекс! — Хизер, оттолкнувшись, прыгнула в сторону, и щит серебряной ложноножкой потянулся за ней. Оказавшись рядом с задней лапой, Хизер почти вплотную выстрелила, пережигая сухожилия скакательного сустава. Дракон, закричав, осел на задницу — судя по всему, Падди уже успел подрубить ему левую заднюю. Увернувшись от удара гигантского крыла, Хизер упала на живот. Бледная плоть подкрыльной впадины мелькнула перед ней, и Хизер выстрелила, заставив дракона попятиться. Кто-то — кажется, Войт, подсек сетью правую переднюю лапу, Рамджи перехватил левую. И гигантская туша дракона, покачнувшись, начала оседать на траву. Придавленный собственным чудовищным весом, лишившийся задних ног, он уже не мог подняться — и передние лапы разъезжались, медленно и неумолимо выворачиваясь из суставов. Дракон закричал, вытягивая вперед длинную шею, и Хизер тоже закричала:

— Щиты! Мать вашу, щиты!

Дракон уже не думал о том, что нельзя сжигать мясо. Он просто хотел выжить.

«Как и все мы, родной. Как и все мы», — успела подумать Хизер перед тем, как мир скрылся в ослепительном золотом огне. Когда она снова обрела способность видеть, Алекс стоял на коленях, удерживая на широко разведенных руках щит. Самым краем он ухитрился зацепить Войта, Рамджи и Кристину прикрыла Надин. А Падди просто нырнул дракону под шею и теперь выкатился оттуда, истерично хихикая.

— Эй, дружок! — крикнул он вверх, вскидывая жезл. — Улыбнись, милый, сейчас вылетит птичка!

Луч жезла вошел под челюсть — практически туда же, куда уже попала Кристина. Дракон, захрипев, попытался щелкнуть зубами, но что-то внутри него хрустнуло, из ноздрей повалил густой, с сажей дым.

— Гландула игнис! — заорал Сэнди, демонстрируя внезапные — и совершенно несвоевременные познания в латыни. Испуганным он совершенно не выглядел — хотя стоило бы. С учетом того, что маленький, с мерцающими краями щит не закрывал даже саму Надин, не говоря уже о стоящем перед ней на коленях Сэнди. Но он, кажется, вообще забыл о драконе, полностью погрузившись в распечатывание флаконов и разматывание бинта. А сейчас, заметив сажевое задымление над головой, искренне удивился. — Вы что, пробили ему огневую железу?

— Да я ему жопу пробью! — яростно, хотя и малопонятно пообещал Падди. — Ulaid go Braugh!*

Дракон метался, взрывая когтями землю и разрывая сети, но Элвин и Рамджи тут же накидывали новые. Хизер, Крис и Падди палили по всему, что мелькало перед глазами — по большей части без всякого практического смысла, просто вгоняя гигантскую рептилию в панику, но иногда, если подворачивался шанс, все-таки прожигая в бронированной туше дыры. И над всем этим безумием парили два молочно-белых, неземной чистоты щита, неуместные в хаосе и дыму, как два ангельских нимба. Алекс и Надин, набычившись, сжав челюсти, держали чертовы линзы, как держат удар вражеской армии ворота осаждаемой крепости.

Хизер понятия не имела, сколько прошло времени. Она получила искрами прямо в лицо — кажется, лишившись бровей, опалила по касательной бок и руку. Алекс, белый от напряжения и черный от копоти, взмахами головы стряхивал капающую из носа кровь, а Падди почему-то припадал на правую ногу — но дракон, чертов дракон сдавался! Он продолжал двигаться, продолжал плеваться огнем, выжигая остатки прошлогоднего империта. Но делал это все медленнее, все слабее. Вдохи получались короткими, а бессильные выдохи только опаляли траву, не достигая цели. Падди подбил дракону левое крыло, Хизер — правое, вызвав последнюю вспышку отчаянной ярости. Прижатый к земле, дракон мотал головой, мешая прицелиться, но все это уже не имело значения. Крис, улучив момент, перебила ему вторую огневую железу, утопив поле боя в клубах черной копоти. И Хизер, воспользовавшись дымовой завесой, рванулась вперед. Проскочив за передней лапой, она нырнула под обвисшее крыло и вскинула жезл. Легендарный герой Беовульф погиб, вспоров дракону живот — но у легендарного героя Беовульфа не было ни жезла, ни опыта. Раскаленный добела луч взрезал тонкую гибкую чешую, прожег мышечный слой и добрался до брюшной аорты. Фонтан алой крови хлестнул по траве тугой струей, и Хизер отпрянула, спасая отличнейшие походные ботинки. Дракон, конвульсивно задергавшись, забился в сетях, тоскливо завизжал — и медленно осел, вытянув длинную шею. Глаза у него закрылись.

— Все, — тихо сказала Хизер, вытирая заляпанное кровью лицо. — Все. Все!

*Ulaid go Braugh - по анадлгии с Erin go bragh. “Да здравствует Улад! (Ирландия)”