Богоборец. Том 3. Перерождение

Глава 17

«Милосердие — удел сильных»

Жизнеописания Лиссы Милосердной

«Милосердие — удел слабых»

Жизнеописания Гевала Кровавого

«Милосердие — удел глупых»

Жизнеописания Кеута Бесстрастного

— Так… не дёргайся, — я осторожно осмотрел поджившие ожоги и отправил в паренька очередную лечебную технику. Всё-таки в любой ситуации стоит искать плюсы — вот, появился неплохой объект для тренировок. — Всё, можешь продолжать есть.

Пленник, и без того тощий и измождённый, тут же лихорадочно заработал ложкой, глотая горячую кашу с мясом.

Мы встали лагерем неподалёку от поля боя — я начал готовить ужин, а Диомеду чуть ли не силком отправил медитировать в окружении деревьев. Если у неё в каждом бою такой берсерк изнутри будет прорываться, то она опасна даже для собственных товарищей.

Так что пусть каждую свободную секунду на выправление своего баланса тратит. Раз уж она сама выбрала стихию Дерева — пусть пользуется возможностью. А то рядом с Лон’Гриммом лесов гораздо меньше.

Парнишку, впопыхах подлеченного, чтобы он не протянул ноги по дороге, я связывать не стал. Обычному адепту даже от слабенького Заклинателя убежать, мягко говоря, затруднительно. Этот же видел, как мы вдвоём без особого напряжения растоптали его десяток — то есть слабыми нас не назвать от слова совсем. В общем, благоразумный парень сделал кое-какие выводы и не дёргался. Тем более что я его подлечил и даже покормил.

Зачем кормил? Ну, во-первых, техники Жизни частично используют внутренние запасы организма, а у этого костлявого парня таких запасов не было от слова совсем. Убить пленника истощением после лечения — это, конечно, сильный ход. А во-вторых, я хотел с ним поговорить. Кнут мы ему показали, а пряник в виде каши он как раз доедал.

— Ну что, поговорим? — спросил я, подкидывая в костёр полено и лениво следя за взметнувшимся и медленно опускающимся снопом искр.

— О чём, милорд? — осторожно уточнил парень, тщательно облизывая ложку.

— Обо всём. Кто такой, что вы тут с товарищами тут делали, как дошёл до жизни такой… Чем больше полезного скажешь, тем больше у тебя шансов остаться живым и невредимым.

Пленник нервно потёр шею и бросил взгляд вправо — куда-то туда ушла медитировать Диомеда. Дрогнувшим голосом сказал:

— А та девушка… она… дочь милорда Церетеуса, да? Меня тогда в любом случае не отпустят.

— Отпустят, — поморщился я. — Поверь, у меня хватит сил продавить нужное решение в случае чего. Придумаю что-нибудь. Рассказывай давай.

Парень недоверчиво взглянул на меня, прочитал в моём взгляде нарастающее раздражение, вздрогнул… и начал рассказывать.

При рождении ему дали звучное имя — Виллур. Но последние лет десять все звали его просто — Скелет. Жил (хотя скорее выживал) он в трущобах Митт’Каля — столице гертэнства Аус, куда попал почти сразу после смерти родителей. Родственников у него не оказалось, брать ответственность за мелкого пацана никто не хотел, вот и прибился он к одной из десятков банд беспризорников, выживавших в бедных кварталах.

— Забавно, — я невольно прервал его рассказ. — Случаем, не знаешь, почему у вас вообще есть трущобы? Я не видел подобных районов ни в одном из городов, где я был.

— Н-нет, милорд… я нигде толком и не бывал, кроме Митт’Каля и пары деревень по пути сюда…

— Я могу ответить, — появилась из тьмы между деревьями Диомеда и уселась на бревно рядом со мной. Заметив, как нервно дёрнулся Виллур, недовольно поморщилась. — Да успокойся, не трону я тебя.

— Так что там с трущобами? — я подвинулся и потянулся к котелку, одним движением вытряхнув из браслета тарелку.

— Да всё просто, — напарница приняла порцию каши и благодарно кивнула. — Большинство зданий — что в городах, что в деревнях, строится на совесть, чтобы в Месяц Познания постройки не сносило. Камень, хорошее дерево, артефактные и алхимические зачарования на кирпичи… Бедняки себе такого позволить не могут. Но и сбиваться в кучки, выстроив себе хлипкие лачуги, тоже не могут — первый же ветерок в Месяц Познания снесёт их хибары к демонам.

— А если землянки?

— Затопит в первый же месяц Большой Воды, — насмешливо фыркнула Ди.

— А… точно.

— Впрочем, вариантов у подобных бедолаг всегда достаточно. Кому-то родственники помогут, кто-то в слуги пойдёт — обычно даже купцы и чиновники предоставляют своим подчинённым жильё. Об аристократах и не говорю — ты видел, сколько у нас слуг в замке живёт.

— Угу. Кто-то в Идущие податься может, да?

— Ну, это не самый популярный вариант, но да, — кивнула девушка. — В общем, если поразмыслить, то выход всегда найдётся. Если ты Заклинатель, то тебе и вовсе дом не особо принципиален — можешь спать, где придётся. Без особого комфорта, конечно, но болезни от непогоды тебе почти не грозят. Хиатусы, если не удаляться от человеческих поселений — тоже.

— А с Митт’Калем-то что? — вернул я напарницу к изначальной теме.

— А… да им повезло с местоположением, — поморщилась Ди. — Один из немногих городов, где рельеф хорошо защищает и от затоплений, и от ветров. Там такая, удобная долина, с трёх сторон прикрытая от ветра, а с четвёртой — старая и высокая крепостная стена. Только ворота и проток для небольшой речушки, которая течёт вниз, оставили. Места внутри долины много, гертэн к желающим остаться лоялен…

— И поэтому все, кто хочет, могут строить себе простенькие дома, не сильно заморачиваясь с их крепостью. И беднякам не обязательно лихорадочно искать нормальные убежища, вот они и копятся, — закончил я. — Понял. А зачем это гертэну? Как его там… Талиону? Там же и преступники живут, поди, да и в целом…

Диомеда лишь кивнула на Виллура. Тот молчал, протянув руки к огню и опустив голову — видимо, ожидал, пока мы закончим говорить и вновь начнём спрашивать.

— Например, вот за этим. Из бедноты и преступников воины, конечно, сомнительные, но когда тебе нужно завалить врага массой… помани их пальцем, пообещай денег и амнистию — и они потянутся к тебе куда охотнее, чем зажиточный крестьянин или вольный адепт.

Особо много полезного Виллур рассказать не смог. Да, ему, как и десяткам других рекрутов, пообещали возможность возвыситься и разбогатеть. Разбили таких же голодранцев, как он, по пятеркам, дали в придачу старших товарищей — и послали в земли Тауберов. В основном, ловить по дорогам курьеров, пощипывать торговцев и случайных путников, нанося урон экономике гертэнства. Беспределить и убивать кого-либо без особой на то нужды, кстати, запрещали. Всех, за исключением военных. Те самые правила междоусобиц, которые на инаретских Советах принимались, этот момент ограничивали крайне чётко. Мол, дружинники — законная цель, а гражданские — ну, если сильно не наглеть, то можно, но если перегнуть палку, то сильно огребёшь и ты, и твой наниматель.

Хотя как отличать военных от обычных путников было не очень понятно. Походная одежда обычно не особо-то отличалась. Да и сами адепты не дураки, чтобы себя напоказ выставлять…

Виллур на соответствующий вопрос лишь пожал плечами — он в отряде существовал на позиции «принеси-подай-смотри-как-надо-не-мешай». Цели выбирал Артос — тот самый Заклинатель со стихией Льда, — и выбирал их крайне осторожно. Иллюзий насчёт силы своего отряда он не питал, так что они пропускали мимо половину, если не две трети путников. Даже среди одиночных адептов попадались чересчур сложные цели, что уж говорить о торговцах — те, зачастую, таких бойцов себе в охрану брали, что по силе они не так уж уступали даже нам с Диомедой. А по опыту — заметно превосходили.

— Ясно, — кивнул я. — И что же с тобой делать…

— Дотащим до замка, вздёрнем на виселице, — недолго думая, предложила Диомеда.

Парень сжался, опустив голову, но ничего не сказал.

— Не вижу смысла, — я встал с места и повесил над костром новый котелок, поменьше. Заполнил водой и сел обратно, покосившись на напарницу. — И не смотри на меня так. Ты же знаешь, я против бессмысленных смертей, тем более что парень особо участия в грабежах не принимал.

— Он мог врать.

— Мог бы, но что-то мне подсказывает, что не врал. Да и мы можем косвенно проверить. Виллур, открой отображение интерфейса. Целиком.

Поковырявшись, пленник открыл интерфейс и Диомеда, скользнув взглядом по невидимым строчкам, нехотя кивнула:

— Ладно. Согласна, из него боец, как из тебя романтик. Оружие ближнего боя на Граните, Мраморная Закалка, характеристики убогие…

— Нормальный из меня романтик, — пробурчал я. — Тогда отпускаем?

— Только под клятвами, — отрезала Диомеда, охладив пыл встрепенувшегося Виллура. — Сейчас я тебе накидаю…

Уходил Виллур на рассвете, опутанный системными клятвами так, что не продохнуть. Он не имел права как-либо вредить гертэнству Таубер, не имел права разглашать что-либо, что увидел и услышал, не мог больше заниматься грабежами (ха, я бы посмотрел, как он, с его невеликими силёнками, попытается это проделать в одиночку). Он даже не мог вернуться в гертэнство Аус — теперь его жизнь, по сути, начиналась с чистого листа. По крайней мере, до того момента, как он пройдёт Перерождение, и клятвы слетят. Но даньтяни у него были толком не окрашены, так что с его невеликими талантами, без денег и, соответственно, без возвышалок, до этого момента он будет идти не один год.

А там для нас это всё уже и неважно будет.

Мы же направились в противоположную сторону. Дальнейшая дорога оказалась довольно скучной — опасностей больше не попадалось. Да и мы заметно прибавили ходу — из-за внеплановой остановки мы слегка отставали от графика. А на больших скоростях разговаривать было затруднительно: слишком сильно бил ветер в лицо. Я на ходу экспериментировал с техниками, пытаясь нивелировать это неудобство, но получалось не ахти. Либо получался слишком мощный щит, частично глушивший звуки, либо, наоборот, слишком слабый, который развеивался от чрезмерного напора ветра за считанные минуты. Второй вариант можно было бы оставить с каналом подпитки, но мне-то надо было наложить технику сразу на двух людей, а две техники одновременно я пока поддерживать не мог — опыта не хватало.

К вечеру прибыли в Лон’Гримм — и нас тут же закрутила поднявшаяся суета. Церетеус подгадал к нашему возвращению очередной приём. Приехали гертэн Арташ со свитой, пара ольтэнов-Обладателей, какие-то высокие чиновники и купцы…

В общем, междусобойчик организовывался пока самый большой из тех, что я видел. Судя по обрывкам разговоров — Церетеус и Виррис Арташ находились на финальной стадии каких-то договорённостей по поводу текущей войны. Сам Арташ воевать не хотел и не любил — их род традиционно больше славился торговой хваткой. Но это не мешало Виррису держать огромную, особенно по сравнению с соседями, дружину. Три подчинённых Обладателя, больше тысячи отборных Заклинателей, да ещё добрый десяток мелких вассалов, которые могли при нужде выставить ещё пару сотен бойцов. Неудивительно, что на Арташа никто лезть не рисковал. Все войска Таубера и Ауса, несмотря на торопливо наращиваемые обеими сторонами объемы, Арташ мог раскатать катком до состояния тонкого блинчика.

На пир в честь прибытия дорогих гостей нам пришлось отправляться тем же вечером. Едва успели помыться с дороги и переодеться — и нас спешно потащили в главный зал. Двери распахнулись и, стоило нам зайти, важный усатый церемониймейстер объявил:

— Тэнна Диомеда Таубер, тэн Эдриан Гирит!

Что, простите?

— А с каких пор я стал тэном? — едва шевеля губами, прошептал я, наклонившись к Диомеде. Сомнительная предосторожность, учитывая сверхчеловеческое восприятие окружающих, но хоть какая-то иллюзия приватности.

— Видимо, отец оформил всё, пока нас не было, — так же тихо ответила девушка, лениво ковыряясь ложкой в каком-то желеобразном блюде. Последнее заставило меня вспомнить давно и прочно забытый холодец — и по виду, и по запаху. — Поздравляю.

— Гм, спасибо. Но я всё ещё не понимаю — за какие заслуги? — не унимался я.

— За потенциал, конечно, — недоумённо покосилась на меня напарница.

— Ладно, — я тяжело вздохнул. — Переформулирую. Зачем? Я же не просил. Мне этот титул пока что вообще не упёрся, особенно если с ним в нагрузку идут какие-нибудь обязанности…

— Понятия не имею. Спроси отца сам, некоторые вещи с высоты его опыта кажутся очевидными лишь для него самого.

Нам на плечи опустились тяжёлые ладони, а за спиной прозвучал весёлый голос:

— О чём спросить? Какие вещи?

— Добрый вечер, милорд, — не поворачиваясь, наклонил я голову. — Я… мхм… интересуюсь причинами выдачи мне титула.

— Не бойся, это простая формальность. Пока что.

— А…

— Чуть позже поговорим, — тяжесть на плечах исчезла и, обернувшись, я никого не увидел. С одной стороны, несолидно как-то гертэну так носиться, с другой — с его параметрами и использованием техник это выглядит почти как телепортация. Вот он перекинулся парой слов с нами — и вот уже сидит в другом конце зала, разговаривает со смазливым и улыбчивым длинноволосым парнем. На первый взгляд — какой-то молодой и, следовательно, не особо опытный адепт, но моё Познание при одном взгляде на него орало так громко, что сомнений не оставалось. Обладатель Истока.

— Ингвар Солнечный, — проследив за моим взглядом, пояснила Диомеда. — Один из свободных ольтэнов, которые живут на наших землях. Хотя этот живёт чисто формально — большую часть времени путешествует. Я его впервые за последние лет пять вижу.

Я лишь отстранённо кивнул. Нет, это всё, конечно, было местами довольно занятно, но… честно говоря, после долгой дороги и плотного ужина всё, что хотелось — пойти подремать. Ну или просто посидеть в тишине и спокойствии с книжкой.

Но, увы, после пира нам пришлось вновь тащиться в кабинет Церетеуса. Настал тот самый момент поговорить «чуть позже».

Из-за дверей донёсся взрыв чьего-то утробного хохота, и, стоило нам войти, мы услышали:

— … а вот есть ещё одна история. Заходят в бордель адепт Тьмы и адепт Света… — покосившись на нас, рассказчик со вздохом прервался. — Ладно, потом расскажу.

Церетеус, стоявший у окна, небрежно прислонившись к стене, вежливо улыбнулся:

— Не забудь только. А пока… Позволь ещё раз представить тебе этих перспективных молодых людей. Моя дочь Диомеда и мой вассал Эдриан.

— Виррис Арташ, — небрежно кивнул нам коротко стриженный широкоплечий гигант. Гигант — в самом прямом смысле. Добрых два с половиной метра, не меньше. Чёрт возьми, как он косяки лбом не сносит, с таким-то ростом? Странно, что я не заметил его на пиру — из толпы он, мягко говоря, выделяется.

— Что ж, не будем тратить время, — продолжил Церетеус. — Как ты уже понял, Виррис, Эдриан и Диомеда — мои кандидаты для твоего поручения.

— Думаешь, сдюжат?

Арташ отошёл на шаг назад, склонил голову набок, внимательно рассматривая меня с напарницей. Зачем-то принюхался и глубокомысленно почесал подбородок:

— Ну, стихия Жизни пареньку, конечно, пригодится, да и навыки у них неплохие для их возраста… но я бы отправил кого-то посильнее. И поопытнее.

— Те, что посильнее, нужны мне в боях и на защите замка, — отрезал Таубер. — Я не могу просто так оторвать от службы нескольких третьешаговых. А Эдриан с Диомедой, помимо опыта в странствиях, имеют мозги и определённую… везучесть.

— Дело твоё, — пожал плечами Виррис. — Сам же понимаешь — пока их поиски не увенчаются успехом, наша сделка в силе лишь наполовину.

— Понимаю, — скривился Церетеус.

— А можем мы поинтересоваться, на что нас вообще подписывают? — с едва скрываемым ядом в голосе поинтересовалась Диомеда.

Гертэны бросили на неё мимолетные взгляды и вернулись к бурному, но малопонятному для нас обсуждению. Заметив, что напарница начинает закипать, я положил руку ей на плечо и негромко сказал:

— Успокойся. В первый раз, что ли?

Девушка же, покосившись на меня, вдруг как-то по-особенному ехидно улыбнулась и приобняла меня за талию.

— Я абсолютно спокойна, дорогой, — приторно прощебетала она, прижавшись ко мне куда плотнее, чем этого требуют рамки приличия.

Я невольно поперхнулся и громко закашлялся.

Церетеус едва заметно дёрнул глазом. С учётом его опыта и выдержки — невероятное достижение со стороны дочурки.

Арташ… Арташ, кажется, едва сдерживался, чтобы не загоготать во весь голос.

В кабинете повисла нехорошая тишина.