Петра

Хиэй 4.1 (Омак)

— Ты ненормальная! — яростно прошипела К-21, волоча сквозь воду одновременно и надводницу, и её здоровенный мешок.

— Бу-бу! Бу! — несогласно замотала та головой, сверкая глазами за стеклом маски.

— Да не дергайся ты, лучше уж просто замри, помощница, едрит твою налево!

Надводница послушно прекратила трепыхаться, и теперь у Катерины в руках было два мешка — один живой и чем-то неимоверно довольный, а второй просто тяжелый, огромный и жутко неудобный.

— Что ты там накупила?

— Бу-бу! Тьфу, блин! — надводница наконец-то сообразила перейти на мыслесвязь. — Добыча там, с берега.

— Добыча?! В полста кило?!

— Не полста, а сорок три.

— И как только тебя полиция не остановила с таким баулом?

— Ох, не спрашивай. Как я до моря добиралась — это вообще эпопея. Но оно того стоит, поверь. На берегу окажемся — сама увидишь.

— Черт с тобой, утюг. Как хоть в увал сходила?

— О-оо… — выдав столь информативную фразу, надводница замолчала, но при этом на канале так отчетливо повеяло восторгом, что Катерине нестерпимо захотелось сунуть ей в рот лимон. И лучше всего незрелый.

Вот наглая малолетка! Нагулялась, приволокла какую-то ерунду с себя весом, и теперь лыбится довольно, а ты её буксируй.

***

Расслабленно покачиваясь в крепких девичьих руках подлодки (интересно, кстати, откуда у К-21 буксировочная обвязка?), я подбивал итоги своей опупеи на берег и довольно жмурился. Чесслово, если бы не загубник «дыхалки» сейчас бы, наверное, песни орал во всё горло. Отличный выходной, проведенный с интересной девушкой, вдобавок настоящий супер-приз! Вот так, заглянуть мимоходом в крошечный магазинчик и обнаружить там настоящее сокровище! Блин, даже боязно как-то, слишком уж мне сегодня везёт.

Один минус — денег не осталось. Правда на школьном счёте есть — стипендия-то нам капает неплохая, а тратить её, кроме как в «чипке», некуда, но расплачиваться со школьной карточки… да проще сразу в комендатуру позвонить. Так что нужно придумать, как обналичить или заработать. Чёрт, надо было в интернете пошарить, пока по городу бегал. Забыл на радостях.

— Прикажешь тебя ещё и до комнаты на горбу тащить?! — возмутилась подлодка, встряхивая меня за шкирку и вырывая из раздумий.

— Упс, извини. — Я завертел головой, обнаружив, что мы в каком-то десятке метров от родного берега.

— Давай, разоблачайся, — недовольно скомандовала К-21.

Неловко ерзая под водой, я с помощью подлодки выпутался из сбруи, скинул ей на руки «дыхалку» и, выскочив на поверхность, улегся на волнах, настороженно вглядываясь в берег. Вроде тихо, патрулей не видать. Так, а вон и камень приметный, где сумка с формой заныкана.

Отсигналив подлодке, что всё спокойно, я забрал у неё свои вещи и выбрался на сушу, с некоторым трудом вытащив мешок (не то чтобы тяжелый, но жутко неудобный).

Сама К-21 присоединилась через пару минут, видать обвязку с «дыхалкой» на дне прятала. У подлодок тут вообще вся Школа в тайниках, как посмотрю, — поколениями обустраивались.

— Ну, может скажешь теперь, что я такое тащила? — буркнула она, вытирая волосы полотенцем.

Я предвкушающе потер руки:

— Лучше покажу.

Подцепив край упаковочной пленки, с минуту попыхтел (заматывал-то на совесть), добираясь до содержимого, и…

У К-21 натурально округлились глаза, когда на песок выпало несколько банок со знакомой любому ребенку бело-синей этикеткой

— Ну ты даёшь! — выдохнула она.

Я напыжился, откровенно довольный произведённым эффектом.

Сгущёнка! Настоящая русская сгущёнка! Целых сто банок!

Подобрав одну банку, перебросил её подлодке, по-киноношному усмехнувшись:

— Могём!

— Не могём, а мо́гем, — машинально поправила та, с каким-то детским восторгом крутя жестянку в руках.

Затем, спохватившись, подняла глаза:

— Продашь пару?

Я укоризненно вздохнул, покачав головой:

— Кать, я счас тебе в глаз дам, не посмотрю, что второкурсница. Без тебя я бы эту груду не дотащила, не говоря уж о том, что вообще из Школы не выбралась. Так что делим пополам, пятьдесят на пятьдесят. Да и было бы чего делить.

Секунду посверлив меня пристальным взглядом, подлодка ловким, отработанным движением выхватила из наколенных ножен клинок (причем, не штатовский режик, самотопам положенный, а настоящий российский «Катран»), быстро пробила в банке два отверстия и, запрокинув голову, надолго приникла, жадно глотая тягучую сладость.

Наконец, оторвавшись, мечтательно улыбнулась…

— Эх, малолетка, что бы ты понимала. Сгущенка… её же только раненым давали. А в 43-ем разведчики целый ящик приволокли. Мы их с выхода забирали… четверо суток на грунте, вода ледяная, корпус до звона промёрз, дышишь через раз, чтобы кислород не тратить… и подвсплыть нельзя, потому что фрицы над головой рыщут. Но дождались, ночью в тумане подползли к берегу, сняли группу и домой. Как раз под Новый год вернулись. Вот они и отдарились вроде как.

— Я не малолетка, — обиженно надулся я. — Мне… то ли шестнадцать, то ли тридцать с лишним, смотря как считать.

Подлодка снисходительно фыркнула:

— Сопля. Мне под восемьдесят тогда.

— Ладно, уговорила… бабушка. Лучше посоветуй, где припрятать. Не таскаться же по территории со всем этим богатством. Да и в комнате хранить тоже как-то…

— Хм, верно. — Встрепенувшаяся подлодка оглянулась. — Так… хватай мешок и давай за мной, есть тут одно место неподалеку. Пока там сложим, а потом поближе перетащим.