Песнь Пустыни

Глава 5

Я не мог понять что именно происходит, но с утра не находил себе места от волнения.

Попытался тренироваться в иллюзорном мире - сбежал прочь от моря и песка через полчаса. Пристал с вопросами к Малоуну, достал охотника и отправился погулять. Набился в спарринг-партнёры к Сюин, огрёб и двинул по своим делам…

За что ни брался, всё валилось из рук. Ничего не получалось. Не хотелось.

И волнами накатывало беспокойство, усиливающееся с каждым часом.

Я попеременно смотрел то назад, на безжизненную унылую равнину, то вперёд – на горы, ставшие такими близкими.

За последние три дня мы прошли добрых сто километров, двигаясь, точно подгоняемые в спину стаей охотничьих псов. Отчасти так оно и было.

Я, прищурившись, посмотрел вперёд и нахмурился. Такое ощущение, что небо стало чуть темней, а ветер – сильней.

- Айш-нор, слушай, мне кажется или надвигается гроза?

Архидемон, нахохлившийся на плече, вперил алое буркало в меня, после чего поглядел вперёд, недовольно каркнул, пару раз моргнул и только после этого снизошёл до ответа.

- Ты прав, стихии чую возмущенье, она спешит навстречу отомщенью.

- Чего?

Увы, но птах счёл, что и так достаточно сказал этому бесполезному кожаному мешку, потому как прикрыл глаза и сделал вид, что меня нет.

Пришлось идти к Гормлейт.

Охотница за последние дни изрядно восстановила душевное равновесие, но время от времени на неё все же нападала меланхолия. Так было и сейчас, а потому я нашел её, сидящую на телеге и смотрящую в одну точку немигающим взглядом.

- Гормлейт, - помахал у нее перед глазами.

Красавица дернулась и уставилась на меня, выходя из транса.

- Да?

- Мне кажется, что надвигается буря. Оттуда.

Она тупо проследила за моим пальцем. Спустя мгновение взгляд стал осмысленным, кровь отхлынула от лица девушки, и та, вскочив с телеги, бросилась в хвост колонны, туда, где тусовался Малоун с Сюин. Я вздохнул и устремился следом.

- Беда! – выпалила она, приблизившись к ним. – Смотрите, буря идёт, буря!

И офицер повстанческой армии, и пожирательница проводили взглядом её палец, и если вторая лишь недоумённо пожала плечами, то первый выдал крайне заковыристую матерную тираду.

Мне вспомнились прощальные слова Иоганна, который предупреждал о местных бурях. Под ложечкой неприятно засосало.

- Это плохо? – уточнил я.

- Очень, - мрачно отозвался Малоун. – Из бури можно не выйти. Вообще. В ней обитает зло.

- Подробности, - тотчас же потребовала Сюин.

- Не знаю. Никто не знает, ну, окромя мудрецов да магов, - пожал тот плечами. – Но батька говорил, что бежать от бури надобно. Иль помрёшь.

- А если некуда бежать? – уточнил я.

- Прятаться под крепкую крышу и дверь затворять.

- Что-нибудь еще? - спросила Сюин.

Малоун напрягся, усиленно роясь в памяти:

- И огонь нужен. Живой, не колдовской. Отгоняет зло.

Я тихо выругался, лихорадочно соображая - что делать?

Ничего не предвещало внезапных проблем, ещё час назад погода могла лишь радовать, и вот, получите и распишитесь.

- Сколько у нас времени? – спросила Сюин.

Гормлейт, прищурившись, посмотрела в сторону гор, затем повернулась и окинула взглядом равнину позади, после зачем-то обслюнявила палец и подняла его в верх, о чём-то глубокомысленно размышляя.

- Часа два, - сообщила она, закончив свои в высшей степени глубокомысленные и важные процедуры. – Если Морриган даст – три.

- Пиздец, - подытожил я сказанное. – Полный. Доставайте карту, может, найдем что полезное.

Мы остановились и собрали всех, кто мог хоть как-то помочь советом. Таких людей оказалось до обидного мало, но уж чем богаты.

К моему удивлению, Гормлейт не стала извлекать на свет божий комплект отличных карт, переданных Иоганном перед расставанием. Вместо этого развернула большой лист бумаги, на котором от руки были нарисованы северо-западные пределы королевства Сиаф и изрядный кусок Пустоши, примыкающей к нему. Девушка как-то обмолвилась, что этот шедевр народного творчества достался ей в наследство от отца, который любил бродить по самым разным местам и охотиться на всякое. Ну, а чтобы сподручней было, наносил свои маршруты на бумагу.

Вроде как, если я правильно понял, в этом краю подобное давно стало традицией, и каждый уважающий себя охотник таскал потрёпанные бумажки, обогащая наследие предков личными достижениями.

Гормлейт не успела отправиться ни в один дальний рейд, а потому не добавила к отцовской карте ни листочка, но это не имело ни малейшего значения. Главное, что её батюшка забирался достаточно глубоко в Великую Пустошь и старательно конспектировал увиденное. Ну а если он чего-то не знал, всегда можно было использовать дар артефактора.

- Мы тут, - Сюин ткнула ногтем в ничем не примечательную точку посреди ничто. – Вот город пожирателя, здесь – оазис, стало быть, если пойдем сюда, - палец сдвинулся чуть-чуть на юго-запад, - сумеем отсидеться в развалинах деревни. Думаю, там найдём подполы, а то и дома, затворимся внутри и будем надеяться, что угроза обойдет стороной.

План звучал привлекательно. По крайней мере, он давал шансы на спасение.

- Не самый надёжный план, а получше ничего нет? – спросила Сюин.

Охотники переглянулись.

- Остальное дальше, - честно призналась Гормлейт, - не успеем.

Я провёл ладонью по отросшим волосам и протяжно выдохнул воздух. После чего сказал:

- Тогда не будем тратить время, идём в руины.

***

Мы подгоняли измученных животных и тащили уставших людей, стараясь опередить стихию, жаждущую принести погибель. Выслали Айш-нора, чтобы следил за окрестностями, а сами, забыв об усталости, бежали как в последний раз.

И стремительно темнеющее небо на севере было отличным аргументом за спешку!

Когда я смотрел в сторону бури, то как будто бы слышал яростный рёв, исторгаемый сотнями глоток, а перед глазами всплывали странные видения.

Спустя ещё час, когда чернота разлилась на многие мили вокруг и стала осязаемой, в бинокль я наконец-то стал различать едва заметные останки деревни. Или даже небольшого городка.

Они торчали посреди спёкшейся земли и выглядели не лучшим образом. Тем не менее, кажется, кое-где остались крыши, а значит, есть шанс переждать бурю. Вот только разыгравшееся с утра предчувствие и не думало успокаиваться, напротив – с каждой минутой на душе становилось муторней.

Я весь извёлся, не в силах понять, что же за хрень происходит, но тут само мироздание предоставило ответ – к нам прилетел взлохмаченной Айш-нор. Он появился совсем не оттуда, откуда мы ожидали, словно делал крюк и нагонял нас, след в след повторяя движение каравана.

- Беда, беда сюда идёт, - прокаркал он, спускаясь на первую телегу, - враг на пороге, дышит в спину. Поймает коль, он всех убьёт. Бежим, бежим иль злую примем мы судьбину!

Мы сперва не поверили и Сюин потребовала у архидемона детали. Айш-нор ответил сразу же.

С его слов выходило, что преследователи всего в нескольких часах езды от нас и уверенно догоняют караван. Пока что они идут прямиком на север, но нет сомнений: очень скоро поймут, что мы повернули - и двинутся следом.

А значит, в развалинах пересидеть не выйдет. Они тупо примут нас там тёпленькими.

Пока Сюин с Гормлейт, забравшись в телегу, лихорадочно елозили по карте, стараясь найти хоть какой-нибудь выход, я подгонял отставших и тянул измотанных животных.

Сто с лишним человек при двух десятках лошадей и волов двигались до обидного медленно.

«Мы всегда можем бросить их», - ласково зажурчал в голове голос другого. Той твари, что подтачивала опоры в доме моего рассудка. – «Зачем нам слабаки? Давай уйдем, мы справимся».

Я подскочил к девушкам.

- Ну что? Идеи?

- Есть еще что-то, но сильно западней, - сообщила Сюин.

- Что-то?

Она ткнула пальцем в непонятную кракозябру сравнительно недалеко отсюда.

- Вот, написано, что здесь был небольшой городок. Можем добежать.

В голосе Сюин слышалось отчётливое сомнение, и я отлично понимал её. Чернота стремительно заполняла небосвод, вдалеке уже можно было различить завывание, в котором мне мерещился торжествующий и очень, очень злой хохот.

Что бы ни приближалось, оно не собиралось позвать нас на ужин с пирожными и чаем.

- А может… - неуверенно начала Гормлейт, но пожирательница не дала ей закончить.

Она развернулась и уставилась на девушку, и в глазах китаянки пылала ярость.

- Что, хочешь сбежать к паладинам? Милости прошу, вперёд и с песней, поев на дорожку говна. Вот только если их возглавляет Лехри, а судя по остервенелости, с которой нас преследует, он там, уже через пару часов вы будете жалеть о том, что пошли навстречу буре. Потому что этот ублюдок во сто крат хуже любого демона, любой стихии, любого зла, которые ты только можешь себе вообразить. Так ясно?

Гормлейт отшатнулась и кивнула.

- Ну а раз ясно, то вперед!

И мы помчались, стараясь убраться как можно дальше от места, едва не ставшего ловушкой для всех и каждого.

Оставалось лишь уповать на удачу, надеяться, что мы успеем, что опередим надвигающуюся стихию, что справимся с этой бедой…

***

Не успели.

Не опередили.

Не справились.

Спустя час безумной гонки, благодаря которой мы сломали одну телегу и оставили лошадь, попавшую копытом в нору, стало ясно: лимит везения исчерпан.

Небо на востоке и севере исчезло, превратившись в шевелящуюся антрацитовую массу, выпускающую ложноножки по сторонам и захватывающее всё новые и новые участки. Больше всего оно напоминало хищника, наметившего жертву и готового броситься в атаку.

Ветер выл точно безумный, хватая с земли и швыряя пригоршни песка, норовящие попасть в глаза. С каждым пройденным шагом я видел всё меньше и меньше, компас точно сошёл с ума – стрелка вертелась во все стороны, отказываясь показывать направление. Часы, впрочем, вели себя ничуть не лучше, а потому не было ни малейших сомнений в том, что очень скоро мы заблудимся и собьёмся с пути.

Но никто и не думал сдаваться: охотники носились взад-вперед, раздавая самодельные факелы, собранные тут же, буквально на коленке. Каждый получил запас еды и воды, ну а оружие и так было у каждого в караване, даже у детей.

Я тоже решил подготовиться к худшему: закинул на спину рюкзак, стянул с коня чехол с дробовиком и закрепил его за спиной на перевязи, проверил револьвер и НЗ на поясе, после чего старательно разжевал одну полоску мяса.

Мы не знали что грядет, но активно готовились встречать это.

Наверное, стоило убежать, но раз не отпраздновал труса раньше, не отступлю и теперь. Сам не понимал, что мешало поступить по уму и, обвешавшись усиливающим заклинанием, просто свалить, оставив беженцев разбираться с проблемами. Умирать за меня.

Но не выходило поступить по уму! Даже чужой внутренний голос - и тот затих, не смея нашептывать гнусные мыслишки, недостойные мужчины.

- Быстрее, быстрее! – кричала Гормлейт, облачённая в плотную кожаную куртку с металлическими вставками и высоким воротом, которую я раньше на ней не замечал. – Берите всё ценное. Еду не забывайте да оружье! И пламя! Оно убережёт!

Я, если честно, не был в этом уверен - истинное зрение замечало в переливах чёрного магию. Неясно какую, но точно не отличавшуюся дружелюбием.

- Пи-и-и! – заверещал Чуча, прячась глубже во внутренний карман.

Ллингу было страшно, он не мог понять что надвигается, и это нас роднило. Никто не понимал, все боялись, изменить ничего было нельзя…

Я с тоской глянул вперед, прищурился и, не веря глазам, закричал:

- Там что-то есть! Быстрее, быстрее!

После чего, подавая пример, схватил лошадь за повод и потащил её, не обращая внимания на протесты животного. Остальные поспешили за мной, радостно гомоня и ускоряя шаг.

Наконец-то появилась надежда! Наконец…

Мы не дошли каких-то пять-шесть километров.

Сперва никто не понял что произошло, просто свет погас - и стало тихо. Невыносимо, неестественно, невозможно тихо.

Я остановился, оглядываясь по сторонам.

Буря улеглась, а нас точно накрыло большим и тёплым одеялом, окаймлённым мириадами звёзд, возносящихся к безбрежным небесам, подобно душам павших, что не сумели сами найти дорогу в мир мёртвых, брошенных Жнецом и забытых смертными, обречённых вечно скитаться по унылой и безбрежной Пустоши, что зовётся нашей жизнью, но должна, скорее, именоваться смертью всего целостного и самостного, гибелью мечтаний, надежд и стремлений…

Меланхолия вперемешку с любопытством буквально захлестнули меня, но, к счастью, волшебный хомяк и не менее волшебный ворон оказались на страже.

- Не смей глазеть, опасность близко!

- Пи-и-и-и!

Два яростных вопля окатили ушатом холодной воды, заставив прийти в себя и понять где мы находимся. В глубокой заднице, конечно же!

Я, не раздумывая, бросил копье, схватил коробок, чиркнул спичкой и поднёс её к факелу. Проспиртованная ткань вспыхнула, разгоняя мрак, и это пробудило ото сна товарищей по несчастью.

Один за другим начали загораться маленькие яркие огоньки, символизирующие победу разума и жизни над смертью и забвением. Вот только у сущности, что поглотила нас, была своя точка зрения на сей счёт.

Ветер взвыл точно безумный, обрушился со всех сторон: он пытался затушить факелы, разделить нас, сломить, заставить сдаться! Яростно заржали от ужаса лошади, корова попыталась прорваться и сбежать, и лишь Чуча, распушившийся во все стороны и верещавший не своим голосом, сумел успокоить животных.

- В кучу! – не своим голосом заорала Сюин. – Сбиться в кучу или мы погибли!

И, подкрепляя приказ целительными пинками, она побежала в хвост колонны, собирая людей. Мы с Гормлейт присоединились, и вскоре выстроили телеги неровным прямоугольником, загнав в центр всех, кому не хватило места.

- Мастерите новые факелы и вперед! – прокричал Малоун. – Я видел дома, сховаемся там!

- Александр, бери детей и займись арьергардом, - в тон ему распорядилась Сюин, - я же убью любого, кто нападет спереди.

- Понял! – кивнул я. – Илэр, Морвин, за мной, живее!

Мы встали позади телег и двинулись вслед за ними, лихорадочно вертя головами по сторонам. Стихия ярилась, к ветру и песку прибавились раскаты близкого грома, время от времени где-то вверху проскакивало нечто, напоминающее чёрные разряды, но оно исчезало так стремительно, что не удавалось понять: с чем же мы имеем дело, кто или что пришёл по нашу душу?

Времени не было.

Выхода не было.

Возможностей не было.

Мы могли лишь переставлять ноги, да молиться о спасении. Хотя кто услышит призывы проклятых? Уж точно не обитатели этих мест. То тут, то там, на самой грани света извивались, жирно лоснились и перетекали из одного в другое неведомые создания и формы, коим не место пред ликом Гелиоса, сущности столь же отвратительные, сколь и непознаваемые слабым разумом смертного, осмелившегося взглянуть в предвечный ужас…

Я застонал, вновь уронив копье и обхватив голову.

Накаркал!

Еще пару минут назад думал, что эта хрень утихомирилась - и вот снова мы тут, здравствуйте.

«Что ты за дерьмо такое?» - мысленно обратился я к своей прогрессирующей шизухе, но ответа не последовало. – «Можешь оставить в покое хотя бы до того момента, как окажемся в безопасности?»

И снова молчание.

Хуже всего, что Чуча даже и не думал бороться с этими вспышками… чего? Эстетства? Пафоса? Безумия? Не знаю почему, но хомяк-экстрасенс не воспринимал это всё как ментальную атаку, на которые он обычно реагировал быстро, бурно и жестоко.

- Господин? – Илэр поддержал меня, и я благодарно кивнул мальчишке.

Когда это он успел так вытянуться и раздаться в плечах? Только сейчас я заметил, что парень больше не похож на задохлика одиннадцати лет от роду, напротив, он даже стал выглядеть старше своих лет. С Морвин произошло то же самое… Да о чём я вообще думаю???

Я снова тряхнул головой, застонав от боли.

- Прошу прощения, минутная слабость, сейчас всё будет нормально. Следите лучше за окрестностями.

- Всё хорошо, господин Аластар, - пискнула девчонка, державшая сразу два факела, - я посмотрю за всех.

С трудом сдерживая прилив тошноты, я подхватил копье и, благодарно кивнув детям, поспешил за начавшим отдаляться караваном.

- Спасибо.

- Не за что, - дружно ответили они.

***

Я не понимал сколько уже иду. Время словно спрессовалось, подобно пружине, готовой вот-вот распрямиться. Мы просто переставляли ноги, а укрытие и не думало появляться, хотя совсем недавно оно виднелось на грани восприятия. Люди устали, животные вымотались, но не было и речи о том, чтобы останавливаться на привал тут, в домене мрака и отчаяния.

Ветер всё так же бушевал, а молнии били сильнее, и я мог отчётливо наблюдать чёрные всполохи, за которыми таилось нечто кошмарное, невообразимое.

Даже Айш-нор и тот, кажется, впечатлился, хоть и не пожелал объяснить, что именно мы повстречали. Может – не знал, может – не хотел пугать.

Ну или устроил очередное демоническое испытание, как он любил.

Очередной порыв едва не затушил факел, которому и так недолго осталось, и я зажёг об него новый, выбрасывая обмылок.

У нас пока что хватало и досок, и тряпок, и горючего, но что будет через час ходьбы? Через сутки? И выдержим ли мы? Не рухнем ли без сил на безжизненную почву?

А может, таинственные недруги именно этого и добиваются?

Мысли роились внутри черепной коробки, и у меня уже не оставалось сил, чтобы обуздать их, вернуть в конструктивное русло.

Оставалось только вертеть башкой по сторонам да накручивать себя сверх всякой меры.

Стихия же ярилась, не желая дать нам и минуты передышки. Она бросала в бой всё новые и новые порывы ветра, метя в глаза песком, она зло кидалась на пламя, стремясь затушить трепещущие на ветру огоньки жизни, она призывала всё новые и новые разряды чёрных молний, которые уже не просто сверкали в антраците небес, но и били по земле, оставляя глубокие воронки.

А ещё чем дальше мы забирались, тем отчётливей чувствовалось чужое присутствие, злая воля, направленная на нас. Что-то должно было произойти - и скоро. В этом сомнений не было ни у кого. Неустойчивое равновесие, в котором мы все замерли, требовало непременного – и обязательно кровавого – разрешения.

Когда?

Этот вопрос витал в воздухе, подхватываемый резкими порывами ветра и облечённый в плоть песком. Его – я уверен – шёпотом задавали себе прочие беглецы…

Неожиданно телега остановилась. Мы с близнецами недоуменно переглянулись и, забравшись наверх, уставились вперед, в голову каравана. Не заметив ничего странного, я оставил Морвин с Илэром сторожить, а сам двинулся к Сюин и Гормлейт.

- Что случилось?

- Нужен привал, - мрачно отозвалась китаянка, - без вариантов.

- Приплыли, - высказал я глубоко аргументированное мнение.

- Поддерживаю, но выхода нет, - согласилась Сюин. – Привал. Мы охраняем, остальные – отдыхают.

Она махнула Малоуну и тот быстро организовал распряжку лошадей и, так сказать, передышку для личного состава. Очень быстро кони и люди оказались внутри кольца из телег. Ну а монстры, сиречь искажённые, устроились там, где им – нам – было удобнее наблюдать.

Мы с Сюин, к примеру, забрались на одну из телег и принялись жевать полоски вяленого мяса.

- Что думаешь? – спросил я.

- Что мы в полной жопе, - ответила китаянка, поправляя платок. – Понятия не имею что это за дрянь такая, но она ждала именно этого. Гляди.

Я прищурился и посмотрел туда, куда указывала боевая подруга.

Магическое зрение не смогло пробиться сквозь неоглядный мрак, но все-таки я сумел различить шевелящуюся массу чернее чёрного.

- Оно нападет?

- Сомневаешься?

Мы помолчали.

- В твоем арсенале же есть какой-нибудь призыв света или пламенный меч?

Она поправила шарф и выразительно изогнула брови.

- Ты ведь помнишь, что разговариваешь с демонопоклонницей, поедающей плоть разумных, верно?

Ну да, ну да, пошёл я нахер…

- Айш-нор?

Мы дружно посмотрели на ворона, точно приклеившегося к моему плечу. Вот серьезно, будь это другое существо, я бы заподозрил страх, но архидемон вряд ли страдает от подобных слабостей.

- Свет сотворить не в силах, - на удивление охотно проговорил он, – Пламень – тот смогу.

Нет, как ни крути, а мой пернатый спутник знает, с чем мы столкнулись. Знает - и молчит! Вот такой вот он загадочный, да.

Я обернулся, осматривая измученных людей и животных. Они нескоро смогут двигаться, тут никаких сомнений, а значит, нам предстоит серьёзное испытание.

Достал Чучу. Ллинг, на удивление, не ворчал и даже не пытался кусаться. Зверёк сжался в комочек, его била мелкая дрожь, а в глазах-бусинках плескался непередаваемый ужас.

- Малыш, - я почесал его за ушком, - ты что-то чувствуешь? Сможешь показать?

- П-пи, - прошелестел хомяк-телепат.

После этого в мозг хлынул поток образов. Их было так много, что я улавливал от силы один из десяти, но даже этого оказалось достаточно, чтобы оказаться на гране обморока и дефекации.

Не знаю, чего в первую очередь.

Я мало понял, но выходило, что буря – живая существо, обладающее злой волей. Она жаждала пожирать, убивать, иссушать. И не собиралась отпускать жертв так легко.

Вот только… Если стихия старалась запугать нас, утомить и заставить упасть без сил, значит, она не всемогуща! Получается, с ней можно драться!

А раз так, то именно сейчас должно произойти то, о чём предупреждала китаянка.

Сюин, кажется, пришла к тому же выводу, потому как извлекла меч из ножен и принялась внимательно оглядываться по сторонам.

- Я что-то чую, - сообщила она. – Оно приближается.

Тут уже вскочил я, а следом и близнецы. Наш манёвр не остался незамеченным и на ноги поднялись все, кто нашёл в себе силы для боя.

Охотники вглядывались во тьму, разгоняли факелами мрак, и тем не менее, прозевали атаку.

Когда из ночи выскочила первая тварь, мы на мгновение остолбенели, подарив монстру драгоценные секунды.

Непонятное зеленоглазое создание, будто бы сотканное из мрака, оттолкнулось от земли всеми шестью лапами и устремилось вперёд, вытянув вперед широко раззявленную пасть, наполненную чёрными изогнутыми клыками.

Махнув длинным хвостом, оно вцепилось в горло одному из парней. Челюсти сомкнулись, крик оборвался, и тварь потащила добычу во тьму.

В следующий миг такой же вопль раздался позади, и нас стало ещё меньше.

Третий монстр прыгнул сверху, нацелившись на центр каравана, и я метнулся ему наперерез, в прыжке ткнув шестилапую образину копьем.

Тварь даже не пыталась уклоняться, а потому, когда острие пробило туманную плоть, выглядела невероятно удивлённой. Мгновение.

А после этого дико, страшно завизжала, пытаясь вырваться. Я приземлился, потянул копье на себя, выдернул его из раны, хлещущей мглой вместо крови, и ударил ещё раз – в башку.

Зелёные глаза потухли, враг перестал существовать, но бойня только начиналась.

Одна за другой из черноты приходили всё новые и новые уродливые шестилапые твари, но первое смятение уже прошло, и мы начали огрызаться.

Илэр расчехлил ружьё боли и принялся короткими очередями сбивать особо ретивых, Сюин с Морвин ринулись в рукопашную, и если кастеты девочки не причиняли особого вреда, то меч китаянки справлялся с монстрами ничуть не хуже моего копья.

Я подцепил ещё одну животинку, которая взвизгнула, перекувыркнулась и ретировалась во мрак.

Гормлейт зарядила болт прямо меж глаз твари, решившей прорваться к детям. Тот застрял, затем стал невыносимо белым, а спустя мгновение взорвался, буквально испепелив незадачливое чудовище.

Впрочем, свет напугал тварей куда сильнее потерь. Вой, поднявшийся вокруг, перекрыл и шум ветра, и громыхание в небесах. Он ударил по барабанным перепонкам подобно близкому взрыву и ещё пару минут отдавался в ушах. Но мы получили передышку. Небольшую, однако столь желанную!

- Больше света! – скомандовал Малоун и за телегами тотчас же стали зажигаться всё новые и новые огоньки, а в самом центре ввысь устремились языки огня – люди развели мощный костёр, который не забыли полить маслом.

- За телеги! Будем драться перед ними! – распорядилась Сюин. – Александр, я тут разберусь, беги на другую сторону!

Я не стал спорить, вместо этого обновил заклинание усиления и в два прыжка перескочил через телеги, как раз успев насадить на копьё очередную зверюгу.

Вслед за ней из мрака выскочили ещё две, и каждую я угостил Стрелой Древних, которые, увы, не даже не рассмешили тварей. Но те хотя бы задержались, подставив бока под огненные болты охотников. Заклинания, спрятанные в наконечниках, освободились, залив жидким пламенем мёртвую спрессованную землю, разогнав тьму, испепелив её порождения.

Шестилапые крутились позади огня. Пусть и магическое, а не живое, пламя всё равно причиняло им боль и заставляло отступать. Однако никто не обольщался, все понимали: самое сложное - впереди. И мы не ошиблись. Тьма вновь забурлила, заволновалась, исторгая из себя новых и новых уродцев, которые, рыча и скалясь, кружились вокруг повозок, не смея приближаться к свету. Они чего-то ждали, не спешили, понимали – мы никуда не денемся.

Вот только не денемся от чего?

Ответ на этот вопрос мы получили скоро – внутри антрацитового мрака что-то протяжно вздохнуло, тьма сгустилась и пропустила тварь высотой в добрых четыре метра, плотно стоящую на шести лапах, несущих громадное, покрытое то ли густым мехом, то ли самой тенью пузо. Вместо рук оно размахивало пучками длиннющих щупалец, а на могучем торсе, лишённом шеи, торчала башка дикой помеси рыбы удильщика с сомом. Зубов у монстра было куда больше, чем у обитателя озёр, так что, наверное, от сома в нём осталось немного.

Тварь, не раздумывая, метнулась вперёд и прежде, чем мы успели сделать хоть что-то, точно паровоз, протаранила телеги, влетая внутрь нашего лагеря, раскидывая и круша всё, что попадалось на пути.

И шестилапые уродцы, воспряв духом, ринулись за ней.

- Займись собаками, этого я беру на себя! – закричала Сюин, бросаясь на сома-шестиножку, и мне осталось лишь рвануть к пролому, чтобы перегородить его, выиграть немного времени, остановить «собачек».

Крутанув копьём, насадил на лезвие первую, она жалобно взвизгнула и затихла. Я стряхнул тело с оружия, рубанул вторую по лапам, от чего она почти увернулась – задеть удалось лишь самым краешком. Но времени на вторую атаку мне не оставили – сразу две «псины» прыгнули с разных сторон, от одной я уклонился, перед второй, перебросив копьё в левую руку, выставил протез, который вбил твари в пасть по локоть, а затем разжал пальцы и врезал молниями. Раз, другой, третий!

Она лопнула, как перезрелый персик, забрызгав меня чёрной дурно пахнущей жижей и залепив глаза. Секунду я промаргивался и едва не заплатил за это жизнью – сразу два монстра впились в ноги, стремясь повалить.

Первому с размаху врезал пяткой копья, второго же насадил на лезвие, затем, не думая, повинуясь интуиции, отпрыгнул назад, выставив копьё перед собой, и ещё один монстр приземлился прямёхонько на него, приняв смерть.

Твари отхлынули на границу света, рыча и скалясь, но не смея переступать незримую границу, и я улучил момент, чтобы оглянуться, проверить, как там наши дела, а то в горячке боя не обращал внимание на шум за спиной.

Дела шли откровенно неважно. Сюин лишилась левой руки почти по локоть и почему-то эта рана не думала заживать, китаянка хромала и с трудом уклонялась от монстра, которого, впрочем, тоже изрядно потрепала – две ноги твари волочились, мёртвые и бесполезные, куча щупалец валялись, извиваясь, на земле, один глаз вытек, поперёк груди зияла незаживающая рана, из которой струилась чёрная мерзко пахнущая жижа.

Но хуже было другое – близнецы и охотники не справились с защитой, и внутрь ворвались «собаки», неся смерть и разрушение всему на своём пути. Прямо на моих глазах сразу три чудовища набросились на дико мычащую корову, повалили её и принялись рвать несчастное животное на куски. Ещё одна вцепилась в горло лошади, и та дёргала головой в предсмертной агонии, ещё не понимая, что уже мертва. Сразу четыре грызли колёса и обод телеги, словно та сделала им что-то плохое.

Определённо, кто-то дал команду обездвижить нас, и я даже помыслить не хотел для чего. А потому, предоставив демонического сома китаянке, которая, в целом, справлялась, я метнулся внутрь лагеря, коля и рубя, стараясь убить как можно больше тварей.

Гормлейт с Малоуном, впрочем, не подвели: едва я освободил пролом, они согнали людей и заделали его свежей телегой, забрались на неё и принялись стрелять, отгоняя теневых монстров огненными болтами и светом факелов, что изрядно облегчало мне работу.

Илэр, опустошив уже пару магазинов, поддержал их, а Морвин, толку от силы которой было негусто, не говоря ни слова, прикрывала мне спину.

За считанные минуты мы прикончили всех, кого только можно, а когда я пронзал тело очередной гончей, с яростным воплем упал великан, на тушу которого забралась израненная Сюин, победно вскинув заляпанный чёрной жижей меч девяти колец.

Она, кажется, хотела сказать что-то, но в этот самый миг буря достигла апогея.

Стихия совсем обезумела, ветер уже не ревел, а выл подобно пожарной сирене, с неба начала капать чёрная тягучая жидкость, напоминающая, скорее, нефть, чем воду.

А после с небес из мрака на меня устремилось нечто, больше всего напоминающее щупальце Кракена. Огромное, чёрное, массивное, оно почти вцепилась в ногу, и лишь в самую последнюю секунду я отскочил назад, наотмашь взмахнув копьем и разрезав толстую бугрящуюся шкуру.

Во чреве шторма раздался страшный вопль и на меня полетело уже несколько тентаклей. Стало ясно – тот, кто повелевал мелкими и средними чудовищами, явился лично закусить неудачниками, забравшимися туда, где смертным делать нечего.

- Айш-нор, огонь! – не своим голосом заорал я.

Сомневаюсь, что пара магических арбалетных болтов смогут сделать хоть что-нибудь с этими здоровенными – размером с хороший еловый ствол каждый – отростками. Тут нужен главный калибр, а ещё лучше – тяжёлая огнеметная система с термобарическими боеприпасами!

Но у нас её не было, зато водился архидемон.

Да, он не восстановился после приключений в Саоле, но какую-то энергию накопить успел. И сейчас Айш-нор безжалостно бросил её в бой.

Я не понял, что же именно это было. Не похоже на классический огненный шар из компьютерных игр. Не похоже на большой костёр. Не похоже на пожар.

Нет, магия архидемона больше всего напоминала взрыв плазмы.

На пути щупалец вырос здоровенный шар белого пламени, раздувшийся во все стороны и лопнувший, точно мыльный пузырь, обдав меня нестерпимым жаром.

Я ослеп. Оглох. Потерялся.

Всё затопило молочно-белым светом. Это было так неожиданно, так отличалось от тьмы, казалось, навеки заключившей нас в своих объятьях…

Несколько томительно долгих секунд ничего не происходило, а потом свет начал ослабевать, истаивать. А вместе с ним исчезала и наша последняя защита.

Я проморгался, держа копьё обеими руками и вытягивая его перед собой.

Впереди, среди отступившей тьмы промелькнуло нечто огромное, нечто циклопическое и столь ужасающее, что у меня не нашлось слов, позволяющих описать увиденное. Глубины разума сохранили обрывки воспоминаний о истекающих слюной пастях, вздымающемся лесе щупалец, пузырящихся провалах, исходящих мраком, что чернее самой тьмы…

А ещё где-то далеко, в глубинах сущности, за ней, вовне и внутри запечатлелся образ мироздания, непознаваемого и неопознанного. Проникающего в самоё суть духа и дарующего жизнь и смерть. Источник времени и пространства, вечности, что видел рождение вселенной и останется после её тепловой смерти…

Миг, и безумное, прекрасное и кошмарное видение исчезло. Мир заполнил гул, а когда он стих, буря перестала быть. Растворилась в Вечности до следующего раза.

Выжившие ошеломлённо оглядывались по сторонам и я, не веря увиденному, прошептал:

- Где… где мы?

***

Когда буря окончилась, Фаррел первым вышел из укрытия.

Раньше ему не приходилось встречаться с нею, только слышать. И рассказы не могли передать даже десятую часть ужаса, принесённого стихией.

Безумная потусторонняя ярость. Невероятная магическая энергия. Поразительная настойчивость…

Пока они сидели, укрывшись в подвалах разрушенных домов, сверху выло, ревело и кричало нечто, чему не было имени.

Он не знал, по какой причине владыка бури не способен завладеть теми, кто укрылся. Как будто камень с деревом в состоянии остановить такое!

Но, как и всегда, подобное не имело значения.

Буря прошла. Настало время работать.

Беглецы – это он знал точно – прошли мимо развалин за пару часов до начала шторма и двинулись на запад. Каким уж образом они прознали об отряде Эйри – неизвестно. Вот только поступок этот граничил по своей глупости с безумием.

Уйти от старшего паладина, чтобы стать обедом неведомой сущности, время от времени напоминавшей о себе на Великой Пустоши? Стоило ли оно того?

В сопровождении четырёх бойцов Фаррел отправился на разведку. Скоро ему стало не до глупых вопросов.

Он метался из стороны в сторону. Возвращался. Менял курс.

Ни-че-го!

След доходил до ничем не примечательного участка Пустоши и обрывался. Точно корова языком слизнула. Точнее, не корова, а кое-что страшней.

Подобное случалось. Нечасто, но случалось.

Фаррел напряг память, пытаясь выудить из неё обрывки лекции, прослушанной еще в Академии. Не выходило.

Он выругался и в сердцах пнул небольшой камешек, тёмный от дождя. Тот пролетел добрых десять метров и покатился по земле.

- Что-то не так? – услышал он голос Лехри.

Конечно же, старшему паладину не сиделось на месте. Зуд подгонял его вперед. Как иначе?

Фаррел постарался совладать с эмоциями. Повернулся. Отсалютовал.

- Всё плохо, светлейший.

Лехри нахмурился и в глазах его промелькнуло что-то нехорошее.

- Точнее, – потребовал он.

- Их нет. След обрывается здесь, - Фаррел ткнул в землю перед собой.

- Мы уже теряли караван пару раз, - напомнил Лехри.

- Тут всё иначе, - не согласился паладин. – Тогда сохранялись остаточные эманации. Можно было понять, что нас водят за нос.

- И хорошо водят, - прищурился правая рука просветлённого Риманна.

В голосе его слышалось всё больше и больше гнева, который грозил превратиться в неконтролируемую ярость и Фаррел поспешил объяснить:

- Хорошие артефактор с алхимиком способны на такое.

- Я бы сказал – отличный артефактор, - поправил его Лехри.

- Как вам будет угодно, - поспешил согласиться Фаррел.

Ему до смерти надоело всё это, но поделать капитан не мог ровным счётом ничего. Говоря начистоту, он даже был рад, что беглецы растворились в воздухе.

Наконец-то можно закончить изматывающую гонку и вернуться домой. Отдохнуть. Вымыться. Поесть по-человечески.

Главное – пережить приступ ярости. В том, что тот последует, сомнений не было никаких.

- Сейчас всё иначе, - повторил он. – Кажется, буря забрала их.

- Кажется? – нехорошо прищурился Лехри. – А проверить?

- Я этим и занимаюсь, светлейший.

Лицо юноши искривил уродливый нервный тик. Глаза задергались. Пальцы выгнулись так, что, казалось, сейчас сломаются. А спустя еще секунду всё прошло.

Лишь подергивающееся веко демонстрировало ярость, загнанную глубоко внутрь.

- Проверь всё, светлый. У нас ещё остаются запасы, на какое-то время хватит. Убедись, что вас не водят за нос в очередной раз.

Он тяжело вздохнул, затем процедил:

- Если ничего не найдёшь – возвращаемся.

***

Гелтах выбрался из укрытия.

Древняя смерть вновь ушла.

Он улыбнулся и подумал:

«Славно-хорошо, я жив-здоров».

Вот только… Куда пропал-девался караван? Буря поглотила дерзновенных глупцов, а значит, они должны-могут уже покоиться в желудках созданий-тварей, чья мощь невообразима-непознаваема.

Или нет?

Он аккуратно извлек из внутреннего кармана небольшой амулет, выточенный из берцовой кости ребёнка. Та девочка оказалась восхитительно вкусной-сочной.

Её юная плоть насытила-накормила его, и Гелтах хотел продолжения.

Он ушел-покинул владения повелителя давно, опасаясь гнева-ярости могучего демона, и долгие годы существовал-горевал на Великой Пустоши, укрывшись от злых-недобрых глаз людей-врагов и друзей-конкурентов.

И он ослабел. Сильно ослабел.

Не было ферм со вкусным-питательным скотом. Остались в прошлом славные пиры-оргии, на которые его иногда приглашали-звали. Пищей-забавой становились лишь глупцы, приходившие-забиравшиеся в его владения и попадавшие в западни-ловушки.

А тут такое сокровище!

В караване были-бродили десятки нежных и сочных девочек и мальчиков. Вкусные-невинные, услада-забава… И они пропали!

Горестный стон вырвался-слетел с его губ, и Гелтах активировал артефакт.

Да, его владыка-хозяин не отличался силой. Его презирали-высмеивали могучие пожиратели и даже вознесённый – вчерашний человечишка! – смотрел-глядел со снисхождением-смехом.

Но Ауриошш даровал сынам-рабам множество самых разных-полезных умений, нужных любому охотнику-ловчему, чтобы выследить вкусную-сочную добычу. И Гелтах умел собирать-мастерить такие вот игрушки-приборы. Ничего сложного-трудного. Всего лишь капля магии-силы и кость жертвы. Они укажут путь-направление, ведущее к ее друзьям-товарищам.

Если те живы.

Гелтах облизнул пересохшие губы и заставил чары работать.

Тотчас же амулет дёрнулся-повернулся, указывая на северо-запад, и пожиратель хищно ухмыльнулся. Кажется, везение-удача не оставила верного слугу-раба Ауриошша. Он ещё может добыть-получить вкуснейшую добычу-ужин. Правда, придется изрядно прогуляться-сходить.

Артефакт показывал нечто странное-непонятное и с этим следовало справиться-разобраться. Тайна-загадка влекла не хуже вкусной-сочной плоти детей…

Если бы только не эта мерзкая раба-невеста Иггириасста с ее ублюдочными-скотскими боевыми техниками! Он бы уже наслаждался-пировал, вкушая дары жизней, но нет, надо было отыскаться беглянке-предательнице, что помчалась-ушла в земли людей, спасаясь-скрываясь от гнева-ярости владыки.

Наверное, хотела сохранить-уцепить побольше для себя. Жадная сука-тварь!

Он перевел дух, успокаивая ярость-злобу, и вновь посмотрел-взглянул на артефакт, после чего обернулся назад, туда, где копошились-искали выродки из Эйри.

Он почесал-потрогал бок, который не зажил до сих пор. Сталкиваться-драться с людьми-воителями, способными нанести ему такую рану, не хотелось. Тем более, что их командир-главный был страшен-опасен. К счастью, он не участвовал в той драке-бою под землёй, иначе Гелтах мог бы и не стоять-грустить здесь сейчас.

Аура мага-паладина завораживала и ужасала-пугала.

Он явно мог-умел справиться даже с полноценным демоном. Пожиратель одиннадцатого шага для него не угроза-противник, а значит, как бы ни хотелось отомстить-сквитаться за унижение, не следует переоценивать-верить в себя сверх меры.

Он грустно-горестно вздохнул и направился-пошёл на запад.

Пища-оргия ждала впереди.