Печать Сансары

Глава 36 Новый конец всего?

Я никогда раньше не получал письма с угрозами. Честно говоря, это было довольно волнующе, хотя и заслуживало беспокойства. Я не понимал, что такие вещи действительно происходят.

Хотя, конечно, должны. В таком скрытном и обособленном обществе, как дворянство, где даже их великие мирные жесты были всего лишь не более чем прославленными шансами похвастаться друг перед другом, почему бы не использовать записки с угрозами?

Но все равно. Теперь у меня действительно был один из моих собственных «ненавистников».

Арн Рэбэлс определенно провел свое исследование.

Я перестала называть себя Элисом после того, как меня забрали Сол и «первый».

А когда обернул лист «письма», обнаружил, что была приписка, мол: Уважаемый Элис, заканчивай это.

Было немного страшно, что менее чем за день, узнав о моем существовании, Арн Рэбэлс сумел откопать что-то про меня.

Было вполне правдоподобно, что он знал и о моей силе.

Но что он вообще мог знать? Пришлось спокойно все обдумать.

Никто вообще не знал, что я физически был свидетелем последней дуэли Астаза. Не убийца Арн, не Юра, не Сол.

Сол знал или же — подозревал, что сила, которой я обладал, была недостающим дочерним камнем Астаза. Но, насколько мне известно, он больше никому не рассказывал о своих подозрениях.

Арн Рэбэлс не мог знать ни того, ни другого. Так что, если Сол Рамма не решил напасть на меня, мои самые важные секреты оставались в безопасности. Если бы он решил, что я изжил свою потенциальную полезность, ничто не могло бы меня спасти. Я должен был предположить, что это не так.

Но он упомянул ложь.

Это не могло быть связано с тем, что я выбрал Рамма вместо тех же Зори, если бы он вообще что-нибудь знал обо мне, он бы знал, что я жил в Рамме и путешествовал вместе с Раммой.

Это было не мое имя, да… Но черт… Я запутался!

Из всего моего обмана, семью Раммы было легче всего проверить. Сам Сол разрешал и даже поощрял использование мною названия дома, никто за пределами семьи не мог надеяться получить что-либо, осуждая меня за это.

Так что же это может быть?

Что мог знать Арн Рэбэлс, что заставило бы его поверить, что он может напугать меня? Я не вырос дворянином, поэтому у меня не было истории. Никаких детских опрометчивостей, никаких юношеских скандалов.

Я ничего не мог придумать. Это должен был быть блеф.

Он просто не хотел, чтобы кто-то лез в его дела. Что заставило меня еще больше захотеть поковыряться в его делах. Его двоюродный брат может быть невиновен, но я его еще даже не видел. Он вполне может быть тем Арном, которым я искал все это время. Он, конечно же, без колебаний ухватился за угрозы.

Но если бы он был убийцей Арном, разве он не убил бы меня во сне?

Зачем выставлять себя подозрительным, отправляя расплывчатые угрозы против моей секретности, когда он был готов убить кого-то столь высокопоставленного, как Астаз? Никто вроде меня, даже с незначительной защитой имени дома Раммы, никак не мог дать убийце Арну паузу.

Пришлось встретиться с ним лично.

Чем дольше я думал об этом, тем больше меня смущали его угрозы. Он думал, что ему удастся отпугнуть меня, это было явное намерение. Я просто не понял, почему.

Я снова вылетел к нему домой, и на этот раз, когда его слуга сказал мне, что его нет дома, я оставил свою карточку и сказал, что подожду.

Я ждал.

Я часами слонялся поблизости на случай, если он вернется домой, но никто не приземлился на его крыльцо или балкон. День был таким унылым, что мне почти хотелось, чтобы Юра появился.

Почти.

Эта мысль побудила меня потратить некоторое время на практику моего пузыря ауры и точного полета. Для активации первого по-прежнему требовалось почти три секунды, а второму просто требовалось огромное количество практики, чтобы достичь мастерства. Юру не устраивал мой прогресс ни в одной из дисциплин, но он был очень требователен. Любой обычный учитель был бы доволен моими успехами. Я предполагал, что даже «первы» будет хотя бы немного впечатлен.

К тому времени, как Арн Рэбэлс наконец появился, уже спустилась ночь.

Я съел всю еду, которую принес с собой, пока практиковал свои силы. Он приземлился во вспышке золотисто-оранжевого света, которая тут же исчезла. Прекрасный контроль, остановка пикирования на полной скорости с такой идеальной точностью.

— Привет, Арн.

Он повернулся, чтобы посмотреть на меня.

— Что? — в его голосе была властная нотка, как будто он обращался к низшему.

— Я провожу исследовательский проект по многолетнему наследию Арна Раммы. Могу я побеспокоить вас для интервью? У меня подготовлено несколько вопросов.

Его аура ожила.

— Дитрий, — пренебрежительно сказал он. — Я предупреждал тебя, чтобы ты оставил меня в покое.

— Да, об этом. Честно говоря, я понятия не имею, какие секреты вы угрожаете раскрыть? Все знают, что мои родители не были полной линией Раммы, но Сол принял меня в семью, так что это даже не скандал.

Арн Рэбэлс рассмеялся.

— Рамма? Нет. Вас приняли под ложным предлогом. Если я расскажу миру о том, что знаю, вы потеряете всякую надежду сохранить свой образ жизни. Ваше спонсорство в доме Раммы распадется. Твои союзники увидят, что ты коварный, ворчливый и внебрачный.

Он сказал это так, как будто я должен был быть ужасно оскорблен этой «попыткой оскорбления». К несчастью для него, поскольку я вырос вдали от дворянства, пренебрежительное отношение к моему происхождению никак не повлияло на меня.

— Это не имеет значения. Я приехал в Рэбэлс не для того, чтобы связываться с вашим двоюродным братом, так что ваши угрозы бессмысленны и ненужные. Я хочу взять у тебя интервью. Чем вы занимаетесь, что вас волнует, каковы ваши личные амбиции?

Он нахмурился.

— Ты так мало заботишься о своем благородном фасаде, что готов отказаться от него по прихоти?

Это заставляет меня задуматься. Но только на мгновение.

— Обещаю, я хочу поговорить только с тобой. Я не собираюсь причинять вред тебе или твоей семье.

— Обещание лжеца мало что значит. Если ты уйдешь и никогда не вернешься, мне не нужно будет разрушать твой хрупкий фасад.

Я не хотел сдаваться, но, если он отказывался говорить, что я мог сделать? Мне нужно было собрать информацию о нем из внешних источников.

Или натравить на него Юру или «друзей» Астаза, пускай разбираются сами. Очевидно, я неправильно подошел к делу, каким-то образом выведя его из себя еще до того, как мы встретились.

— Возможно, вам будет интересно узнать, — почти небрежно добавил Арн, когда я повернулся, чтобы уйти, — В Зорях какая-то простолюдинка подняла настоящий шум. Что-то о ее пропавшем ребенке, чье описание, похоже, идеально совпадает с вашим. Интересно, откуда у простого обывателя такое причудливое представление?

Я застыл, сила покалывала на грани готовности.

Мать.

Конечно, она упорно искала меня. Раньше я неделями не заглядывал к ней, но никогда столько месяцев. Она, должно быть, ужасно обеспокоена. Почему я не подумал, что она может исследовать меня, Элиса? Она бы обнаружила, что мой офис закрыт, и никаких вестей от меня уже полгода.

И Арн Рэбэлс нашел ее.

— Оставь мою семью в покое, — сказал он снова, — И я оставлю в покое твою.

С этими словами он повернулся и вошел в свой дом, оставив меня ошеломленным стоять на улице.

Я не мог сказать, был ли это он. Этого не должно быть. Я хотел исключить его. Его волосы были аккуратно подстрижены около ушей, короче, чем у любого другого Арна, которого все еще рассматривали. Его сила была янтарно-оранжевой, а не чисто желтой. Зато можно было подстричься. А его оранжевая сила могла выглядеть желтой, если смотреть сквозь красный фильтр, вроде барьера, защищавшего лес от дуэли Астаза и убийцы Арна.

Кто он такой?

Фиолетовая молния играла на моих руках. Моей матери никто не угрожал! И никто не смеет!

Она может быть упрямой и смущающей и не знать, что для нее хорошо, но она также самый замечательный, заботливый человек, которого я когда-либо знал. Она ничего не знала о беспорядке, в который превратилась моя жизнь, и я не позволю своим ошибкам причинить ей боль.

Не Арн Рэбэлс, не убийца Арн, не Сол. Никто не тронет мою мать.

Но как я мог защитить ее, не подвергая опасности все, что я здесь построил?

Если я отвезу ее к Юре или «третьему» на хранение, они наверняка захотят узнать, почему я охраняю какого-то незарегистрированного простолюдина. В конце концов, я настаивал на том, что мои собственные родители мертвы. Могу ли я выдать ее за свою старшую сестру? Я должен был убедить ее солгать и о себе, и что-то подсказывало мне, что она не будет так заботиться о поддержании своего имиджа, как я.

Впервые я остановился, чтобы понять, насколько велика разница между ней и мной сейчас. Я мог пересечь континент менее чем за день, ей пришлось бы путешествовать неделями, чтобы пройти такое же расстояние. Как и любой другой дворянин. Не было расстояния, которое могло бы защитить ее. Я не мог доверить ее безопасность кому-либо из знати, не ставя под угрозу ее собственную.

Так что, возможно, я бы последовал примеру Вики. Я мог бы переместить ее куда-нибудь в неприметное место, подальше от любых городов, и пусть неизвестность сделает работу по сокрытию.

Если она позволит мне.

Нет… Мать упрямая. Я просто знаю, что в тот момент, когда я окажусь рядом с ней, она не сдастся, пока не выведет из меня всю историю. И я, честно говоря, не мог представить, согласится ли она с этим или настоит, чтобы я тоже скрылся.

Возможно ли это сделать?

Я всегда мог убежать. Оставив в стороне сокрушительное чувство вины за уничтожение рода Астаза… Если оставить в стороне всех Арнов и их потенциальную смертоносность, если моя глупость навредит моей матери, я никогда себе этого не прощу.

Может быть, уже слишком поздно. Я должен был немедленно скрыться, вместо того, чтобы пытаться найти способ жить с этой силой. Конечно, если бы «первый» не помогал мне сдерживать ее, а Юра не научил меня ее использовать, моя сила, вероятно, все еще постоянно светилась бы, как в начале.

Я взглянул на свою руку. Слабый свет, бегущий по моим венам, был едва заметен теперь, когда мог активно контролировать силу. Если бы сосредоточился, то мог бы почти полностью убрать ее, но ей не нравилось, когда ее сдерживали, и я никогда не мог сохранять над ней полный контроль достаточно долго, чтобы притворяться все еще простым человеком. Я, возможно, больше не освещаю комнату, как лампочка, но…

Без но.

Всегда к этому возвращался. Моя старая жизнь закончилась. И, может быть, было бы лучше, если бы я разорвала все связи со своим прошлым.

Если я никогда не признаюсь в поисках моей матери, если я позволю ей поверить, что я мертв, тогда она вернется к своему спокойному существованию и исчезнет из поля зрения знати. Если я откажусь общаться с Арном Рэбэлсом и его угрозами, возможно, он поймет, что я не представляю угрозы для его семьи.

Я не мог решить. Вопрос разрывал мое сердце.

В любом случае, часть меня будет потеряна. Одно дело уйти и проигнорировать мои семейные узы, когда я мог представить, что никто на самом деле этого не замечает, но теперь, когда она подняла такой шум, что даже другой дом обратил на это внимание, я не мог игнорировать вопрос.

Если бы я не мог вернуться назад, как бы я решил двигаться вперед?

Кем я хотел стать?

И все же… Я не мог сделать выбор. Как я мог бросить свою единственную семью? Даже если она на самом деле не полагалась на меня, настаивала на том, что с ней все будет в порядке без моей помощи, всегда ли это было правдой? Могу ли я просто уйти и оставить ее на произвол судьбы, даже когда она станет старше, слабее и менее способна на это?

Но как я мог втянуть ее в дворянские замыслы? Я не позволю своим врагам использовать ее как оружие против меня. Я скорее откажусь от любых попыток обмана и отдамся на милость Солу Рамме, чем стану причиной ее гибели.

На что, как я полагал, и рассчитывал Арн Рэбэлс. Оказалось, что он все-таки нашел угрозу, чтобы использовать ее против меня.

Я мог бы расспросить его соседей или, по крайней мере, наблюдать за его приходом и уходом, но у меня не было на это желания. Я полетел обратно в свою квартиру, настолько отвлекшись, что чуть не вызвал панику в воздухе, когда случайно упал слишком низко. Даже этого было недостаточно, чтобы вывести меня из себя.

Вот я и оказался в конце списка. Один Арн ушел, и я все еще не знал достаточно ни об одном из них. Я прошел весь этот путь, приложил столько усилий, и что я должен показать за это в конце? Это может быть любой из них. Конечно, я исключил несколько очевидных вещей, но, когда дело дошло до этого, я не узнал ничего важного.

«Первый» мог бы это сделать. «Третий» мог бы. Или «пятый», или «шестой» легко… Или Рэбэлс. Это может быть и «седьмой»… Или это может быть кто-то, чье имя звучало достаточно близко к Арну и жил поблизости. Я потратил так много времени, столько чужих ресурсов, и для чего?

В конце концов, я просто дурак. Писатель, который прочитал слишком много героических историй, написал слишком много эпических поэм и думал, что я могу сделать невозможное. Даже со всеми, кто мне помогал, даже со всеми невероятно удачными совпадениями, которые сыграли в мою пользу, это не может компенсировать то, что я был только собой.

Я не остановился, когда добрался до жилого района. Я продолжал идти, выше и быстрее, пока мой разум метался по более темным и пустым кругам. Небо потемнело к вечеру, когда я летел дальше.

Кем я себя считал?

Я был никем. Одно глупое совпадение, и моя жизнь закончилась. Я был мертв в тот момент, когда коснулся камня манны. Я просто не был готов это признать. Зачем пытаться оттянуть неизбежное? Зачем тащить кого-то еще вниз со мной?

Я не был уверен, что именно буду делать, поскольку летел еще быстрее, на север и запад, к знакомому центру города. Но я устал притворяться. Я зашел слишком далеко.

Я миновал город и продолжал двигаться на север, пока на горизонте не засиял свет Канды, отражаясь от бескрайнего океана за его пределами, и свет становился все ярче и яснее с каждой секундой.

Пришло время покончить с этим.