Богоборец. Том 3. Перерождение

Глава 1

Являются ли Обладатели Истока сумасшедшими? С точки зрения обычных людей — несомненно. С точки зрения Заклинателя — в гораздо меньшей степени. С точки зрения других Обладателей — они совершенно нормальны. Но все изменения в них логичны и последовательны. Каждая ступень в Небо меняет человека. Стихии меняют его ещё больше. Долгая жизнь и вовсе способна свести некоторых неблагоразумных адептов с ума и заставить их покончить с собой от скуки. Так что нет ничего удивительного, что двадцатилетний юнец, даже не ступивший на дорогу в Небо, не сумеет понять мотивы и логику четырёхсотлетнего пресыщенного Обладателя.

Обрывки записей Эдриана Гирита, обнаруженные потомками. Дата неизвестна.

— Вроде здесь, — я с лёгким сомнением огляделся, стоя посреди густого леса.

Тишина и темнота. Несмотря на недавно взошедшее солнце, сюда свет толком не пробивался. Пусть моё обострившееся зрение прекрасно видело в окружающей полутьме, но всё же отдельные детали скрадывались. И что-то я ни черта не видел ничего, кроме монументальных деревьев метров эдак семь обхватом (а то и больше). И травы — густой, практически мне по пояс. Вообще, учитывая недостаток света и тот факт, что окружающие меня Ирс Дирхе, каменные древа, высасывали из почвы всю влагу и питательные вещества почти подчистую, такой густой растительности здесь быть не должно было. Максимум — редкие травинки, пробивающиеся сквозь иссохшую землю.

Но здесь случай был особый. Пусть и окраина, но всё же Очаг Жизни. Растения под действием соответствующей Ци пускались в рост так рьяно, что им не могли помешать даже настолько неблагоприятные условия.

— Уверен? — с сомнением уточнила Диомеда. — Ничего не вижу.

— Да я тоже. Но, судя по карте, здесь.

Оглянувшись, я тяжело вздохнул и, чувствуя себя немного по-идиотски, сказал в пустоту:

— Гм… Мудрейший Миантус, мы пришли к вам по делу. Его светлость Церетеус Таубер передаёт вам привет.

Постояв в тишине ещё несколько секунд, я хотел было повторить фразу погромче, как вдруг прямо-таки вековой исполин справа от нас, самый большой из всех окружающих, как-то странно заскрипел. Резко повернувшись, мы увидели, как кусок коры отъезжает вбок, а из получившегося проёма выглядывает худой низенький старичок. Кустистые седые брови, короткая стрижка, в которой запутались щепочки, листья и какая-то труха, недовольный взгляд пронзительных голубых глаз… и практически голое тело. Лишь символическая грязная повязка кое-как прикрывала чресла.

— А… — хлопнула ртом Диомеда, но не успела ничего сказать.

— Чего хотели? — хмуро осведомился старичок.

Я тут же глубоко поклонился, сцепив руки за спиной. Обладатель, как-никак. Пусть и слегка… эксцентричный. Хотя среди Обладателей, особенно старых, таких большинство.

— Здравствуйте, мудрейший Миантус. Извините за беспокойство, но мы хотели бы заказать у вас парочку редких зелий, которые способны сварить лишь вы, — я поразмыслил и решил, что лесть лишней не будет. — Только ваше мастерство…

— Не разоряйся, мальчишка, — поморщился Миантус. — Я и так прекрасно знаю, что кроме меня, Золотых Алхимиков на континенте не осталось. И, раз вы сюда пришли, значит, вам нужно что-то редкое и интересное. А ещё вы должны знать, сколько я беру за свою работу.

— Мы знаем, — кивнул я. — Нам нужны эликсиры Змеиного Глаза. Каждому.

— Ууу, — насмешливо протянул алхимик. — Какие вы транжиры. Давненько ко мне с таким запросом не приходили. Ингредиенты с собой?

— Да.

— Заходите, — алхимик развернулся и скрылся в глубине… дерева. Мы осторожно ступили внутрь, с интересом оглядываясь. Интересное решение, конечно. Внутри древо оказалось не целиком полым — но оно и логично, иначе как бы оно держалось под своим огромным весом? Если так прикинуть, то получившаяся комнатка, в которую мы вошли, занимала где-то четверть от объёма ствола у земли. Но она была не единственной — едва заметное подобие лестницы из деревянных брусков вело ввысь и вправо, во всё новые и новые комнатки, расположенные в стволе виде восходящей спирали.

Миантус уже исчез из первой комнатки — лишь грязные пятки мелькнули вверху. Мы, не сговариваясь, двинулись за ним. Кусок коры бесшумно задвинулся за нашими спинами, не оставив и щели.

Если первая комнатка была всего лишь прихожей — абсолютно пустая, без всякого подобия жилой обстановки, то чем выше мы поднимались, тем более обжитым становилось всё вокруг. Пусть и весьма… странно обжитым. Свет давали толстые светлячки, спокойно дремавшие, ползающие и летающие повсюду, но зато светившие раз в десять ярче, чем обычные. Вся мебель была создана таким образом, будто её вырезали (или, скорее, выплавили) прямо вместе с комнатой — ножки столов и стульев плавно переходили в пол, едва заметные дверцы шкафов сливались со стенами… кровать, на которую мы наткнулись в очередной комнатушке, и вовсе торчала прямо из стены, без всякой поддержки снизу. Если это, конечно, была кровать. Никакого постельного белья и даже подушек на ней не было, но зато ровно посередине был выдавлен силуэт, сильно напоминающий по своей форме фигуру увиденного нами старика.

И чем выше мы поднимались, тем больше всё вокруг было завалено сотнями вещей. В основном — откровенным мусором. От понятного до непонятного. Какие-то объедки, труха, веточки, кости, металлические и стеклянные штуковины неясного назначения, пустые флаконы из-под зелий, обломки артефактов, обрывки бумаги…

Пройдя первый десяток этажей, мы попали в совершенно другой мир. На одиннадцатом и двенадцатом этажах находились хранилища с зельями, где, вопреки хаосу внизу, царил практически идеальный порядок — вдоль стен стояли ровные артефактные стеллажи с сотнями бутыльков, с аккуратными, разборчивыми подписями под каждым и с явным разбиением по классам зелий. Ещё выше находились аналогичные хранилища, но уже с ингредиентами, оружейная комнатка, обширная библиотека (аж на три этажа), небольшая часовенка, посвящённая Изначальному Пантеону… и, наконец, комната для алхимических таинств. Выше явно было ещё что-то, но мы остановились именно на этом этаже.

— Доставайте ингредиенты, — хозяин дома махнул рукой в сторону широкого пустого стола. — Надеюсь, обработаны они нормально, иначе придётся заменять тем, что есть у меня, а то и вовсе с Аукциона выкупать — и цена возрастёт.

Я молча кивнул и, подойдя к столу, начал выгружать из браслета флаконы и коробочки. Их было не особо много — всего лишь десятка полтора. Для некоторых зелий требовалось добрая сотня разных компонентов, так что нам ещё повезло. Относительно. Потому как по цене всё, что я оставил на столе, нам встало почти в две Серебряных монеты.

Миантус подошёл ближе, по очереди открыл каждый флакончик и шкатулку, осмотрел, понюхал, некоторые даже осторожно попробовал на зуб. Нехотя кивнул:

— Сойдёт. Синеголовка старовата — почти двухлетняя, я бы взял помоложе… но на результат это не повлияет. Что ж, в таком случае, за каждую порцию зелья — по сорок серебрушек с носа. Деньги вперёд.

— Отец говорил, что ему вы варили за двадцать! — возмутилась Диомеда.

— Ну так у меня тогда и Алхимия на Серебре была, а не на Золоте, — пожал плечами старик. — Если что-то не нравится — валите отсюда. Это не я к вам пришёл, а вы ко мне.

— Всё нормально, — я спокойно перевёл алхимику деньги и положил руку на плечо напарницы. — Ди, он в своём праве, успокойся.

— Послушай мальчонку, — ухмыльнулся Миантус. — Пусть и молодой совсем, а голова варит. Не зря Алхимию уже на Граните имеет.

Я лишь слегка поморщился. Ну да, на скрытие своих характеристик и навыков — тем более профильных, на которых он собаку съел, — от такого старого пер… эээ… умудрённого сединами старца можно было даже не рассчитывать.

Странно, что он ничего про мою Закалку не сказал. Хотя не исключаю варианта, что ему попросту плевать.

Как мы вообще оказались здесь, почти на самом севере Э Хор Омана, в глуши, где на пару дней пути вокруг нет ни единой живой души? Лишь ещё севернее, уже на побережье, можно наткнуться на рыбацкие деревушки.

Этот вопрос сложнее, чем кажется.

После того, как я вернулся в Лон’Гримм, ошарашив весь клан Таубер своей Платиновой Закалкой, я собирался подбить дела, доокрасить даньтяни — и прорываться на ступень Заклинателя. Ведь и правда — чего дальше-то тянуть? Но как-то так сложилось, что, когда я приступил к «подбиванию» дел — начали всплывать всё новые и новые нюансы, из-за которых приходилось откладывать и откладывать прорыв.

Первое дело, которое, вообще-то, казалось мне самым простым, касалось моих характеристик. А точнее — достижения «совершенство человека», которое выдавалось за каждую преодолённую единичку во всех трёх совершенствах — тела, разума, и духа. Дерево за первый ранг достижения, Гранит за второй, и так далее. Прогрессия нарушилась разве что на шестом ранге, где вместо Стали я получил полновесное Серебро.

За семёрки в характеристиках я получил Золотую монету — давно, ещё в степи во время уничтожения Очага Тьмы. Это достижение вообще пролетело мимо меня, уж больно много всего мне тогда в кошелёк Система насыпала, в том числе и высокорангового — и за добивание почти сотни Хиатусов (пок-поков, приложенных взрывом), и за уничтожение Очага, и за очередные рекорды в развитии, и за мою придумку с накопителями…

В общем, в населённые края я возвращался настолько до неприличия богатым, что было даже как-то некомфортно. А две Платиновые монеты, полученные за окончание Закалки спустя полгода, вообще увеличили моё состояние в разы. И, честно говоря, что делать с этими деньгами, я не имел ни малейшего понятия. Не у всех гертэнов есть столько денег в казне, сколько я носил в своём кошельке. У меня, конечно, были кое-какие дорогие запросы — но не настолько же!

И всё же, несмотря на своё неприличное богатство, отказываться от восьмой ступени «совершенства человека» я не хотел. Лишняя Платиновая монета, если прогрессия у достижения останется, увеличит мой капитал, по сути, ещё в полтора раза. Нет, если бы для этого нужна была новая ступень Закалки или много лет изнурительных тренировок — тогда бы я, конечно, забил. Но у меня были восьмёрки уже и в теле, и в духе. Оставалась какая-то жалкая одна десятая единицы в совершенстве разума… которую я не особо представлял, как получить. Обычно рост в этих параметрах у меня происходил вместе с развитием энергетики — она напрямую влияла и на остроту восприятия, и на скорость и ясность мышления.

Но, увы, в данном аспекте я уже практически достиг потолка. Разница в плотности между внешней и внутренней Ци достигла таких значений, что даже для каких-то крошечных изменений мне нужно будет засесть в центре не самого слабого Очага на добрый год, а то и больше.

Такой вариант меня, по понятным причинам, не устраивал. Пришлось изыскивать иные, менее очевидные пути.

Именно такой путь в итоге и привёл нас сюда, к нелюдимому отшельнику, живущему в глуши. Эликсир Змеиного Глаза — занятный алхимический препарат с, по сути, мутагенным действием. Ну, я себе это объяснял именно так. Этот дорогущий эликсир слегка расширял диапазон человеческого зрения, позволяя захватывать часть инфракрасного спектра. Но главное — Система воспринимала этот факт как рост параметра «Восприятие» из «Совершенства разума». Не особо высоко, на три-четыре десятых, но мне-то больше и не надо было! Опять же, способность весьма полезная по жизни — те же невидимки, особенно неумелые или слабые, скрываясь при помощи техник, частенько забывают про инфракрасный спектр.

А главное — это чуть ли не единственное зелье из подкласса подобных мутагенов, чей эффект настолько хорошо встраивается в организм, что не конфликтует в дальнейшем с Перерождением при переходе на ступень Заклинателя. Потому как большинство остальных — вполне себе конфликтуют. Если фундамент практика хорош, то эффект просто пропадает, откатываясь к норме для тела. Если плох… ну, там много вариантов. В основном невесёлых.

Увы, зелье было крайне требовательно к мастерству варщика, так что сделать его могли лишь самые искусные алхимики. Я, конечно, Миантусу слегка польстил — думаю, ещё десяток его коллег, которые кое-как, но смогут сварить эликсир, всё же на континенте найдутся. Но, во-первых, большая их часть не имеет соответствующего опыта, и может в первые, пробные попытки, просто запороть процесс. Причём не раз. Бегай потом, ищи снова ингредиенты — они пусть и дешевле самой работы, но тоже недешёвые и редкие. А во-вторых… Миантус всё-таки реально лучший. Зачем искать кого-то ещё, если у Церетеуса есть соответствующие связи? Сэкономить десяток Серебряных? Учитывая, сколько у меня денег бренчит в системном кошельке?

Помимо мастерства алхимика и соответствующей цены имелись и другие нюансы — вроде того, что каждый эликсир был индивидуален и варился с добавлением крови заказчика. Причём как можно более свежей. Соответственно, никакого Аукциона, только переговоры вживую. Да и действовал эликсир только на практиков до ступени Заклинателя, у которых таких деньжищ обычно не водится.

Если бы не эти трудности, задирающие цену в небеса, эликсир явно бы снискал неплохую популярность — как минимум, среди аристократов. Впрочем, даже со всеми этими минусами — желающие находились.

— Отойдите и не мешайтесь, — пробурчал Миантус, закончив с недолгими приготовлениями.

Часть ингредиентов (в основном — травы) он мастерски нарубил — поднял в воздух и аккуратно разделил на равные части техникой из десятка невидимых лезвий. Часть — оставил как есть. От законсервированного трупа небольшой болотной змеи — Хиатуса со стихией Воды — осторожно отделил глаза и язык.

Лишь два наиболее дорогих ингредиента — небольшое Ядро Жизни и видоизменённый под действием Огня алый гранат размером с ноготь мизинца, добываемый в одном-единственном Очаге на юге континента, Миантус взял в руки — воздействовать на них техниками, даже такими простыми, до начала преобразования не рекомендовалось.

А дальше началось священнодействие.

Пока Диомеда скучающе облокотилась на стену, я с горящими глазами наблюдал за каждым действием алхимика. Не то чтобы я много мог из этого вынести — Миантус действовал с невероятной скоростью, поддерживая одновременно с десяток техник, и я попросту не успевал следить за всем одновременно. Да и сами техники, как и вкладываемые в ингредиенты «слова» Небесной Речи я тоже не видел — лишь структурированные потоки Ци, по которым много не понять. Тем более — на моей ступени и с моими навыками.

Но даже те крохи, которые я успевал замечать, были невероятно полезны. Может быть, в ближайшее время я ими воспользоваться не смогу, но на будущее…

Миантусу не требовались ни котлы, ни атаноры, ни инструменты. Никаких костылей. Одна-единственная стеклянная полусфера, закреплённая на витом штативе из Ирс Дирхе — и всё. Если бы не излишняя чувствительность конкретно данного эликсира к внешней Ци — уверен, Миантус бы и без этого тоже обошёлся. Смешивал бы всё, что требуется, прямо в воздухе, в единый парящий шар из жидкости, осуществляя все фазы изготовления зелий всё теми же техниками. Скорее всего, большую часть зелий он именно так и создаёт.

Большая часть действа была довольно однообразна — «вложение» Небесной Речи в очередной ингредиент, перенос подготовленного компонента в полусферу, помешивание, «вложение» очередного слова сразу в смесь, очередная фаза, зависящая от слова (нагрев, охлаждение, помешивание, ожидание, фильтрация… и это только самые простые). Насколько я знаю, существует добрых две дюжины «связующих» слов (хотя, скорее всего, куда больше), и каждая алхимическая операция связана с ними, но правила, которыми определяется эта связь… не уверен, что это вообще можно назвать правилами. Закономерности есть, но всё настолько зыбко… столько исключений и противоречий…

Тем временем, Миантус бросил в на удивление прозрачную жидкость яркий лазурный камень. Не ингредиент, это как раз была одна из фаз: камень Тета являлся абсолютно нейтральным компонентом, избирательно впитывающим некоторые вещества из раствора. Застыв на мгновение, алхимик убедился, что очистка началась и, не оборачиваясь, взмахом руки отправил в нашу сторону две керамических плошки и два таких же керамических ножа.

— Можете сцеживать кровь, — словно увидев спиной, как мы замешкались, он рявкнул. — Не тормозите!

Диомеда тут же шагнула вперёд, схватила нож и резко полоснула себя по ладони, щедро плеснув кровью в одну из плошек. Стоило ей на автомате передать нож мне — и старик тут же заорал:

— Убери её нож, идиот! Там чужая кровь осталась! Второй тебе зачем?

Я с опаской взглянул на побагровевшего от злости алхимика — даже сзади было видно пульсирующую венку на виске, — и отбросил нож напарницы, который схватил тоже абсолютно рефлекторно. Она протянула — ну я и взял.

Резанув себя по ладони вторым ножом (несмотря на остроту, кожу он рассёк с явным усилием), я так же плеснул крови в плошку и быстро замотал руку первой попавшейся тряпкой из браслета. Не чтобы остановить кровотечение, нет. Кровь даже без тряпки остановилась бы спустя считанные секунд двадцать, а через час-два от раны не останется и следа. Просто не хочется пачкать светлый пол. Пятна на древесине, не покрытой лаком, остаются легко. Даже если это Ирс Дирхе. На полу и без того местами проступал едва заметный разноцветный узор пятен, вплетающийся в рисунок древесных прожилок — всё же трудно за долгие годы ни разу не ошибиться и ничего не пролить и не просыпать.

Алхимик, тем временем, по очереди сформировал из крови в плошках бурые хрупкие шарики — судя по всему, банально убрав техникой лишнюю жидкость. И по очереди впечатал в каждое из них даже не слово — целую страницу Небесной Речи, не меньше. По крайней мере, над каждым из кровавых шаров он стоял чуть ли не по минуте — и концентрация Ци, которой он их заливал всё это время, была просто сумасшедшей.

После этого Миантус ловко выхватил щипцами камень Тета из зелья — тот поменял цвет с ярко-лазурного на болотно-зелёный, — и отбросил его в сторону. Подхватив полусферу с зельем с подставки, он достал с полки вторую такую же ёмкость и небрежно перелил половину зелья в неё. Я невольно поморщился — есть же мерные стаканы в шкафу, зачем так… грубо? Я, конечно, понимаю, что с глазомером и точностью движений Обладателей (и, тем более, с опытом и навыками Миантуса) разделение порции жидкости на две более-менее одинаковых — задача простая даже без специальных мерок. Но всё же…

Старик, не обращая внимания на мои гримасы (уверен, даже стоя спиной, он их прекрасно заметил), закинул в каждую из полусфер кровавый шар, изящным движением руки закрутил зелья по часовой стрелке, выждал минуту, нетерпеливо топая ногой. А после готовые эликсиры поднялись из чаш, подобно переливающимся змеям — и нырнули в заготовленные флаконы. Плотно закупорив их стеклянными пробками, Миантус отошёл от стола и махнул рукой — забирайте, мол:

— Перед приёмом лучше выждать пару суток — они успеют настояться и преобразование пройдёт мягче. Но дело ваше. Дольше двух недель не хранить.

— А… какой из них мой? — Диомеда подошла к столу и неуверенно протянула руку, глядя на два абсолютно одинаковых бутылька.

— О боги, — закатил глаза алхимик. — Вы что, даже этого понять не в состоянии?

— Левый твой, — шепнул я, подходя к столу вслед за ней.

Если бы не следил внимательно за действиями старика — тоже бы не понял. Хотя… я задумчиво покачал в руке свой флакон. Тянет от него чем-то родным. Воздухом, Жизнью и Светом. Едва заметно, но тянет. Но, скорее всего, это просто моё Познание Мира подсказывает.

— Валите уже, — в голосе Миантуса начало прорезаться отчётливое раздражение. — И не смейте кому-то про мой дом рассказывать. И без того уже слишком много народа знает. Взял бы с вас клятву системную, чтоб молчали… да вы всё равно скоро на Перерождение пойдёте.

— Мы никому не скажем, — кивнул я, пряча зелье в браслет. — И… спасибо за возможность понаблюдать за вашей работой, мудрейший.

— Как будто ты что-то понял, — фыркнул старик, лениво ковыряясь в ухе. — Впрочем, если когда-нибудь дорастёшь в навыке алхимии хотя бы до Бронзы и найдёшь или изобретёшь что-нибудь интересное — приходи, глядишь, сумею тебя чему-нибудь научить. В официальные ученики не возьму, но поделиться чем-нибудь могу. Знания в обмен на знания. Хотя у тебя явно в ближайшие годы на уме не наука будет, а драки, культивация и бабы. К тому моменту, как ты за ум возьмёшься, я уже от старости помру.

— Я… — открыв было рот, чтобы возразить, я почувствовал лёгкий пока-что-намекающий нажим ауры Обладателя и резко протараторил. — Да, спасибо за предложение, мы уходим.

Мы с Диомедой, не сговариваясь, рванули вниз, провожаемые раздражённым взглядом Миантуса.

Вот же вредный старикашка.