Плохая учительница, хороший снайпер

Глава 36. Важные вещи и неважные вещи

С топливом на пустошах было туго, поэтому Хизер просто уложила на землю Хисса. Совершенно по-кошачьи свернувшись клубком, элементаль передернул рыжей шкуркой, распушился и вспыхнул невысоким ровным пламенем. Бесшумный и бездымный, огонь трепетал в наливающихся сумерках прозрачным цветком, перетекал из золотого в рыжее, из рыжего в красное. Сопроводив свои действия подходящей по случаю лекцией об исключительной пользе фамильяров, Хизер поставила рядом с Хиссом котелок.

— Господин Уиллер, наполните, пожалуйста, посуду водой. Нет-нет, не тянитесь за флягой. У вас водный элементаль, используйте его.

Прикусив от усердия губу, Сэнди жестом призвал фамильяра. Полупрозрачный скворец размером с воробья, тускло мигнув, вспыхнул над котелком и неподвижно завис, нарушая все законы аэродинамики.

Сэнди, насупившись еще сильнее, сделал указующий жест. Потом еще один. И еще один.

— Налей в котелок воды! — сдался наконец Сэнди, осознав, что мысленное управление фамильяром пока находится за границами его возможностей.

Скворец покосился на Сэнди с отчетливым недоумением и, кажется, пожал в воздухе несуществующими плечами. Поток воды, отразив дрожащие языки огня, рухнул в котелок жидким пламенем, выплеснулся и тонкими ручейками затерялся в траве. То, что осталось, Сэнди бережно поднял и подтащил к Хиссу. Хизер шевельнула рукой, и огонь послушно обняло котелок, золотой свет побелел, ушел в голубой, и через несколько минут над подрагивающей поверхностью воды появились первые струйки пара.

— Ого, быстро, — восхищенно протянула Кристина.

— Огненный элементаль способен поддерживать температуру, значительно превышающую температуру горения дров. Повторяю еще раз для всех, кто еще не понял: вы сильно недооцениваете возможности своих фамильяров. Если Хисс захочет, кипеть будет не вода в котелке, а сам котелок.

— А почему против драконов не используют элементалей? — внезапно вскинулся Падди. — Отличная же идея! Можно этих тварей насквозь прожигать! Или там замораживать. Или… не знаю…

— Ограничение дальности, — вежливо подсказал Алекс. — На расстоянии более пятнадцати футов восприимчивость к приказам у фамильяров критически снижается. Ты действительно собираешься подойти к дракону на пятнадцать футов?

— Да ну к дьяволу, — замотал головой Падди. — С пятнадцати футов дракон меня плевком пришибет.

— Разумная оценка перспектив, — согласилась Хизер. — Но странно, что столь очевидные вещи приходится объяснять дополнительно. Вы что, совсем не интересовались этой темой, господин Маклир?

— Ну почему же? Интересовался, — лицо у Падди было обиженным. — Вы сказали, что нужно установить стабильный контакт — вот, я установил!

Он взмахнул рукой, и огненный хорек, вынырнув непонятно откуда, перетек к Падди на плечо, озарив золотым блеском не слишком чистую щеку.

— Достойный результат, господин Маклир, — не могла не признать Хизер. — Но я очень разочарована вашей непредусмотрительностью. Использовать мощный инструмент, не понимая ни принципа действия, ни существующих ограничений…

— Ну это же Падди, — развела руками Ароййо.

— Да. Это Падди, — вздохнула Хизер. — Господин Маклир, у меня к вам личная просьба. Будьте максимально осторожны в обращении со своим фамильяром в течение ближайших сорока дней.

— Почему сорока ? — озадаченно нахмурился Падди.

— Потому что потом вы получите квалификационные сертификаты и станете полноправными специалистами. Но до этого момента я несу за вас личную ответственность. Поэтому будьте так любезны, не убейтесь в течение этого срока. О большем я не прошу.

Студенты загудели, пихая Падди в бока и забрасывая предположениями, в чем именно ему следует быть осторожным. Когда в шутках начали проскальзывать намеки на тепленькие постели горничных, Хизер поднялась, прихватила кружку с горячим чаем и отошла в сторону. Опустившись на плоский широкий камень, еще хранящий тепло давно зашедшего солнца, Хизер запрокинула голову. Здесь, вдалеке от света элементалей, небо казалось низким и бархатным, словно кто-то бесконечно огромный накрыл вересковые пустоши ладонью в черной перчатке. Тонкий серп луны, завалившись набок, лениво плыл в чернильной пустоте, то ныряя в крохотные прозрачные облачка, то снова из них появляясь.

— Ну надо же. Цикады. Не думал, что они просыпаются так рано.

Хизер не стала оглядываться на шаги за спиной. Она и так знала, кто оставил место у огня, нырнув за ней в темноту.

— В этом году очень жаркая весна, господин Каррингтон. Наверное, цикады думают, что уже лето. Намного интереснее другой вопрос. Комары вроде бы любят влагу, в засушливых местах они не живут. Почему же тогда надо мной кружит целая стая?

— Они не могут устоять перед искушением, — Каррингтон сделал еще шаг. Теперь он стоял прямо за спиной — так близко, что Хизер слышала его дыхание. — Можно мне присесть?

— Да, конечно, — она подвинулась, давая место на камне. — Не жалеете, что ввязались в эту авантюру?

— Ну что вы. Это самое интересное событие за всю мою жизнь, — Каррингтон, проигнорировав пару футов свободного пространства, опустился на камень, легонько толкнув Хизер плечом. Случайно или намеренно, она не поняла. — А вы? Не жалеете, что ввязались в эту авантюру?

— Нисколько. Я помню, как участвовала в битве студенткой академии Ланселота Озерного. Любопытно посмотреть на ситуацию с другой стороны.

— И как вам? — Каррингтон повернулся к Хизер, обдав теплым дыханием щеку.

— Честно говоря, очень странно. Не думала, что это небольшое путешествие заставит меня так волноваться.

— Волноваться? — теперь Каррингтон наклонился, почти касаясь губами волос Хизер. Она отчетливо слышала яркий, терпкий запах парфюма. Интересно, он флакон с собой в рюкзаке таскает или аромат так въелся в одежду, что не выветривается даже пронзительным каледонским ветром? Хизер удивилась этой странной мысли, но Каррингтон опять заговорил, и она забыла про запах духов. Остался только низкий, бархатно-обволакивающий голос. — И почему же вы волнуетесь?

— Потому что несу ответственность за жизни и здоровье учеников. Когда я сама была студенткой, поход казался таким безопасным… Но сегодня там, над рекой, я чуть не поседела от ужаса.

— Неужели? А выглядели вы очень уверенно и хладнокровно. Я даже предположить не мог, что вы так сильно за нас переживаете.

— Я ваш преподаватель, господин Каррингтон, — помешкав, подобрала осторожную формулировку Хизер. Но Алекс проигнорировал намек, сосредоточившись на буквальном значении фразы.

— Значит, и за меня вы тоже волнуетесь?

— Конечно. За вас — больше всех, — честно ответила Хизер. — Вы переходили реку последним, это самая ненадежная позиция из всех возможных.

— Прошу прощения, что доставил вам столько проблем, — Каррингтон, чуть подвинувшись, накрыл ее руку своей. Ладонь у него была сухая, горячая и твердая, словно согретое солнцем дерево. Нужно было убрать руку. Сразу убрать. Прекратить эту безумную сцену, оборвать ее до того, как проблема, вылупившись из яйца, расправила черные кожаные крылья. Но Хизер, уставившись в небо, продолжала сидеть неподвижно.

Ладонь у Алекса была теплой. А пальцы — нежными.

— Госпожа Деверли, — склонившись еще ниже, прошептал он. Теперь Хизер действительно чувствовала, как его губы касаются волос, рождая легкое, восхитительно острое ощущение на грани между поглаживанием и щекоткой. — Хизер… Обещаю никогда больше не давать вам поводов для волнений.

— Не давайте обещаний, которые не сможете выполнить, — Хизер с сожалением вытащила свою руку из теплого, восхитительно уютного плена. — И возвращайтесь к друзьям, господин Каррингтон. Кажется, там уже назревает ссора.

Алекс, повернув голову, прислушался.

— Ну Падди, ну чтоб тебе… Ну нахрена ты полез к Рамджи? Прошу прощения, госпожа Деверли, — склонив голову, он исчез в темноте. Через несколько секунд прозвучало металлически-хлесткое:

— Маклир! Что здесь творится?! Уймись немедленно! Гулабрай, возьми себя в руки! Этот придурок убьется по собственной глупости, не препятствуй естественному ходу вещей.

Хизер, сидя на камне, слушала невнятный яростный шум, в котором слились объяснения, упреки и обвинения. И думала о том, что руки у Каррингтона очень теплые. И нежные.

Она, конечно, преподаватель, а Каррингтон — студент…

Но прямо сейчас это не казалось таким уж важным.