Пламя Эгиды. Книга 2

Глава XI

В приёмной, само собой, оказался предыдущий посетитель. Сначала попытавшийся было возмутиться, но сразу замолчавший. Стоило ему увидеть Бестужева, как бедолага посерел. И, отказавшись от вежливого предложения гусара подождать, пока тот закончит, сразу же убрался в коридор.

Причины, по которым окружающие настолько опасались военного, я пока не понимал. Да, были у него странные оттенки энергии. Но, если взять в целом — вполне обычный Пробуждённый.

Пока единственным моим предположением был редкий Талант. Тем не менее, каким бы он там ни был, это не казалось веским поводом для подобного страха.

Клерков в кабинете было сразу трое. Пара юношей, что сидели за столами в нескольких метрах от стойки. И монументальная женщина, восседающая за той самой стойкой. Которая, судя по ощущаемым мной эмоциям, являлась тут главной.

Её внешний вид невольно натолкнул на мысль, что для успешной карьеры в бюрократической системе необходимо соответствовать определённым внешним данным. Хотя, может, это побочный эффект такой у них?

Сам Бестужев, подойдя к стойке, опустил взгляд в теплокровного василиска. Хмыкнув, озвучил причину своего визита.

— Вы зачем моего штабс-ротмистра обижаете.

Та на секунду задумалась. Потом чуть прищурилась и уточнила.

— Это какого именно?

На лице гусара моментально появилось выражение искреннего негодования.

— Вы что? Сразу двух штабс-ротмистров в оборот взяли?

Сидящие за её спиной юноши панически переглянулись. А вот их шефиня, закалённая бюрократическим пеклом, отреагировала на реплику Бестужева иначе.

— Так вы фамилию назовите? Откуда я могу знать, как зовут вашего ротмистра? Или вы думаете, тут каждый всех ваших офицеров поимённо помнит?

Нобиль возмущённо посмотрел на неё.

— Да он же герой! Кто литовский броненосец на дно пустил? В одиночку такую махину угробил? Человечище!

Во взгляде мастодонта женского пола мелькнула лёгкая тень недоверия.

— Броненосец? Корабль? Это про который в газетах писали, что он в какую-то там аномалию попал?

На мгновение замолчав, добавила.

— И вообще, мы с Великим княжеством Литовским не воюем. Лет тридцать уже как.

Гусар сразу же помрачнел. С тяжелым вздохом кивнул.

— Не воюем… Потому он всё ещё и штабс-ротмистр.

Мгновение помолчав, продолжил.

— Озарин его фамилия. И он говорит, его брата на бал не пригласили.

Наклонившись чуть ниже, глянул в глаза монументальной даме и продолжил.

— Это что же получается? Брат славного гусара, что служит Его Императорскому Величеству, не может прийти на бал? Вам не кажется, что это пахнет изменой?

Один из работников второго эшелона медленно поднялся со своего места, явно собираясь покинуть помещение через служебный выход. Но, как только Бестужев на миг поднял глаза, сразу же опустился обратно.

А вот женщина, какое-то время помолчав, сделала ответный ход.

— Это приёмная Дворянского Собрания. Мы не раздаём пригласительные на Омский Осенний бал.

Офицер нахмурился.

— Так его Собрание и проводит. Кому ещё раздавать пригласительные, если не вам?

Впрочем, уже в следующее мгновение его лицо засветилось пониманием.

— Или этим сам предводитель занимается? Вы только скажите — я мигом поднимусь. У меня и повод есть. Он мне с прошлой охоты двух лосей должен.

Должность главы Дворянского собрания, действительно, так и называлась — «губернский предводитель дворянства». Как по мне — можно было подобрать вариант получше, но у местных имелись свои традиции.

Что до работницы, на её лице впервые проступило нечто, напоминающее напряжение. К которому примешивалось беспокойство.

— Не стоит беспокоить Его Сиятельство. У него сейчас масса дел. Что до брата вашего ротмистра — приглашение ему обеспечат. Не беспокойтесь.

Взяв со стола ручку, добавила.

— Имя его не подскажете? Вдруг этих Озариных тут несколько.

Изрядно повеселевший Бестужев в этот раз даже не стал поправлять её ошибку с чином.

— Матвей Озарин его зовут.

Смотря, как женщина записывает имя, хотел что-то добавить, но в ту же секунду отвлёкся на заработавший артефакт связи. По крайней мере, те слабые вибрации, которые я сейчас улавливал, как правило были характерны именно для подобных разработок. Да и судя по расфокусированному взгляду гусара, что был устремлён в никуда, прямо сейчас он вёл беседу.

Наконец, мужчина моргнул. Встряхнувшись, посмотрел на женщину.

— От имени Пятого гусарского полка, выражаю благодарность! А сейчас прошу извинить — престол зовёт.

Кивнув ей, развернулся на месте, сделав шаг к двери. Но, заметив меня, остановился.

— В следующий раз мы с вами обязательно выпьем. Сейчас, к сожалению, никак.

Договорив, двинулся дальше к двери. Уже распахнув её, вдруг снова повернул голову.

— И с вашим псом я бы с радостью поиграл. Даже не помню, когда последний раз таких видел.

Дожидаться моей реакции и тем более какого-то ответа он не стал — попросту вышел в коридор, закрыв за собой дверь.

Отправив Роверу приказ увеличить дистанцию между ним и зданием, я секунду задумчиво смотрел на дверь. Слушая тихий смех древнего, запечатанного в перстне божества и одновременно пытаясь понять — это был тонкий намёк или неловкая фраза?

Если первое, почему он не попытался ничего обо мне выяснить? Обнаружь я под боком человека с редким и потенциально крайне мощным Талантом, в первую очередь попытался бы определить, кто он такой. Откуда здесь взялся и почему я о нём раньше ничего не слышал?

Бестужев же просто ушёл. Намекнув на то, что его вызвали в столицу. Хотя, тут было спорно — в теории гусара могли запросто отправить с какой-то задачей в Омск.

От размышлений оторвал мрачный голос женщины за моей спиной.

— Раз вы уже тут, рассказывайте. По какому делу пожаловали?

Развернувшись, я шагнул к стойке. На ходу доставая из внутреннего кармана пиджака приобретённый вчера документ.

— Подтвердить свой статус.

Забрав бумагу, та прошлась по ней взглядом. Подняла на меня глаза.

— С какой целью? Землю у нас приобрели?

Я обозначил кивок.

— В том числе. Основная причина — фамилия Цурабовых объявила меня своим врагом. Для того, чтобы всё соответствовало закону, вам необходимо удостовериться, что воевать они решили с дворянином. Разве не так?

В её глазах снова проскочила эмоция. На этот раз — удивление.

— Так… А Цурабовы в курсе, что вы дружны с Бестужевым?

Миг помолчав, я пожал плечами.

— Разве такие вопросы уместны?

Сидящая за стойкой бюрократическая глыба ничуть не смутилась, продолжая сверлить меня взглядом. Я же решил, что не помешает немного прояснить ситуацию вокруг гусара.

Потому, через мгновение заговорил снова, в этот раз озвучивая ответ на её вопрос.

— Если быть откровенным, думаю они об этом не знают. Разве это что-то меняет?

Та положила бумагу на плоский артефакт, сделанный из цельного куска камня. Использовала простенький узор, активируя процедуру копирования документа с фиксацией оттенков каждого отпечатка силы. Потом задумчиво посмотрела на меня.

— Возможно. Зависит от того, вспомнит он про вас в случае неприятностей или нет. И станете ли вы звать его на помощь.

На мой взгляд, она многократно преувеличивала уровень нашей «дружбы» с Бестужевым. Максимум, меня и гусара можно было назвать знакомыми. Не более того. Да и не пристало Претору Корпуса Эгиды просить помощи, чтобы разделаться с таким отребьем Пустоты, как Цурабовы.

Впрочем, детально комментировать эту ситуацию я не стал. Лишь многозначительно хмыкнул и пожал плечами. Хотят считать, что мы с этим странным Пробуждённым являемся друзьями — пусть оно так и будет. Не помешает.

Спустя пару минут я уже покинул приёмную. Унося с собой бумагу заверенную местной печатью о наличии титула барона. Правда, на ней стояла пометка о том, что документ является временным — использовать его для подтверждения своего статуса можно было только на протяжении ближайших четырёх дней. После чего требовалось вернуться за постоянным. За это время аппарат Дворянского Собрания должен был связаться с германским княжеством и выяснить, на самом ли деле я отношусь к их аристократии.

Заполнившие коридор дворяне при моём появлении разом притихли. Но, если от Бестужева они старательно отворачивались, то меня, напротив, пристально изучали. Заговорить, впрочем, никто из них не решился.

Зато у человека, который преградил путь в холле Дворянского Собрания, этой самой решимости было хоть отбавляй. Равно как и уверенности в себе.

Холёный. Крепкий. Со светлыми волосами и синими глазами. Ему бы в рекламе для женщин — был бы счастлив. Но Пробуждённый в светлом костюме с вышитым на нём гербом выбрал иной путь. Из-за чего должен был умереть.

— Как я вижу, вы действительно сюда заявились. И вам даже не страшно. Рассчитываете на помощь Бестужева?

Эмоции стоявшего передо мной мужчины я сейчас не чувствовал. Тот был чуть слабее своего брата, но вот артефактов защиты, практически полностью блокирующих моё восприятие эмоционального фона, у этого дворянина было куда больше.

Тем не менее, выражение лица позволяло однозначно сказать — никакой тревоги он не испытывал. Сомнений в том, с кем именно я сейчас вёл беседу, тоже не было. Вышеслав Цурабов. Глава фамилии, руководящий комитетом по этике в Дворянском Собрании.

— А у меня есть резоны для опасений?

Нобиль усмехнулся.

— Думаете, их нет? Или считаете, что раз каким-то чудом выжили при знакомстве с Бестужевым, да обзавелись перстнем Кольцова, теперь вам никто не страшен?

Я улыбнулся ему в ответ.

— Может быть, я просто уверен, что сотру вас в кровавую пыль. Не думали над таким вариантом?

Вот теперь дворянин тихо рассмеялся. А спустя мгновение, резко оборвал смех и придвинулся чуть ближе.

— Говорят, с вами в номере жила прекрасная спутница. Редкой красоты девушка. Каких можно встретить нечасто.

На долю секунду замолчал, смотря мне в глаза. Потом продолжил.

— Боюсь, ей будет очень грустно, когда я с тобой разделаюсь. Во всех смыслах. Но у тебя всё ещё есть шанс отступить. Принеси искренние извинения Лидии. Познакомь меня со своей пассией. Позволь ей насладиться моим гостеприимством. И убирайся из города.

Интересно. Ни я, ни Ровер, наблюдения за гостиницей не заметили. Тем не менее, Вышеслав был осведомлён обо всё происходящем. Либо его люди оказались слишком искусны, либо источником информации послужил кто-то из работников отеля.

Что до его предложения — оно было очевидным. Соблюсти формальности, отдать ему русалу и скрыться за линией горизонта. Судя по тому, как Цурабов на меня смотрел — был почти уверен, что я немедленно соглашусь.

Зря он так. Не стоит злить человека, который как-то в одиночку партизанил в лесах Белого Доминиона, не давая покоя сразу пяти эскадронам их паладинов.

— Тоже предоставлю вам шанс. Безоговорочная капитуляция. Немедленно. Рухните на колени и умоляйте о пощаде. Возможно, тогда я оставлю вам жизнь. И уж точно сохраню её вашей дочери.

Сдерживать я себя не стал — тон голоса был ровно таким, каким его слышали враги Корпуса, когда я делал им аналогичное предложение. А вот на лице собеседника впервые мелькнула искренняя эмоция. Удивление.

— Однако. Не ожидал встретить настолько безумного человека. Я пытался подарить вам жизнь, а вы плюнули мне в лицо.

Смотря на него, я продолжил, говоря тем же самым тоном.

— Когда поймёте, что ещё немного, и вашей фамилии уже не выкарабкаться — выходите на поединок. Тогда есть шанс, что кто-то из ваших родственников уцелеет.

Говорить о том, что, если его родня замешана в делах с навами, вероятность их выживания будет равной нулю, я говорить не стал.

Несколько секунду Цурабов молча смотрел на меня. Потом чуть покачал головой.

— Боюсь, вы меня не поняли. Или не желаете прислушиваться к смыслу моих слов.

В тот же момент, как он договорил, в голове послышался голос запечатанного внутри изумруда божества.

«Претор Корпуса Эгиды мило болтает с тем, кто использует навей. Как мило. Может, просто убьёшь его уже? С каких пор великий Ардан играет по чужим правилам?»

Страно. Сарказм он проявлял и до этого. Далеко не один раз. Да и своё немного странное чувство юмора тоже охотно демонстрировал. Вот только, это обычно никак не было связано с действительно важными моментами. Даже когда я готовился к переговорам в Стальном зале, сущность лишь шутила про женскую борьбу в масле и оргии.

А вот сейчас божественный узник вполне серьёзно предложил убить Цурабова на месте. Несмотря на саркастичный формат фразы, я отлично почувствовал выплески эмоций древнего бога. Тот желал Вышеславу смерти. Желательно, немедленной.

Отголоски моего интереса заточённое божество тоже ощутило. И моментально заткнулось, быстро «задраившись» со своей стороны. Я же с некоторым интересом окинул взглядом Вышеслава.

— Напротив. Это вы не поняли меня. До встречи на поле боя.

В одном запертый бог был прав — беседа слишком затянулась. Дворянин, рассчитывал надавить на меня и вынудить сдаться. Скорее всего, и правда полагая, что я рассчитываю на поддержку кого-то из местной знати.

Причём, настолько крепко вбил в свою голову этот план, что оказался не в состоянии повернуть назад. Искренне считая, что дело лишь в моей недостаточной понятливости.

Могу поспорить, он и появлению русалы придумал какое-то объяснение, предполагающее, что это вовсе не я забрал жизни людей Моржа и прикончил его самого.

Возможно, прямо сейчас Вышеслав пытался выстроить в голове новую теорию. А закончив примется корректировать стратегию. Вероятно придя к идее, что я всё же осведомлен о его причастности. Только вот я к тому моменту буду уже далеко. Да и не станет он атаковать раньше, чем через двадцать четыре часа.

Как минимум, по той причине, что сомнений в победе у Цурабова никаких не имелось. Раскрытия своих тайн он тоже мог не опасаться. Даже если дворянин решит, что споры навей из здания Моржа забрал именно я, это мало что поменяет. Ведь ни к кому из представителей местной власти я с этим вопросом не обратился. А значит, располагал на трофей собственными планами.

К тому же, Цурабов никак не мог знать, как много рассказал перед смертью лидер той криминальной группы. Нобиль даже факт самого допроса подтвердить был не в состоянии. А иных ниточек, если не считать его собственного заявления по поводу русалы, что вели бы к Вышеславу, не имелось.

Добравшись до гостиницы, я известил Пересветова, что можно возвращаться назад в усадьбу. Вслед за чем сообщил, что вынужден спешить и потому поскачу впереди них.

Аристократ, как мне казалось, был чуть обижен. Логично. Такое поведение в определённой степени выбивалось за рамки местного этического кодекса знати.

Впрочем, к моменту, когда я вновь отправился в путь, это чувство в его эмоциональном фоне почти не ощущалось. Я же, подняв в воздух десяток призрачных птиц, устремился к выезду из города. И совсем скоро оказался на тракте.

Дорога пролетела быстро и незаметно. Так бывает, когда погружаешься в свои мысли, пытаясь разобраться в нагромождении разнообразных фактов.

Помимо своей основной функции, сигнальные артефакты играли роль маяка. Так что Родиона и Милославу я почувствовал ещё километров за десять. Сразу скорректировав вектор движения. А оказавшись около импровизированного лагеря, который разбили свежие «рекруты», изрядно удивился.

Было чему — совсем рядом находилась группа Пробуждённых. Которых сопровождали пять мощных стальных механоидов под управлением пары «операторов».

Прямо сейчас боевые машины застыли неподалёку молодого бога и русалы. Которые, в свою очередь, ожесточённо спорили с мужчиной напротив.

Естественно, можно было просто ввязаться в переговоры и попытаться решить всё дипломатией. Но за последнее время я всё чаще вспоминал своё легионерское прошлое. И все те причины, по которым мы обычно не углублялись в переговоры.

Основная звучала очень просто — нехватка времени. К тому же, раз кто-то решил выступить против Корпуса, то сам виноват в своей участи.

Приблизившись, я оценил защиту механоидов. Кивнул оглянувшемуся Родиону. И дал отмашку Роверу, который радостно устремился вперёд. С аппетитом пожирая накопители, питающие боевые машины.

К моменту, когда я спрыгнул на землю, все пять механоидов стали бесполезными кусками металла. Судя по всему, их создатели никак не предполагали, что противником выступит призрачный пёс.

Сделав несколько шагов, оказался напротив группы Пробуждённых, которая до того пыталась давить на моих воинов. Корзины. Бывшие владельцы моей земли. Это и так было очевидно, но перстни и одежда с фамильными гербами окончательно подтвердили мою догадку.

Осмотрев их, цокнул языком. Вернул взгляд на раскрасневшегося старого аристократа, который до того что-то яростно говорил Родиону.

— Я разрешу вам остаться при двух условиях. Первое — вы станете моими присяжниками.

Прервавшись, посмотрел в его изумлённые глаза. Потом кивнул в сторону девы, облачённой в костюм для верховой езды, чья рука сейчас лежала на рукояти шпаги.

— Второе — она поступит на службу в мою дружину.