Падение Империи

Интерлюдия 4. Тень

Первое, что бросалось в глаза, когда кто-либо заходил в шатёр Лоренца Кон-Итьена, которого его враги прозвали Крамольником, это то, что всё здесь было, просто. Никаких богатых и красивых перин, всё по-солдатски строго. Не удивительное наблюдение. Лоренц пользовался большой любовь и неисчерпаемым уважением у своих людей. Мало командиров могли этим похвастаться. Единственное, что выделялось в шатре, который не был предназначен для суровых зимних походов, большой стол с картой и флажками на нём.

Джасмаль акадар Халаид, или же на общеимперский манер, Джасмаль сын Халаида, закончил докладывать Лоренцу об итогах битвы под грифоньей крепостью Вингрхайяр. Он спокойно доложил о поражении Второго Южного Легиона, рассказал, благодаря кому он сейчас ещё дышит. Так же в шатре присутствовал Рендон Пэтрот, который рассказывал о своём поражении в Кинхарте, более эмоционально.

Лоренц на голову был выше своего брата Уильяма. Он был на него похож, за исключением того, что цвет его кожи, под палящим южным солнцем, словно навсегда стал смуглым, впитав жар его лучей и песка Ваетира. Взгляд его был волчьим, но не таким, как у волков севера или запада. Он был похож на гордого волка юга или запада путыни. Нет, не шакал, за эти мысли уже стоило упасть на колени, и молить о скорой смерть. Борода и длинные волосы, заплетённые на ваетирский манер, говорил о том, что воин всецело отдал себя военному делу. Все знали, что у него было безграничное количество любовниц, но вот одна, которая так же находилась в шатре, что шло в разрез с традициями южан, могла влиять на Южного Волка.

Её звали Сейдиль Баша и рассматривать её, избранницу Великого Полководца — смертный грех. Не отметить, что она была красива, невозможно. Красивый изгиб спину, полные груди, пухлые губы, крепкие и стройные ноги, густые волосы и брови, словно ночь. Из раздумий Джасмаля вырвал голос Лоренца.

— Акадар Халаид! — южанин склонил голову

— Не отвлекайся. — Лоренц кивнул в сторону Пэтрота, который уже заканчивал рассказывать

— Уильям и Лайан мертвы, господин. Трон, скорее всего, займёт Хелена, но поддержки Сайн-Ктора и Уэйстека вряд ли получит. Победа близко. Наделасторан у нас в руках. — Лоренц поднял руку и заставил Пэтрота замолчать

— Джейстен, Амхара, Карден-Холл и Кулдар под командованием Гарета СтоннКассела могут обломаться нам зубы, Рендон. Вдобавок ко всему, среди моих людей ходят слух, о том, что небывало умелый легионер бьётся за империю. Некий Айдан Анкит. Сын Мартина и Лары, капрал Пятнадцатого легиона, наездник императорского грифона, победитель Таммита Илзорта, и благороднейшей души человек, не так ли, Джасмаль? — главнокомандующий повернулся к южанину. Тот покорно кивнул, подтверждая все его слова.

— Поразительно, такой талант, да в капралах. Отрадно видеть таких людей, в стане противника. — с уважение к врагу произнёс Лоренц.

— Он ещё и жених Сейны Элерон, дочки Имнари, мой господин. — добавил Пэтрот. выражая всё своё призрение. Он боялся Лоренца, и говорил с чинопочитанием. Сейдиль приподняла брови, и её чёрные глаза налились любопытством.

— Великие времена, великие люди, великие деяния. — сказала она, повертев в руках стилет с изображением волка. Лоренц кивнул

— Как бы то ни было, я уже отправил гонца с «подарком» в Кулдар. Если Гарет примет его, мы на шаг приблизился к нашей цели, иначе, будем нести потери куда большие. — говорил он с тихой мощью, словно море перед бурей

— Джасмаль акадар Халаид, твои неудачи не столь значительны для твоей карьеры. Я назначаю тебя командиром Двадцать Седьмого Конного Легиона Сандрага. Не подведи меня впредь. Свободен. — откланявшись, Джасмаль покинул командирский шатёр, преисполненый решимости и уверенности в себе. По всей равнине Лот’Хром раскатились шатры многочисленной армии Южного Волка.

Стяги Геторы, Сандрага, Ренеты, Ваетира, всех легионов юга, отрядов наёмников и авантюристов, вместе с огнями костров шли по равнине, уходя далеко в долину Кариодон.

Над головой Джасмаль мелькнула огромная тень, затем свист пронзил воздух рассекаемого самыми могучими крыльями всего Зантара. Затем, послышался рык гордости, благородства и силы. Рык дракона. Рёв Балкраса Бронегрыза.

***

«Кровь Восьмиглавого Дракона обагрит камни Цитадели Эдхута, оковы трёх избранных падут, и зашагает Старый Бог по земле, как это было во времена легендарных и мифических эпох, до прихода Олрида Старого»

Из писания пророка Скарлайта

Дочерь Ночь была скорее миловидной, чем красивой. Её кожа была слишком бледной, как у банши или призрака, глаза необычайно холодные и взгляд её повергал каждого, даже других Губителей в ужас. У верхней губы выпирали вампирские клыки, которыми она безмерно гордилась.

Об этой долине, кроме Губителей, Падших и Повелителей Ужаса не знал никто. Своих лошадей они оставили в руках смертных слух. Даже эти кони, носившие в своих седлах братьев и сестёр Ненасытного побаивались ир-меров. Лами не боялась эти существ с головами псов, ворон, козлов и прочих зверей, что упивались человеческой кровью и плотью. Она их призирала и считала самыми низшими существами, кровь их была противной на вкус и она обжигала горло до боли и нанимаемого зуда.

Чуть прочистив своё горло, вампирша потёрла руки, словно согревая их. Нет, она не чувствовал ни тепла ни холода, только пустоту. Но от этого места она всегда чувствовала странное и забытое дуновения холода. Храм Ненасытного господина всегда встречал каждого, кто приходил к его вратам, холодом и жутким завыванием ветра.

Азгорон встал на колени перед массивными вратами. Его чёрные волосы и изорванный плащ потеряли всяческие физические свойства, и теперь они вели себя, словно в воде. Бальзархорн повторил действия брата по оружию, так же как и Лами. Врата из чёрного металла, что вели в Храм Господина в тёмной сколе, камень которой напоминал пепел, разверзлись, и их обдало могильным холодом.

Пройдя во тьму, где их слова не могут быть услышанными, они смогли спокойно выдохнуть. Они шли по тьме, словно под ними не было земли или воды, словно пустота заменяла стены, потолки и пол. В центре пустоты стоял чан, в котором горел чёрный огонь с белыми языками пламени. По очереди они капнули своей тёмно-алой крови в чан, и ответом им служил громкий голос:

— Вы под защитой Тени моей цитадели, верные слуги! Говори, Азгорон! –

— Господин — смиренно произнёс он, склонив голову — мы привели шесть сотен верных в твои владения. Твои ир-меры оказались, очень полезны — пустотная тьма отозвалась одобрительным резонансом

— Сколько столетий мы не виделись? — шепнул на ухо Лами Бальзархорн

— Три? — наугад сказала она, чувствуя на себе его взгляды.

— Пять — ответил он, задержав взгляд на её тонких и бесцветных губах

— Славно! Чем больше с нами моих чад, тем больше наши шансы на победу! Но среди вас я чую страх. Говори, Бальзархорн — тьма окутала его ноги. Губитель кивнул и ответил

— Я видел как погиб один из Падших. — тьма злостно резонировала, но вдруг успокоилась, словно поглаживая его по макушке.

— Я знаю, мой друг, знаю. Лок-Хай’Эред ещё не возрождён, но он уже противостоит мне. Так глубоко проник свет в его разум, что ослепляет его. — тьма обрела вид мужчины в тёмной плаще. Лами склонилась сей же момент, когда хлыст её господина пощекотал её спину.

— Я хочу, чтобы ты Лами, занялась вербовкой Эреда. — вампирша вдохнула могильный запах и спросила

— Не проще ли убить его? Он — Чемпион Света и Богов. Он — угроза для всех нас. — Лами запротестовала, но в миг перед её глазами стали мелькать видения прошлого. То как Эред и Макар бились бок о бок, против неведомых сил, то, как Свет и Тьма были единым. Перед ней предстал образ юного легионера с зелёными глазами и каштановыми волосами, за ним стояли братья близнецы. Почти не дыша, она внимала каждой секунде, пока рука Тени не взяла её за подбородок и не приподняла к верху.

— Ты знаешь их. Ты знаешь свою задачу. Исполняй, моя верная подруга. –

— Ты приказываешь, я повинуюсь — ответила она. Её чёрные волосы не слушали дуновения могильного ветра, повинуясь лишь тьме, что окутала её как густая вода.

— Для вас будет другое задание — обратила Ненасытный к Бальзархорну и Азгорону

— Азгорон. Отправляйся в Тир и закончи то, что ты начал — Первый-из-Предавших точно знал, о чём говорит господин. Корона Ветров. Первая Корона Олрида Старого. Уже давно он пытался добыть её из чертогов Тирского Дворца, чтобы величайшая корона оказалась в руках его господина. Ибо легенды гласили, что тот, чью голову увенчает эта корона, будет править Рок’Яндаром и каждым драконом.

— Бальзархорн, на тебе Джейстен — Губитель улыбнулся. Он уже давно окучивал почву, чтобы осколки клинка Нерана, Юмкары, оказались в его руках. Он уже знал того кузнеца-умельца, кто бы смог достойно перековать это смертоносное оружие.

— Ступайте, и приближайте день моего Возвращения! — тьма содрогнулась, и Ненастный поднял руки вверх

— Слава Аэйрону’Тай-Феру! Слава Отцу! Слава! Слава! Слава! — кричали Губители, наполняя Ненастного великой силой, которому предстояло вновь пустить свои тёмные корни, чтобы его чада вспомнили о нём.

Лами вновь вдохнула могильный запах, без отвращения, но с наслаждением, вскакивая на лошадь. Ей предстояла тяжёлая работа. «Уж лучше бы послали за артефактами. Переманить царя Рассвета буде сложно, но что может царь, перед царицей. Крови мне, и я буду живой! Крови мне, я нальюсь жизнью!» подумала она, ударив коня в бока.