Петра

Часть 43.2

Чтобы оторвать-таки Ленку от каната мне понадобилось минут десять времени и чёрт знает сколько нервов. Но всё же удалось. В итоге, убедившись, что девчонка больше не пытается за всё подряд цепляться и даже осторожно косится по сторонам, пусть и старательно избегая смотреть вниз, я решил, что для первого раза достаточно и услал её наверх.

Со спустившейся на смену Миной было уже проще. Ибо схема отработана. Заставить открыть хотя бы один глаз (предупредив, чтобы смотрела строго на меня), указать на канат, подождать, пока вцепится и начнёт дышать, припугнуть японками и презрением Родины… в общем, уложился минут в двадцать.

Ещё проще получилось с Кирой. Наша умница хоть и боялась, но зато чётко выполняла все приказы.

Открыть глаза — открыла. Смотреть на меня — смотрит. Вдох-выдох — задышала чётко по инструкции… Умница — одно слово! А что движения механические и взгляд стеклянный… ну, с непривычки всегда сложно. Катерина рассказывала, что когда я впервые под водой оказался, то минут пять вообще не шевелился — сидел на дне и только глазами испуганно лупал. Врёт, конечно, самотопина наглая, ничего я не лупал, привыкал просто. А что на её вопли не реагировал, так это потому что гидроакустика «настраивалась»! И как настроилась, я сам поплыл! Да-да, именно поплыл, а не «пополз по дну в сторону берега, за водоросли цепляясь». Просто плыл над самым дном, а за кусты хватался, потому что эта наглая самотопина сама мне ласты выдать отказалась, чтобы типа не ловить по всей акватории. Перестраховщица. Да я вообще глубины не боюсь!

Взглянув вниз, на колыхающийся под ногами мрак, я решительно отодвинулся от края водолазной беседки, ухватившись одной рукой за канат.

Глубины я, конечно, не боюсь, но тут ведь восемьсот сорок метров до дна, если эхолот не врёт. Булькнешь ненароком — никакие водолазы не найдут.

Один из страховавших нас парней, заметив мои метания, подплыл, покрутил пальцами над запястьем, показывая «время», и ткнул большим пальцем вверх, приказывая подниматься.

Хм, и правда, обед же скоро, так что пора вылазить. Согласно кивнув, я легонько оттолкнулся, торпедой уходя к поверхности. Вынырнув по пояс из воды, огляделся, в два гребка добравшись до катера, ухватился за спущенную с борта водолазную лесенку, и радостно рванул по ней вверх.

Вот только стоило мне подняться на пару ступенек, как кто-то сцапал меня сзади за баллоны и потащил назад, в воду, прямо в мрачную глубину, да ещё с такой силой, что лямки в плечи врезались.

Придушенно взвизгнув, я вцепился всеми руками в лестницу и торопливо оглянулся в поисках напавшего. Никого не обнаружил, перепугался ещё сильнее (невидимка!)… и лишь через десяток секунд до меня дошло, что это просто вес баллонов, который в воде не ощущался, теперь давит на плечи.

Бли-ин, в жизни такого облегчения не испытывал.

Устало выдохнув, я выплюнул загубник (каким чудом его не перекусил, сам не знаю), украдкой провёл по перекладине ладошкой — да нет, вроде не помялась, ну, разве что деформировалась чуть-чуть, но совсем незаметно даже — и, окончательно успокоившись, с видом бывалого морского волка поднялся на борт, снисходительно поглядывая на скучковавшихся на корме детёнышей.

Бледные, насупленные, закутались в пледы по самый нос, и глазёнками настороженно сверкают.

— Это ничего, — подбодрил я их, небрежным движением плеч скидывая баллоны на руки матросов из обеспечения спуска. — Первые десять раз всегда тяжело, а потом привыкаешь.