Богоборец. Том 3. Перерождение

Глава 9

«Не важно, что за артефакты ты создаёшь, важно, чтобы в каждый из них, даже самый простой, ты вкладывал частичку себя. В этом разница между ремесленником и мастером.»

Нирр Фернис

— Смотри, — я раздражённо ткнул пальцем в книгу. — «Айко» в сочетании с четырьмя «Син», где последние заключают первую в квадрат. Почти то же, что мы видим здесь.

— Да где-то же⁈ Где-то же⁈ — всплеснула руками Сатта. — С каких пор восемь «Син» и четыре — это одно и то же?

— Это издержки старой грамматики! — рявкнул я. — И всё равно общий смысл тот же, даже если мы упускаем какой-то нюанс! Квадрат остаётся? Остаётся!

— Может, перейдём на другую часть? — робко вклинилась в наш спор Рэн. — На стены?

— Там ещё хуже, — устало ответил я, звучно захлопнув книгу. — Здесь хотя бы общий смысл понятен. Ладно, вы как хотите, а я в медитацию. Нужно немного разгрузить мозги.

Расшифровка оказалась делом крайне муторным и сложным. Мы сидели в этих подземельях уже почти месяц и не сказать, что успехов не было вообще… но они были довольно незначительными по сравнению с масштабами оставшейся работы. С одной стороны, как только мы разберёмся хотя бы с частью нюансов старой артефакторики — дело заметно ускорится. С другой — до этого момента ещё пилить и пилить…

Не сказать, чтобы мы куда-то торопились. Но замкнутое пространство и затхлый воздух подземелий понемногу давили на психику. Единственный, кто не страдал — так это Кель. Находившийся буквально в своей Стихии, он попросту наслаждался пребыванием здесь. Целыми днями только и делал, что медитировал, ел и спал. Ну и бродил по коридорам, составляя карту местных ходов: разминал ноги и искал что-нибудь интересное. А интересное вполне себе имело место быть, если удалиться подальше от центрального зала, где из-за рун не было практически ничего, кроме однообразных гладких коридоров. Сухо, стерильно и скучно. А вот дальше, за пределами гигантского артефактного комплекса, можно было наткнуться на что-нибудь любопытное.

Собственно, мне тоже приходилось пользоваться плодами его исследований, чтобы повышать Сродство с той же Жизнью — в главных коридорах её попросту не имелось. Не было случайных лучиков солнца, не было воды, не было трещин в стенах, куда мог бы пустить корни какой-нибудь мох… Даже разноцветной накипи лишайников на камнях не было — то ли даже они не выдерживали местных суровых условий, то ли руны защищали в том числе и от этой напасти. Может, какие-нибудь бактерии здесь и жили, но их я рассмотреть, увы, не мог.

Зато за пределами главных коридоров, в нескольких километрах от центрального зала, я нашёл комнатушку-тупичок, где Жизнь всё-таки была. Более того — процветала. Небольшое подземное озерцо (скорее даже прудик — от силы пару метров глубиной) занимало всю площадь комнатушки, люто воняло сероводородом и периодически лениво булькало, выпуская подземные газы. Зато внутри оно прямо-таки кишело жизнью, сверкая всеми оттенками зелени в Духовном Зрении. Безглазые белёсые рыбки, рачки, жуки, какая-то вообще непонятная мне бахрома и слизь на дне — то ли колонии бактерий, то ли что…

Из-за запаха медитировать здесь было тяжко — приходилось делать это так же, как и на морском дне, задерживая дыхание насколько возможно. Зато Сродство росло просто прекрасно. И не только с Жизнью. Именно здесь я впервые увидел тончайшую, то и дело ускользающую даже от самого пристального взгляда, взвесь Ци Воздуха в воде — и, подозреваю, что дело было именно в отсутствующем ранее Сродстве с, собственно, Водой.

Даже Свет рванул вверх — спасибо светящейся плесени в другой части подземелий, которую обнаружил Пирай. Светилась эта синеватая корка слабо, чуть заметно, но именно эти едва-едва видные нити Ци буквально подкинули моё Сродство за прошедший месяц.

В общем, время вышло крайне продуктивным, даже если опустить тяжело двигающуюся расшифровку артефакта:

Сродство со Стихиями:

Воздух (89%)

Жизнь (84%)

Свет (81%)

Земля (14%)

Молния (1%)

Вода (7%)

В целом, по ощущениям, ещё месяца два-три — и можно относительно уверенно идти на Перерождение. Можно и дольше задержаться, но… Диомеда как раз к тому времени должна уже добить свою Закалку, а война с Аус никуда не исчезла — тихо тлела, но обещала разгореться вновь уже в ближайшее время.

Но оставшиеся проценты я, если что, смогу добить и позже. Не так уж много их останется.

Спустя ещё месяц у нас появился первый успех. Мы, наконец, полностью расшифровали цепочки первых двух барьеров. И, как ни странно, оказались правы — условия были «зашиты» прямо здесь, у всех на виду, пусть и в очень неочевидной форме.

Правда, под конец мне пришлось ещё раз сбегать с Келем в Лон’Гримм: пополнить припасы, закупиться быстро заканчивающейся бумагой для записей и забрать ещё несколько книг по артефакторике. Последние на Аукционе всплывали крайне нерегулярно, так что я просто передал Церетеусу список тех книг, которые у меня уже имелись, пару Золотых, и попросил выкупать всё, что появится, если его нет в списке. За полтора месяца накопился почти десяток фолиантов — что-то полезное, что-то не особо, но лишним оно в любом случае не было.

Первый барьер требовал некий рунный «пароль», который находился на Ключе — и это было вполне ожидаемо. А вот второй… второй проверял претендента по целому ряду параметров — по системным характеристикам (причём пропорционально увеличивающимся со ступенью — для нашей каждое Совершенство должно было быть не ниже шестёрки), Закалке (не ниже Золота), и Стихиям в даньтянях (отсутствие Тьмы). Последняя проверка выглядела откровенно странной, но Рэн, пожевав губу, неуверенно сказала, что, вроде как, Нирр среди своих Стихий имел Свет. Что ж, в таком случае определённая логика в проверке имелась. Хотя, конечно, требования по Закалке были, мягко говоря, жестковатыми. Неудивительно, что все прежние Фернис ткнулись в этот барьер и ушли ни с чем. Хотя парочка Заклинателей с Золотом за столько-то лет, по идее, должны были найтись… но кто его знает. Скорее всего, на следующих барьерах отсеклись.

Ещё спустя два дня, по накатанной схеме, мы разобрали цепочку третьего барьера. А ещё через два — и четвёртого: от границы третьего, если хорошенько приглядеться, руны были вполне видны.

— Нирр — старый козёл, — хмуро заявила Сатта, крутя в руках нож. — Может, ну его?

— Давай-давай, договорились же, — поторопил её я. — Вон, Рэн уже готова.

Рэнтиас, действительно, уже стояла с котелком наготове. Зачем?

Потому что третий барьер требовал крови потомка Нирра. Причём требовал весьма жадно, как изголодавшийся вампир: едва заметное среди мириада рун углубление в полу требовалось наполнить целиком, а оно, судя по предварительным прикидкам, вмещало эдак литра полтора жидкости. Хорошо, что у нас было аж два потомка, и они могли разделить эту ношу. Теоретически, можно сцеживать кровь помаленьку, и «консервировать» её наспех созданной техникой, чтобы не свернулась. И мы обязательно попробуем этот вариант в следующий раз, когда я эту технику доведу до ума. Потому что, как назло, наш единственный Заклинатель имеет только стихию Земли (то есть у него нет ничего подходящего среди своих техник), молод и зелен (то есть не имеет большого опыта в составлении техник с нуля, да ещё и под чужую Стихию), слегка под кайфом из-за окружения (без комментариев) и, соответственно, ничем помочь не может.

Наконец, решившись, Сатта тяжело вздохнула и резким движением резанула ножом по ладони — глубоко, сильно. Я невольно поморщился — сомнительное место, при некоторой толике удачи (хотя скорее, неудачи) можно и нервы какие-нибудь задеть, которые к пальцам идут. Тяжёлые капли бодро забарабанили по стальному дну котелка. Десять секунд. Двадцать. Тридцать… Наконец, я поднял руку, метнув заготовленную технику в побледневшую девушку и останавливая движение багрового ручейка. Ослабевшая Сатта тут же опустилась на пол, баюкая пострадавшую руку — пусть я и использовал довольно специализированную технику, сдвинув края раны и остановив кровотечение, но полностью излечить даже такую, не особо серьёзную рану, за одно применение я не мог. Я не Заклинатель, я только учусь…

Рэн ошибку сестры учла: резанула по запястью. Ещё десяток секунд — и я вновь использую технику, останавливая тёмный, почти чёрный в отблесках магических светильников, поток. По идее, должно хватить.

— Кель, перевяжи им раны на всякий случай, чтобы не открылись от случайного движения, — скомандовал я, подхватив котелок. — Как вернусь и восстановлю Ци, долечу их окончательно.

Пирай молча кивнул, присев рядом с бледными от кровопотери девушками.

Я же направился к барьерам. Проскочив первые два, остановился перед третьим, осторожно перелил густую, тяжёлую жидкость в небольшую выемку в полу. Подождал пару мгновений для надёжности — и вновь шагнул вперёд. Плёнка неохотно поддалась, пропуская непрошеного гостя — предполагаю, что если бы я был потомком Нирра, то меня бы пустило и без кровопусканий. Хватило бы той крови, что во мне. Хорошо ещё, что создатель тайника озаботился не только таким вариантом, но и… ммм… «внешним», скажем так. Пусть и в довольно необычном исполнении.

Вообще, такая схема прямо-таки зияет дырами для злоупотреблений. Самая явная — если бы жадные расхитители притащили кого-то из потомков Нирра, но связанного по рукам и ногам, как колбаску, и пускали ему кровь насильно. Не исключаю, что Нирр вполне допускал и такой вариант, и даже оставил эту лазейку специально — мол, если потомки настолько выродились, что выдали чужакам местонахождение тайника, да ещё и в плен к ним попали, то и чёрт с ними, пусть то, что внутри, получает тот, кто достоин. Даже если он не Фернис.

Подойдя к четвёртому барьеру, я неуверенно потоптался. Да, цепочки мы расшифровали. Но то, что получили в итоге, было несколько непонятно. «Оценка разума», без каких-либо уточнений. И не того «разума», что в интерфейсе Системы, а несколько другого — иероглиф отличался. Но конкретную разницу в нюансах значений мы не поняли. Слишком старое, архаичное слово.

Нужную точку пришлось поискать — я прошёлся вдоль барьера, высматривая нужную группу рун. Искомое обнаружилось практически впритык к левой стене — довольно контринтуитивно, любой нормальный человек разместил бы эту точку где-то по центру барьера. Присев, я приложил ладонь к центральной руне. «Лекто» — то бишь, «проверка».

Миг, другой — и в воздухе передо мной проявилось полупрозрачное окно с очень знакомым дизайном. Не Система, конечно — вместо удобного, интуитивно понятного и видимого лишь мне полотна интерфейса, в воздухе висело лишь его жалкое подобие с несколькими строчками текста.

«В бою столкнулись два отряда. В первом — две сотни Заклинателей Первого Шага (средний уровень Закалки — Сталь), во втором — десять Заклинателей Второго Шага (средний уровень Закалки — Серебро) и Обладатель Истока. Кто победит?»

Я глупо моргнул. Какая… странная задача. Да чёрт его знает, кто победит. В жизни не бывает таких простых условий — слишком многое зависит от мозгов командира, от навыков бойцов… да даже от везения. Например, если первый отряд устроит засаду, то может выщелкнуть Обладателя совместным ударом до того, как тот отреагирует. А если Обладатель молодой и неопытный, то его и в прямом бою могут завалить мясом более слабых адептов. И наоборот — если у Обладателя, например, стихия Воздуха, то он может просто подняться повыше и практически безнаказанно карать нападающих сверху, сколько бы их ни было.

Но на самом деле, я просто плохо разбираюсь в таких вещах. Может быть, для какого-нибудь бывалого вояки ответ был бы очевиден. Но не для меня. А может, ответ как раз в том, чтобы признать его отсутствие?

— Мало данных для ответа, — пожав плечами, сказал я в воздух.

Окошко мигнуло, строчки исчезли — и тут же появились новые.

'Создание артефактного контура защиты. Радиус — пятьдесят пять локтей, количество рун первого порядка — шестьсот восемьдесят, второго порядка — две тысячи сто двадцать. Количество форм и структур — сто пятьдесят две. Эффективность схемы — 74 процента. Наиболее оптимальным источником энергии для контура из перечисленных является:

— Ядро Хиатуса (стихия — Огонь, качество — Сталь)

— Ядро Хиатуса (стихия — Воздух, качество — Бронза)

— Прямое запитывание от Массива из Очага третьего ранга (стихия — Смерть, расстояние от контура до центра Очага- десять с половиной ли)'

Я прочитал строчки и с тяжёлым вздохом уселся на пол. Надо считать. Но эта задача, по крайней мере, выглядит решаемой.

— Ну что? — жадно поинтересовалась Рэн, когда я вернулся.

— Что, что… — буркнул я. — Ничего.

По очереди создав две техники — на этот раз общего действия, чтобы помочь организму восполнить потерянную кровь, — я кинул их на сестёр Фернис и устало уселся у стены.

— В смысле — ничего? — не унималась Рэн. — Мы видели какую-то светящуюся штуковину. И ты там долго что-то делал, бумаги из браслета достал, что-то писал, бормотал под нос. Что там было-то?

Я скривился, как от зубной боли. Да, потратил добрых часа два, чтобы получить мощный удар по самолюбию. Неохотно сказал:

— Там были… вопросы. Загадки, задачи… всякое-разное. Тридцать штук, добрая половина — по артефакторике.

— И…

— Я провалился. Шестнадцать правильных ответов из тридцати. Чтобы пройти, нужно было допустить не больше трёх ошибок.

— И… что, на этом всё? — на лице Сатты начало проступать разочарование. — Только одна попытка?

— Нет, можно пробовать раз в сутки, — я прикрыл глаза. В голове продолжали крутиться некоторые задачи, постфактум мозг решил подкинуть куда более логичные и, скорее всего, правильные решения. Задним умом все крепки… — Нирр не настолько жесток. К счастью. Но и не добряк вообще ни разу. Где я ошибся — неизвестно, да и в следующий раз задачи будут уже другие.

Мои компаньоны переглянулись, хотели было спросить что-то ещё, но я уже встал и выгрузил на пол из браслета пару десятков листов желтоватой бумаги, покрытой неровными и не особо разборчивыми символами, значками, иероглифами… На всякий случай записал точные формулировки всех вопросов и ответов, чтобы потом разобрать. Ну и все мои вычисления были там же. Но там почти всё было написано арабскими цифрами и земными математическими символами, так что чёрта с два там кто-то разберётся, кроме меня. Махнув рукой на рухнувшие неряшливой грудой записи, я поднялся и буркнул:

— Пойду, прогуляюсь. Если интересно, что там за вопросы — можете посмотреть, потом обсудим.

Покинув зал, я лёгким бегом двинулся наверх — подышать свежим воздухом. Ну, относительно свежим. До действительно свежего нужно после выхода ещё пару часов бежать, чтобы выйти из зоны аномалии, отравленной Смертью. Интересно, откуда она вообще взялась?

Всё-таки сильно меня выбила из колеи эта глупая проверка. Не хочется признаваться самому себе, но всегда считал себя довольно-таки умным. Ан Тер Лисс Дирхе меня… расслабил. На фоне сверстников и средневековых зашоренных крестьян — конечно, я выглядел гением. Но оно и не удивительно.

Опыт гораздо более взрослого, нежели на вид, человека. Высокие системные параметры — на моём нынешнем уровне шестерёнки в голове крутились заметно быстрее. Преимущество в виде знаний иного мира — от понимания каких-то банальных физических, химических и биологических законов до математического аппарата, накопленного на Земле за тысячелетия. Даже школьных и универских знаний по математике, пусть и слегка подзабытых, было достаточно, чтобы быстрее и легче обсчитывать многие нюансы в артефакторике и алхимии. В Огранку Ядер я погружался куда меньше, но и там есть, что оптимизировать, по сравнению с местными кондовыми методами.

А тут какой-то древний Обладатель, лениво и не особо стараясь, ткнул меня носом в собственную некомпетентность. Я ведь из шестнадцати правильных ответов был на сто процентов уверен от силы в десяти. Ещё в шести случаях я просто попал пальцем в небо. И ладно бы это была исключительно артефакторика — действительно, куда мне тягаться с жившим когда-то гением… но ведь нет! Там были, например, вполне обычные логические задачки с подвохами — и я сейчас понимал, что ответил неправильно на добрую треть из них.

— Гррр… — я невольно встряхнул на бегу головой и ускорился, давя внезапно проснувшуюся внутри злость.

Погружённый в свои мысли, я почти добрался до выхода, когда ухо уловило странный звук. Резко остановившись, я задержал дыхание, прислушиваясь. Ничего. Показалось, что ли?

Насторожившись, я осторожно двинулся дальше. Вот впереди уже забрезжил тусклый свет, перебиваемый светильником в моей руке. А спустя мгновение я вновь услышал тот звук, который меня напряг.

Звук человеческой речи. Далёкая, очень далёкая, но, благодаря лабиринту скал, отразившееся от них эхо дошло даже сюда.

Кому могли понадобиться эти мёртвые места?