Пламя Эгиды. Книга 2

Глава V

Милослава подалась вперёд. Пышущая яростью, с вздымающейся грудью и сверкающими глазами. А ещё полностью обнажённая, если не считать тонкого слоя сажи. При этом, готовая разорвать вопрошающего голыми руками.

Уловивший её настроение Ровер, который залечивал раны, тихо зарычал. Я же поднял руку, останавливая деву. На другой стороне площади появились ещё два человека в чёрных мундирах. Плюс, сюда постепенно пробивались солдаты гарнизона. Да и группы нобилей, которых сопровождали дружинники, кружили где-то поблизости.

Не говоря уже о том, что вплотную к нам находился граф Кольцов. Изрядно вымотавшийся за время боя, но отнюдь не выжатый полностью. В любом случае — схлестнись мы сейчас с офицером мертвоборцев, живыми отсюда выбраться будет крайне проблематично.

Русала, пусть и не сразу, но остановилась, повернув ко мне голову. Тогда как я стащил с себя потрёпанный пиджак и показательно не спеша набросил его на плечи девы. После этого, она всё же вспомнила, что одежда на ней сгорела. Сразу же запахнув полы и пытаясь прикрыть стратегически важные части тела.

Я же, всё так же, неспешно сделал несколько шагов вперёд, остановившись напротив мертвоборца. Скользнул взглядом по его знакам различия, осознав, что от армейских те отличаются и вот так сразу понять, в каком он чине, невозможно. После чего посмотрел мужчине в глаза и сухо отчеканил.

— Представьтесь.

В глазах мертвоборца ярко засветилось негодование. Тем не менее, ситуацию он оценил верно — моё представление дало мужчине время подумать. Да и показательная медлительность, наряду с подчёркнутым игнорированием его особы, свою роль тоже сыграла. По крайней мере, мне так казалось.

— Полковник Самоедов. Исполняющий обязанности главы Омской управы Чрезвычайного Приказа и командир губернского отряда мертвоборцев.

Секунду помедлив, продолжил.

— Я представился. Жду того же от вас.

Смотря в напряжённые глаза офицера, я всё тем же тоном озвучил ответ.

— Завтра. В Дворянском Собрании.

Вот теперь он слегка растерялся. Смотря на меня без особого понимания.

— Почему завтра? И причём тут Собрание?

Пожав плечами, я изобразил лёгкую усмешку.

— Цурабовы объявили меня врагом. Перед тем, как заставить их заплатить, придётся раскрыть свою личность. Раз вас интересует моя персона, справьтесь в комитете по этике.

В этот раз полковник молчал куда дольше. Переваривая новые данные и складывая в голове картину.

С одной стороны, он наверняка мог потребовать от меня назваться. С другой — законодательная норма о статусе инкогнито, ничего подобного не предусматривала. Механизмы раскрытия личности в ней были указаны максимально конкретно. Противоречие пришлось бы разрешать либо через суд, либо через то же самое Дворянское Собрание. А если учесть только что озвученный мной слова, такой подход не имел ровным счётом никакого смысла.

К тому же, я по сути, открыто сказал ему, что являюсь дворянином. Причём не рядовым нобилем, а человеком, что ввязался в конфликт с Цурабовыми. Что делало давление с его стороны куда более рискованным.

Да и мои возможности в бою он тоже видел. Равно как и силу соратников.

— Предположим. Могу я поинтересоваться, что это за плетение, которое создало сеть? Впервые вижу подобную технику. Этот упырь из неё ведь выпутаться так и не смог.

Граф Кольцов, который до этого момента, молча стоял рядом, постепенно отходя от схватки и восстанавливаясь, решил вмешаться.

— При всём уважении, перед тем как вы продолжите беседу, позвольте сказать пару слов и мне.

Самоедов чуть поморщился, отнюдь не выглядя довольным. Но и спорить не стал. Вместо этого коротко кивнул, повернувшись к седому нобилю. Сам же тот, не обращая никакого внимания на офицера, устремил взгляд на меня.

— Я обязан вам жизнью. И поверьте, никогда не забываю о своих долгах. На днях мы обязательно с вами увидимся, чтобы всё обсудить. Пока же, прошу оставить адрес, где вы остановились. Позже я пришлю к вам слугу, который вручит символ моих обязательств.

Занятно. Слова то он говорил верные. Вот только фраза «на днях», как будто подчёркивала, что в конфликт с Цурабовыми его вмешивать не стоит. Хотя, как знать, какая тут специфика дворянской дипломатии. В таких процессах многое держалось на нормах, которые нигде прописаны не были. Так что, нобиль вполне мог ждать от меня просьбы о помощи. Или чего-то в подобном духе.

Тем не менее, с такими деталями, я знаком не был. И в любом случае, обращаться за поддержкой к Кольцову не планировал. Потому, назвал ему адрес гостиницы, где остановился и обозначил, что портье стоит попросить спуститься господина Вольнова.

Дослушав, аристократ тотчас откланялся. Двинувшись к своему особняку, откуда начинали постепенно выбираться уцелевшие люди. Те, кому посчастливилось не угодить под удар одного из сражающихся противников.

Проводив его взглядом, я вновь посмотрел на полковника, который всё ещё ждал ответа на свой вопрос. И холодно улыбнулся.

— Моя личная разработка. Делиться которой, я с вами не обязан.

Прежде чем офицер успел что-то ответить, продолжил.

— А теперь, прошу извинить. Мой адрес вы слышали. Если вдруг захотите вручить награду за помощь — пришлите посыльного. Или просто позвоните и договоримся о встрече.

Пока тот колебался, не зная, как именно реагировать на мои слова, я уже развернулся, двинувшись в обратном направлении. По правую руку сразу же оказалась, закутавшаяся в остатки моего пиджака Милослава, а слева зашагал Родион.

С заражением квартала, местные силы практически справились. Двух Пробуждённых, которые, как и убитые нами противники, оперировали навьей мощью, прикончили нобили. А окончательно оставшиеся без руководства и контроля навы стали лёгкими мишенями. Тем более, они не были полноценными живыми мертвецами. Что делало их уязвимыми даже для обычных пуль. По крайней мере тех, кто не мог ранее управлять Изначальной силой.

Результат был предсказуем — навей в квартале почти не осталось. Та концентрированная толпа, что до того пыталась прикрыть ренегата бьющегося на площади, начала разбредаться сразу после того, как мы вступили с ним в бой. Видимо, после начала интенсивной схватки кукловод потерял управление своими марионетками.

Как итог — оставшиеся сами по себе навы стали быстро гибнуть. Так что, шагая обратно, мы столкнулись уже не с ними, а со строем самых обычных солдат.

Увидев нас, те машинально расступились в сторону. Смотря с самым разным выражением лиц. Некоторые вовсю пялились на Милославу, прикрытую лишь изодранным пиджаком, да тонким слоем сажи. Другие с уважением оглядывали всех троих. Третьи присматривались к рукам и одежде, пытаясь хотя бы где-то разглядеть фамильные гербы.

Впрочем, было и кое-что общее. Даже те, кто пускал слюни на русалу, испытывали определённый страх. Они и пялились, скорее не как на деву, с которой неплохо возлечь этой же ночью, а как на нечто недостижимое. Зрелище, которое повторно им увидеть будет не суждено. Не говоря уже о том, чтобы всерьёз рассчитывать услышать её стоны.

Солдаты отлично понимали, какого уровня сила использовалась во время сражения около графского особняка. Тем более, среди них были Пробуждённые — уверен, они с готовностью делились своими впечатлениями.

Так что на нашу троицу, вышедшую из самого пекла, куда они не решились отправить даже разведку, остановившись в сотне метров, военные взирали, как на людей, с которыми точно не стоит ссориться.

Ради справедливости — атакуй все их Пробуждённые разом и будь обучены плетениям, что обеспечивали синергию, встреченный отряд тоже мог повлиять на результаты битвы. Проблема заключалась лишь в том, что их командир решил даже не пытаться.

Впрочем, наша вылазка тоже не принесла ценных результатов. Ни одного ответа на те вопросы, что у меня имелись, получить не вышло. А вот количество последних резко выросло. Начиная схемой боя противников и заканчивая загадкой происхождения матери Милославы.

Что до русалы — одежду мы купили ей в первом же попавшемся магазине. Там же дева использовала служебную уборную, чтобы умыться и оттереть большую часть сажи со своего тела. Да и мы, тоже немного привели себя в порядок.

Покидая магазин, я вдруг ощутил знакомый оттенок энергии. Повернув голову, столкнулся взглядом с Андреем Цурабовым. Тот стоял около автомобиля, окружённый солдатами дружины и слушал земского стражника, который вовсю ему что-то рассказывал.

Судя по тому, как местный страж порядка кивал в нашу сторону, о трёх неизвестных, что успели поучаствовать в бою около особняка графа Кольцова, мужчина тоже упомянул. И теперь, когда Цурабов нас узнал, в его глазах светилось неподдельное изумление. Могу поспорить, такого поворота событий, аристократ не ожидал.

Впрочем, попытки как-то урегулировать ситуацию, он всё равно не предпринял. Мы же, забрав лошадей, помчались в гостиницу. Русала, которая предусмотрительно приобрела в магазине костюм для верховой езды, расположилась позади, обвив меня руками. И спустя какие-то мгновения мы исчезли из поля зрения многочисленных зевак, собравшихся по всеми периметру заражённого квартала.

Извозчик, которого мы послали на адрес вместе с нашими вещами, обнаружился прямо перед отелем. Передавать наши вещи работникам мужчина не стал. Вместо этого дожидался нас — вручив всё прямо в руки и получив ещё одну десятирублёвую банкноту.

А вот Пересветов на месте отсутствовал. По словам портье, юный нобиль покинул гостиницу сразу, как услышал о происходящем. Решив отправиться на помощь. И до сих пор не вернулся.

Учитывая его поведение на лесной дороге — поступок вполне ожидаемый. Пусть и во многом безрассудный. Будь там настоящие навы, пользы от парня оказалось бы немного.

Впрочем, на мой взгляд, он скорее всего не успел даже добраться до заражённого квартала. Наверняка оказавшись на месте уже после того, как всё завершилось.

Сообщив работнику постоялого двора, что сюда в любой момент может заявиться посыльный от графа Кольцова, я полюбовался выражением лица портье. После чего задал вопрос о наличии номера для нового гостя.

Приём был до крайности примитивен. Тем не менее, сработал на ура — если для нас с Милославой, они «еле отыскали последний свободный вариант», то Родиону выкатили на выбор сразу четыре, включая люкс.

На момент я даже задумался о том, чтобы переехать туда самому. Наличие двух ванных комнат и отдельного рабочего кабинета, где можно спокойно подумать, стало соблазнительным фактором. Но мысль о том, что сейчас придётся ходить по этажам здания, заставила от затеи временно отказаться. Отложив её до вечера — если визит в игорный дом пройдёт успешно, можно будет и сменить формат номера. Заселившись в тот, что лучше вписывается в образ заезжего и не стеснённого в средствах, дворянина.

Эмоциональный фон обоих моих спутников, указывал, что те жаждут поговорить. Русала наверняка хотела обсудить ситуацию со своей матерью, а божественный повар попросту находился в состоянии лёгкого шока. Что выглядело логично — до того ему точно не приходилось прорубаться с парой кухонных ножей через толпу разноформатных опасных тварей.

Пусть вчера он и принимал участие в бою, масштаб разительно отличался. Будучи легионером, из-за первых локальных стычек я тоже сильно не переживал. Более того — казалось, что я полностью готов к бою и меня ничем уже не смутить. Классическое заблуждение юности, которое раз за разом опровергается, но после какого-то промежутка времени человек вновь становится уверен, что он матёрый и не знает, что такое сдаваться.

Пока в конце концов его не сражает стрела, пуля или боевое плетение. Что быстро приводит к осознанию простого факта — не такой уж он и матёрый. Да и бегать умеет быстро. Например, прямо сейчас, с радостью бы рванул отсюда куда подальше. Только вот, в такие моменты, как правило уже поздно куда-то бежать.

Мой первый шок состоялся при битве под Кандеругом. Полторы тысячи подготовленных легионеров против тридцати тысяч фанатиков, среди которых почти не было сильных Пробуждённых. Это была натуральная бойня — враги лезли вперёд, прекрасно понимая, что сейчас погибнут, но всё равно не останавливались.

Технически — ничего сложного не было. Знай себе, меняйся местами с другой центурией, восстанавливайся и снова бей плетениями. Но морально я оказался полностью выжат. Нечто подобное, судя по эмоциональному фону, происходило и с молодым божеством.

Именно поэтому, оказавшись на лестнице, я сразу обозначил, что спустя двадцать минут мы встречаемся в зале ресторана. Чтобы всё обсудить и заодно дождаться Пересветова с его спутницей.

Ехать к своей усадьбе я сегодня уже не планировал. Вместо этого предполагая просто выбраться за город и соорудить тайник где-то в относительной близости. Забрав артефакты и споры навей уже после того, как мы окончательно покинем Омск.

С одной стороны, учитывая ситуацию, стоило бы поехать немедленно. Держать такие вещи под рукой было безумно опасно. Ну а с другой — уверен, все свободные мертвоборцы сейчас находились в заражённом квартале. Равно как и лучшие из Пробуждённых, что так или иначе числились на государственной службе.

К моему удивлению, пытаться завести разговор в номере, Милослава не попыталась. Лишь искоса глянула на меня, после чего сразу помчалась в душ.

Начинать беседу самостоятельно я тоже не стал — оптимально было обсудить всё втроём. Ничто не даёт такого «чувства локтя», как совместный разговор о недавней битве, в которой вы, опять же вместе, убивали врагов. По крайней мере, если с вашей стороны все остались живы, а вы одержали верх.

Потому, дождавшись, пока дева отмоется, я смерил появившуюся уже одетой в корсет, русалу взглядом и сам отправился в душ. А спустя ещё десять минут мы уже сидели за столиком, диктуя заказ подошедшему официанту.

Как только тот отошёл: я выставил защитный покров. Одновременно приказав Роверу отойти от несчастной болонки, которую пёс последнюю пару минут обнюхивал.

Правда, начать разговор с вопроса, который крутился в моей голове, не получилось. Потому что Милослава озвучила его сама. Подавшись вперёд, дева повернула голову, впившись взглядом в моё лицо и напряжённым тоном поинтересовалась.

— Что имел в виду тот земляной червь? При чём тут моя мама⁈