Плохая учительница, хороший снайпер

Глава 20. Каждый выбирает по себе

Комната у Сюзанн Бишоп была крохотной, но обжитой. На окне покачивались от ветерка веселенькие клетчатые занавески, на комоде маршировали след в след нефритовые слоники, а стол был застелен вышитой скатертью. Хизер всерьез подозревала, что все эти цветочки и завитушки Сюзанн вышивала собственноручно и заняло это полгода минимум.

Лучше бы на поиски доходной работы это время потратила.

— Я так рада, что вы зашли ко мне! — Сюзанн хлопотливо передвинула фарфоровые чашечки, густо расписанные розовыми розами, и покрасивее переложила приборы. — Присаживайтесь. У меня, признаться, сегодня только печенье…

— О, не беспокойтесь. Молли выделила мне от щедрот вот это, — Хизер опустила на стол обернутую в вощеную бумагу тарелку. — Почти половина торта. Со взбитыми сливками, апельсиновым желе и кешью.

Узел на бечевке заботливая Молли перетянула намертво. Прикинув на глазок сложность задачи, Хизер даже не стала пытаться — просто щелкнула пальцами, призывая Хисса. Мангуст, вытянувшись огненной нитью, скользнул по бечевке, и жесткий узел пеплом осыпался на поднос.

— Какая прелесть! — Сюзанн захлопала в ладоши, восхищенная то ли апельсиновым тортом, то ли прицельной точностью Хисса. А может, и тем, и другим одновременно. — Вы, я вижу, у Молли на хорошем счету.

— Еще бы. Я попросила Хисса запитать все кристаллы на кухне. Теперь Молли может не тратить время на возню с дровами, — Хизер, примерившись, отрезала кусок с самой красивой кремовой розочкой и положила его на тарелку Сюзанн. — Вы, кстати, тоже можете это делать. Молли будет вам очень благодарна, а ее благодарность имеет весьма материальное воплощение.

— Я, признаться, не имею опыта работы на кухне… — кругленькое личико Сюзанн приняло то отстраненное выражение, за которым вежливые люди скрывают обиду.

Ну надо же. Какие мы, оказывается, аристократы.

— Запитывание кристаллов империта — стандартная практика для специалиста по фамильярам, — пожала плечами Хизер. — Если бы вам предложили заказ на сотню кристаллов в неделю… от «Белого фазана», к примеру — вы бы согласились?

— Конечно!

— Но в «Белом фазане» эти кристаллы тоже используют на кухне. Никакой разницы.

— «Белый фазан» — это лучший ресторан Камелота.

— Ну, положим, не лучший… Просто самый престижный. А кухня есть кухня, где бы она ни находилась. И деньги есть деньги.

— А торт есть торт, — примиряюще улыбнулась Сюзанн и достала из ящика десертные вилочки. — Присаживайтесь, дорогая. И все-все мне рассказывайте.

— Что именно? — опустившись на стул, Хизер подтянула к себе чашку и глубоко вдохнула терпкий, отдающий травяной горечью аромат. — Вы хотите узнать, лазил ли ко мне в окно Элвин Войт?

— Нет, ну что вы! Войт, конечно, не лазил. Войт не Каррингтон, склонности к безумствам не имеет, — рассмеялась Сюзанн. — Кстати, вы знаете? У Войта нет фамильяра.

— Серьезно? Он что, напрямую работает?

— Да, именно. Войт, знаете ли, из мещанской семьи. Родители понятия не имели, что такое фамильяр. Ну, то есть, читали статейки в газетах — всю эту ерунду о призыве потусторонних сил, контрактах, подписанных кровью. Когда ребенок попытался из капелек воды собрать зверька, они впали в ужас и запретили так делать. Тогда Элвин был достаточно маленьким, чтобы послушаться, а потом…

— А потом стало поздно. Парень привык закрываться от контактов с элементалями, — Хизер подцепила вилочкой золотую полоску желе. — Но вы же наверняка пробовали снять этот блок. Неужели не получилось?

— Войт просто отказался тратить время на глупости. Зачем возиться с приручением элементаля, если можно купить пачку империта? — Сюзанн осторожно поддела кремовую розочку и точно выверенным движением переместила ее в рот, ухитрившись не испачкать губы. — М-м-м-м… Сливки! Обожаю сливки. Как вы думаете — может, Войт не сын своего отца? Я как-то видела их вместе. Войт-старший такой приземленный, такой грубый. Как… как сапог.

— А Элвин, значит, образец утонченности?

— Ну уж с отцом не сравнить. Может, у госпожи Войт был роман с благородным человеком? Есть, знаете ли, в Элвине, что-то такое. Что-то эдакое. Разрез глаз, форма губ… Иногда у Войта бывает такое мечтательное и отстраненное выражение лица…

— Которого у ростовщиков не бывает, — криво улыбнулась Хизер.

— Опять вы надо мной шутите!

— Совсем чуть-чуть. Простите, не удержалась, — покаянно сложила ладони Хизер. — Обещаю так больше не делать. Но если без шуток… Конечно, мать Войта могла закрутить романчик с благородным магом. Но с тем же успехом романчик могла закрутить и его прабабушка. Дар сотню лет спал, а потом проснулся из-за какой-то случайности — скажем, мать Войта во время беременности болела. Врач при лечении использовал магию, которая вошла в резонанс со спящей магией эмбриона…

— Нет! — замотала головой Сюзанн. — Никаких врачей, никаких прабабушек.

— Почему?

— Потому что это не интересно. Ну как же вы не понимаете, Хизер: намного увлекательнее представлять, что Элвин Войт — незаконнорожденный сын барона Флетчли. Или, скажем, лорда Гастингса — у него такой благородный профиль.

— Но Войт курносый.

— В маму пошел.

— Логично, — вынуждена была признать Хизер. — Но прабабушка Войта могла закрутить с принцем Ричардом. По времени совпадает, к тому же вспомните профиль на монетах.

— Да, точно! Ричард XVII был курносым. Мне нравится эта версия! — Сюзанн отсалютовала чашкой, словно бокалом с вином. — Элвин Войт, потерянный наследник английской короны. Ну разве не прелесть?

— Возможно. Я, честно говоря, пока не поняла, в чем тут соль, — призналась Хизер.

— Просто вы слишком мало прожили в академии. Здесь так скучно… Одни и те же люди, одни и те же занятия. Изо дня в день, изо дня в день…

— Ах, вот в чем дело… — Хизер попыталась представить эту бесконечную череду одинаково скучных, словно присыпанных пылью дней. — Какой ужас. Если вас это развлечет — согласна признать Элвина потомком самого Мерлина.

— Почему Мерлина?

— А почему нет?

— Хм. Действительно, — обдумав версию, Сюзанн глубокомысленно кивнула. — Элвин Войт из рода Мерлинов. Меня это устраивает. Отличное начало, коллега! Через годик-другой вы достигнете небывалых высот.

— Вряд ли, — честно призналась Хизер. — Думаю, уже летом меня в академии не будет.

— Как так? — всплеснула руками Сюзанн. К счастью, сливок на вилке не было, поэтому обошлось без картечи из крема. — Почему?! Из-за Вильсона? Он делает вам непристойные предложения?!

— Нет, ну что вы. Непристойными предложениями меня не смутишь, — Хизер заботливо подлила Сюзанн чаю. — Я, видите ли, решила оставить Каррингтона в тренировочной группе.

— Но зачем?!

— Потому что я — учитель. А Каррингтон хочет учиться.

— Это не повод разрушать карьеру.

— Но я не собираюсь делать карьеру в академии.

— А в егерской службе? — неожиданно проницательно прищурилась Сюзанн. — Генерал может сильно испортить вам жизнь. Неужели оно того стоит?

— Да. Стоит.

— Почему?

— Потому что у каждого должна быть возможность выбрать свой жизненный путь.

— Это вы сейчас про Каррингтона? — в голове Сюзанн звучало искреннее изумление. — Но Хизер, дорогая! Каррингтон, наигравшись, пойдет туда, куда ему укажет папочка. И будет с теплом вспоминать ваши уроки — сидя в уютном министерском кресле.

— Может быть. Но я обязана дать ему шанс. Так же, как этот шанс дали мне.

Роджер Деверли не блистал красотой и умом. Не блистал талантами в магии. И не блистал удачливостью за игорным столом. При таких условиях женитьба на состоятельной девице из низшего сословия была вполне себе выходом. А для отца Мелани Карпентер родство с благородным джентльменом, к тому же магически одаренным, было шансом войти в высший круг — чем бы этот круг ни был.

У каждого была своя выгода. Кроме Мелани Карпентер, которая вдруг оказалась замужем за человеком, который не помнил ее лица. Зато отлично помнил номер банковского счета, куда перечислили условленную сумму, — и успешно этот счет опустошал.

Когда деньги закончились, Роджер Деверли осознал, что навсегда привязан к скучной, малообразованной женщине не самой утонченной наружности. Да еще и к ребенку, которого полагалось кормить, одевать и — о ужас! — воспитывать.

Конечно, старик Карпентер согласился нанять гувернеров. Правда, оплачивал их услуги собственноручно, не доверяя деньги высокородному зятю. Такая практика Роджера Деверли весьма огорчала. Он заливал огорчение односолодовым виски, а для успокоения души и моциона поколачивал сначала жену, а потом и дочь.

Хизер хорошо помнила это ощущение — словно идешь по тонкому, хрупкому льду, под которым течет черная пропасть воды. Один неправильный шаг — и ты уже тонешь. Не вовремя улыбнулась? Ошибка. Бросила в стену мяч? Ошибка. Испачкала платье? Большая ошибка.

Самое забавное, что Хизер действительно чувствовала себя виноватой. Хорошие девочки грациозны, тактичны и никогда — совсем-совсем никогда не пачкают платья. Потом, со временем Хизер начала замечать несоответствия.

На отце регулярно появлялись новые шелковые галстуки и атласные жилеты восхитительные, как павлиний хвост. Но новое платье для матери? Нонсенс. У нас же нет денег.

Отец вечерами пропадал в клубах и возвращался, пропахший сигарами, кофе и виски. А иногда и сладкими, тягучими духами — совсем не такими, какие стоят на полочке в ванной. Но посетить ресторан с женой и дочерью? Ерунда. Ужинать нужно дома. Мы ценим тепло семейного очага.

Поначалу эти несоответствия вызывали смутное чувство удивления. Потом удивление перешло в обиду, а обида — в ярость. Гнев рос в Хизер, как раковая опухоль. Он вызревал, наливаясь темным густым соком, — черный, слепой. Всепобеждающий.

Конец наступил внезапно. Отец привычно отвесил небрежную, совсем слабенькую оплеуху. Хизер даже не было больно — но это уже не имело значения. Чернильно-бархатный плод лопнул в ней, залив мир темнотой, а потом в этой темноте вспыхнул огонь.

Пожар потушили быстро. Хизер спалила кресло, персидский ковер и рояль. Отец успел увернуться, поэтому отделался обожженным плечом и подпаленными бакенбардами.

— Еще раз тронешь меня или мать — убью, — глядя ему в глаза, пообещала Хизер.

И отец ей поверил.

— Я думаю, что у Каррингтона должен быть шанс, — повторила свою мысль Хизер.

— Родители запрещали вам карьеру драконоборца? — брови Сюзанн изогнулись в сочувственной гримасе.

— Наша семья испытывала определенные финансовые затруднения. А нищая дворянка с магическими способностями — весьма ходовой товар на брачном рынке.

— Вас хотели выдать замуж? Насильно?! — личико у Сюзанн все еще выражало сочувствие, но в глазах полыхал почти неприличный азарт. — А вы сбежали? С возлюбленным?!

— Нет. Я поступила в академию Ланселота Озерного. Причем на стипендию, поэтому лишить меня денег папочка не смог.

— А запретить обучение…

— Не решился, — Хизер растянула губы в голодной волчьей улыбке. — У нас были своеобразные отношения.

— Вот как… — Сюзанн задумалась, бессмысленно вычерчивая вилкой узоры по белому холсту взбитых сливок. — Тогда знаете что? Тогда я дам вам совет.

— И какой же? — Хизер постаралась убрать из голоса скепсис, но получилось не очень.

— В конце апреля проводят соревнования студенческих команд.

— Великая битва за синий флаг? Я знаю. И даже принимала участие. Засранцы из Лотиана срезали путь, а судьи отказались фиксировать жалобу, поэтому мы…

— Погоди, — вскинула пухлую ладошку Сюзанн. — Погоди, дай мне сказать. Ты можешь подать заявку на участие. Академия Святого Георга уже лет семь там не показывалась, но сейчас-то у нас есть официальная студенческая команда! Значит, вы можете участвовать в соревновании. Просто пошли заявку через голову Вильсона, я дам тебе адрес, куда писать.

— И какой в этом смысл?

— Ну вот сама смотри, — Сюзанн, склонившись над столом, заговорщицки улыбнулась. — Ты подаешь заявку. Комиссия ее, естественно, принимает. Просто не может не принять. А потом Вильсон оказывается в ловушке. Отменить твою заявку он не сможет, объективных причин для этого нет. А просто выйти из конкурса при утвержденном списке участников… это позорище на всю Англию. Наша академия звезд с неба давно не хватает, но даже для Вильсона это уже за гранью, — улыбка у Сюзанн стала откровенно злорадной. — Поскольку команда принимает участие в соревновании, запретить тренировки Вильсон не сможет. Изменить состав группы тоже — в списке игроков студентов указывают пофамильно.

— Да, точно… — Хизер, не чувствуя вкуса, отхлебнула остывший чай. — Замена только через комиссию, либо болезнь, либо обстоятельства неодолимой силы…

— Да! Именно! Если Каррингтон упрется, снять его с соревнований не выйдет. А значит, ты спокойно доучишь свою команду до конца года. Ну а потом… потом сама думай, что делать.

— Спасибо! — вскочив со стула, Хизер порывисто обняла девушку. — Спасибо тебе огромное! Это же гениальная идея!

— Ну так-то уж и гениальная… — польщенно зарделась Сюзанн. — По-моему, ты делаешь чудовищную глупость. Как хорошая подруга я должна бы тебя отговорить… Но как ты там говорила? Каждый сам выбирает жизненный путь.

— Спасибо. Ты настоящий друг.

Хизер снова обняла Сюзанн, и та, мгновение помедлив, осторожно сомкнула руки у нее на спине.