Первый в фамилии

Глава 29

Разговоры

— … И что это значит? Не знаете? Так я вам скажу! Артефактный щит с защитой от неожиданных атак — это Экипировка. Быстрый ответ — Рефлекс. Последовавшая затем фиксация противников в неудобную для ответа стойку — это Выучка. Экипировка, Рефлекс и Выучка вместе нам дают что? Профессию! Да, именно Профессию. Хоть это ясно?

— Так точно, ваше высокородие.

— А что нам говорят оставшиеся от тела ноги? Промах? Согласен! Но по какой причине? Парню 16 лет. Что все люди делают в таком возрасте? Растут! Видимо на пару пальцев со времени последней тренировки парень подрос, вот потому прицел и сбился. А почему он давно не тренировался? Думаем, смотрим досье — что случилось? Умер дядя, он же наставник. Вот ключ к Промаху и Профессии! Дядя готовил парня себе в сопровождающие по Подземельям. Учитесь быть Аналитиками!

— Итак? Пошутили? Вам смешно? Чего рожи корчите? Смейтесь, смейтесь! Хотели в приятели попасть? Так барон сразу признался, что не нравится ему выскочка Кабинетов. И что тот делает имя в студенческих кругах, ему тоже поперёк. Но барон никаких простолюдинов, ни о чём не просил! Остальное вы сами надумали.

— Ваше благородие, он намекал…

— Верю! Нет, честно — верю. Но намёки к делу не подошьёшь. Что я должен написать? «Вдохновитель преступной выходки о ней не просил, оплаты не сулил, но в разговоре часто подмигивал правым глазом, что, несомненно, делает его соучастником». Что-то такое, да?

— Нет, ваше благородие…

— Прошлый раз королева сильно гневалась на студентов. Но Кабинетов не член Госсовета — доклада государыне не будет. Однако наказать необходимо. Вдруг прослышит? Давайте-ка, выгоним вас вон из Университета? Всё лучше каторги за покушение.

— Ваша милость! Марианочка… Эта Андерс… просто нет слов! Подсунула Ленни девку из рода волшебников! И ведь специально, чтобы женить парня! Змея, чисто подколодная змея! Всё под себя гребёт!

— Ладно тебе, Кларисочка! Трини даже не знает, что он к тебе пару раз заходил. Делает, что считает нужным. А я вижу, мальчик тебе понравился? Понравился, да? Молодой, симпатичный. Ты что, на него запала?

— Не запала… но…

— Точно втюрилась! Ну, так бери его под себя! Зачем здесь дело встало? Один поцелуй и он на руках несёт тебя в кроватку!

— Но не в моём же доме! И не на супружеской постели, хоть я и вдова! Тут сын, слуги… Это просто даже неприлично! И у него в доме мне бывать совсем не пристало. Что обо мне в салонах станут говорить?

— «Лекарство от любви — другая любовь. Клариса нашла себе сладкое лекарство, симпатичного жеребчика». Как-то так скажут, да? Но ты права — вам нужно гнёздышко. И не женщина его должна организовать, а мужчина. Ладно, это я легко устрою, но остальное сама. Всё сама!

— Марианочка, ты такая добрая! А… Ну… Если я ту девку от него отважу? Ты не будешь против? Терпеть не могу делиться своим мужчиной. Опять же, не хочу слушков по салонам. Зачем слышать что-то вроде «она увела верного жениха от какой-то мелкой, но дворянки».

— Мне всё равно, но не хочу твоего конфликта с баронессой.

— О! Глупая девчонка поведётся на блестящего хлыща. Я-то тут при чём?

— Кто-то из приятелей мужа?

— Приятель приятеля из клуба. Андерс со мной не свяжет. Хотя начнёт злиться, когда выведу малыша в свет.

Наставник

В четверг, прямо с лекции меня вызвали по неотложному делу. Приехала почтенная дама в возрасте, представившаяся Флоренс Милле, дочерью Барлака. Учитель по делам прибыл в столицу, но скоро ему стало очень плохо, и он потребовал, чтобы я срочно прибыл, открыл портал на руну и переместил его обратно в Приют.

Пока меня с почётом везли к болящему, дама так переживала за отца, что я счёл необходимым её предупредить:

— Не хочу оказаться пророком, но боюсь, что вам стоит быть готовой ко всему.

— Леннар, вы добрый мальчик, — задумчиво ответила любящая дочь. — Ваши слова, да богам бы в уши! Но нет! Кто мне даст всё? Хоть бы треть наследства получить. Ведь молодые такие жадные. Боюсь, больше четверти не достанется. Но вот дом я им точно не отдам! Жадные прилипалы!

К нашему приезду семья бурлила. За четверть часа до нас прибыл Целитель, личный друг Барлака. Увы! Он смог лишь констатировать смерть.

Многочисленные родственники срочно вскрыли конверт с завещанием и сразу его прочитали. Оно оказалось коротким. Покойный по всем правилам зафиксировал у нотариуса свою волю: «Находясь в здравом уме и твёрдой памяти, все свои деньги и ценные бумаги родне не отдам, их я с удовольствием растрачу сам».

Что логично, духовная вызвала разговоры и пересуды. И пока остальные родственники ругали, сетовали и занимались пустыми разговорами, выгнанный из учеников внук пробрался в спальню, обобрал тело деда и без объяснений с родными куда-то телепортировался. Понятно, это вызвало новый взрыв эмоций.

В столь непростой момент я счёл себя лишним и откланялся. Держать не стали, даже вежливо представили карету для возвращения.

Итак, второй мой наставник тоже умер. И от него тоже осталось хранилище. Которое тоже необходимо разобрать. Но кто-то спёр вещи с трупа Барлака. Пусть! Они не мои. Однако среди них был ключ к Пирамиде. Не туда ли отправился воришка? Он же бывший ученик, отставленный за нерадение. Надо бы сходить, посмотреть.

Одеваюсь, вооружаюсь, справедливо критикуя себя за то, что не определил вещи в погребе, но тут же оправдываюсь тем, что нельзя бросать начатые дела. Книга Переноса в руке, при малейшей опасности сразу возвращаюсь. Собираюсь морально, страшновато всё-таки, творю Переход на ключ и оказываюсь в пирамиде.

Тишь, гладь, божья благодать, Стражи со Слугами стоят у стеночки. Одно неприятно — смертью пованивает. И сильно так. Ведь рядом на полу лежит хорошо порубленное тело мужчины. Шесть Стражей по разу ударили.

Да… Не обманул меня Милле, ключ надо настраивать на человека. Что делать с покойником, вопрос не стоит — кладбища здесь нет, погребального костра не разведёшь, а возвращать останки родне — самому нарываться на серьёзные подозрения и въедливые расспросы. Оно мне надо? Действую по уже привычной схеме, только собрать вещи приказываю местным Слугам.

Пока исполняют, оглядываю внутренности пирамиды. Непаханное поле! Тут разбираться и разбираться! На несколько лет хватит! Но займусь, когда закончу с наследством Леонарда. Хотя бы тех вещей, которые лежат в погребе.

Такое количество Слуг мигом собрали всё не утилизированное заклинанием. Обсидиановая пластинка, ключ от пирамиды — здесь, и это главное. Горсть разных монет, пара комплектов мужских украшений, две дворянские печатки и Книга Переноса. Всё!

Ничего с собой не беру и Телепортом возвращаюсь домой. Пронесло! Обошлось без драки.

Семейный разговор

После битвы в коридоре студенты ко мне стали обращаться крайне уважительно. На всякий случай. Почему-то народу запомнились ноги в ботинках, а о покойнике особо не поминали. Кристабель отругала, сказала: «не надо было рисковать». Это как? Не выходить из аудитории? Ксанта и Сайед обозвали монстром и стали намекать на новую встречу.

Как-то приехали родичи, понятно, дедушка и дядя Норвин. Дядя выложил папку с бумагами и тяжело вздохнул:

— Только сейчас один проигрался! Зато оформили быстро. Скорее ферма, чем поместье — пашни всего двенадцать десятин, зато заливных лугов тридцать, все на левом, низком берегу реки. Основной доход — коровье масло. Господского дома нет совсем. Его милость тебе отдаёт с уважением. Ну… В кости выиграл. Вроде сначала Гершем, а потом ты у него.

— Спасибо. Дядя, я тебе для курорта зелий сделал.

— Они лишним точно не будут. Тем более мы уже совсем скоро едем.

— Инструкцию написал, но когда будешь забирать, ещё сам расскажу и покажу.

— Ленни, — вмешался дедушка. — Не нужно тебе это масло. Третий надел, да по разным весям? Не наездишься, замучаешься! Давай поменяем его на земли у Липок, твоего ближнего имения, а по крайности около Солнечного Склона.

— Разве можно такое устроить?

— Устроить всё можно, лишь бы желание было. Я бы около Склона виноградничек хоть завтра выменял, но может около столицы лучше?

— Деда, ты лучше всех понимаешь, тебе и карты в руки.

— А то! — приосанился дедуля. — Сколько лет случаи искал? Сколько монеток на мельком услышанных словечках заработал? Да я и сейчас, коли захочу!‥ И ещё, Ленни…

— Что такое?

— Я этот дом твоей матери купил. Сам это знаешь…

— Дедуль, ты дальше говори! Я так не понимаю.

— Вырос ты. Уезжать надо. Не по чину тебе уже здесь. Не просто так тебе много лучше жильё подарили — намекнули. Ещё в чинах подрастёшь, совсем неприлично станет. Район прекрасный, но больше купеческий и отставников. Для конкубины годился, а жену из хорошей дворянской фамилии сюда не поселишь.

— А этот куда?

— Норвин у тебя его купит.

— Отец! Мне он зачем?

— Куда жену приведёшь? В съёмную квартиру? Опозориться хочешь? А здесь прилично. Если захочешь, контору откроешь. Или, скажем, вином торговать станешь. Можно колониальными товарами.

— Я⁈ Торговать⁈ Обанкрочусь!

— Не сможешь. Жена не даст. Я справки навёл — хорошая девочка, хозяйственная. Приданое достойное.

— Я ещё не решил… Может, она и не захочет?

— Захочет. Кумушки уже давно тебя в её женихи записали. Это ты слепой.

— Ничего не слепой…

Дядю как будто ударили по голове пыльным мешком из-за угла. Он задумался и выпал из разговора. Хоть табличку вешай: «Ушёл в себя. Вернусь не скоро».

— Женится! — напророчил глава семейства. — Куда он денется? Перебесился, теперь его хоть голыми руками бери. Девчонка хорошая. Кстати, симпатичная. Правду сказать, на мой вкус немного тоща — я больше в теле люблю. Но родит, дородней станет.

— Дедуль, мне отсюда много чего вывезти нужно.

— Вот и вывози потихохоньку. Пока здесь работай, там ночуй. Время есть, Норвин ещё не завтра женится. Дом для семьи — есть, поместье для статуса — имеется, виноградничек с домиком и купаленкой, для душевной отрады — тоже наличествует. Живи, учись и радуйся! Только с девицами… того… осторожней. Они такие! Хитрые! Чуть что, окрутят, хоть тебе и положенных 23 лет нет.

Кабинет

Где-то дедуля прав — это я и сам чувствую. Кроме того, мой предшественник привык доверять его мнению и интуиции. Пришлось отложить прочие дела и заняться кабинетом. И то сказать — давно пора.

Несколько дней выискивал и снимал ловушки, руны отвлечения внимания и сокрытия. Они обильно украшали полки и переплёты книг. Затем ещё раз прошёлся по кабинету и лишь тогда приступил к разбору бумаг.

Вот только не надо думать, что я сразу после учёбы заходил в кабинет, а выходил лишь, когда пора было спать. Нет! Всё проще — время действия наложенного заклинания Истинное Зрение всего четверть часа, а оно 6-ого Круга, потому требует прилично маны. Мана и для снятия ловушек необходима. Так что, я не стал спешить, а работал по квадратам.

Ловушки в первую очередь были поставлены на Ленни. Почему? Результат срабатывания неприятен, но не фатален. Жестокая крапивница с сыпью и волдырями на коже, взрывпакеты с несмываемой краской и, классика жанра, мгновенный понос — вот основной спектр эффектов.

Впрочем, ничего уж такого особо ценного в кабинете не хранилось. Хотя именно для меня, а особенно для Комиссии по изучению творческого наследия покойного Главного артефактора Леонарда Камбизета, появилась интереснейшая тема исследования: в кабинете нашёлся, наверное, главный труд жизни наставника — черновой вариант учебника по Артефакторике, рукопись размером больше тысячи страниц и около полутораста листов рисунков, чертежей и планов.

Сам учебник предполагалось сделать листов в двести с десятью типовыми, полностью законченными проектами. Но было решено сначала описать всё возможное, а затем выбрать самое наглядное. Однако наставник увлёкся, записывал всё новое и новое, а вырезать не самое нужное не получалось.

И это черновик учебника! К нему нашлись тысячи три листов набросков, заметок, замечаний. А ведь есть ещё справочники, учебники других авторов и прочая дополнительная литература! Всего накопилось два книжных шкафа плюс ящики письменного стола.

В прошлом мире некоторые взрослые и состоявшиеся мужчины покупали себе бывший в употреблении автомобиль, а затем, на этом основании, уходили от всех рабочих и бытовых забот в гараж. Кое-кто вместо авто собирал марки или виниловые пластинки или… В общем, сбегали и отдыхали душой.

Таким гаражом, альбомом, проигрывателем… словом, отдушиной, для наставника был кабинет. Если бы он действительно хотел написать учебник, то давно бы это сделал. Однако обманывал сам себя, выдумывая всё новые и новые параграфы и проекты. Без всякого сомнения, интересные, но избыточные. Вы уже поняли, чем будет заниматься моя контора?

Кстати, я пока не совсем уверен, но, похоже, кое-какие проекты наставник давал мне делать. Сколько я подобного наклепал за 10 лет⁈ Не счесть!

Ничего уж особо ценного не нашлось. Разве, кроме бумаг и книг, тут стоял стеллаж с коробками и склянками, содержащими самые дешёвые материалы и реагенты для учебных проектов. Сами понимаете, ученики дорогие не достали бы, а если бы даже нашли, то пожадничали и не стали бы их тратить.

Ценностей и денег не отыскал, думаю, в Пирамиде их тоже не будет — Мастера не бедствуют, но слишком дорого обходятся реагенты для новых изысканий, а без них не будет роста квалификации и магической силы

Всё содержимое кабинета, включая мебель, с большой помпой было перевезено в новый дом и там расставлено в одной из комнат третьего этажа.

Дядя Норвин уехал на курорт, но перед тем зашёл в Храм и поговорил со священником. Батюшка затребовал точную формулировку обета. Выслушав, заявил, что обещание не нарушено — в Колонии съездил, с деньгами вернулся, а остальное не в его власти. Боги не только за обетами следят, они, часто бывает, и их прочность проверяют, искушения подкидывают. И только сам смертный решает, соблюдать обещанное или пренебречь. За небрежением следует наказание, а за соблюдением благость… Часа два дяде всё до тонкостей растолковывал, затем благословил жениться, посоветовал озаботиться детишками и отпустил с миром. Правда, затребовал пять дукатов. Причём лично ему в руки, но на благие дела.

Думаю, Норвин легко отделался. Но он рассчитывает на мамин дом. В принципе, не жалко, я даже денег могу не брать, но тайник срочно надо освобождать.

Служба

В свете скорого начала работы моей конторы, нужно было хотя бы посмотреть помещение, да и совсем неплохо познакомиться с персоналом. Моей правой рукой, очень на это надеюсь, должен стать некий Кид — кандидат на чин коллежского регистратора. Простолюдин, лет за тридцать пять, из которых почти два десятка отслужил в архиве Факультета Естественных Наук нашего Университета. Ко мне идёт в надежде получить классный чин. Рекомендован, понятно, старым Пембруком. Писаря Малика и письмоводителя Кеннера подыскал дедушка. Надо же мне увидеть подчинённых, их оценить и поставить конкретные задачи?

Помещение выделили в том самом здании благотворительного фонда, где я уже один раз был. Посторонним стало понятно зачем — помещение смотрел. Для нас выделили отсек из трёх комнат — первая приёмная, а из неё входы в мой кабинет и архив. Мебель так себе. Одно слово — офисная. У меня чуть поновее, у остальных более побитая жизнью.

Все сотрудники опытные, дело знают, потому их учить только портить. Рассказал о наставнике, о черновике его книги, о необходимости изъять материалы из Гильдии и прочих оргвопросах. Приятно работать с опытными людьми, мы как-то сразу нашли общий язык. Кид прекрасно понимал, что здесь моя персональная синекура, но видимость работ необходима даже ему самому — хотя бы для послужного списка. Малик и Кеннер вполне готовы нам в этом помогать. Я же буду заглядывать по возможности, но не реже раза в неделю, после лекций, наверное.

В момент, когда пришла пора расходиться, дверь распахнулась и вошла очаровательная девица в прекрасно подогнанном по фигуре женском министерском мундире.

— Йозефа Торп, — представилась она. — Кандидат на чин коллежского юнкера. Приставлена от Фонда.

Из последующего доклада стало понятно, что она служит не в конторе, а в благотворительном фонде, сидит не рядом с нами, но по всем вопросам, связанным с Министерством, как-то жалование, снабжение и прочее такое, следует обращаться к ней. Раза два или три в неделю она будет заходить.

Изящно меня обошли — вроде и не у меня работает, а вроде и рядом. Разговаривает, будто меня не знает, но в завершении разговора заявила:

— Ваше благородие, мне приказано передать вам бумаги на помещение, выделенное в качестве служебной квартиры.

В поданной папке оказался приказ о выдаче в пользование титулярному советнику Кабинетову служебной квартиры, на время службы при благотворительном фонде, с целью отдохновения от трудов, исполняемых по службе.

Служебной, службы, по службе в одном предложении. Спасибо, конечно, но не понимаю — зачем мне жильё?