Пламя Эгиды. Книга 2

Глава IX

Подобный ответ я рассматривал в качестве одного из самых предсказуемых, так что глобального удивления он не вызвал. Человек, оказывающий подобные услуги, по определению должен быть осторожен. И уж точно не станет связываться с первым встречным. Даже если тот посулит ему приличную сумму денег. Безопасность дороже.

Улыбнувшись, я подступил ближе.

— Будь у меня чуть больше времени, я бы отыскал иной подход. Отыскав одного из тех людей, которых вы используете в качестве посредников. Но к сожалению, подождать у меня, никак не получится.

Барон изобразил на своём лице полное непонимание.

— Если вы решили, что наличие у меня игорного дома, означает связи с криминалом, то советую пересмотреть взгляды на жизнь. Азартные игры дозволены имперскими законами и ничего предосудительного в моём деле нет.

От Пересветова веяло тревогой, а Ровер тихо рычал, не сводя взгляда с Журавского. Пса такой поворот беседы однозначно раздражал.

— Вы правы. Игорный дом у вас есть. Всего один. Хотя могло быть четыре.

Мужчина чуть приподнял брови. О его недавнем конфликте с властями рассказал мне Кирилл. Тогда барон хотел открыть ещё три игорных дома в Омске. Став крупным игроком в масштабах губернии. Но ему помешали. В процесс неожиданно вклинилось Дворянское Собрание.

Если быть более точным — его комитет по этике. Который постановил, что один игорный дом можно рассматривать в качестве личного увлечения и «баловства», чтобы было где поиграть с друзьями. А вот сеть из четырёх подобных заведений никак не стыкуется с дворянской честью.

Несмотря на попытки ошеломлённого Журавского противодействовать, Собрание это решение подтвердило. И пусть, с точки зрения закона, оно выглядело весьма спорно, но оказалось достаточным резоном, чтобы губернские власти сдали назад.

Естественно, деталей юный нобиль мне изложить не мог. Но вот от известных фактов я оттолкнуться мог. Например от того, что во главе комитета по этике стоял Цурабов.

— К чему вы ведёте?

Несмотря на попытку сделать тон показательно-равнодушным, нотки интереса я в голосе барона хорошо расслышал. Мгновение выждав, пожал плечами.

— Ну как же. У вас есть небольшая проблема. Которую можно решить, если переставить фигуры на шахматной доске.

Несколько секунд тот подумал, рассматривая меня. Бросил взгляд на Пересветова.

— Я вижу вас впервые. А услуга на которую вы намекали, подразумевает, что вы не способны предложить нечто подобное.

Ожидаемая реакция. К которой я был готов — как только собеседник закончил говорить, пальцы скользнули в карман, доставая оттуда перстень фамилии Кольцовых. При виде которого, глаза барона заметно расширились.

— Давайте рассмотрим вариант, в котором всё чуть иначе. Например, мои возможности шире, чем вы считали. А фамилия, оказавшаяся у вас на пути, решила объявить меня своим врагом. Со всеми вытекающими для них, фатальными последствиями.

Удивления во взгляде Журавского стало ещё больше. Я же продолжил.

— В самом скором времени они будут сокрушены. И если мне не придётся истребить их полностью, одним из пунктов их капитуляции станет оказание вам поддержки в расширении дела.

Вот теперь он задумался всерьёз. Резонов для немедленного отказа, у барона по-прежнему хватало. Но при этом появились и доводы в обратную сторону. Более чем весомые, я бы сказал. Расширение подобного бизнеса — это не просто пачка банкнот и даже не пара килограмм золота. В прошлый раз, добиться успеха у него не вышло. Ни деньги, ни наличие должников среди нобилей, не помогли. Теперь же ему предлагали реализовать старый план, заплатив за него крайне низкую цену.

— Давайте предположим, что я сыграю с вами в эту игру. Исключительно для разминки ума. Какие у меня будут гарантии? Откуда мне знать, что вы не лжёте?

Усмехнувшись, я убрал перстень графа Кольцов в карман. И с некоторой иронией посмотрел на Журавского.

— Завтра мне нужно быть в Дворянском Собрании, чтобы подтвердить статус дворянина. С этого момента начнётся отсчёт до начала войны с Цурабовыми. Которая является единственной причиной моего к вам визита.

Опустившись в кресло, барон упёрся в меня задумчивым взглядом. Худощавый, в вычурном камзоле и с длинными тонкими пальцами, сейчас он напоминал полукровку какой-то из Древних рас.

А вот задача у него и правда была непростая. Ко всем прочим данным, добавилась ещё одна переменная — я только что намекнул, что уже являюсь аристократом. Но не желаю раскрывать своего инкогнито. Из-за чего планирую начать войну под псевдонимом.

Незаконно? Да. Наказуемо? Если докажут факт подлога и криминальную составляющую. Впрочем, относись я на самом деле к знати, скорее всего отделался бы за такой манёвр вирой.

Порицаемо нобилями? Скорее нет. Большинство наверняка сочло бы такой ход элегантным.

Выходило, что Журавский оказывал услугу уже существующей дворянской фамилии. Заодно создавая проблемы своим врагам. В перспективе имея возможность получить плату в размере, который превышал его самые смелые ожидания.

Я буквально видел, как терзается разум аристократа, который никак не мог определиться с окончательным решением. При этом то и дело поглядывая в сторону Пересветова. Молодой нобиль послужил мне своего рода пропуском на эти переговоры, но факт нашего знакомства, барона очевидно смущал.

В очередной раз одёрнув Ровера, который так и норовил что-то погрызть, я отправил его наружу. Дверь кабинета, безусловно была неплохо защищена, но сейчас артефакты находились в спящем режиме. Так что призрачный пёс спокойно выскользнул в коридор. Я же посмотрел на владельца игорного дома.

— Дополнительно, вы можете выразить благодарность господину Пересветову. Именно он рекомендовал обратиться именно к вам.

На лице барона снова появилось выражение недоумения — он явно не понимал, зачем я сам акцентирую внимание на знакомстве с мелким помещиком. А вот Кирилл отреагировал приблизительно так, как я предполагал.

— Вы спасли мою жизнь. Дважды. У меня не было иного выбора.

Если у нобиля существовал список поступков, порочащих дворянскую честь, то общение с Журавским точно находилось где-то среди верхних позиций. Так что, как бы странно это ни звучало сейчас мой спутник пытался оправдаться. А вот сам барон нахмурился, запутавшись ещё сильнее.

Тем не менее, пытаться выяснить при каких обстоятельствах я спас Пересветова не стал. Спустя же ещё секунд тридцать тишины, наконец заговорил.

— Хорошо. Но это будет стоить денег.

Услышав, как удивлённо хмыкнул Кирилл, сразу же продолжил.

— Если вы действительно сломаете Цурабовых, я найду способ вас отблагодарить. Такой, что устроит обе стороны. Но если говорить о нынешней сделке, она пройдёт в обычном формате.

Усмехнувшись, я согласно кивнул.

— Во сколько это мне обойдётся? Как всё будет происходить?

О том, что документы нужно предоставить уже завтра, Журавский прекрасно слышал. И на мой взгляд, должен был учесть это ещё до того, как заговорил. Так что в наличии у него возможности провернуть всё с максимальной скоростью, я не сомневался. В данном случае интерес представляли лишь технические детали.

Мгновение помолчав, барон снова потянулся к ящику стола. Внешне неотличимому от остальных, но на деле представляещему собой полноценный артефакторный сейф. Оформленный в виде компонента мебели.

Открыв его при помощи отпечатка силы, пропущенного через хитроумный артефакт, аристократ достал лист гербовой бумаги. Положив его на столешницу, взглянул на меня.

— Жалованная грамота монарха княжества Рейсс. Согласно которой вам был дарован титул барона.

Смерив меня взглядом, слегка прищурил глаза.

— Лет пятнадцать назад? Или десять? Лучше сделать так, чтобы титул вы получили в свои двадцать с небольшим.

Скосив глаза на бумагу, с усмешкой добавил.

— За спасение князя от нападения бандитов.

Сегодняшний поход в книжную лавку не пропал даром — стоило аристократу упомянуть княжество, как в голове всплыла информация. Крохотное германское государство, у которого постоянно были проблемы с финансами.

Нормы закона по поводу иноземных аристократов, я тоже помнил. Как правило, они признавались полноценными дворянами, а их титулы считались формальной ровней имперским. Собственно, если какой-то нобиль въезжал в качестве гостя, ничего подтверждать ему не требовалось.

В моём случае, такая необходимость возникла бы даже без конфликта с Цурабовыми. По той причине, что я не просто оказался тут проездом, но и владел землёй. И дело было вовсе не в требованиях закона — это требовались мне самому. Дворянская собственность располагала совсем иным статусом.

Сбоку от меня тихо вздохнул Пересветов, которому всё это явно было не по душе. Я же, после короткой паузы, озвучил ответ.

— Укажите, что титул мне даровали двенадцать лет назад. И хотелось бы услышать сумму.

Судя по тому, что Журавский ещё какое-то время подумал, стоимость титула он выставлял всем разную. Отталкиваясь от благосостояния клиента.

— Речь идёт о германском бароне, а не просто нетитулованном дворянине. Думаю, тридцать тысяч будут вполне адекватной ценой.

В банкнотах у меня сейчас оставалось около двадцати тысяч. Плюс, четыреста с лишним империалов — это ещё приблизительно двенадцать тысяч, если считать по номиналу. И приблизительно в семь-восемь раз больше, если отталкиваться от реального курса.

Помимо этого, имелась целая груда ювелирных украшений. В своей основной массе — разнообразных колец, сережёк и колье с драгоценными камнями. Которые я успешно разделил при помощи Изначальной силы. Превратив золото и серебро в небольшие слитки, а камни ссыпав в небольшой мешочек. Не самое привычное занятие для Претора. Но чем только не приходится заниматься, оказавшись на задворках вселенной.

Впрочем, клеймо на слитках отсутствовало. Так что расплачиваться ими сейчас, я не планировал. Вместо этого спустился вниз и вернулся с сумкой из охотничьего магазина, в которую сложил те самые империалы. Если верить книгам, каждая монета весила чуть больше тридцати восьми грамм. Так что груз получился увесистым.

А вот лицо Журавского, когда он увидел, как я небрежно выгребаю золото, было достойным оказаться на фотографии. Которую можно было бы подписать «безмерное сожаление». Объём золотых монет тот оценил. И судя по всему, жалел, что не запросил хотя бы раза в полтора больше.

Когда я отсчитал необходимую сумму, отталкиваясь от стоимости каждого империала в двести двадцать рублей и добавив для ровного счёта несколько купюр, барон подтолкнул лист бумаги в мою сторону.

— Впишите своё имя. И герб надо какой-то изобразить.

С первым, понятное дело, проблем никаких не возникло. Но вот с рисунками у меня была извечная проблема — хорошо удавались только прямые линии. Желательно начерченные при помощи инструмента.

Владелец игорного дома, который всё ещё косился в сторону моего мешка с золотом, заминку расценил верно.

— Они там всегда от руки рисуют. Иногда такое получается, что потом долго приходится объяснять портным.

Глянув на него, я взял в руки предложенный тёмный карандаш. Секунду подумал. И определившись, нарисовал щит с выгравированной на нём мордой пса. Поместив позади скрещённые мечи. Похоже на герб Корпуса Эгиды. С той лишь разницей, что вместо символа вечности, был изображён зверь.

Журавский подался вперёд, с интересом приглядываясь к рисунку.

— А на щите, это что такое? Горный тигр?

Покосившись на свой рисунок, я усмехнулся.

— Золотистый ретривер.

Мужчина кашлянул. После чего кивнул.

— Хорошо. В описании так и укажу. Позвоню им сегодня же — внесут ваше имя в книги княжества. Когда придёт запрос от нашего Дворянского Собрания, всё будет готово для подтверждения.

Тот факт, что в княжестве Рейсс имелся человек, готовый принять подобную информации в вечернее время, указывал на серьёзный подход к делу. А ещё — на стабильную и масштабную торговлю дворянскими статусами.

Взяв в руки лист бумаги, заверенный подписью монарха и его личным отпечатком силы, рядом с которым добавили ещё и оттиск артефакторной печати княжества, я задумчиво посмотрел на Журавского.

— Много таких в империи?

Тот пожал плечами.

— Не думаю. Может быть кто-то ещё и продаёт бумаги, но за Уралом я такой точно один.

Глянув на документ в моих руках, добавил.

— Вам ещё понадобится фамильный перстень. Одежду бы тоже неплохо пошить, но портного, который бы сейчас работал, у меня нет. А вот мастера по артефактам, подскажу.

Сразу же продолжив, действительно порекомендовал местного артефактора. Указав адрес, имя и даже сообщив фразу, по которой тот должен был понять, что я прибыл именно от Журавского.

Заодно отрекомендовав специалиста, как имеющего крайне надёжную репутацию. Мол, беспокоиться по поводу того, что он расскажет кому-то о странном заказе, не стоит.

Спустя ещё пару минут, мы уже благополучно покинули его кабинет. А на выходе снова столкнулись с гусаром. В этот раз Бестужев был в расстёгнутом мундире, со следами губной помады на лице и с зажатой под мышкой шпагой.

Выскочив сразу за нами, слегка притормозил, поворачиваясь в нашу сторону.

— Когда спросят, куда я побежал, скажите налево. Они сразу поверят.

Коротко кивнув, сам свернул направо. Но спустя несколько шагов, остановился. С горечью вздохнул.

— Но я всё же гусар. Так нельзя. Не поймут.

Круто развернувшись на месте, устремился в обратную сторону. Именно туда, куда и просил указать его преследовательницам.

Пересветов было открыл рот, чтобы уточнить, как теперь быть. Но Бестужев, который сейчас выглядел не настолько пьяным, сам повернул голову, на ходу махнув ему рукой.

— Скажите, меня цыгане забрали. На карете и с медведем. Красивый, кстати у вас пёс.

Последние слова донеслись уже издалека. Заставив Кирилла вздохнуть.

— Это же сколько он выпил, что ему такое мерещится… А ведь гусар. Элита армии.

Я же потянулся через каналы связи к разуму Ровера, который уже ринулся вслед за офицером. Зверю очень хотелось поближе взглянуть на человека, который способен его видеть.

Если уж на то пошло — у меня было абсолютно идентичное желание. Вот только здравый смысл подсказывал, что сейчас не лучшее время для наведения мостов. Особенно, если Бестужев не понял, что на самом деле он только что наблюдал.

Впрочем, мысль о том, что у кого-то ещё есть Талант, позволяющий работать с эйдосами, мне категорически не понравилась. Как минимум из-за того, что этот факт лишал меня стратегического преимущества.

Да и вопрос о степени опьянения офицера, пока оставался открытым.

Дамы показались снаружи, буквально через несколько секунд, после того, как гусар скрылся из виду. Их и правда было сразу две. Причём обе в таком растрёпанном состоянии, что становилось понятно — одевались в спешке. Ещё ни одна из них не была той Евдокией, что пыталась влепить офицеру пощёчину.

Первая, со светлыми волосами и в наброшенном поверх корсета платье, затормозила на верхних ступенях крыльца, оглядываясь по сторонам.

— Где этот кобель? Куда побежал?

Вторая подняла вверх руку, на которой сразу же засверкал артефакт.

— Не уйдёт! Сволочь! Жениться ещё обещал! А сам миловался сразу с двумя сразу, в соседних комнатах, да с перерывами. Подонок!

Её товарка, что продолжала высматривать беглеца, оглянулась назад и задумчиво отметила.

— Зато какой выносливый. Перерывов то ведь не было, получается.

Брюнетка, которая безуспешно пыталась навести на след гусара поисковое плетение, молча опалила её взглядом. Но вот комментировать вслух не стала. Опустив руку, повернула голову назад, смотря на позицию, которую только что занимала пара охранников.

Поняв, что те благополучно переместились внутрь, обратила внимание на нас.

— Куда он побежал? В какую сторону кинулась эта сволочь?

Пересветов, который старательно отводил взгляд от её декольте, откуда так и норовила выпасть грудь, с изрядным смущением пробормотал.

— Цыгане его забрали. С медведями.

Светловолосая дева, что стояла за спиной брюнетки, принялась тихо ругаться. А вот её напарница тяжело вздохнула.

— Опять…

Впрочем, отошла она быстро. Тряхнув головой, тихо проговорила.

— Ничего. Через пару дней вернётся. Как у медведей терпение кончится, а у цыган самогон.

Озвучив фразу, наконец обратила внимание на своей внешний вид. Моментально отвернувшись и принявшись одёргивать платье. А спустя ещё пару мгновений, они вместе с блондинкой скрылись в дверном проёме.

Пересветов событием оказался настолько ошарашен, что заговорил только спустя добрый десяток минут. Когда мы уже успели удалиться на приличное расстояние от игрового дома.

— Мне доехать с вами к этому мастеру по артефактам? Или предпочтёте посетить его один?

Не знаю, кто был его наставником в юности, но акцент на нормах этикета, в процессе обучения явно был сделан максимальный. Хотя, если подумать — большинство местных нобилей, старались по возможности соблюдать правила приличия. Даже если приходилось обсуждать весьма неприятные вещи.

Глянув на него, я слегка качнул головой.

— Не стоит. Отправляйтесь к Владиславе. А мне не помешает прокатиться по городу и немного подумать.