Печать Сансары

Глава 34 Шестой

«Шестого» найти было нетрудно.

Хотя слухи о скандале вокруг него несколько уменьшились с его новым «появлением», они не утихли полностью. И тот факт, что он оставил после себя толпу презираемых любовниц и не только, означал, что у очень многих людей были причины его не любить.

В некоторых случаях довольно интенсивно…

Я нашел его, следуя за звуком яростной тирады, направленной против него. Хотя, если честно, он кричал в ответ по громче некоторых. Рядом с ним сидела очень непримечательная женщина, выражение ее лица было каменным, когда она смотрела, но не вступала в контакт с кричащим дуэтом.

— Ты смеешь отрицать это мне в лицо? После всего, что ты обещал? Лжец!

— Я никогда не даю обещаний, которые не могу сдержать! Никогда! Я ни разу в жизни не обещал того, чего не смог и не выполнил. Если вы настолько дезинформированы, что искренне верите в клевету, которую вы так постоянно извергаете в мой адрес, то вы поистине жалкая особа!

— У моей дочери есть ваши письма, ваши собственные слова в вашей собственной руке, а вы все еще отказываетесь от своих обещаний?

— Я не даю обещаний! Ты считаешь меня идиотом? Я знаю эту игру лучше, чем ты, старуха, и, безусловно, я играл в нее с мастерством, намного превосходящим все, что ты могла предложить.

Она ударила его по лицу, вызвав короткое золотое сияние, когда его сила пульсировала, чтобы исцелить раздражитель.

— Вы шарлатан и вор. Если вы не вернете моей семье то, что принадлежит нам, к тому времени, когда вы покинете этот город, я буду требовать суда!

— С удовольствием, — прорычал Арн. — Я не стал бы прикасаться ни к чему из наследства вашей глупой дочери, если бы оно не было навязано мне по ее собственному настоянию. На твоем месте я бы тверже взялся за ее дисциплину. Она явно не понимает, как отдать честь своей семье.

— Тогда я ожидаю, что мои фамильные реликвии вернутся.

— Да-да-да. Отправьте список моим слугам. У меня есть дела поважнее, чем заниматься доставкой.

Женщина подняла подбородок.

— Типичный представитель Рамма. Думает, что ты выше всех нас!

— Только, в моем случае, я на самом деле выше вас. Значительно так. И я подозреваю вас в том, что вы намеренно подтолкнули ко мне свою дочь, чтобы ухватиться за какую-то долю моей славы, если бы такой план не потребовал бы от вас хотя бы капельки ума и предусмотрительности. — прошипел «шестой», вставая со своего места. — А теперь уходи.

Его сила поднялась вокруг него мерцающим желтым ореолом, не то чтобы пузырем ауры, не совсем пламенем, а чем-то средним.

Женщина поспешно отступила на шаг, но не удержалась от попытки вставить последнее слово.

— Будь ты проклят, Арн Рамма. Будь проклят ты и твоя семья.

— Я обязательно передам приветствие, раб.

Женщину аж перекосило от слова «раб», и на мгновение я подумал, что она снова ударит его, с огненной аурой или без огненной ауры, но она передумала и остановилась на простом бормотании.

— Выродок, — сказала она, прежде чем развернулась и ушла прочь.

Арн медленно выдохнул, его кольцо света исчезло, затем улыбнулся со злым блеском в глазах.

— Следующий?

Я шагнул вперед, прежде чем кто-либо другой смог это сделать, и люди вокруг сразу же начали перешептываться. Я поклялся, что слышал свое имя в толпе, что, вероятно, означало, что они слышали о моем случае. Ну что ж. Теперь у меня была репутация, хотел я этого или нет, но это не остановит меня.

— Прости меня, Господин Арн. Мы не встречались, но я провожу исследование влияния…

— Нет, спасибо. Следующий!

— Пожалуйста, я просто хочу знать, если вы…

Его глаза светились желтым, когда он смотрел на меня.

— Идти. Прочь.

Я пошел, сердце вдруг забилось. Угроза его взгляда вернула все воспоминания, все кошмары, каждую мысль о том, что за ней охотятся и убивают, как Астаза.

На дрожащих ногах отступил в тихий уголок и задумался.

Волосы «шестого» были немного длиннее, чем у того в лесу, более волнистыми и распущенными вокруг плеч. Теперь его голос звучал резко, чего не хватало убийце Арну, но это вполне можно было приписать контексту. Здесь он был в своей стихии, играя с теми, кого обидел. Там он собирался бороться за свою жизнь.

Я не могла делать поспешных выводов только потому, что он был злым и страшным и никогда не жил хорошо по чьим-либо стандартам, не говоря уже о осторожном ответственном Астазе. Это все еще мог быть любой из них.

Ну, не любой…

На самом деле я, наконец, был близок к тому, чтобы проверить всех Арнов тем или иным способом. Я хоть что-то знал о них всех. За исключением тех двоих, случайно оказавшихся в Рэбэлсе, несмотря на то, что у них нет родственных связей с Раммой. Это было достаточно странно.

Я не мог их списать. Мне нужно будет отправиться на Рэбэлс, как только будет время на это, и выяснить все… Но тем временем…

«Первый»: более похож на убийцу. У него есть характер и сила, чтобы быть способным на это. Однако мотив продолжал цепляться за мотив. Политические причины? Но зачем Солу выводить меня на след убийцы, если это был его собственный племянник? Разве что «первый» действовал один? Но он уже был третьим в очереди на трон, чего ему было добиваться? Потенциал, но я чувствовал, что это маловероятно.

«Второй»: неправильный голос, неправильная прическа, слишком сдержанный. Я остался при своем решении — исключить его.

«Третий»: политические мотивы, возможно? Но если определение «хорошей жизни», данное Астазом, не означало «выходить из дома чаще, чем раз в десятилетие», я не чувствовал, что «третий» подходит. Кроме того, я никогда не видел, чтобы он проявлял какую-либо особую способность использовать силу помимо ее абсолютного базового применения. Ему пришлось отдохнуть на полпути, просто летая между местными городами! Я был почти уверен, что у него не было ни темперамента, ни способностей для атаки в лесу.

«Четвертый»: все еще в коме. Это было за несколько месяцев до смерти Астаза. Легко исключить из списка подозреваемых.

«Пятый»: молодой, потерянный. Я не мог сказать, был ли он достаточно силен, чтобы сделать это, или почему он мог желать смерти Астаза. И фраза «никогда не жить хорошо» казалась несколько резкой для такого молодого человека, у которого еще не было возможности решить, будет ли он жить хорошо или плохо. Тем не менее, я также не мог исключить его. У меня не было веских доказательств ни за, ни против него. Когда-нибудь, когда они вернутся из «тура», мне придется снова зайти к нему домой, посмотреть, не раскроется ли он еще немного. Я не хотел, чтобы это был он, но моих личных чувств было недостаточно, чтобы признать это фактом.

«Шестой»: не знаю… Неизвестные мотивы, но из всех Арнов, которых я встречал, он определенно отвечал требованию «жил не своей жизнью». И он пользуется свою силу беспричинно. И напугал меня до полусмерти. Но, опять же, личные чувства не должны быть решающими. Я должен поспрашивать, узнать о нем больше от других, если он сам не заговорит со мной.

«Седьмой»: имел жену и ребенка, но путешествовал больше обычного. Вот это было подозрительно. Я задавался вопросом, нашел ли Лет что-нибудь еще.

«Восьмой»: была женщина.

Арн из дома Ада вроде как с фиолетовой силой, но это только догадки. В Вестер не путешествовал и, по словам Мари, был хорошим другом Астаза. Я должен спросить ее, какого цвета была его сила, просто чтобы быть уверенным, но, вероятно, это был не он.

Так что у меня остались Рамма «первый», «третий», «пятый», «шестой», «седьмой», Рэбэлс «первый» или Рэбэлс «второй» в качестве возможных подозреваемых.

Я исключил почти половину Арнов из рассмотрения, и почти половина оставшихся были сомнительными.

Честно?! Искренне надеялся, что это будет легко и очевидно, что убийца будет один из тех, которых я не встречал. Я не хотел, чтобы это был кто-то из них названных.

Даже «шестой», теперь, когда я не смотрел в его ужасающие злые глаза, не казался убийцей. Конечно, он играл с привязанностями людей, разбивал сердца, сбегал с семейными реликвиями, был предметом бесчисленных скандалов. Но убийца Арн, с ним что-то не так. Он вел себя явно ненормально, и я не увидел ни намека на безумие в «шестом».

Я оглянулась назад, туда, где он «изящно» спорил с другим человеком. Женщина рядом с ним, предположительно, Вика, если слухи, которые я слышал, верны, казалось, волновлась гораздо больше, чем вся «компашка».

К спору подключился мужчина, который хлопнул рукой по столу, и пульсация красного света оттолкнула его и «шестого» друг от друга. Он продолжал жестикулировать в течение нескольких минут, а затем удалился.

«Шестому», похоже, очень хорошо удавалось разозлить людей. Но я не хотел, чтобы сильная личная неприязнь мешала моему суждению, и сама личность этого «клоуна» меня не слишком впечатлила.

Итак, теперь, когда я здесь, как узнать о нем больше, не приближаясь к нему напрямую?

К счастью и к моему удивлению, все события происходили в одном городе, а не разбросаны по территории дома. Только первое — сегодняшнее — и последнее мероприятие будет связано с обычным «баллом» и общением. Между ними будут посещения местных достопримечательностей или шоу, устроенные специально для тех, кто гастролирует.

По крайней мере, это, несомненно, облегчило бы мне поддержание собственного здравомыслия. Но облегчит или усложнит это расспросы других о «шестом», я не мог сказать.

В конце концов, Вика ушла за едой, пока Арн продолжал спорить со всеми и вся, так что я проскользнул за ней.

Я подождал, пока она окажется на безопасном расстоянии, затем поймал ее взгляд и слегка поклонился.

— Госпожа Вика?

— Если ты думаешь, что я помогу тебе привлечь внимание Арна, ты ошибаешься, — категорически сказала она, раздражаясь во всем, от тона голоса до позы, — Клянусь, в этом году были только идиоты, пытающиеся что-то вытянуть из него.

— Я не пытаюсь добиться от него чего-либо. Я просто хочу узнать о нем больше, не полагаясь полностью на слухи и сплетни. Ибо изучаю влияние известного «имени» на людей, и Господин Арн — довольно значимый человек, которого нужно назвать в честь — легенды.

Она недобро рассмеялась.

— Действительно. Думаешь, какой-то давно умерший «Господин» что-то значил для этого человека? Я не думаю, что даже живой «отец» сможет его изменить.

— Но, может быть, неосознанно, незаметно. Какой он, когда не льстит и не кричит? Каковы его интересы, с кем он дружит?

Она вздохнула и жестом пригласила меня следовать за ней.

— Мне все еще нужно выпить.

Она направилась к бару, и я последовал за ней, не зная, стоит ли мне продолжать задавать вопросы или ей сначала нужно выпить. Но где-то на полпути она снова заговорила.

— Вы знаете, из всех, кто обращался ко мне со своими личными планами, никто не спросил, что его волнует. Все это было либо обвинениями, либо предупреждениями, либо откровенным ревнивым маразмом. Знаешь? Устала!

— А кому сейчас легко? Я пробыл здесь всего несколько часов, а уже слышал о его личных делах больше, чем хотел бы.

Вика поморщился.

— Да. У него их было великое множество.

— Как долго вы… — не успел закончить я, как она продолжила за меня.

— Была избранной?

Она улыбнулась, и в ее глазах было что-то вроде блеска. В мгновение ока она превратилась из усталой и незаинтересованной во внезапно «опасную».

— Примерно с конца прошлого сезона «вечеринок», на нашем замечательном континенте. Если бы он добился своего, мы бы все еще были в уединении, но я хотела иметь последний шанс развеять любые слухи о нас, прежде чем мы исчезнем навсегда.

— Развеять слухи?

Мы подошли к бару, и она какое-то время выбирала напиток, который хотела, бледно-зеленую жидкость, почти прозрачную. Она выпила его залпом, поставила стакан и взяла еще один.

— Да. Я не первая, кем он пытался воспользоваться, просто первая, кто переиграл его в его собственной игре. И я хочу, чтобы все знали, что теперь он мой, и у них нет другого выбора, кроме как отложить свои планы на его счет.

«Ух ты. Это было не то направление, в котором я думал».

— Ну и какой он? Когда он не интриган и не разбивает сердца?

— Он всегда интриган. Если вы его не знаете, вы можете подумать, что он не такой, что он прозрачный и капризный, но в этом вся его игра. Полностью. В одну минуту он обаятелен, в следующую — грустный, в следующую — властный, и все потому, что он играет своими эмоциями точно так же, как и вами. Это первое, что вы должны понять о моем «почти» муже, он никогда не выходит из-под контроля. Никогда!

Она допила второй стакан и взяла третий.

— Я, с другой стороны, полностью «прозрачна» или же — открыта. Я думаю, это то, что ошарашило его, в конце концов. Он так старался меня подставить, столько ставил на то, чтобы его интерпретация была верной, на то, что я такая же, как он, а потом, когда я оказалась просто упрямой и прямолинейной, это сбило все его расчеты. Это его единственная слабость. Он считает, что все вокруг него должны быть либо глупы, либо точно так же умны, как он сам. Значит, когда ты оказываешься ни тем, ни другим, это выбивает его из игры. Вот и всею.

— Итак, если вы были в уединении весь год, то где ты были?

Она сделала круг стаканом.

— Некоторое время я держала его в своем поместье, пока его исчезновение не перестало быть главной новостью. Затем мы провели некоторое время в коттедже вдали от городов, — она снова улыбнулась, — Но я не могу держать его в изоляции вечно. Думаю, это сведет его с ума. Ему нужны люди. Как бы я их ни презирала.

Она осушила третий стакан и выпила четвертый, на этот раз меняя цвет с прозрачно-зеленого на мутно-красный. Она не стала пить это, а направилась обратно туда, где Арн напряженно спорил с пожилой женщиной. Я понял, что имел в виду Вика. Казалось, он подходил к каждому аргументу как отдельный человек. В то время как в первом он разглагольствовал, как бы в ярости, во втором он подошел как к спору, и это он говорил тихим голосом с тихим напряжением.

Кажущаяся искренность этого поразила меня. Я никогда не видел такого мастерского обмана, который без труда меняет образ в соответствии с настроением.

Я почти завидовал ему.

— Ты была на Зорях? — спросил я, прежде чем успел подумать, — Я знаю, что многие члены большой семьи Раммы проводят время там…

— Конечно. Я же участница вечеринок.

— Нет, я имею в виду, с Арном…

— Нет, мы в основном оставались в Парже.

— Значит, вы можете с уверенностью сказать, что этой зимой его вообще не было ни в Зорях?

Она остановилась и, прищурившись, посмотрела на меня.

— Почему ты спрашиваешь?

— Ну, этой зимой я был в Зорях и мне показалось, что я его видел. Но если вы говорите, что его там и близко не было, то я, должно быть, ошибся.

— Уверяю вас, кого бы вы ни видели, это был не мой Арн. Он очень серьезно отнесся к моему приказу держаться подальше от любых городов.

Я хотел продолжить разговор, ибо этого было недостаточно, чтобы исключить сельские районы в центре города, но прежде чем я успел подумать, как подойти к вопросу, мы подошли к столу Арна. Она передала ему напиток, прошептала что-то ему на ухо, затем вернулась на свое место.

Когда я заколебался, она махнула мне рукой.

— Можешь идти.

— Могу я поговорить с вами в другой раз?

Она проигнорировала меня.

Я торчал еще два часа, наблюдая.

Арн продолжал пробираться через всех, кто имел к нему недовольство — по-видимому, половину населения Мины — и его обращение с ними оставалось безупречным. Некоторых он отослал довольными или, по крайней мере, уже не сердитыми, других довел до ярости и выставил глупцами. С одними он разговаривал спокойно, с другими вступал в бой с их яростью, как будто он был тем, кого обидели.

Смотреть было интересно, и страшно. Я больше не мог так легко предположить, что он был просто социальным игроком. С таким полным эмоциональным контролем над собой я не мог ничего о нем предположить.

Вика возобновила наблюдение с пустым лицом, отклоняя или отмахиваясь от любого, кто пытался приблизиться к ней напрямую. Несколько раз она разговаривала минуту или две, прежде чем отпустить собеседника, но чаще просто игнорировала его, если он не уходил по ее первому настоянию.

И вот вечер подошел к концу. Арн и Вика взялись за руки и пошли прочь, их тела двигались идеально синхронно, как будто они провели недели, тренируясь, чтобы ходить вместе для максимального эффекта, ее серебро и его золото были украшены крошечными красными блестками в качестве акцентов, совпадающими, и все же каждый уникальный.

Они были потрясающей парой на расстоянии. Никакое количество украшений не могло полностью скрыть мягкость ее лица, но, если смотреть на нее издалека, это не имело значения.

Я вернулся в «свою» квартиру, неудовлетворенный. Ответы Вики были достаточно расплывчатыми, чтобы не исключать его из списка подозреваемых. Она только настаивала, чтобы он держался подальше от городов Зори, а не от территории в целом. Однако Паржа находился на приличном расстоянии от Зорей, поэтому, если бы они остановились там, шансы на то, что они не остановились бы для убийства, были высоки. Не было никакой очевидной связи с Астазом. Но опять же, ни у кого из Арнов не было очевидной связи. Чем бы Астаз ни занимался втайне, это могло быть с кем угодно.

Иногда мне казалось, что все, чему я научился, только делало вещи еще более неопределенными.

Готовясь ко сну, я понял, что скучаю по «третьему».

Из всех, кого я встречал с тех пор, как приехал в город в этой отчаянной авантюре, он больше всего походил на меня по темпераменту и интересам. Даже после нашей ссоры в Мине, даже когда мы не разговаривали друг с другом в течение нескольких дней, было что-то вроде духа товарищества в том, чтобы быть парой ученых, вместе противостоящих безумию гастрольного сезона. Он хотел изменить мир, я хотел привлечь убийцу к ответственности. Мы были похожи на глубинном уровне.

Если я собирался навсегда остаться Дитрием, я должен приложить некоторые усилия, чтобы восстановить наши отношения. Я мог легко представить себя слоняющимся по его библиотеке, говорящим о политике или о любой новой теме, которую он придумал в ближайшие годы. Даже если он был наивным дураком, в нем была милая искренность. Он действительно думал, что может что-то изменить, и, если бы мы могли найти способ — это сделать, его стремление могло бы оказаться действительно ценным.

Я очень надеялся, что это не он.