Падение Империи

Глава 15. Тишина перед громом

Крепость Кулдар.

— Вот мне надоело сидеть в дозоре! Знаешь, брат, что самое обидное? Вот, мы с Анкитом третий год служим, а он нас даже не спросил, хотим ли мы вместе с ним геройствовать! Прикипел он к своим близнецам, и теперь носиться как оголтелый! Напал на «Львов», так ещё его и Мясником из Карден-Холла кличат, и ладно, если только это! Самое то обидное, то, что он с нами вообще перестал общаться, будто он на вечном особом задании, мол, скажет чего, так похерит всё! Зазнался, одним словом, зазнался! –

Дэн Маилаул ни как не мог успокоиться, при каждом удобном случае он упоминал капрала Анкита, выдавая про него всяческие глупости. Конечно, Валу, его братцу, было тоже обидно, что он сидит в дозоре, а Айдан геройствует. Однако пока Дэн демонстративно отказывался говорить с Анкитом, Вал успел перекинуться с другом парой слов. Конечно, положа руку на сердце, разговор вышел тяжким, ещё никогда он не видел друга таким мрачным и напряжённым, однако, Вал помог Айдану, просто слушая, иногда, достаточно дать человеку выговориться, при этом, не отвечая, Вал по себе знал. Да, у Дэна был не простой характер, гадкий, проще говоря. Когда их смена подошла к концу, они сию же минуту направились утолять голод, так как в прошлый раз кашевар обещал двойную порцию.

Дэн вообще ко всему относился скептично. Он ни кому не верил, пока сам того не увидит. Он не хотел чего-либо делать, если считал это скучным или не целесообразным, наверное, поэтому он и ходил в рядовых. Вал привык исполнять приказы, подайся он куда-нибудь на гражданку, там он и дня не продержится, сам для себя он чётко решил, что будет легионера до самой старости, глядишь, там и повышение и жалование побольше будет. Взгляды двух братьев кардинально отличались. Часто вал слышал от Дэна речи о том, чтобы податься в наёмники, а то и хуже, в бандиты! Сидя во дворе крепости и поглощая пшённую кашу с мясом и салом, Дэн приговаривал:

— Эх, валить надо, пока сюда пятьдесят тысяч южан не пришили, а? Возьмём деньги, доспехи да сверкая пятками, пойдём наёмничать, потом банду сколотим, а, Вал? — Вал поперхнулся от таких слов

— Ты давай, завязывай с такими речами! Мы с тобой присягу давали, а значит, костьми ляжем, но не сбежим, как трусы. — ответил Вал, выплёвывая противный комок, вставший поперёк гола. Дэн отложил ложки с кашей и удивлённо толкнул брата в плечо

— Ты чего? Когда башкой ударился то? Ты на Анкита насмотрелся, что геройствовать захотел? Ты что, дурак? Вал, мне помирать по приказу не охота! — Вал резко отложил миску, встал со скамьи и развернулся к брату

— Ты присягу давал? Давал. Клялся идти в бой, биться, смеясь смерти в лицо, клялся, что не предашь родину? Ты и я давали клятву, право нарушить её, и в помине у нас нет! Мы — легионеры Кинхарта, мы должны быть верны Кровогорью. — Вал редко злился, но слова брата заставляли его скрипеть зубами и сжимать кулаки до боли. Дэн демонстративно встал, выпячивая грудь, чтобы казаться больше брата

— А ты, небось, забыл, как мы с тобою в приюте росли? Забыл, как над нами издевались, что у нас родителей не было? Да нас граждане, которых мы поклялись защищать, за людей не считали, прохожие плевали нас, мешали с грязью. Я никогда не понимал, чего ты так в легион рвался, вот чем тебе здесь нравиться? В казармах вонь невыносимая, нужник общий, жалованье ни хрена не платят, да мы здесь как лапотники! –

Дэн подошёл к брату вплотную, между ними нарастало напряжение, которое электризовало воздух.

— Вал, забудь ты эту треклятую присягу! Давай убежим, а? Я знаю ребят, который тоже не прочь сбежать! Будем с тобою наёмниками, по всему материку бегать! Соглашайся, брат, иначе я сам уйду, а ты здесь помирай. — Вал незамедлительно ответил брату

— Ещё одно слово про дезертирство, и я тебя капитану сдам, и не посмотрю на то, что мы с тобой одной крови! — яростно выкрикнул Вал, толкнув брата. Дэн потерял равновесие и упал на спину. За пару секунд он опомнился, отряхивая грязь, встал и выкрикнул:

— Умрёшь, я тебя хоронить не буду! — плюнув ему под ноги, Дэн резко двинулся в сторону казарм. Вал не хотел орать на него, сгоряча, услышав такие речи, он не смог сдержаться. Сплюнув в сторону и грязно выругавшись, день был безвозвратно, как сказал бы Дэн — похерен.

Вал чувствовал, что всё, что твориться здесь, в будущем окажет влияние на весь материк, грянет то, что сможет изменить судьбу многих стран Зантара. Сюда двинется пятидесятитысячная армия под командованием мятежного братца императора, которого легионеры прозвали: Крамольником, то есть мятежником, бунтарём. А они — легионеры Кинхарта и Кровогорья, будут стоять насмерть. «Если Дэн будет подстрекать других, не миновать беды» думал Вал, когда очередная тренировка подходила к концу. Его вновь отправили в дозор, на этот раз с Сураной Стегон, чему Вал Маилаул был несказанно рад. С Сураной у них были, так сказать, тайные отношения. Знали об этом только Дэн, Айдан Анкит и Джорд Тебрил. Вал решил выждать момент, ещё пару дней, самое большее — неделя, он скажет её, что он хочет большего, чем интрижка или роман, и он всем сердцем надеется, что она ответ ему: «Да»

***

Уже немного поддатый от медовухи и вина, Пауль Дейн встал из-за стола и поднял очередную кружку. Гарет, уже не останавливал Пауля, лишь сидя поднимал кружку в ответ, на очередной тост

— За женщин! За тех, кто крутит этим мир как голове вздумается! –

— Хороший тост! — проговорил Гарет, пригубив пива, кидая взгляды в сторону Алетры, которая так же весело пила и играла в карты. И уже в сотый раз Пауль затевал одну и ту же историю, историю своей первой любви.

***

Я влюбился в неё с первого взгляда. Она отличалась от других придворных девушек. Он была высока, стройна, у неё были острые скулы, высокий лоб, молочно-белая кожа, длинная чёрная коса и красивые, приподнятые брови, с цепким взглядом голубых глаз, а край губ всегда приподняв в улыбке. Я смотрел на нее, не отрывая глаза, юные друзья и однополчане смеялись надо мной.

— Куда тебе, обедневшему дворянину, до племянницы СтоннКасселов! –

— Глупец ты, Пауль! Таким как она сразу выбирают жениха, чуть ли не с рождения помолвку устраивают. –

— Челюсть подними, лордишка. —

А я как дурак, продолжал смотреть на неё, но уже прикрыв рот, конечно. Был красный как рак, толи от стыда, толи от смущения. Всё думал, «может они правы? Я сын бедного дворянина, она племянница советника.» И что с того, что я сын бедного дворянина? Я Пауль Дейн! Сын Брома Дейна! А они были жалкими выскочками из столицы!

В тот день был смотр легиона. Мы, юные несмышленые легионеры, гордо подняли головы и смотрели на проезжающих мимо господ, юные легионеры, все поголовно желали стать их оруженосцами, но лишь десяткам выпадала такая честь. Эврадар СтоннКассел с сыновьями, лорд Арен Кирвинг и его дочка Элина. Все ни как благородные восседали на гордых и породистых жеребцах, подстать ездокам. Элина восседала в седле гнедой и бойкой кобылы, одетая в синие платье, с кружевным подолом. Я вновь жадно смотрел на неё, любовался ей и вмиг наши взгляды встретились. Её цепкий взор, словно у совы, уцепился за меня. Она застенчиво улыбнулась и зазевалась, как вдруг кобыла встала на дыбы и заржала. Наверняка бы Элина что-то сломала, упав на каменную площадь, если бы не я, который подскочил, бросив щит и меч, ловко поймал девушку на руки и отошёл от кобыл, которой уже знались другие юноши.

Может быть, это длилось минуту, но мы смотрели друг на друга, я чувствовал себя так глупо, словно смотрю на богиню, хотя, так-то оно и было, а она, испуганная, вцепилась в меня, мёртвой хваткой и зажмурила глаза. Она открыла глаза и посмотрела на меня, а я вроде как простой и неприметный, но мне часто говорил, что я красив.

— Миледи, вы целы? — спросил я, опуская её на землю.

— Да. — лишь выдохнула она

— И кто же это у нас? — строгий голос Арена Кирвинга вывел молодых людей из оцепенения. Я припал на колени, Элина опустила взор, ожидая ответа.

— Пауль Дейн, рекрут тридцатого Красного Легиона! — отчеканил я. Арен спешился с вороной кобыл и жестом приказал мне подняться.

— Из обедневших? — спросил лорд Арен. Я глупо кивал в ответ, словно забыл все слова.

— Поздравляю легионер, ты будешь моим оруженосцем. — проговорил лорд Арен, похлопав меня по плечу и крепко пожав руку. Фрейлины подбежали к Элине и как няньки, окружив её, увели в сторону.

«И как судьба не повернётся?» подумал я в тот день. Я был безумно рад, похвалялся, радовался, словно совсем юное дитя, не подозревая, к какой пропасти это меня подведёт.

Так и прошло два года.

Вступив в совершеннолетие, я странно себя чувствовал. Казалось вот, я уже взрослый человек, готовый принимать любые решения. А от одного взгляда Элины голову сносило, как от бочонка медовухи. Я взрослел вместе с ней, был не только оруженосцем и впоследствии хорошим другом её отца, но и другом самой Элине. Но девушка чересчур боялась гнева отца, а я, как упрямый дурак и баран раз за разом был всё настойчивей.

— Почему мы не можем сбежать? На восток, в Хаэфил? Или на север, в Сайн-Ктор? Твой отец выдаст тебя за того, кому на тебя будет на плевать! А я буду с тобой всегда! — я продолжал наставить, а она отнекивалась.

— Нет, Пауль Дейн! Так нельзя! У меня и у тебя есть свои обязательства! Я не имею права ослушиваться отца, впрочем, как и ты! Поверь, я хочу быть с тобой, но не могу! –

Каждая наша встреча была в тайне, сын бедного дворянина и племянница советника. Каждый стих, который ей читал при луне, каждый букет вьюнков, каждая прогулка по саду, всё это могло стать роковым для нас, меня бы выпороли хлыстом, а её отправили в монастырь. Но я, как дурак, ослеплённой бравадой, не боялся, я боялся остаться без неё, без её запаха волос, без её цепкого взгляда. А чего боялась она, я не знал. Но я продолжал ждать.

И несколько месяцев спустя

Лорд Арен Кирвинг отправлялся на войну. Я тогда снаряжал лошадей, для лорда, и по глупости подслушал, как он прощался с дочерью и женой. Мать Элины, Лара, терпеть меня не могла, хотела выкинуть за шкирку из поместья, но я день за днём охранял их покой, и она ко мне привыкла. Словно как мачеха, она пожелала мне удачи, а Арен и Элина ещё несколько часов прощались, а мне как раз нужно было сунуть свой любопытней нос, куда не следует!

— Береги его и не дай ему погибнуть, иначе я тебя не прощу — шептала Элина. Её отец лишь кивал, нахмурив брови и поджав губы.

Он — генерал красного легиона, победитель битвы за Запад Империи! И она просила его, генерала и великого фехтовальщика, позаботиться обо мне, глупом мальчишке, который забыл кто он такой. Элина не говорила отцу, чтобы он берег себя, чтобы ОН вернулся, она просила вернуть МЕНЯ! Никогда более я не чувствовал себя так гнусно, стыдно и паршиво.

Она попрощалась со мной, лишь покланявшись мне в реверансе. Я поцеловал её руку и незаметно кивнул. Позже поехал на белом жеребце вслед за лордом Ареном. Никогда я не видел его таким злым. Он молчал, поэтому молчал и я. Когда мы приехали на южную границу, чтобы биться с горцами я рвался в бой.

Каждый бой мог стать для лорда Арена и меня последним. Южное солнце необычайно пекло, тем более в латных доспехах приходилось сражаться посреди пустынной степи. Как оруженосец я всегда был рядом с лордом, мы бились бок о бок, рубили и метали горцев, наши клинки затуплялись, и мы подхватывали клинки поверженных врагов. Кровь перемешивалась с песком, крики и лики смерти, лязг стали о сталь расходились на лиги от места битвы. Люди кричали от полученных ран, и крики их врезались в память со страшной скоростью. Парой мы просыпались по среди ночи и шли в бой и каждый день я просыпаюсь от кошмаров, которые преследуют меня уже много лет.

Лорд Арен не давал мне особых боевых задач. Послал других, менее опытных, менее расторопных и я знал почему, но мириться с этим я не желал! Я не хотел, чтобы меня, как домашнего зверька держали на поводу! Так я лорду и сказал.

— Думаешь, я бы не хотел тебя послать куда-нибудь на самоубийственную миссию? Думаешь, я не желаю, чтобы ты куда-нибудь убрался, подальше! Но ты запал моей единственной дочке в сердце, и я не могу тебя послать умирать, иначе дочка меня не простит! Ты хороший легионер, отличный воин, но ты глупый и безрассудный идиот! Я никогда не смогу отдать дочку за тебя, тем более сам этого не допущу, но и потерять тебя, идиота, не могу. — война закончилась через месяц. Мы возвращались домой победителями. Как там говорится, реже видишь — больше любишь? Я не переставал думать об Элине, думал, вот стану вновь благородным возьму её в жёны!

А когда мы вернулись, он решилась сбежать со мной. Ну и тут нам голову и снесло. На следующий же день сбежали. Ночевали там, где придётся, по тавернам, по лесам, по горам и разным городам, за три года мы переходили всю империю. Элина была своенравна, горда, хоть и не прихотлива, нам было всё равно куда идти, будь то север, юг, восток или запад. Главное мы были вместе. Мы смеялись до упаду, охотились, вместе пили, вместе плавили, танцевали, делали то, чего душе угодно, торговали, воровали, убегали от погонь, отдавались страсти, но самое главное, мы делали это вместе. И нас переполняло страстью и любовью. И так прошло пять лет. Тогда я не задавался вопросом, куда это пропали наши обязательства, как же сильно я ошибался, как увальнем был!

Я же всё-таки числился в легионе и по сути дела дезертировал, а за это обычно вешали. Элину объявили изменницей, меня предателем, и скрывались мы, пока могли. Но началась Великая Война Родов. Страшная гражданской война, когда брат идёт на брата, когда легионы режут друг друга как свиней, за какие-то не стоящие и гроша ломанного, идеалы. А я не мог стоять в стороне. Я забыл какую клятву давал. Что Победу я отдаю стране и народу, почести — королю и дворянам, долг и жизнь — легиону. От крышесносной любви я забыл кто я такой на самом деле. Я — легионер, солдат Кинхарта! Долг перед отечеством для меня должен быть важнее, чем любовь.

В конце концов, и Элине надоело быть изменницей, её надоел я со своей любовью, она вернулась к семье, покаялась, оклеветала меня как похитителя и предателя. А я с повинной вернулся в легион, и весить мне в петле, если бы я не узнал, что лорд Арен поддерживает восставшие против империи семьи. Я умолял легион дать мне возможность искупить вину кровью, пусть даже она будет моей! И мне выпал такой шанс.

Генеральное сражение, СтоннКасселы и Кон-Итьены вели нас в бой, Кивингы и другие семьи стояли по ту сторону поля боя и видел Арена, крылатый шлем и полуторный меч, со знаменем красной розы на белом флаге.

И тогда мы помчались клином в бой и столкнулись в схватке не на жизнь, а насмерть. Мы били и резали друг друга в рукопашной схватке. Лили кровь на и без того кровавую землю, братья били друг друга, желая смерти родной крови. Мы с Аренов стакнулись сразу же, бились может быть час или два, но я поверг его, хоть и сам получил десятки ранений. Лорд, которому я когда-то служил оруженосцем, а теперь мы бил врагами, умирал на моих руках и говорил

— В другой жизни, в другой эпохе, я бы с радостью отдал её тебе. Я знал, что она врала, что она сама бежала с тобой, но я не мог отдать её бедному дворянину, не мог отдать единственную дочь, она бы была с тобой счастлива, прости Пауль. -

Война закончилась спустя пару лет. Все восставшие дома и семьи отправились в ссылку из империи. Элина ушла из монастыря, и последний раз, когда мы разговаривали, она сказала

— Не будь тебя, этого бы не случилось! Не будь тебя, может быть всё было по-другому, если бы тебя не было, был бы жив мой отец и моя семья не распалась! Не хочу тебя видеть, ты разрушил мою жизнь, Пауль Дейн. Будь ты проклят всеми богами-драконами!

Куда делись обязательства, про которые она говорила. Этого я не знаю, да и не мне судить, ведь я тоже забыл обо всех обязательствах.

***

Пауль закончил рассказ, сел за стол и затих, медленно попивая пиво из кружки

— Знаешь Гарет, сердцу, конечно, не прикажешь, но учи своих ребят, чтобы они в первую очередь думали головой и лишь потом сердцем! А то закончат как я… -

— Знаешь Пауль, лучше один раз полюбить, чем любви не знать. — проговорил Гарет, чокнувшись кружками

— Тост? –

— За что? –

— За любовь?

— И за долг! —

Алетра вновь глянула в сторону Гарета, широко улыбаясь, похожая на кошку, которая объелась сметаны. Она подняла кубок, кивая Гарету, Гарет ответил тем же.

«Любовь и долг» подумал он «Любовь и долг»

***

Жар в дворцовых банях стоял терпимый. Ариана приказала фрейлинам отдыхать, оставив лишь одну девушку, что подливала воды. Она не любила мельтешение вокруг себя, зачастую со всеми делами справляясь сама или при помощи верной молодой и умной фрейлины, что носила красивой имя Руна. Девушка была миловидна, с рыжими волосами и красивыми веснушками. Сейчас она мечтательно плела из своих волос косу, а Ариана нежилась в горячей ванне. Прикрыв глаза, она старательно проходилась мочалкой, пропитанной душистым мылом, по всему телу. Ариана не знала, но наверняка в воду были добавлены масла или горные травы, потому что пахло всё чудесно и головокружительно. Омывая себя, она остановилась правой рукой у внутренней стороны левого бедра, а левой она нежно проводила по ключице и задержалась намыленной рукой у груди.

Боги, старые, новые, драконьи и даже предки, её свидетели, она всем сердцем любила, и беспокоился о муже. Всю жизнь она мечтала, чтобы Орин остался красным легионером, а не пропадал месяцами на своих «особых» заданиях черного легиона. Каждый раз он возвращался побитый, израненный, но на лице его всегда была улыбка, когда он заключила её и дочку в объятиях. Она мечтала, как вновь будет тонуть в его зеленых глазах и таять в его объятьях, когда он вернётся.

Ариана отнюдь была не дура. Она догадывалась, что Орин от неё много чего скрывает, и некоторые темы трогать не смела, когда видела, как больно они бьют по мужу. Он расспрашивала Киру, так как та могла знать самые пикантные подробности. Однако, Орин был не многословен и с Кирой, единственный человек, который слишком хорошо знал Орина, был Гарет, да и он месяцами пропадал в легионе.

Когда Ариана узнала, что станет женой Орина СтоннКассела, она приняла это как фак, данность. В конце концов, это был дипломатический союз. Однако, в те вермена, когда они оба были юны, они влюбились друг в друга, да так, что такой любви могли позавидовать сами Юмкарана и Неран. Он — статен, красив, бойкий и неудержимый. Она — аристократична, великолепна и прекрасна. А дети… её сын не прожил и пары часов, зато её дочка стала взрослой красавицей и за неё, Ариана как яростная волчица, или грифон, готова порвать насмерть любого, а вот Орин…

Ариана подозревала, что у него могли быть связи на стороне. Конечно, сам он никогда не признается. Самым худшим из её кошмаров мог быть бастард, от той, которую Орин мог полюбить. Это легко понять. Он мог бы принести ребенка на руках, и отмолчаться, мол, было это давно, а честь не позволят бросить кровь. Но, ведь он мог и полюбить незаконное дитя, если любил его мать. Об это думать она категорично не хотела. Бастарда бы она не приняла, наверное. Она не знала. Оставалась только надеяться, что он будет её верен.

Жар охватил её. Боги ей свидетели, она скучала по Орину, скучала до изнеможения. Её бросило в жар, низ живота приятно затянула сладкая истома, что неумолимо требовала от неё самого сокровенного. Одним Богам известно, чем бы закончилось купание, если бы не Руна, что вовремя заметила странное поведение Арианы

— Госпожа, да вы совсем раскраснелись. Мне подложить лаванды в воду? — Ариана мигом взяла себя в руки и не выявила раздражения, наоборот она ласково ответила, смываясь с себя пену.

— Да, дорогая, просто вода горячая, но ты же знаешь, обычно в Джейстене источники на много холоднее. — Руна улыбнулась и подлила в воду немного масла с запахом лаванды. Сев за спиной госпожи, она положила свои нежные руки на её мокрые волосы, и массирующими движениями. Расслабившись, Ариана позволила её старательно вымыть её голову. Пуще прежнего расслабившись в ванной, Ариана краем глаза заметила, что, в баню вошли ещё две девушки. Первую она признала сразу. Это была Кира, что лёгким шагом направлялся к Ариане, прикрывая мокрое и нагое тело одним лишь полотенцем. За ней следовала Сейна, одетая в единственную сорочку, удерживая за пазухой полотенце и чистую одежду.

Кира бесцеремонно скинула полотенце, обнажая красивое тело. Дотронувшись пальцем ноги до глади горячей воды. Поежившись от её температуры, Кира так же бесцеремонно залезла в воду, окунувшись с головой в просторную ванную, что занимала в полу несколько квадратных метров. Вынырнув и вновь погрузившись в воду по шею, она подплыла к Ариане и устроилась рядом, улыбаясь до ушей.

— Чего это ты такая веселая? — спросила Ариана, убирая мокрые волосы за спину. Шепнув Руне, что она может быть свобода, Ариана ополоснула лицо и вновь кинула взгляд на Киру, та лукаво улыбнулась и подхватила мочалу с мылом

— Вот я думаю, чем наша гостья так понадобилась, Рендону Пэтроту, а? Как считаешь, дорогая? — спросила Кира, кидая взгляды в сторону Сейны. Ариана обратила взор к Сейне, что медленно проводила рукой над горячими порами ванной. Девушка дрожала, другой рукой растрёпывая свою косу. Ариана вылезла из ванной, прикрывая наготу руками, а затем обматывая себя полотенцем.

— Наслаждайся, дорогая. — сказал Ариана, жестом и голос, стараясь выразить нежность, показывая, что девушка может её доверять. Сейна нервно скинула с себя сорочку и с шипением залезла в ванну и вновь затряслась, от пробегающих по спине мурашек. Немного постояв и привыкнув к воде, Сейна опустилась в ванну по шею, привыкая к температуре. Ариана зло посмотрела на Киру, что как хищница осматривала девушку. Кира пожала плечами. Сейна не стала отвечать. На её шее красовался серебряный амулет. Выполненный из чистого серебра, амулет представлял собой плоское кольцо на такой же серебряной цепочке. На этом кольце были выгравированы три буквы. «КАТ» Келтрик, Алкир, Трайзанер. Огонь, Ветер, Порядок. Три из двенадцати богов-драконов. Ариана подметила, что такие амулеты обычно заказывают по два, на пару. Первой не удержалась Кира

— Ты справлялась об Айдане Анките, у самого императора. Скажи, сильно любишь его? — Кира демонстративно накрутила на палец локон волос. Сейна помедлила с ответом, она молча ополоснула волосы, затем потерла плечи, избавляясь от мурашек.

— Сильнее жизни. — ответила она, кинув злой взгляд в сторону Киры.

— Мама! — все трое обернулись и увидели, как к ним пришла Адриана. Одетая в платье синего цвета, с прибранными волосами, она быстро подбежала к девушкам. Учтиво кивнув и поприветствовав все присутствующих, Адриана присела рядом с матерью, подозвав к себе Киру и Сейну

— Вы не поверите! Я ТАКОЕ слышала! — девушка горела желанием рассказать всё в мельчайших подробностях, однако в её голосе слышалась тень страха.

***

Хэйвон, как и десятки других стражников, лежал в казармах стражи Кинхарта. Жар поднялся в его теле до невыносимости. Он тяжело дышал. Лёгкие горели, в висках пульсировало с болью, которая сопоставима с ударом колокола, пот стекал с тела, пропитывая постель и одежду. Дыхание пугающе участилось. За каждым вздохом стражника следовал мучительный позыв боли. За несколько недель он и десятки его товарищей ужасно исхудали, так, что через тонкую кожу были видны рёбра и внутренности.

Об этом уже разболтали. Одна девушка, что была фрейлиной во дворце, неописуемым чудом сумела избежать попадания блох, переносящих смертоносную болезнь в свои волосы. Девушка горько плакала, когда видела своего измученного брата. От нестерпимого горя она бродила по коридорам дворца, Адриана наткнулась на неё, когда она рыдала на лавочке. Юная СтоннКассел успокоила девушку и попросила её рассказать её обо всём. Услышав ужасающие подробности, Адриана сей же момент повела девушку к придворному магу, Алкиону Альгольфу.

Старый маг услышал всю эту историю, с помощью нескольких заклятий он проверил девушек, к их счастью, они больны не были. После этого они отправились к монарху. Оказалось, император уже знает обо всём, люди Найта Аксель доложили ему о ситуации в казармах стражи. Стража закрыли казармы, шла уже вторая неделя подряд.

Девушке строго настрого запретили покидать дворец. Адриана поклонилась и вышла, но на самом деле она спряталась за красным гобеленом, что висел около дверей, что вели в покои мага, где собрались император, Алкион Альгольф и Найт Аксель, слышала она лишь отрывки фраз

— … если так пойдёт, мор охватит столицу. У нас здесь полтора миллиона жителей, ваше императорское величество –

— Воры будут королями во время осады… -

— Это точно… Пэтрот побоится вести бои на улицах, если конечно он не захочет око за око любой ценой… я бы побоялся вводить армию, мой господин –

— Объявите осадное положение, путь армия готовит осадный лагерь за стенами города. Исполняйте… боги нас помилуйте… -

Вскоре кабинет был освобождён, Адриана задержала дыхание и молилась, чтобы её не заметили. Кабинет остался открытым. Адриана не удержала порыв любопытства и шмыгнула в открытую дверь. Никого нет. Лукаво улыбнувшись, она тихо и медленно подошла к столу и глазами пробежалась по раскрытым письмам. Это был отчёты разведчиков. По всей стране ведётся набор рекрутов, простой люд говорит о странных, тёмных существах, что бродят по селениям. В столице активизировались воры и контрабандисты, что встают на сторону Пэтрота. Войска на юге полным ходом готовиться принять удар врага, шпионы чётко говорят, что Лоренц будет бить насмерть. А ещё, письмо от одного шпиона, в котором говорилось, что одна из великих семей готовит переворот, поддерживая Пэтрота и его людей, по предварительным оценкам, это Истон-Дары, так же были проложены списки взяточников и «оборотней в цветах стражи и гвардии» Уняв проклятое любопытство, девушка исчезла из кабинета, оставшись незамеченной.

— Вас же могли заметить! — возразила Сейна, когда Адриана закончила рассказ.

— Ведь не заметили! — гордо ответила Кира. Ариана зло посмотрела на дочь.

— Ты слишком сильно рисковала, а если бы тебя заметили? Тебя бы могли обвинить в шпионаже! — наконец выдала она, уняв злость

— Прости, мама — виновато проговорила Адриана. Ариана погладила дочке по волосам, вспоминая себя в её годы

— Боги, чума в городе, контрабандисты, воры, осадное положение. Мы в буре, а после бури, ничего не остаётся прежним. — проговорила Кира, вылезая из ванной и укрываясь полотенцем. Ариана молча согласилась с ней.

— Рано или поздно это дойдёт до нас, и мы должны быть готовы. Мы должны будем поддерживать корону в любом случае, но если, какие-нибудь заговорщики вмешаться или дворец охватит хаос, мы должны будем в первую очередь позаботиться о нашей сохранности… — начала размышлять вслух Ариана, её тут же перебила Кира

— Бежать хочешь? –

— Я не кисейная джейстенска и не трусиха, если ты об этом Кира! Проклятая корона! Если Истон-Дары устроят охоту, первоначально, нужно чтобы Адриана была в безопасности. –

— Мама, я же могу помочь! — встряла Адриана

— Не перебивай мать! Ты — единственная наследница СтоннКасселов, а значит, когда даже дворец станет не безопасным, ты должна будешь бежать в Джейстен, к моей сестре и брату, ясно? — Ариана грозно посмотрела на дочь, прищурив глаза. Адриана покорно кивнула.

— Прощу тебя, Кира, будь наготове. Ты знаешь, о чём я. — Ариана многозначительно посмотрела на Киру. Она отвела взгляд и еле заметно кивнула.

— Миледи, я же могу помочь? Просите что угодно, вы первая кто мне поверил. Прощу, я могу помочь. — Сейна умоляюще повернулась к ней, прикрывшись полотенцем. Ариана подумала с полминуты, как ей может помочь эта девушка.

— Придёт время, и ты поможешь. — проговорила Ариана, не в силах придумать, что делать сейчас. Буря были слишком близко, и они были в её эпицентре…