Песнь Пустыни

Глава 11

И вновь впереди простиралась унылая равнина.

Двое суток прошло с момента побега от древнего учёного, превратившего себя в живые сопли, и, если говорить честно, мало что изменилось.

Зомби отстали – наш зелёный друг то ли всё-таки сдох, то ли потерял интерес к столь зубастой добыче, но радоваться было особо нечему. Да, мы пополнили запасы воды, заплатив за живительную влагу жизнью ребёнка, но что дальше?

Еда продолжала исчезать с неизбежностью надвигающегося рока, отсчитывая тягучие мгновения, разделяющие отряд и занесённую надо всеми костлявую руку голода. А ещё даже самым тупым стало ясно: любых городов следует избегать. Трёх попыток оказалось достаточно, намёк мы поняли. Поэтому на вечернем привале, проинспектировав скудные запасы, мы приняли решение ещё сократить пайки, и так состоявшие из крохотных порций конины.

О таких сокровищах, как хлеб или сахар, можно было даже не вспоминать. Даже я, казалось, забыл вкус этих деликатесов.

И, тем не менее, мы почему-то не сдавались и продолжали идти. Даже пред ликом отчаяния, несчастий, безумия эти простые люди отказывались признавать поражение, и все как один – и дети, и взрослые – упрямо, гордо, стоически превозмогают невзгоды, гордо смотря вперёд…

Я моргнул.

Да, они смотрят вперёд, но взор длиной в две тысячи футов не наполнит голодный желудок, моя милая шизофрения! Чем меньше еды, тем меньше сил, тем короче дневной переход. И тем призрачней шанс добраться до мест, где можно сожрать что-нибудь, не боясь отравиться.

А ещё я вторые сутки пытался добиться от Айш-нора ответов на несколько крайне животрепещущих вопросов, но этот недоделанный Иллидан раз за разом говорил «ты не готов» и улетал к Морвин на ручки, даже не пытаясь объяснить, какого хрена происходит.

Проблема в том, что вопросы никуда не девались.

Я уже давно заметил, что копьецо ведёт себя как-то странно. Сомнительно мне, что гейские паладины выдали смертнику оружие, способное пробивать магические барьеры, точно фольгу, а значит, нечто повлияло на него. И у меня имелось лишь одно логичное предположение, что же именно.

Но если по поводу копья я мог хотя бы строить догадки, то понятия не имел, с чем мы встретились под землёй. Архидемон, напротив, отлично знал врага и понимал, как его следует умерщвлять, ну или хотя бы выводить из строя. Он сразу же указал нужный путь. И он определённо ненавидел монстра всеми фибрами души. Почему? Только из-за тяги учёного к бессмертию? А может, нет?

А ещё ворон представлял, что обитает в пересохшем русле реки.

И понимал, на кого мы напоролись в буре, открывшей проход в неведомые бездны пространства и времени, что обитают за пределами понимания жалких смертных, букашек, ползущих по древу, тянущему свои ветви через мироздание от истоков к завершению, от рождения к смерти, от бытия к небытию…

Я моргнул.

Нет ответа.

А потому пришлось смириться и продолжить истребление местной флоры и фауны.

Как только мы убрались прочь от кошмарной лаборатории, на Пустоши вновь заколосились табуны грёбаных зверей Судий. Эти твари, как мне кажется, смогут прижиться даже в Австралии! Нет, серьезно. Что они жрут, плодясь в таких количествах? Камни, что ли?

Или дерьмо, по заветам Сюин?

Какой глубокий, я бы даже сказал – философский, вопрос.

Вся проблема заключалась в том, что от сердец меня уже начало откровенно подташнивать. Не слишком порядочно на фоне товарищей по несчастью, у которых брюхо скоро начнёт скрестись о позвоночник, но факт оставался фактом.

За эти двое суток мы распробовали, наверное, сотню сердец на троих. Вот и сейчас я присел на камешек, наблюдая за пиршеством Морвин с Илэром.

Отряд как раз разместился на привал. Люди сгрудились возле слабенького костерка, разведённого из чахлой осиноподобной хреновины, которая пыталась изображать дерево, и варили суп.

Несмотря на дефицит воды, нам не оставалось ничего другого, кроме как готовить бульон – это здорово экономило запасы, пусть и даровало отличнейший шанс где-нибудь через трое-четверо суток цедить каждый драгоценный глоток.

Вот только это будет после. Сейчас же следовало хоть как-то наполнить пустые желудки. У нас слишком много детей и женщин. Есть даже старики, вон, Сэйбх – повариха из временной столицы бунтовщиков – до сих пор перебирает ногами. И откуда только в столь дряхлом теле находятся силы? Загадка.

- Пи!

Чуча выбрался из кармана и уселся мне ради разнообразия не на плечо, а на колено. Ллинг внешне не сильно изменился, но я знал, что зверёк тоже экономит запасы и даже не клянчит ничего у отощавших детей. Хомяк-телепат из гибнущего постапокалиптического мира оказался порядочней львиной доли земных политиков и толстосумов. Вот уж умора так умора. Только смеяться отчего-то не хотелось.

Я вздохнул и почесал малыша за ушками, отчего тот довольно заверещал, демонстрируя прямо-таки кошачью радость.

- Пи? – неожиданно встрепенулся он.

- Что такое? – спросил я, машинально стягивая с правой руки перчатку.

Ко мне неровными шагами приближались Морвин с Илэром. Дети выглядели бледными, перепуганными, больными. Их замызганные грязью и кровью светлые волосы висели точно сосульки, на лицах, покрытых пылью и загоревших под палящим солнцем несмотря на всю нашу хвалёную регенерацию, не было ни кровинки, а в глазах плескался ужас.

- Господин, - прошептал Илэр, - чёт мне херово.

Я вскочил и в два прыжка оказался подле близнецов.

- Что такое?

- Голова… кру…

Морвин не договорила, рухнув на землю, точно куль с зерном. Илэр последовал за ней через секунду.

Я хотел было заорать, подзывая помощь, но в этот самый миг прямо на голову девочки спикировал Айш-нор, сверкающий алыми буркалами.

- Ну наконец-то, я так ждал, и вот, волшебный час настал. Пора свершиться превращенью, иного быть не может мнения. Чтоб бабочкою обернуться, скорей из кокона вернуться, в наряде новом засверкать, чрез боль придётся пробежать!

И я всё понял сразу.

- Первый шаг?

- Он самый.

Я вспомнил первое посещение Пар-валена. Ну, в принципе, тогда было ничего так, подумаешь – пробили грудь в конце беседы. Бывает и хуже.

Проблема в другом, как нам тащить их теперь? Хотим или нет, но придётся останавливаться на привал.

Я со вздохом успокоил встревоженных товарищей и объявил, что в ближайшие часы близнецы нетранспортабельны, так что нечего их кантовать.

Мы аккуратно перенесли Морвин и Илэра к обветшалой стене, оставшейся то ли от заправки, то ли от кафе.

Тупо сидеть и ждать не слишком-то хотелось, поэтому я попросил Сюин приглядеть за лагерем, а сам отправился на поиски приключений, в смысле, двинулся по направлению к небольшому посёлку, руины которого виднелись в паре километров к западу. Не то что бы в этом был особый смысл, но сидеть на месте и подсчитывать оставшиеся припасы было выше моих сил. А если повезёт, быть может, найду колодец.

- Чуешь что-нибудь? – поинтересовался я у Айш-нора, решившего составить компанию в этой небольшой вылазке.

Мы как раз подходили к окраине, и я нерешительно замер, глядя по сторонам. Тут некогда стоял небольшой хуторок, раскинувшийся посреди прелестной рощицы… Деревья не пережили войны. Дома сохранились не в пример лучше: даже крыши - и те не провалились. Да что там крыши. О диво, тут сохранились даже стёкла и двери. Да, нельзя было сказать, что они в нормальном состоянии, но наличие лучше отсутствия фактом наличия, как говаривали великие.

Вот только не нравилось мне тут.

- Нет, ничего и нико… - он замолк.

- Да? – я перекинул копье в левую руку и с хрустом сжал в кулак пальцы на демонической руке. Кажется, сейчас придётся снова кого-то бить.

Ворон слетел с моего плеча, уселся на машину без дверей и колёс, брошенную посреди дороги, посмотрел в одну сторону, в другую, досадливо каркнул.

- Всё хорошо, мне показалось, - отозвался спутник.

Я хмыкнул и двинулся вперёд, не убирая, впрочем, оружие. В этом мирке когда что-то кажется, обычно оно не кажется.

Наверное, стоило свалить отсюда и вернуться в компании пары охотников, но любопытство взяло верх, и я вошёл в первый дом.

Пыльная мебель, облезлые стены, всюду грусть и запустение. В том, что было спальней, я смог найти дешёвенькую пластиковую рамку с фотографией внутри.

Из-за стекла на меня смотрели трое: мужчина в костюме-тройке, высокий, кряжистый, с тяжёлым взглядом и мощными мозолистыми руками; бледная женщина, одетая в простое закрытое платье тёмных тонов; удивительно серьёзный мальчик лет десяти, светловолосый, в шортах и аккуратной курточке.

Что стало с этими людьми? Сумели ли они убежать или костлявые когти Рока вонзились в их плоть, разрывая её и добираясь до самого нутра их душ?

Ответ на этот вопрос знать не хотелось, а потому я аккуратно поставил рамку на пол и вышел в соседнюю комнату. Тут, как ни странно, пахло сыростью и на стене виднелись потёки влаги.

Я вышел наружу и направился к капитальной пристройке, сохранившейся заметно лучше самого дома и соединённой с ним стеной. Той самой, влажной.

Окованная сталью дверь слетела с петель от лёгкого толчка, и спустя минуту я уже инспектировал недра сарая.

- Кажется, нам повезло.

Сдержать улыбку не вышло, как и ненужную в общем-то фразу, уж больно меня обрадовала находка. Тут некогда хранилась техника и садовая утварь, но главное – отыскался колодец.

Зачем было запихивать его в подсобку я не знал, но это и не имело значения – от него откровенно тянуло сыростью, а значит, мы сможем пополнить запасы.

Довольный я повернулся, чтобы уйти, как вдруг позади услышал слабый, едва различимый звук. Точно кто-то аккуратно шагнул вперед и замер.

Я резко обернулся. Ничего.

- Айш-нор, ты тут?

Архидемон не ответил.

«Айш-нор?» - мысленно позвал я ворона.

Тишина.

Я сглотнул и в полбока обернулся к двери, намереваясь в один прыжок свалить из этого странного местечка… И лишь усилием воли заставил себя не орать.

Улицы не было.

Вернее, она была, но другая: вместо яркого дня – багровые сумерки, вместо пустоши – болото, поросшее длинными кинжалоподобными стеблями травы алого цвета, вместо сухого воздуха – горячее, влажное, сочащееся испарениями марево, заползавшее в лёгкие.

А миг спустя звуки возобновились. Быстрее, напряжённые, не прекращающиеся. И я понял, что они шли из колодца! Из этого грёбаного колодца!

Секунду спустя над верхним камнем показалась бледная рука с длинными когтистыми пальцами, затем – вторая, после – взлохмаченная башка.

Наверное, мне стоило бы испугаться, как-никак, повстречал Садако, вот только почти пять месяцев в Дамхейне приучили сперва бить, а потом уже рефлексировать, потому в тварь полетело сразу три Стрелы Древних.

Первая расколола её башку, точно грецкий орех, вторая оторвала правую руку, третья – левую. Я не стал ждать, что будет дальше, и поспешил наружу.

Огляделся.

Выругался.

Действительно, меня перетащило куда-то на болота посреди лесной чащи, вот только они ни разу не выглядели мирными и безопасными: подо мхом что-то булькало, меж деревьев сновали неясные тени, неподалёку раздавались леденящие кровь звуки, которые вряд ли в состоянии было издавать человеческое горло.

Но самое главное – небо.

Багровые тучи лениво ползли под антрацитовыми небесами, а над всем этим довлела луна, больше всего похожая на невообразимо большой глаз, устремивший свой безумный взор прямо на меня.

- Драть вас в жопу раскалённой кочергой, пидоры ёбаные! – с чувством проговорил я, после чего выругался.

Как? Ну вот как день, начинавшийся совершенно обыденно, мог превратиться в это? Что пошло не так? И главное – есть ли способ вернуть всё на свои места?

Из колодца донесся жуткий вой, и я, обернувшись, увидел, что тварюга, в целом, уже пришла в себя. Это была девушка среднего роста, одетая в саван. Её лицо закрывали волосы, и я не сомневался, что не захочу узнать, что же прячется под ними.

- Слушай, отвали уже! – крикнул я ей, ещё раз ударив Стрелой Древних.

И снова череп моей знакомой раскололся, но ни крови, ни ошмётков мозгов я не заметил. Она просто повалилась на землю, как куль с картошкой, суча руками и ногами.

- И что делать? – я снова огляделся.

Никаких идей и зацепок.

Расспросить, что ли, эту Садако на минималках? А оно мне надо?

Решив, что тупо стоять и глазеть по сторонам можно до бесконечности, но делу это не поможет, я поступил, как и любой человек на моём месте – пошёл прочь от дома.

Попробую для начала перебраться через трясину и найти какое-нибудь высокое дерево, заберусь на него и огляжусь по сторонам, а дальше будет видно. Если я как-то сюда попал, то как-нибудь и выберусь наружу, главное не раскисать. Мыслей остаться и ждать помощь не было, и тому имелась причина: Айш-нор малополезен, Сюин у нас спец по рукомашеству и ногодрыжеству, и в целом всё. На этом мои источники поддержки законч…

- Пи!

У меня на плече возник Чуча.

Ллинг выглядел удивлённым и раздосадованным, а ещё – заспанным.

- Ну ты и соня, - улыбнулся я, беря хомяка на руки и чеша за ушком, - тебя даже вчерашний шторм не разбудил.

- Пи!

- Понимаю, малыш, но что поделать, если мы опять вляпались в какую-то хренотень.

Я поместил ллинга обратно на плечо и двинулся через трясину, проверяя безопасные участки копьём. Получалось не очень быстро, тем более что приходилось то и дело смотреть по сторонам, но процесс спорился.

- Ты, случаем, не в курсе, куда нас занесло? – решил я на всякий случай уточнить у ллинга.

- Пи, пи, пи.

- Лучше и не скажешь, - согласился я. – Именно туда. Знать бы, как выбраться.

Ответа на этот вопрос у хомяка не было, и он замолчал, переместившись во внутренний карман плаща. Впрочем, его появление изрядно подняло настроение – как-никак, не один брожу по этой… Эм-м-м… Чему-то. Вдвоём всяко веселее, да и ментальных атак можно не опасаться, тоже польза.

Минут через двадцать болото кончилось, и я с облегчением присел возле сухого искорёженного дерева, чьи ветви больше походили на искривлённые в агонии пальцы.

Лесок не сильно радовал: густой, тёмный, мрачный… Прям как в Дамхейне, да.

Поодаль донёсся знакомый уже вопль Садако и я со вздохом поднялся, двинувшись прочь. Пусть орёт, блаженная, я же постараюсь разобраться, куда попал и как отсюда свалить.

И для этого нам понадобится… О, бинго!

Я остановился перед большим толстым стволом, тянущимся ввысь. Эта ель-переросток, наверное, могла бы посрамить секвойи, и она отлично подходила мне.

- Чуча, на выход!

- Пи?

Хомяк переместился из кармана на плечо.

- Никаких пи. Я сейчас наверх полезу, держись крепко и готовься телепортироваться, если что. Понял?

- Пи. Пи!

- Ну вот и славно.

Я вздохнул, призвал магию усиления, потянулся.

Привычная лёгкость завладела телом, стало очень хорошо и спокойно. Действительно, зачем бояться непонятную тварь, если ты можешь голыми руками рвать металл и прыгать на добрых десять метров в высоту?

На самом деле я понимал, что ощущение всесилия опасно, на самом деле мне очень далеко до действительно мощных ребят, но всё равно было приятно. Я же сейчас, наверное, могу в одиночку выходить против сотни врагов, и ничего они мне не сделают. Ну, если только башку не прострелят, конечно.

- Ладно, хватит тратить время, - приказал я себе, приседая. – Наверх.

Стремительно разогнув ноги, я взлетел, ломая тонкие веточки, и ухватился правой рукой за толстый сук, левой же вонзил копье в ствол. Подтянулся.

Низковато. Продолжаем.

Прыгнуть. Копье в ствол. Подтянуться. Повторить.

И так раз за разом. Раз за разом.

В какой-то момент я так увлёкся процессом, что пришёл в себя лишь на самой вершине, с невообразимой высоты разглядывая окрестности.

Да, пожалуй, лезть сюда действительно стоило. Правда…

- Чуча, видишь выход?

- Пи!

- И я не вижу, а он есть.

Я внимательно осматривался по сторонам, не находя ничего полезного.

Болота и лес на десятки километров во все стороны. Сраные болота и чёртов лес. Ну не может же быть так, чтобы не нашлось ничего полезного!

Я воткнул копье в ствол и принялся вглядываться во тьму.

- Ну давай, давай, найдись хоть что-нить! – взмолился я, рыская взглядом по мрачным закоулкам и в который раз благословляя магическое зрение. Без него было бы совсем-совсем грустно.

Ни-хре-на!

- Пи!

Чуча неожиданно приземлился на макушку, я дёрнулся, посмотрел чуть ниже и…

- Ты мой спаситель, зверюга! – радостно завопил я. – Молодец!

Таки да, там вдалеке виднелось нечто, больше всего похожее на свет, льющийся из одинокого окошка в небольшой заброшенной деревеньке. Место это располагалось на границе мёртвого леса и бескрайней степи, по которой вдалеке бродили едва различимые исполинские фигуры. Переться туда не хотелось, но кто же спрашивал нас?

Я на всякий случай достал компас, убедился, что тот не работает, вздохнул и, примерно наметив маршрут, спустился с дерева.

- Слушай, а ты никого не чувствуешь? – поинтересовался я у хомяка, как только мы оказались под сенью разлапистых веток.

- Пи, - неуверенно отозвался он.

Я вздохнул:

- Ну ладно. Не уверен, так не уверен. Если что-то покажется странным, сразу же сообщи.

- Пи! – отрапортовал хомяк.

- Ну, пи так пи, - подтвердил я, - пошли.

Лес оказался не так страшен, как казалось на первый взгляд. Да, тут обитало много всякой хрени, но она даже не пыталась нападать, разбегаясь от меня точно от чумного.

То ли у местной нечисти имелись соцсети, в которых обиженная Садако прямо сейчас крыла меня последними словами и советовала товарищам не связываться с отбитым, то ли у них имелся какой-то план.

- И они его придерживались, - пробормотал я, присев возле останков мелкой зверушки, которую бросили, даже не обглодав толком.

Пнул труп ногой, тот, к счастью, не поспешил вставать, после чего решил внимательно изучить местную фауну. При более-менее внимательном осмотре та оказалась…

Старым-добрым зверем Судий. Я, конечно, не стал пробовать сердце на вкус, но внешний вид и запах говорили сами за себя.

- Похоже, я не первый бедолага, занесённый в это клятое местечке, что обнадёживает, - пробормотал я, поднимаясь. – Ладненько, идём дальше. Стоит поторопиться.

Время в этом лесу текло незаметно, не чувствовалась его гнетущая тяжесть. Казалось, я покинул домик с колодцем пять минут назад. Или час. Или сутки.

Усталость и жажда маячили где-то на фоне, но они в принципе не оставляли меня в последние дни, а потому как-то получилось свыкнуться с этими своими новыми друзьями, но я торопился. Ведь если сегодня всё нормально, то кто знает, что будет завтра. Или послезавтра.

И вообще, пока я тут прохлаждаюсь, наши, наверное, места себе не находят, меня ищут, мечутся… Воду с едой тратят.

Главное, чтобы не попёрлись набрать водички. Да нет, не должны, Айш-нор же там, должен понимать что, как и почему…

Эта мысль заставила меня сбиться с шага.

Должен… Понимать… Должен…

- Вот же ж сука пернатая! – не смог сдержаться я. – Всё-то он понимал, всё знал, всё подготовил! Очередное блядское испытание, драть его в клоаку!

Я в сердцах пнул шишку, и та улетела куда-то в сторону, издав пронзительный вопль.

Это немного остудило горячую голову и закончил фразу я уже тише:

- Ладно, птыц, когда вернусь, потолкуем.

После чего вздохнул и, перехватив копье удобней, двинулся вперёд туда, сам не зная куда, искать то, сам не знаю что.

***

Айш-нор внимательно следил за переходом.

Щель открылась лишь на миг, явив взору Судии закулисье, и тотчас же схлопнулась, оставив после себя яркую вспышку.

Он взлетел на крышу и провозгласил:

- Выходи.

Несколько томительных мгновений ничего не происходило, затем неприметная горка земли зашевелилась, и из неё на свет вылез пожиратель.

- Стало быть, видел-заметил, - без особой радости в голосе произнёс пожиратель плоти.

- Твой смрад не мог я не учуять, воняет гнилью за версту.

- Ой-ой, какие мы грозные и страшные, - ничуть не испугался Гелтах.

- Ты не боишься, хорошо… - отметил Айш-нор.

- А чего бы мне бояться-страшиться демона, лишённого сил? – подбоченился пожиратель, демонстративно кладя ладонь на рукоять ножа. – Что ты мне сделаешь-сотворишь, великий владыка мира мёртвых, оставшийся без связи с родным планом бытия?

- Слуга мой жив, тебе надеяться не след.

Пожиратель бросил короткий взгляд на дом с пристройкой, после чего фыркнул.

- Даже если и не подох, то не сможет выбраться. И что дальше?

Айш-нор гулко заклекотал: низший и развлекал его, и вызывал презрение. Жалкий и ничтожный, он следил за караваном, выжидал, боялся пуститься в пляс стали, но помчался за отошедшим Александром, не решившись напасть даже тогда. Выждал, пока контрактор, ищущий еду и воду, попадёт в рану на плоти истончившейся реальности, не исцелившейся со дня буйства стихий. Провалится в иные места.

И та, что именует себя Сюин, и вот этот – оба поедают плоть мёртвых, но как велика пропасть меж ними!

«Пади раз - и покатишься под откос, как камень с горы», - подумал архидемон. – «Сия истина непреложна!»

- Чего молчишь? – проклятый подошел чуть ближе. – Грустно-обидно?

- Нет, поражён твоею глупостью, о смерд. Ты ничего ещё не понял, а ведь жил немало лет.

Тварь остановилась.

- Ну да, ну да, ты же не остановил-задержал его, хотя видел-знал, - пробормотал он, но чуткие уши Айш-нора с легкостью уловили эти слова.

- Страдать слуга мой верный будет, то испытанья час настал. Пройдет коль – станет он сильнее, ты, смерд, такого не встречал?

Лицо пожирателя исказила гримаса ненависти.

- Вы все одинаковы-похожи, вы все твари-чудовища, вы все играете-смеётесь…

В его глазах загорелось пламя лютой ярости, и нож покинул своё ложе.

- Но ты не ответил, что же сделаешь-сотворишь, бессильный архидемон? Или хочешь сказать-соврать, что в состоянии справиться со мной?

Айш-нор оставил этот вопрос без ответа. Вместо этого он глумливо каркнул и взлетел повыше.

- Проверь скорее, коль желаешь. Ответ сейчас же ты узнаешь. Беззубый пёс, что брошен был и лик владыки позабыл.

Оскорбление попало точно в цель, и безумец ринулся вперёд, забыв про осторожность и правила своего повелителя.

- Пора!

И в этот самый момент точно из ниоткуда вырвалась яркая вспышка, набросившаяся на пожирателя. Полилась кровь, в стороны полетели ошмётки плоти, но опытный враг сумел каким-то чудом спасти голову и отскочил, вопя и бранясь во весь голос.

- Хорошо, что ты меня позвал, - замершая в низкой стойке Сюин внимательно смотрела на противника. – Наконец-то поймали уродца. Какой упорный, однако. Пошёл за нами через половину Пустоши. Что, неужто Тёмные Тропы?

При упоминании тайных путей пожиратель метнул в Сюин одно за другим несколько заклинаний, однако тут – под ликом светила, вдали от родных нор - он был слаб, слишком слаб. Иномирянка легко уклонилась от них.

Но даже такой он бы мог навредить, а посему Айш-нор решил вмешаться.

Сейчас он лишь на миг мог призвать негасимый Белый Пламень, но даже этого должно было хватить. Ворон воззвал к своей силе, своему величию, своему естеству и приказал миру подчиниться воли высшего!

Почти удалось – в последний миг безумец что-то понял и дёрнулся, а потому огонь охватил его левую руку, а не голову. Досадное следствие слабости, в бою один на один оно дорого бы обошлось архидемону, но, к счастью, схватка эта велась не по правилам чести!

Пожирательница ударила, распоров бок врага, раненый взвизгнул и попытался сбежать, но атака ещё не закончилась, Сюин не собиралась позволить жертве уйти! Девушка подсекла противнику ноги, тот рухнул, обливаясь кровью и суча отрастающими обрубками, подняла меч, чтобы закончить всё одним ударом…

И тут пространство искривилось, моргнуло… И лезвие вонзилось в орошённую влагой жизни почву.

- Да что ж такое-то! – иномирянка в сердцах отшвырнула меч. – Убежал!

- Сие недёшево ему уж обойдётся, и за спасенье заплатить придётся.

- Понимаю, но так хотелось прикончить его… И вот.

Айш-нор философски каркнул и спустился, дабы вкусить вражеской крови. Сие позволит лучше чувствовать биение жизни пожирателя, а значит, не позволит тому прикасаться к ценным сокровищам архидемона, коим уже нашлось место в плане.

- Что с Александром? – Сюин продолжала подозрительно оглядываться по сторонам.

- Попал в карман он меж миров, стоял вот тут - и был таков, - спокойно ответил Айш-нор. – Коль справится – вернётся, нам ждать лишь остаётся.

Иномирянка протяжно выдохнула.

- Ну и тварь же ты.

Айш-нор счёл за лучшее игнорировать её.

- Он же может не пережить такое путешествие.

- Досадно будет то, но ничего не изменить. Вернётся он, коль хочет стать сильней и долго жить.

Ответ не очень понравился раскосой воительнице, она ещё раз фыркнула и двинулась назад, к лагерю.

- Мы не сможем его ждать, - бросила она, не поворачиваясь.

- Покинет как узилище – найдёт меня, то не беда, ведь связь, что между нами, никому не разорвать уж никогда.

Возразить на это было нечего, и пожирательница ушла, а Айш-нор продолжил размышлять о природе людей. О благородстве и падении.

И, конечно же, о том, какие замечательные испытания могут выпасть на долю Александра в столь славном и опасном месте.