Первый в фамилии

Глава 9 Студент

Экзамен

Напряжённый инспектор ничего не сказал о цели вызова, но в коридоре ещё раз осмотрел мой внешний вид, смахнул с плеча невидимую пылинку и распорядился:

— Сзади собери складки мантии потуже под ремень — вид будет более бравый. Хотя с такой портупеей нормальный мундир нужен.

Войдя, сразу вижу директора и нескольких наших преподавателей, преданно взирающих на вчерашнего штатского генерала. Тот, лишь увидев меня, командует: «Защищайся!» и что-то, как потом оказалось яблоко, кидает в меня. На рефлексах успеваю достать кинжалы и отбить брошенное.

— Изрядно! Молодец! — человек довольно смотрит на половинки разрубленного яблока, потом переводит взгляд на собравшихся и укоризненно сетует: — Что же вы такого молодца у себя прячете? В Университете он мне будет полезнее. Впрочем, хвалю — хорошо парня воспитали. Сегодня экстерном примите у него экзамены и выдайте положенный документ.

— Слушаюсь, ваше превосходительство! Соберём комиссию после перемены, — раболепно согласился директор.

— А ты, братец, завтра к полудню прибудь в Университет. Форма одежды — гильдейский мундир. В ученическом неприлично будешь смотреться.

— Ваше превосходительство…

— Учёба уже началась? Вздор! Месяц всего. Нагонишь. Первый семестр повторяют то, что все уже знают. А вольнослушателям дозволяется поступать в течение года. Должен быть без всяких отговорок. Лично прослежу.

— Так точно, ваше превосходительство!

— То-то! После оформления тебя в фехтовальный клуб отведут. Там объяснят задачу. Сегодня, тоже в гильдейском мундире, с траурным крепом на рукаве, будь на похоронах. Мой человек тебе скажет куда приехать. Так прилично будет. Гайнсбург завещал свою шпагу победителю, да и просто, тебе положено соболезновать. Все знают, ты случайно его заколол, вот и изволь проявить к покойнику уважение.

Собравшиеся явно ничего не понимали. Член Государственного Совета! Генерал! Точнее, действительный статский советник. Милостиво говорит с каким-то школьником!

— Кстати, — продолжил сановник, — шпагу мастера Гайнсбурга я бы у тебя выкупил для своей коллекции. Если сильно дорожиться не будешь. Она больше сотни поединков выдержала! Историческая вещь! Двух десятков дукатов тебе хватит?

— Так точно, ваше превосходительство!

— Тогда на похороны тоже подъеду. Любопытно, да и уважение покойному выкажу. Да! — высокая особа вновь обратилась к директору: — Запишите в кондуит, что за храбрость и сноровку я прощаю мальчику посещение клуба и обе дуэли тоже.

На наших было жалко смотреть. О чём сейчас вообще сказано?

На меня вновь переведён благосклонный взгляд:

— А вот с картишками завязывай! Я слышал, ты первый раз в жизни сел за зелёное сукно и сразу начал гнуть углы. Выиграл толику денег и поместье?

— Так точно, ваше превосходительство!

— Другой раз точно проиграешь! У тебя день такой был — везенье новичка. Две дуэли провёл, хаму нос отрубил, мастера фехтования заколол, имение выиграл. В следующий раз всё за игорным столом продуешь и на дуэли ляжешь. Более в клубы ни ногой! Запрещаю! Молодой ещё! Успеешь!

— Так точно, ваше превосходительство!

— Верю. Тебе верю. Хорошо ты рапортуешь — громко и убедительно. Посмотрю, как исполнять станешь. Значит, сейчас сдаёшь экзамены, вечером на похороны, а завтра в Университет. Потом тебя вызову. Исполнять!

С этими словами действительный статский советник изволил нас покинуть. Правда, оставив молодого кабинетного секретаря для присмотра за делами и рассказа, куда мне надлежит прибыть вечером.

Директор и надзиратель, видимо провожавшие начальство до самой кареты, вернулись и, предусмотрительно не выясняя о моих вчерашних художествах, решили собрать экзаменационную комиссию. Приказ — после большой перемены прибыть сюда же, был высказан суровым и многообещающим тоном. Что-то уже начинаю бояться.

Возвращаться в класс поздно. До конца лекции не то, что прятался… старался никому не попадаться на глаза. На обеде одноклассники выспрашивали — почему вызывали к директору?

Отвечаю туманно:

— Да так… Вчера слегка покуролесил. Что по результату, не знаю сам. Однако думаю, сегодня объявят.

— Тебя не выпрут? — поинтересовался Пров?

— Усё могёт быть. Не хочу загадывать, чтобы не сглазить.

— Не «усё», а «усёё»! — поправил слегка повеселевший приятель. — А коли выпрут, с тобой связаться можно? Ведь тебя в здание больше не пустят.

Как-то не так он это сказал.

— Адрес знаешь? Малая Чудодейская улица, собственный дом дворянина Кабинетова. Сам заходи или записочку пришли. А мне надо будет, я через швейцара письмо передам.

На экзамен вхожу с отчётливой дрожью в коленках. Как оно повернётся, даже предположить не могу. Комиссия из семи человек, во главе с директором. Сажусь на стул, и меня сразу спрашивают:

— Что конкретно изучает наука Алхимия?

Лёгкий вопрос, первые часто бывают простыми. Вскакиваю и отвечаю:

— Алхимия, как цель — превращение одних веществ в другие. Как наука — область натурфилософии…

— Садись! — сурово командует директор. — Вижу — теорию знаешь. Что у него с практикой?

— Вот заготовка для… — начинает один из педагогов.

— Ясно! Хорошая работа. Ну, так как? Выпускаем?

— Может быть с отличием? — намекает присутствующий здесь же кабинетный секретарь.

— А что? Вполне достоин, — соглашаются остальные и выставляют меня из кабинета, приказав вернуться через час за документами.

Никогда ещё я столь блестяще не сдавал экзамены. И, наверное, так никогда больше и не сдам. Особенно экстерном!

Сдать «с отличием» приятно, но не особо нужно. Это в гимназии есть разные разряды, а у нас в училище проще — все выпускаются разом. Неуспевающие просто не получают диплом, но могут заплатить и остаться на второй год, чтобы повторить обучение и попытаться сдать снова.

Впрочем, на моей памяти таких не было — родители деньги считают, за «просто так» платить не хотят, стимулируют отпрысков. Да вы сами посудите — это кем надо быть, чтобы тебя выгнали из ПТУ за неуспеваемость? Не! У нас, конечно, заведение круче! Но по смыслу то же самое. Рядовой состав — если идти на службу. За «отличие» льготы не прописаны. Впрочем, я уже лаборант, считай, старший унтер-офицер, мне оно и не нужно, хотя для самолюбия приятно.

Надо где-то провести время до конца третьего урока. Сажусь в пустой класс и пишу новую записку деду с рассказом о новостях, за подробностями отправляю к дяде Норвину. Затем выдаю ещё один талер швейцару, и послание уходит по тому же адресу.

Ещё до перемены, меня отлавливают, ведут в канцелярию, там вручают диплом об окончании училища, ласково прощаются в стиле «хороший ты мальчик, век бы больше тебя не видеть» и отправляют восвояси.

Кабинетный секретарь выдаёт лист с инструкцией и выходит со мной. Он несколько высокомерен и излишне многословен при инструктаже. Как же! Исполняет поручение ТАКОГО человека! А я кто? Мошка! Муравей! Должен внимать его мудрости и быть тому благодарен. Впрочем, сразу за воротами вскочил в пролётку извозчика и отбыл, еле кивнув на прощание.

А я пошёл домой переодеваться и готовиться к не самой приятной церемонии.

Похороны

На извозчике, в новенькой гильдейской мантии, в портупее с двумя кинжалами, а, главное, с чёрной повязкой на рукаве, приезжаю в небольшую часовню на берегу моря. Не так пафосно, как в Соборе, но значительно, значительно дешевле. Опять же, никуда не надо перемещаться для развеивания праха.

Кроме меня, его превосходительства Кирана Квенталя и Гершема Уотерхауса на церемонии присутствуют ещё четыре человека из числа учеников покойного и адвокат. Как велено в переданном кабинетным секретарём указании произнёс речь. Не первым, конечно, четвёртым, последним. Сами понимаете, кто я здесь по старшинству.

Член Госсовета был красноречив и пафосен. Главный тезис — спи спокойно, ты погиб почётно. Второе и третье выступление остались за учениками. Один обещал никогда не забыть учителя, научившего его держать меч в руке, другой прозрачно намекал на моральные качества покойного.

Далее вставил ремарку адвокат — представил меня победителем, а потому наследником покойного, вручил меч и записную книжку со списком схваток, которые провёл бывший владелец. Недописанную автором книгу обещал отдать позже.

Я горько раскаивался в содеянном, сетовал на трагическую случайность и упирал на то, что недостоин владеть столь заслуженным оружием. На сём основании заявил, что передаю честь владеть клинком, вместе со списком славных побед, самому лучшему из известных мне фехтовальщиков — его превосходительству Кирану Квенталю. Правда, умолчал, что других собственно и не знаю.

Квенталь заскромничал, типа: «Что ты, братец! Что ты! Все победы в прошлом!», но меч с записной книжкой принял с большим удовольствием. К его достоинствам следует добавить то, что при прощании у меня в руке, как-то сам собой, материализовался кошелёчек с четырьмя монетами по пять дукатов.

Кстати, все, особенно ученики, речь и передачу меча восприняли с одобрением. Да, ты победил мастера фехтования, но от того сам мастером не стал! И его клинок тебе не по чину. Но коли сам это понимаешь, то тогда ладно уж! Пусть! Всякое в жизни случается.

После костра и развеивания праха все выпили за упокой по стакану вина, и вот тогда ученики мне объяснили, что вообще-то Иоаким слегка наступил на пробку, а потому ему не стоило брать меч в руки. Любой понимает — реакция уже не та, зрение мутится, руки дрожать начинают. Нет! Никто не отрицает моей победы, но я её разделяю с несколькими бутылками белого мускатного. Но всё едино молодец! Вот только надо не зазнаваться, а правильно рассчитывать силы и не замахиваться на тех, кто сильнее тебя.

А безносый хам ещё сильно пожалеет! Он за смешные деньги нанял мастера, отомстить за то, что сам ткнулся носом в лезвие чужого меча. Вот настоящий виновник смерти Гайнсбурга! Будет и дальше в клубе маячить, ему кроме носа ещё и уши отрежут! Найдётся случай вызвать подлеца! А уж любой из учеников мастера всяко сильнее нас обоих вместе взятых.

Я понял — мстить не будут. После совместно выпитого? Да и кому мстить? Этому, извините, лаборантишке? С таким драться, себя не уважать! А вот мой первый противник сильно обидел людей — мастера подставил, а сам даже не явился попрощаться, отдать последний долг покойному! Хам! Он точно нахал и подлец, без понятия, как следует себя вести. Ну да скоро найдётся случай, объяснить наглецу всю его неправоту и немного поучить хорошим манерам.

Закончилась встреча разговором с адвокатом. Кроме меча мне отошла недописанная книга об искусстве фехтования и прочие вещи. Правда, есть нюанс — книгу могу забрать хоть сейчас, а вот остального считай и нет. Всё мало-мальски ценное продано, заложено и перезаложено. Жил учитель фехтования в комнатке при арендуемом фехтовальном зале. Разве тренировочное оружие осталось. Может, защитные костюмы.

Рассказ прервал Гершем, задумчиво промолвив:

— Один мой приятель хотел фехтовальную школу открыть, а тут обнаруживается готовый набор оснащения…

Намёки я понимаю, потому сразу предлагаю:

— Пусть бесплатно берёт их себе.

— Совсем без мзды нельзя! — возражает Уотерхаус. — А у меня с собой случайно кошель оказался. Там не так много, но всё прибыток.

Позже в кошеле нашёл пять дукатов, для меня хорошие деньги, и ведь нежданные, негаданные. К тому мне ещё за учёбу платить.

Рукопись книги оказалась… начатой. Учитель часто рассказывал лучшим ученикам о своей работе, обобщающей все его фехтовальные финты и трюки, основанных на сотнях проведённых поединков. Представлял фолиант, как венец всей жизни, но никому не показывал содержимого. Сейчас ученики попросили у меня, как у нового владельца, посмотреть результат творчества. И ведь не откажешь же в такой просьбе⁈

Однако, как уже сказал, книга оказалась начатой — заполнена лишь первая страница с именем автора и словом «Фехтование». До остального, видимо, не дошли руки. Рукопись пришлось подарить ученикам, уж больно крепкими словами они поминали Иоакима.

Последним и самым приятным аккордом получил бумаги на владение поместьем Солнечный Склон. Ничего особенного — домик на три господские комнаты, виноградник в 42 десятины, винодельная мастерская с прессом и винным погребом. Понятно, ещё ферма для семьи арендаторов.

Надо бы туда съездить. Посмотреть, поговорить с арендаторами. Интересно же! Дядю Норвина можно взять с собой. Дедушку пригласить. Он не поедет, наверное, но из вежливости надо. Остальные родственники тоже захотят посмотреть, но им экскурсию можно отложить на «потом»

Закат где-то половине седьмого вечера, тогда и началась церемония. Она заняла часа полтора. И куда мне сейчас ехать? Домой или к дедуле? Дома — можно заняться очередной разборкой. С дедом — стоит посоветоваться. К нему сразу два дела: Первое, предложение Нелли — мелочь в свете второго, окончания училища, получения диплома и возможного поступления в Университет, но тоже важное. Нет! Есть и третье — виноградник. Про него тоже стоит поговорить. Решено! Еду к деду.

На мне гильдейская мантия, в которой велено завтра прибыть, а значит, нет смысла тянуть и заезжать к себе.

Дедуля

Дедуля встретил суровым взглядом:

— Явился? Не больно ты и спешил! — ворчливо заявил он.

Тут я понял, как был прав, что не заехал к себе, и что бы случилось, если бы вообще не приехал — вселенская обида была бы гарантирована!

— Дедушка! Я на извозчике сразу к тебе рванул, как только закончил разговор с адвокатом.

— И о чём ты с ним, скажи на милость, договаривался? — ещё сильней насупил брови глава семьи. — Ты вообще, хоть что-нибудь понимаешь в делах?

— Нет, дедушка! Вот поэтому так долго с ним разговаривал.

Чело чуть разгладилось — тогда оно понятно! Как внук мог быстро договориться с кем-либо? О чём он вообще умеет говорить? Ладно, хоть сразу к деду приехал за наставлением. Понимает, что никто другой так всё не объяснит, не направит, не поможет…

— Садись! Рассказывай!

Мировая с дедом свершилась часа через два, после наиподробнейшего рассказа с посекундной привязкой — кто что сказал, как поглядел, сколько раз моргнул, насколько глубоко дышал и прочими столь же запоминающимися подробностями.

В результате было заявлено:

— Я Норвину по шапке дам! Сам балбес и других тому же учит! Куда втянул ребёнка! Тот ещё маленький — дурак-дураком, взрослым в рот смотрит, во всякую дурь верит. Хорошо хоть беду не накликали — пронесло. В поместье я лично поеду! А то знаю этих селян! Им только себе хапнуть, а хозяина обмануть — самая радость! Не на таковских напали! Шельмы… Глаз, да глаз за ними нужен!

Моего согласия тут не требовалось. Дедушка решил, что шельмы? Значит, шельмы! Надо сделать так, чтобы юнца на мякине не провели. А заодно прикинуть, как там побольше прибыли получить.

Второй по важности пункт был озвучен следующим:

— Девчонка твоя шустра. Хорошее дело предложила. Я сам поехал и сразу договорился. Между прочим, дешевле, чем она думала!

— Дедушка! Но как⁈

— Как — как… Сколько лет я пожил на белом свете? Сколько людей видел? Сколько денег нажил? Опыт, внучок! Опыт! Приехал, посмотрел на наследника — прощелыга прощелыгой! Ему не деньги нужны, а возможность их поскорее растратить. Я моту показал кошель, из него часть золотых дукатов на стол сыпанул, остальное сверху бросил и заявил: «Плачу сейчас и наличными! Да — да! Нет — нет!» Тот сразу слюни распустил, и монетки считать начал. А я их по одному дукату привёз — эдак больше кажется. Пока он считал, я условия и обговорил. Всё вывез! До пустой бутылочки! До лоскутка бумажки! Про лабораторию даже и не говорю.

— Уже вывез⁈ Сразу⁈ Ведь…

— Ничего ты не понимаешь! Ковать железо надо, пока оно горячо. Коли человек в азарте, делай с ним, чего хочешь, только не давай остановиться и подумать. У меня ломовые извозчики с грузчиками в готовности стояли, по отмашке приехали и сразу грузить начали, раз хозяин согласен. Может, от кого другого он больше бы получил, но я-то — вот он, и мои монетки уже в его руках! Как тут отказаться⁈

— Силён ты!

— Что есть, то есть. Кое-что умею. Значит, вот кошель — его девчонке передашь. Завтра найди случай. Она же ждёт. Туда неплохо сыпанул. Другой раз пусть опять к тебе обращается. Вот брошка. Золотая! От себя подаришь, вроде в благодарность. Но не с деньгами! Не стоит путать разные интересы. Блестяшку подаришь в кафешке. Её туда пригласишь.

— Дедуль! Я не понял — куда и зачем? И брошь к тому же!

— Она сразу поймёт зачем, ещё и тебе объяснит. Куда? Есть заведение для молодёжи. Недалеко от оперетки. Зелёный Попугай — слышал?

— Нет.

— А пора бы уже. Как там в песенке? «Мой Зелёный Попугай для влюблённых просто рай!»

— Дед! Мы не влюблённые.

— И это прекрасно! Деловые партнёры. Но поговорить вам надо без помех, потому проси кабинет. Дороже, однако мешать никто не будет. Там брошку и подаришь. Не жмотничай. Я прибылью с тобой поделюсь. Надо только кое-что кое с кем обговорить. Готовься поработать алхимиком. А теперь давай об Университете.

— Я думал, что он сейчас самый важный.

— Он важен, но документ об окончании училища у тебя уже на руках. С Университетом не сложится — что другое придумаем. Академию, например.