Петра

Часть 26

Школьные годы чудесные.

— Тема сегодняшнего занятия… — преподаватель вывел на интерактивную доску несколько изображений. — «Методы сбора, обработки и анализа информации об атмосферных процессах»…

Сижу, скучаю, смотрю в окно, краем уха слушаю, чего там офицер-наставник нудит. Не я один, кстати, остальные тоже усиленно фигнёй страдают: кто домашку пишет, кто журнал заполняет, кто вообще чёртиков в тетрадке рисует. Со стороны, наверное, кажется, что весь класс на учёбу дружно забил. А преподаватель забил на класс, поскольку никому замечания не делает и к порядку не призывает — нудит себе и нудит.

Но это со стороны, а в Школе дело обычное. Более того, уроки у нас чаще всего совмещённые. То есть, натурально, — решаешь контрольную работу по навигации и одновременно слушаешь лекцию по гидрологии. Причём сразу после лекции тетрадь с контрольной сдаёшь и, пока её проверяют, пишешь тест по прослушанному.

Как можно делать два дела одновременно? А как хочешь! Экспериментально установлено, что канмусу могут распараллеливать сознание, решая сразу несколько задач. Например, долбить главным калибром кого-то на горизонте и зенитками от жужжащих над головой бомбардировщиков отмахиваться. А раз доказано, значит, вперёд! Не умеешь — научим, не хочешь — заставим.

Что с первым, что с последним в Школе никаких проблем. Есть, например, такая люто ненавидимая всеми девчонками хрень, как «Полигон для отработки навыков стрельбы в условиях»… в общем, там одно название на полстраницы, а потому называют кратко: «Манеж». Суть предельно проста: круглая бухта, посередине скала, на которой через неравные промежутки поднимается мишенный щит. На берегу расставлены машинки для запуска мишеней-тарелочек (тоже через неравные промежутки), а по периметру дорожка из буйков. И вот ты, как лошадь цирковая, по этой дорожке круги нарезаешь. Из зениток по тарелочкам палишь (а их дохрена сыпется, причём, с нескольких сторон — аттракцион невиданной щедрости, блин!), да напряжённо в скалу вглядываешься, чтобы щит не пропустить. Час кружишь, два, три… пока боекомплект не кончится. Но его ведь и подвезти недолго. Ах, да, забыл! Долбанные тарелочки из стеклопластика, поэтому радары их не видят. Вообще. Так что исключительно глазками-ручками. Это даже не задница, это полная жо…!

Ну а чтобы скучно не было, мишени разноцветными делают. Чёрные, белые, красные… и стрелять нужно только по белым. Сегодня. А завтра только по красным. На третьем курсе ещё и подводных дронов добавляют для веселья пущего.

О, урок кончается, сейчас контрольное зададут и перерыв. В «чипок» метнуться, что ли? Плюшек перед обедом перехватить, кофем заправиться…

Бросив взгляд на настенные часы, офицер-наставник обводит класс внимательным взглядом.

— Дежурная…

— Линейный крейсер «Гнейзенау», господин капитан 2-го ранга! — выскочив из-за парты, немка вытягивается по стойке «смирно».

— Раздайте конверты с домашним заданием.

— Есть, сэр!

— Класс, к завтрашнему утру провести анализ полученной информации и составить карту погоды. Тетради с решением сдать в учебную часть до 7:30. Вопросы?

Сосредоточенно молчим. Ну а какие тут могут быть вопросы?

— Тогда на этом всё, — преподаватель направляется на выход.

— Класс, смирно! — тут же гаркает Грейс.

Вскакиваем, тянемся, расправляя грудь (у кого есть) и плечи.

Преподаватель выходит.

— Класс, вольно!

Школа… гнездо мудрости, опора культуры.

Выйдя из учебного корпуса, мы с Харуной переглянулись…

— В чипок? — лениво бросил я.

— Да, — кивнула японка. — Грейс просила на неё тоже взять, попозже подойдёт.

— Тогда вперёд.

Вот чем хорошо с Харуной в чипок ходить — всегда без очереди пропускают. Нет, один я тоже не стою, понятно, но приходится особо наглой мелочи подзатыльники отвешивать, иначе хрен подвинутся. А перед японкой сами расступаются, ещё и от радости пищат.

Затарившись лёгким перекусом (всё же обед скоро), мы расположились прямо на газоне, словно студенты американские. Это психологи в своё время надавили на командование, чтобы нам разрешили на переменах на травке валяться. Психологическая разгрузка и всё такое. И они-таки правы. Травка под попой зеленеет, солнышко над головой блестит… рядом полная корзинка выпечки (плюшки там разные, булочки, коврижки), в руках картонный стаканчик с кофе (объём ноль-семь литра, меньше в Школе не найти), сидишь и весь такой разгружаешься. Лепота же!

Правда, «разгрузочный» газон один на всю Школу и валяться на нём можно исключительно с 12:15 до 14:25, но всё равно.

— Уф! — подошедшая немка плюхнулась рядом, выуживая из корзины коржик. — Забегалась с этими выходными. — Отхлебнув кофе, помотала головой… — Иногда завидую тебе, Петра, всего трое мелких в эскадре.

— Они качеством берут, а не количеством, — фыркнул я в ответ.

— Да ладно вам, хорошие девочки, — нахмурила бровки Харуна.

Мы с немкой переглянулись и дружно промолчали, понимая, что Хару-Хару не переделать.

Вообще, как-то так получилось, что Грейс с Харуной оказались единственными, с кем я не то чтобы подружился, но в целом общаюсь не только по учёбе. Харуна моя соседка, а с Грейс мы сошлись просто потому, что остальные девы 1-го ранга на нашем курсе японки и американки. Нет, не то чтобы национальность кого-то волновала, вон, даже те, кто во времена Второй Мировой усиленно друг дружку топил, сейчас вполне нормально общаются. Да и было бы с чего черной злобой наливаться. Стреляли в тебя? Страсти какие! Ну так ты там тоже… не цветочки собирала. И вообще, если уж люди-ветераны с бывшими врагами спокойно за одним столом пьют, то канмусу сам Бог велел. Так что всем пофиг. Точнее, было бы пофиг, если бы не наличие у нас на курсе сразу двух суперлинкоров. Королевы Школы, краса и гордость, кошка с собакой… Хм-м, первые среди равных, короче. В общем, народ автоматом разбился на два лагеря. Японки примкнули к Мусаши, американки к Айове… а мы с немкой оказались, как бы, в стороне. Харуна же разделения, по-моему, вообще не заметила, так как мелкие обожали её всем кагалом, независимо от национальной принадлежности.

— На вечер, какие планы? — сменила тему Грейс.

— Домашку делать, — поморщился я. — После обеда биология, так что…

Харуна чуть заметно скривилась, а Грейс от души матюгнулась.

Это да, на биологии домашку не сделаешь. Да и вообще ничего не сделаешь, будешь сидеть и тупо на истерика пялиться.

Нашего школьного биолога вызвали на какой-то семинар и вместо него на замену временно прислали профессора Изаму Итери. Доктора наук, академика, обладателя десятка учёных степеней и полудюжины работ по глубинным… Мировое светило, короче. Типа, лучшее — детям. Мнением детей — а нужно ли им это лучшее — никто, разумеется, не поинтересовался. Ну ладно мы (кто вообще учеников спрашивает), но эти муд… рецы в комитете ООН могли бы хоть у нашего командования поинтересоваться, прежде чем подобное светило присылать.

В итоге, первая же лекция доктора Итери-сана закончилась скандалом. Объяснения «тупых вояк», что в нашей Школе есть свои особенности, он явно пропустил мимо ушей и, внезапно обнаружив, что второкурсницы ему не внимают, дыхание затаив, а занимаются своими делами, впал в ажитацию. Пробежал по классу, выхватил у Ришелье альбом створных знаков и завопил что-то вроде: «Раз не слушаешь — вон с лекции!». Француженка, будучи в лёгком шоке (даже на губе с учебниками сидишь, а тут с лекции выгоняют), молча вышла. Но далеко не ушла — мастер-сержант перехватил и попытался вернуть обратно.

Тогда уже Итери впал в шок, оттого, что ему (вдумайтесь только, Ему!) пытается перечить какой-то дундук в погонах, закатил истерику и бросился к адмиралу. Идиот, что ещё сказать.

Дальнейшее я знаю только со слов Хиэй, которая как раз сидела в приёмной, когда пылающее праведным гневом светило вломилось к адмиралу, а через пять минут выпало обратно. Бледное до синевы и судорожно шарящее по карманам в поисках валокордина (а может и вазелина).

Закончилось всё неким паритетом. Итери-сан больше не закатывал истерики, обнаружив, что в рот ему не заглядывают, а мы получили накачку от инструкторов на тему вести себя, как примерные школьницы. Мол, воспринимайте это как подготовку к взрослой жизни, где ещё и не такие кадры встречаются. Короче, учитесь, дети. Привыкайте. Ибо солдат должен стойко и мужественно переносить идиотизм высшего руководства.

— Не слышали, когда, наконец, наш биолог вернётся? — поинтересовалась Грейс с набитым ртом.

— Я — нет, — помотал я головой, сминая пустой стаканчик и небрежным броском отправляя его в урну на другой стороне лужайки.

— Через две недели, — негромко ответила Харуна, провожая укоризненным взглядом летящий по дуге комок картона. — Петра, можно было подойти и выбросить.

— Хару, это же вставать, идти…

— Одиннадцать метров всего!

— Во-первых, двенадцать, я дальше тебя сижу, а во-вторых, всё равно лень.

Насмешливо фыркнув, Грейс одним глотком допила кофе, протянув опустевший стаканчик мне. Я повторил бросок на бис.

Харуна поджала губы, не спеша закончила с едой, и демонстративно отправилась к урне, чтобы выбросить опустевшую посуду.

— Ещё одна Хиэй растёт, — пробурчала немка ей вслед.

— Угу, — задумчиво согласился я. — Если Хару флагманом дружины станет — наплачемся.