Песнь Пустыни

Глава 28

Я сидел на крепостной стене и смотрел на волны, мерно накатывающие на берег.

Сколько я уже тут? День? Месяц? Год?

В иллюзорном мире не ощущался бег времени, тут не было дня и ночи, отсутствовали голод и жажда. Лишь вечная неизбывная скука стала моей спутницей, неотрывно следующей по пятам и медленно, но верно сводящей с ума.

Чтобы хоть как-то бороться с нею, я запирался в рабочем кабинете замка и разбирался в принципах работы контуров усиления и дальнейшего совершенствования своего небогатого арсенала. Ну а что, я получил покой, о котором так мечтал, время для совершенствования навыков, позволившее стать намного сильнее. Та же формула Стрелы Древних возникала в мозгу подобно вспышке молнии, стоило лишь подумать о ней. Нет, даже не подумать! Хватало и смутного желания, осознанной необходимости, как Стрела, усиленная тремя плетениями, «взводилась», готовая к использованию.

В закутке внутреннего двора нашлась небольшая тренировочная площадка с парой чучел, наделённых даром самовосстановления, на которых я изрядно потренировался в последнее время.

Жаль, что тренировки не помогали ответить на главный вопрос «Как отсюда выбраться?», который с каждым разом становился всё насущней. Ни попасть в Пар-вален, ни вернуться в Дамхейн я не мог. Айш-нор и Чуча не попадались на глаза. Даже слепой демон который, возможно, не демон, а падший бог, и тот ни разу не заскочил на огонёк, хотя я уже так отчаялся, что, пожалуй, был бы рад встретить и его.

- Не соблаговолишь ли ты почтить меня своим присутствием?! – раздался знакомый голос из замка.

Я вздохнул и, спустившись с зубца, медленно двинулся обратно, к своему единственному собеседнику, нечасто баловавшему меня вниманием.

Пересёк двор, открыл входную дверь и присел прямо перед решёткой, за которой с бокалом вина в одной руке и бутылкой в другой разместился мой двойник.

Как и всегда, он был одет с иголочки: приталенный пиджак, белоснежная рубашка с изумрудными запонками, длинные чёрные брюки, изящные итальянские туфли, начищенные до зеркального блеска, пенсне на правом глазу, два аккуратных кольца с бриллиантами на пальцах, серебряная серьга с жемчужиной в левом ухе.

Тут, возможно, стоило бы пошутить про эстетствующие меньшинства, но вот только как-то не хотелось. Чувство юмора у меня в последнее время словно отшибло, а на его место пришла тупая апатия.

- Чего ты хотел? – поинтересовался я.

- Скоротать вечность за ограниченно интересной беседой, моё недалёкое отражение, - раздвинув губы в презрительной усмешке, сообщил он.

- И зачем?

- Без особой цели, просто надо же нам как-то взаимодействовать в сём храме постоянства посреди мёртвой бесконечности, выжженной пустоши, именуемой твоей душой.

Я напрягся, представляя, как в одной руке появляется бутылка колы, а в другой – гамбургер. Естественно, ничего не получилось. А вот у этого засранца призыв самых разных ништяков не вызывал ни малейших затруднений. Стоило ему только пожелать, как из воздуха появлялись бутылки вина, изящные закуски родом из французской кухни, даже книги.

Мне оставалось лишь с завистью смотреть на это всё, зверея всё больше и больше.

- И почему ты не отстанешь от меня? – не выдержал я.

- Потому что, увы, обречён быть реверсом твоей монеты жизни, о моё жалкое альтер эго.

- Кто это ещё у нас альтер, - буркнул я. – Не припомню голосов в голове до недавних времён.

Он ядовито усмехнулся и отпил немного вина, закатив глаза от наслаждения.

- Шато Бордо тысяча девятьсот девяностого года, - со знанием дела ответил двойник, - год исключительно удачного урожая и превосходного вина, которое, впрочем, подобным тебе не оценить.

Я фыркнул.

- Ты всего лишь шизуха, сидящая за решёткой, и знаешь об этом вине лишь потому, что мне как-то довелось его попробовать или прочитать статью на Википедии. Нечего тут строить из себя мегаэстета. Вали давай в родной Сан-Франциско, там таких, как ты, много.

Он ничуть не рассердился, пригубил ещё немного вина, после чего вдруг посмотрел на меня серьёзно и зло.

- А кто виноват в том, что я пробудился? М? Подскажешь?

- Я, что ли?

- Кто же ещё? Ты не представляешь, какое это было блаженство, путешествовать посреди Ничто, плавая на волнах Ида, наслаждаясь тёплыми водами реки времени, по которой мы с тобой текли от распашонки и до савана. Спать и видеть сон о реальности, что сама легко могла оказаться сном бабочки. И что же? Ты отправился в мир мёртвых при жизни. Разбудил меня, вытолкнул наружу из материнской утробы небытия в ад бытия. Не хочешь взять ответственность?

- Не собираюсь жениться на тебе, - фыркнул я. – И вообще, у меня не было выбора.

Он засмеялся, тяжело, мрачно, жестоко.

- Ах эти замечательные слова. Бедненькие люди, никогда и ни у кого нет выбора. Один ну просто обязан трахать детей, второй – убивать стариков, третий – лгать нищим, четвёртый – воровать у голодающих. И каждого, буквально каждого к столь незавидному финалу подтолкнули ну совершенно непреодолимые обстоятельства. Ну как они могли сдержаться, да?

- Спасибо, что сравнил с насильником-педофилом.

- Всегда пожалуйста, обращайтесь.

Я пропустил колкость мимо ушей и продолжил:

- Есть одно «но». Если бы я не согласился, то умер бы.

- Ну и надо было так поступить, в чём проблема? Мой сон стал бы вечным, ты бы обрёл шанс на нормальное посмертие, и всё закончилось бы хорошо.

- Не для Маши с Леной.

- Ой-ой-ой, какой ужас. Не они первые, не они последние. Справились бы как-нибудь.

Я сжал зубы, чтобы не сорваться на брань, отвернулся и выглянул наружу. Тьма в небесах всё так же пугала антрацитом, так сильно напоминая звёздную дорогу Тёмной Тропы, на которой мы столкнулись в последний раз с безумным пожирателем. Как мало времени прошло с тех пор и как безумно много.

Казалось, это было в прошлой жизни, а может, так и есть? Может, там снаружи уже сменились эпохи, моё тело давным-давно истлело, а Дамхейн даже забыл о безалаберном попаданце, одинаково глупо жившем и умершем?

Эта мысль не прибавляла оптимизма, и я постарался прогнать её прочь, ответив двойнику:

- А я не хочу, чтобы они справлялись «как-нибудь», я хочу нормально.

Тот вновь пригубил вина и презрительно скривился.

- Нормально уже не будет, неужели ты не способен понять столь очевидную вещь? Правда?

- Я найду способ вернуться домой.

- И что же будет дальше? Поведай, о мудрый. Появишься ты такой красивый, с искусственной рукой, боевой магией и регенерацией, а что потом?

Этот вопрос не застал врасплох, потому что я и сам больше одного раза думал, как же поступить в этом случае, чтобы не спалиться и не стать подопытным кроликом.

- Я сперва растрачу всю магию и вернусь уже без руки. Скажу, что заработал амнезию и не помню, что со мной было и как стал калекой. Всё равно на земле не живут звери Судий, а значит, пополнять энергию я не смогу.

- А что, если сможешь? – неожиданно поинтересовался мой двойник. – Что, если к моменту возвращения ты окажешься достаточно могущественным для того, чтобы не обращать внимание на костыли?

- Что ты имеешь в виду?

Он загадочно улыбнулся.

- Спроси у нашего пернатого товарища, когда выберешься из этого места. Возможно, ответ тебя позабавит. Или же навеет грусть. Мне нет дела.

Я поднялся. Да, больше в иллюзорном мире поговорить было не с кем, но как же этот тип бесил! И если он – это моя субличность, то как-то даже жалко становится окружающих. Это получается, что во мне есть нечто от… этого? Грустно, ничего не скажешь.

- Я устал от бесполезной болтовни. Предлагаю закончить на сегодня общение, если, конечно, ты не желаешь рассказать что-нибудь интересное. Например, как выбраться отсюда.

Он аккуратно поставил бокал и бутыль, после чего демонстративно развёл руки в стороны.

- Кто же может знать секреты, таящиеся в глубинах разума существ столь древних и непознаваемых, что простой человеческий мозг не в силах прикоснуться даже к краешку их трансцендентной мощи?

- Ясно, пользы от тебя никакой. Бывай.

И сказав это, я направился прочь, обратно к стене.

- Погоди, - остановил меня его оклик.

- Да? – я обернулся и столкнулся взглядом с доппельгангером.

Тот смотрел уверенно и решительно, без страха и, что удивительно, намёка на злобу или презрение.

- Рано или поздно ты освободишься, но рано или поздно освобожусь и я. А когда это произойдёт, останется лишь один. Подумай об этом на досуге. А ещё настоятельно рекомендую последовать рекомендациям нашего потустороннего наставника. Не просто же так он посвятил тебя в тонкости новой магии, верно?

И, оставив за собой последнее слово, он медленно зашагал вниз, во тьму, в самые глубины подсознания, скрытые от света рацио во мраке предвечного Я.

Я несколько секунд постоял без движения, после чего прошептал:

- Понимаю, всё понимаю.

Ответом была лишь тишина, и я, пнув мелкий камешек, подвернувшийся под ногу, двинулся прочь из замка. Если всё равно нечем заняться, то можно хотя бы немного позагорать. Тоже полезное дело.

***

Путь с востока на запад занял несколько большее количество времени, чем Иоганн изначально предполагал в своих предварительных оценках. Один раз им пришлось остановиться, чтобы решить вопрос особенно злого мутанта, некогда бывшего обычной лесной рысью, но изменённого магической силой заповедного луга, на который животное по ошибке забрело. Данная рысь обрела весьма неприятные свойства, одним из которых являлась повышенная любовь к употреблению человечины в сыром виде.

Вторая остановка состоялась в графстве Бинг, и она была вызвана острой необходимостью оказать квалифицированную помощь крайне влиятельному лицу, а именно - непосредственно графу, который, узнав о прибытии прославленного артефактора и его небольшой свиты, поспешил выказать уважение и попросить о помощи, естественно, высокооплачиваемой.

Как бы Иоганн ни спешил, он не мог отказаться от подобного предложения, потому что, во-первых, средства всё так же были необходимы, а во-вторых, никогда не следует делать влиятельных мира сего врагами. Гораздо выгоднее держать их на коротком поводке взаимных услуг и незаменимости.

Его опыт свидетельствовал о том, что уникальный специалист, почти разменявший первое столетие, всегда будет востребован, а значит, при необходимости сможет получить помощь, которую невозможно купить за деньги. Как-никак, омоложение, равно как и специализированные лекарства, относились именно к данной категории услуг.

Третья задержка случилась уже в Дохасе. Пришлось не просто вернуть задаток и передать руку, отсечённую у Аластара, но и свидетельствовать на суде в пользу благородного Аодхана сына Берака из рода Тиннов. Нельзя сказать, что тот оказался удовлетворён половинчатыми результатами, однако после нескольких месяцев в тюрьме, поставивших его род на грань краха, благородный был готов закрыть глаза на что угодно. А тот факт, что Иоганн полностью вернул переданные ранее средства, вообще сделал его счастливейшим из людей. Особенно после того, как эксперт подтвердил идентичность кисти капель крови искажённого, найденных на месте прорыва из запретного леса.

Всё это повлияло на сроки, а потому в направлении установленного места встречи они выдвинулись в середине самайна.

Зима в этом году должна была оказаться ранней и снежной, а ещё – очень и очень холодной, а потому Иоганн заранее озаботился приобретением необходимого количества тёплых вещей, а также походного снаряжения установленного типа, подходящего для ночёвок посреди заснеженных равнин при экстремально низких температурах.

Каково же было его удивление, когда, сойдя с корабля, поворачивающего на юг в направлении Великой Пустоши, он оказался в самом настоящем подожжённом муравейнике.

На дорогах тут и там сновали крупные отряды, патрули проверяли путешественников с таким тщанием и старательностью, что даже его влияние не помогало, и приходилось избегать неприятных встреч, огибая их по дуге. Увы, но все маскирующие артефакты были переданы Сюин, а изготовление новых требовало изрядных временных затрат, а потому приходилось соблюдать предельную осторожность.

Меньше всего на свете Иоганну хотелось быть пойманным вместе с бесовкой в качестве сопровождения.

А ещё он собирал слухи - и те не радовали.

В графстве Эалаин произошёл самый настоящий террористический акт. Группой неизвестных был произведён подрыв военных складов, пожар быстро распространился по сети подземных переходов ещё довоенной постройки, в результате чего имело место частичное обрушение зданий в центре города.

Террористы не остановились на достигнутом и осуществили налёт на лабораторию благородного Фаелана, перебив массу персонала и похитив ценное оборудование, а также секретную информацию. Причём о способе побега не было сказано ни слова, но слухи доносили не самые приятные варианты развития событий. И то, что их не заглушили, а - наоборот – распространяли с нездоровым рвением, настораживало.

Иоганн был лично знаком с благородным Фаеланом и всегда считал его слегка одержимым, но в высшей степени одарённым исследователем, сделавшим многое для улучшения жизни в Дамхейне. Нападать на столь важного члена общества, да ещё и охраняемого личными гарантиями научного совета Ойлеана, мог лишь в высшей степени невменяемый человек.

А так как у Иоганна как раз было несколько одиозных личностей на примете, он ощущал всё возрастающую тревогу, которая лишь увеличилась, когда удалось получить разыскные листы преступников.

Если до этого он с высокой долей вероятности подозревал в совершении нападения Творца Разломов, не удовлетворившегося произведённым в Сиафе разгромом, то, взглянув на портреты преступников, нарисованные, надо заметить, с высоким мастерством, Иоганн очень сильно пожелал провалиться сквозь землю.

Их было четверо. Молодо выглядевший южанин, рыжеволосая женщина с правильными чертами лица и странно выглядящими длинными клыками, выпирающими из-под губ, а также два подростка-близнеца, до боли знакомых охотнику.

Как ни странно, но в розыскном листе отсутствовала Сюин, что радовало неимоверно. Иоганну стоило титанических усилий сделать так, чтобы некоторые граждане Эйри ослепли на оба глаза при получении определённых донесений, и даже так ни в коем случае не следовало попадаться с поличным. Это было обговорено заранее.

Хотя возможно, что с того момента, как светлейший Лехри заметил бывшую игрушку, старые договорённости прекратили жизнедеятельность, что также следовало проверить. По крайней мере, Иоганн отправил соответствующее письмо в Эйри и надеялся в обозримом будущем получить удобоваримый ответ.

Но то будет позже, в настоящий же момент времени было в высшей степени необходимо произвести оперативно-разыскные мероприятия и осуществить нахождение потерянных товарищей.

К сожалению, у него не было в наличии никаких устройств, позволяющих отслеживать местоположение товарищей, а потому приходилось исходить из предположения, что те сумели добраться до обозначенного ранее места встречи и там залегли на дно.

Поэтому он вместе со спутницами двигался на северо-запад, а мир вокруг всё сильнее и сильнее покрывался белым. Ранняя зима, пришедшая в конце осени, не желала уходить прочь, накрепко заняв позиции.

Наконец, двадцать пятого самайна они достигли цели.

Небольшой городок с незапоминающимся названием в паре дней пути от собственных территорий Ойлеана расположился в небольшой, но в высшей степени живописной долине, со всех сторон окруженной садами с произраставшими в них яблонями, грушами и вишнями.

Спокойное и тихое место, отлично подходящее для того, чтобы переждать холода за кружкой пива возле огня внутри уютной гостиницы. Увы, но объявленным в розыск на подобные преференции рассчитывать не приходилось, а потому, разместившись в городе и предложив местному управляющему посильную помощь со стороны опытного охотника на монстров, решившего вместе со спутницами провести около одной или двух недель в тишине и покое, он приступил к поискам.

Внешне его поведение не должно было и не могло вызвать подозрения. Так или иначе, но в настоящий момент беглецов искали многие охотники за головами, и притвориться одним из них не составило ни малейшего труда, тем более он почти не кривил душой. Иоганн действительно занимался поисками людей, напавших на благородного Фаелана, вот только цель его отличалась от прочих. Но им того знать не полагалось.

Первые дни прошли без каких бы то ни было результатов, но охотник не сдавался и пытался раз за разом нащупать нечто, хотя бы отдалённо напоминающее след, а заодно оставлял свои метки, непонятные непосвящённым, которые, впрочем, близнецы должны были бы расшифровать и интерпретировать соответствующим образом.

На третий день поисков он начал сомневаться, правильно ли поступил, остановившись в данном населённом пункте, и не следовало ли ему расширить границы поисков?

Спутницы, которых приходилось брать с собой на каждую вылазку, не слишком упрощали работу, но оставить их без присмотра не представлялось возможным. Риск раскрытия истинной личности Ганьи был чрезмерно высок, а южанку Ананду вполне могли представить шпионкой со всеми вытекающими из данного предположения последствиями. А потому день за днём они втроём проверяли округу, всё дальше и дальше уходя от города.

При поисках Иоганн отдавал предпочтение укромным местам вроде лесов, но, увы, найти не удавалось ровным счётом ничего.

До того момента, как рядом с одним из своих посланий – небольшим знаком, вырезанном на коре дерева, он не обнаружил процарапанную, едва заметную стрелку.

Шёл восьмой день изысканий, ноллиг сменил самайн, год умирал, дабы дать рождение новому, но наконец-то результат был достигнут.

Иоганн не стал сразу же пускаться в путь, вместо этого он дождался ночи и вместе со спутницами пешком покинул гостиницу, вернулся к отмеченному месту и приступил к поиску новых следов. В темноте осуществлять данную операцию было непросто, однако имеющий большой опыт в подобных делах, а также персонального алхимика с запасом зелий для разнообразных непредвиденных ситуаций, он без особых проблем отыскал второе послание, после чего дело пошло гораздо резвей.

Ганья заметала следы, Ананда проверяла, не ведёт ли их кто-нибудь, а сам Иоганн двигался от метки к метке, старательно проверяя, не ошибся ли он.

Не ошибся.

Последняя метка привела к заброшенным руинам старой мельницы, или же амбара, или же какой бы то ни было иной хозяйственной постройки.

Тут было тихо, темно, спокойно. Не ощущалась магия, не чувствовалось биение жизни, вообще не было заметно ничего. Иоганн нахмурился, не понимая, что это значит, и тут из темноты позади донёсся знакомый голос:

- Господин Иоганн, я рад вас видеть.

Охотник обернулся и встретился взглядом с появившимся из ниоткуда Илэром.

Мальчик за прошедшие месяцы подрос, можно даже сказать, возмужал. Но при этом он стал ещё жёстче и мрачнее, чем обычно, а во взгляде застыла непонятная боль.

- Что случилось? Почему вы тут? Где Сюин и Аластар?

- Пойдёмте, мы всё расскажем, - махнул рукой паренёк и направился к руинам.

От строения остались лишь стены, да и то не все, а потому когда Иоганн искал тут в прошлый раз, он не заметил ничего, тем неожиданнее было увидеть, как Илэр подошёл к неприметному углу, нагнулся и откинул крышку, идеально закрывающую неприметный узкий лаз, ведущий под землю.

- Как это? – удивился Иоганн, позаимствовал крышку, поставил её на место.

Лаз растворился, точно его и не было.

Наощупь отодвинул её, наваждение схлынуло.

Охотник перешёл на истинное зрение, но ничего не помогло – ни следа магии не ощущалось от странного люка… Хотя нет. Что-то было. Что-то странное, непонятное, не принадлежащее Дамхейну. Причём было оно не конкретно на деревянной затычке, а подобно куполу накрывало все развалины.

- Илэр? – повернулся он к юноше.

- Позже, позже, всё будет, - махнул тот рукой, - давайте за мной.

И они протиснулись один за другим в самодельный подвал, укреплённый свежесрубленными брёвнами. Внутри было на удивление просторно, тепло и светло. Несколько тряпок делили помещение на нечто, похожее на комнаты, в углу аккуратно примостились сумки с припасами, в центре же пламя весело потрескивало в старомодной, но вполне работоспособной печи, чья труба устремлялась под потолок.

Иоганн нахмурился, пытаясь вспомнить, видел ли он соответствующий кусок кирпича снаружи, и был вынужден капитулировать. Кажется, нет.

Кто бы ни жил тут раньше, он обустроил себе весьма качественный схрон, который и отыскали близнецы.

- Повезло, что Фотини смогла найти это место, - пояснил Элар, - иначе спали бы в лесу. Но и так печь стараемся лишний раз не зажигать, чтобы не привлекать внимание – опасно очень.

- Фотини? – уточнил Иоганн. – Кто это?

- Скоро вернётся, тогда познакомлю, а пока идём, покажу остальных.

Они зашли за одну из перегородок. Тут, в маленькой комнатке, освещаемой магическим светильникам, находились два человека, архидемон и ллинг.

Магический зверь спал в углу, зарывшись в кучу тряпья, архидемон лежал рядом, не подавая признаков жизни, и его магическая аура едва-едва мерцала. Кажется, что могучий некогда повелитель мира мёртвых с трудом удерживал материальную оболочку, практически полностью израсходовав запасённые силы и даже саму свою жизнь.

Это было логично, имея всего трёх последователей, да ещё находящихся на низших ступенях развития, крайне непросто получать необходимую внешнюю энергию. Тем не менее, столь серьёзное истощение наводило на мысли о способах побега данных индивидов из разгромленной лаборатории.

Впрочем, даже не плачевное состояние архидемона привлекало внимание, а люди.

Морвин, бледная, с заплаканными глазами и потухшим взглядом, сидевшая подле неподвижного Аластара. Судя по книгам рядом, девушка дневала и ночевала возле искажённого, и вот это-то как раз было совершенно неясно.

Увидев вошедших, она слабо улыбнулась и с надеждой в голосе проговорила:

- Господин, вы же поможете нам? Правда?

Иоганн вздохнул и присел рядом.

- Что случилось?

Морвин несколько секунд молча смотрела на него, а потом разрыдалась, громко, по-детски, с обидой в голосе, бросилась к Иоганну на шею, повисла и плакала, плакала, плакала…

- Морвин, всё в порядке?

Иоганн резко обернулся, выхватывая оружие. Он не почувствовал вошедших, а когда увидел их, то едва не бросился в бой.

У входа в подвал стояли двое.

Один – южанин, Дитя Амока, это было видно даже в тусклом свете углей в печи. Вторая… А вот вторую охотник, проживший на этом свете уже почти сотню лет, попросту не мог описать.

У него отсутствовали термины, необходимые для определения существа, принявшего облик черноволосой женщины средних лет. Дух? Демон? Бес?

Нет, что-то иное, что-то насквозь чуждое миру живых и материальной реальности. Нечто, одним своим существованием нарушающее законы мироздания. Нечто очень опасное, потустороннее, но столь же слабое, как и архидемон. Последний факт он понял скорее не рассудком, а чутьём, интуицией, развитой за годы охоты на всевозможных монстров почти до предела.

И тело начало действовать само, без участия рассудка.

Иоганн выхватил меч и рванулся вперёд на всей возможной скорости, намереваясь уничтожить тварь одним ударом, но та каким-то противоестественным образом уклонилась от атаки, заплатив лишь глубоким порезом на шее. Впрочем, этот самый порез вызвал у неё неподдельное удивление, женщина не пыталась бить, она коснулась раны и с изумлением смотрела на неё.

- Как это бывательствует? Почему кровь не останавливается? – поразилась она.

Иоганн не собирался отвечать, вместо этого он атаковал вновь, и в этот самый миг путь заградила Морвин.

- Господин, стойте! Она подруга! Она нас спасла! Она не враг! – закричала девочка, встав между опускающимся клинком и раненым чудовищем.

Охотник остановил оружие в последний момент, выдохнул, качнулся с пяток на носки, после чего вздохнул и проговорил:

- Рассказывай всё. Подробно. С самого начала.

И она приступила к описанию произошедшего.