Падение Империи

Глава 17. Серебряные листья

Путешествие ватаги заняло пять дней. Всё же, хороша пословица: «Лошадь узнают в езде, человека в общении» За то недолгое время, что Айдан знает близнецов Мейстландов, он достаточно понял, чтобы определить их лучшие и худшие стороны. Тот же самый Терон, часто был вспыльчив и агрессивен одно время, в другое, он — душа компании, что играет на флейте и травит бородатые анекдоты на пару с Дорианом. Корр, вообще мочалив, и первым заводил разговор очень редко, часто, Айдану приходилось самому находить темы для бесед, а уж если Корр в чем-то разбирался, так за разговор на эту тему, уходило добротное количество времени. Складывалось такое чувство, что у Терона и Корр друзей было не очень то и много. Они сами помогали себе, даже казалось, что им самим приходилось воспитывать друг друга, всячески поддерживая и подтрунивая друг друга, практически постоянно. Капрал уже привык к близнецам и не скрывал того, что считает хорошими друзьями. Они в свою очередь, хоть и не всегда, поддерживали этот настрой.

Говоря об Аэйри, эльфийская девушка была скрытна в своих мотивах и действиях. Она всегда рассказывала о себе в двух словах, ненароком боясь разболтать чего лишнего. Она всегда оглядывалась, задумывалась, уходила в себя, и вообще казалось странной. Однако, она была добрая, душой и сердцем, милая и даже заботливой, в какой-то степени. Как Айдан уже и думал, ворошить её шкафные скелеты он не будет, если только она сама не вытащит его на показ, как это делал Терон, постоянно упрекая эльфов в смерти старшего брата и сестры. Между этими двумя назревал конфликт, а поэтому капрал подбирал всячески аргументы, на случай того, если случиться открытое столкновение.

С Дорианом всё было в разы легче! Это гном был прост, добр и честен во всех отношениях. Что ещё можно было сказать? Помимо того, что в каждой ситуации он высказывал своё мнение, так ебу было необходимо оспаривать чужое мнение, с доказательством того, что его план лучше во всевозможных аспектах. Почему-то Айдану на ум приходили легенды о древних героях, что так же собирали отряды и творили великие подвиги. Чем-то, их «ватага» и вправду напоминала «отряд героев»

***

Ветки в костре приятно потрескивали. Огонь отдавал тепло земле и стенам отвесной скалы, под которой они заночевали. Капрал подбросил ещё пару палок, поддерживая тепло костерка, чтобы его ватага не замёрзла. Ночь в это лесу выдалась холодной. Вдалеке, сквозь лиги лесного массива раздавался волчий вой. Легионер невольно посмотрел на изображение волка на своём щите. Ухмыльнувшись, он подтащил к себе клинок. Так он чувствовал себя в безопасности, хотя, это было относительно. Спать в лесу он никогда не привыкнет. Физически выспятся можно хоть на песке даргонской пустыни, но на душе легче от этого не станет. Только сон в теплой и мягкой кровати, зная, что в гости не заявиться ни какой зверь, даст настоящий отдых. Здесь же, чувствуя, как тени рыщут, перебегая от дерева к дереву, выспаться не представлялось возможным. Может быть, это смахивало на паранойю, Айдан этого не отрицал.

Терон и Корр спали, завалившись спина к спине. Если Корр ещё спал спокойно, редко переворачиваясь на другой бок, то Терон ворочился и храпел громче дракона. Дориану под отвесной скалой было приятнее всего, наверняка она напоминала ему о родных каменных стена Трехградия. Гном изредка рычал во сне, дергая головой из стороны в сторону, затем он замолкал, вновь напевая одну из своих гномьих песенок. Спал он в сидячем положении, удерживая в руках свою секиру, облокотившись на стенку скалы. Тепло от костра отражалось от отвесной скалы, поэтому здесь было достаточно тепло. В очередной раз рыкнув, Дориан укутался в свой плащ. Не спали только двое. Аэйри, которая явно чувствовала себя некомфортно и Айдан, который первым заступил в дозор. Легионер вообще не планировал кого-либо будить, он не хотел вновь видеть необъяснимые кошмары, из-за которых просыпался по ночам, в холодном поту, поэтому планировал всю ночь просидеть у костра, спать ему сейчас не хотелось, причём абсолютно.

Как же приятно было сжигать всяческой хвороста в костре. Огонь — вещь прекрасная и опасная. Подкидывая ветки побольше, Айдан с наслаждением смотрел, как они дымятся, становится чёрными, превращаясь в угли и серо-красную от жара залу. Треск хвороста грел душу, холод ночи потихоньку отступал, заставляя тело и разум хоть на немного да расслабиться. Ночные сверчки летали у костра, кузнечики прыгали то тут, то там.

Самым смешным, в первые часы дозора, был приход белки. Животное с рыжим окрасом, пушистой шерсткой, большим хвостом и любопытными глазами пошуршала по рюкзаку Терона, в поисках еды. Ничего не найдя, белка уставилась на Айдана, подёргав ушками, она посмотрела на него своими глазками. На ум Айдану пришло только одно. Белка так пыталась сказать: «У вас что, совсем пожрать нету? Может вам орехов лесных принести?» глухо посмеявшись с собственной шутки, Айдан достал из рюкзака пару опят, что нашёл ещё прошлым днём и отдал их белке. Животное ещё посидело у костра, а когда съело грибы, благодарно умчалось обратно в лес. Помешав угли костра, Айдан вновь укутался в плащ. Эльфийская девушка села, скрестив ноги, и стала греть руки у костра. Она глянула на Айдана своими чёрными глазами. Легионер улыбнулся, подбрасывая палки в костёр. Так они и молчали. Айдан вновь достал из-под доспеха амулет Сейны. Почему-то, он вспомнил песню Лары, которую слышал так давно

— Там, за туманами, я буду тебя ждать.

Фонарь зажгу, и стану путеводною звездою.

Ты на свет иди, и с тропки не сверни, моё слово помяни,

А коль ты свернёшь, назад дороги не найдёшь.

Там, в горах, спит дракон. Не лезь ты на рожон.

Злато в той горе, жарким пламенем объято.

Оставь, залу глупца, а сам беги, дракон не спит.

Беги, беги, прячься ты скорей, там, в горе, дракон сжигал людей.

Там, за туманами, я буду тебя ждать.

Фонарь зажгу, и стану путеводною звездою.

Ты на свет иди, и с тропки не сверни, моё слово помяни,

А коль ты свернёшь, назад дороги не найдёшь.

Ну, зачем, родной, в солдаты ты идёшь?

Обойдутся без тебя, ты же пропадешь!

Горькую хлебнёшь, моё сердце украдёшь.

Не ходи родной, не вернёшься же домой.

Там, за туманами, я буду тебя ждать.

Фонарь зажгу, и стану путеводною звездою.

Ты на свет иди, и с тропки не сверни, моё слово помяни,

А коль ты свернёшь, назад дороги не найдёшь.

Кровушка твоя, на поле пролилась. Ой, да пролилась.

Слёзы горькие я лью, не вернулся ты родной,

Остался ты в чужом краю, мой родной.

Ты мне соврал, Смерть ты в жены взял.

— Красивая песня — проговорила Аэйри. Айдан ухмыльнулся, он не думал, что будет петь достаточно громко. Эльфийка подвинулась и ловко села рядом с ним, положив голову на плечо Айдану, как бы невзначай прижимаясь к нему.

— В детстве, мама мне всегда пела. Она была менестрелем. Я всегда ходила на её выступления в Ангвире. — мечтательно затянула она, помотав головой. Айдан потянулся и левой рукой приобнял девушку. Она улыбнулась и ещё сильнее прижалась к парню. Айдан вдохнул запах её приятных и нежных чёрных волос. Сердце забилось быстрее, а в голову полезли всякого плана мысли.

— Мама часто напевала её своим пациентам, что приходили к ней, мне на ночь. Она была прекрасной лекаркой. Только от одной её песни, всякая боль сходила на нет. — грустно и тихо сказал Айдан.

— Хорошая ночь, правда? — ласково спросила она

— Прекрасная — ответил Айдан, мешая угли в костре. Искры, в жарком танце, вознеслись к небу, когда он подкинул ещё палок в костёр.

— Скажи, что ты думаешь, о Тероне? — брови Айдана немедленно вскочили к верху, однако он моментально ответил

— Хороший парень. Назойливый, надоедливый, но хороший. — девушка невольно ухмыльнулась

— Он очень странно на меня смотрит. Пытается быть нежным и добрым, в тоже время он груб и невыносим. — эльфийка прикрыла глаза и зевнула

— Так бывает, когда человек влюбиться. — ответил Айдан

— Он? В меня? Ты же шутишь? Он относиться к моему народу, как к врагу. –

— Один эльфийской мародёр убил его брата и сестру. Его отношение не удивительно. — девушка отпрянула от Айдана, сев чуть в стороне от него, так, чтобы они могли смотреть друг на друга

— Но ведь в этом не виноват весь мой народ, а жалкий ублюдок, что опозорит его. Почему, я чувствую, будто он ненавидит меня? — Аэйри заплела волосы в тугую косу, покусывая нижнюю губу, кидая в сторону храпящего Терон косые взгляды. Айдан погрел ладони у костра, потёр ими лицо, чтобы сбить сонное желание и ответил

— Никогда не слышала поговорку? Тот, кто замышляет месть, растравляет свои раны, которые иначе уже давно бы исцелились и зажили. По себе знаю, месть ведёт за собой смерть и удовлетворения она не приносит. Остаётся только пропасть, бездна, которую не заполнить. — эльфийка наклонила голову чуть в бок, оценивающе осматривая Айдана

— Ты про тех людей, которых убил в Карден-Холле? — Айдан хмуро кивнул, вспоминаю ту резню, которую учудил. Размяв затёкшую шею, он продолжил

- Обдумай, взвесь все за и против. Если так выйдет, что ты к нему неравнодушна, дай ему шанс. –

— Я?! Неравнодушна к нему?! — возмутилась эльфийка, переходя на крик. Айдан лишь посмеялся, сам про себя подтверждая свои догадки. Девушка возмущено встала, дернула плечами, направилась в лес. От её возгласа проснулась вся ватага. Терон и Корр выскочили из спальных мешков, хватаюсь за оружие. Дориан метался на месте, выпучив глаза, обеими руками сжав секиру. Заметив отдаляющуюся эльфийку, заспанный Терон спросил

— Чего это она? — Айдан пожал плечам. Все облегченно вздохнули и сели поближе к костру.

— Ещё ночь, боги. На посошок не помешает. — констатировал Терон, достав из рюкзака флягу с горячительным. Корр, в отличии от Дориана, отмахнулся от предложенной Тероном выпивки и принялся работать со ступкой, пестиком и разнообразными травами, что он собирал по дороге. Ор-Махан, Мейстланд и Анкит принялись распивать содержимое фляги.

— Так, капрал, выкладывай, что нам предстоит делать? — начал Терон. Костер, будто поддерживает его, вознося искры к небу.

— Объясню, в общем и целом. Где-то дальше, на лигу другую, в этом лесу, расположился отряд мятежных-разбойных-эльфийских мародёров. Зовут они себя «Серебряные листья» Несколько разведчиков донесли, у них большой лагерь, с пленными и бойцов тоже много, как сказал капитан, народу у них столько, что они могут устроить партизанский рейд. Наша с вами задача проста. Будем вести себя как те же самые партизаны. Исполняйте мои приказы, действовать будем по обстоятельствам, ясно?-

Все трое покорно кивнул. Корр без особого интереса продолжил что-то готовить с помощью ступки и пестика, Дориан поставил котелок на огонь, а вот на лицо Терона тронула странная ухмылка.

— Терон, Корр. — близнецы подняли на Айдана свой взор

— Если так выйдет, что среди мародёров будет тот, кто повинен в смерти ваших брата и сестры… Вы должны дать мне слово, что не будете нести сломя голову, лишь бы убить его. Так или иначе, время для мести мы вам выделим. Но подставлять других под угрозу, у вас прав нет. — близнецы перегнулись. Корр заметно напрягся, было видно, как он стиснул зубы и нахмурился. Костер был подтверждением его гнева, потому что ранее подкинутый хворост, вспыхнул, поднимая жар и искры. Терон возмутился, его правая бровь поднялась, выражения лица стало недовольным, а карие глаза стали поистине злыми. Айдан невольно сжал рукоять лежащего рядом клинка. Дориан это заметил, а потом буркнул что-то невнятное Айдану, намекая на то, что обстановку не стоит горячить. Парень согласился, расслабляя хватку на рукоять и выругался за столь дурацкий и необдуманный жест.

Терон и Корр на этот раз смотрели прямо на Айдана. Капрал не отрывал взгляд от близнецов, хмурясь и напрягаясь ещё больше. Драться он с ними не хотел, так как считал своими друзьями. Конечно, дружеский мордобой — вещь святая, но в данной ситуации, близнецы намеренно будут бить в полную силу, желая причинить боль. Как то Корр рассказал ему о технике медитации и успокоения, которая называлась: «лёд и пламя»

Корр объяснял её основу просто. Отбросить все мысли и домыслы. Остаться с пустотой наедине, пройти сквозь пламя, что огненной бурей живет в тебе, и дойти до самого центра холодной вьюги. Таким вот способом, необходимо было найти связующую точку равновесия и балансировать, ото льда к пламени и наоборот. Сейчас, он глубоко вдохнул, представляя, как перед его лицом бушует огонь, а за спиной воет вьюга. Не сказать, что это действовало моментально, но взгляд первыми отвели близнецы. Слово взял Терон:

— Хорошо, наобум беспределить не будем. Даю слово. — Корр поддержал брата

— Мы с братцем переговорим. Пошли Корр. — Терон махом поднялся с места. За ним, более медленно поднялся Корр. Ушли они на десяток метров от костра, спрятавшись за березой.

— Чай будешь? — спросил Дориан, толкая Айдана в плечо. Капрал кивнул, подсаживаясь к костру ближе

***

Девушка улеглась на землю, зарылась в опавшую и приятно покалывающую листву. Звёздного неба не видать, от чего девушка расстроилась ещё пуще. Она не знала, что думать о Тероне Мейстланде. То он был добор и весел, извинился, шутил, был благороден и учтив по отношению к ней, то становился совсем другим. Злым, надоедливым, приставучем, что не скажи, так он огрызнётся или как-то оскорбит, считая, что всё нормально и так надо.

Эльфийка в этих делах не смыслила. Век людей короток, они бояться смерти и желают оставить память о себе в своих детях. Век эльфов намного больше. В среднем, эльф живет от сотни, до трёх сотен лет, в среднем, одна эльфийская семья, способна вырастить двух детей. По людским меркам, Аэйри была уже взрослой женщиной, по эльфийским — только вошла в совершеннолетие.

За свои семьдесят лет, она многое повидала, однако, так уж вышло, что любви не знала вовсе. Не было того мужчины, в которого она могла беззаветно влюбиться и забыть обо всём. Всё же, эльфы отличались от людей.

Она странно себя чувствовала, она чувствовала, как горят ещё щеки, когда она думает о нём. Как в самых ярких и потайных снах она видит силуэт мужчины, отдалённо напоминающий Терона. Может, она влюбилась?

***

— Он не договаривает. — твердил Терон, со всей злостью, как можно искуснее жестикулируя руками. Корр оперся об ствол сосны, скрестив руки на груди

— И? Может он просто предположил. Ты сам ему рассказывал об Энри и Рене. — Терон закипел от ярости и перешёл на более громкий тон

- Корр, как ты не понимаешь, а?! Это шанс, шанс убить этого одноглазого, остроухого ублюдка, что лишил их жизни! Я не хочу, чтобы они оставались неотомщёнными, пойми ты, наконец! –

— Я понимаю, Терон. Но и ты должен понять, что так вот, нельзя. Мы с тобой — рядовые, мы не должны ослушиваться приказа. Я тоже хочу видеть, как горит этот ублюдок, но его там может не быть. У нас нет высокого чина за благородное происхождение, ослушаемся, и нас пустят под трибунал. — Корр пытался достучаться до брата, но смотря на его безумные глаза, он с каждой секундой готовился к самому худшему.

— Какой ты правильный, аж противно! Где было твое благородство, когда ты по борделям шаталч. — Корр до боли сжал кулаки и глухо зарычал

— Не тебе меня попрекать, ясно? После смерти Энри и Рены, у тебя одно на уме. Как бы матери с отцом насолить. Всё делал, чтобы мы оба попали под указку! Ты хотя бы думал, что об этой треклятой мести можно забыть и жить дальше? —

— Я живу мыслями о мести. Для меня больше ничего нету. Я пытался забыть, но каждый раз вижу их окровавленные лица во снах! Я же твой брат, ты что, не можешь меня поддержать?! — Терон подошёл к Корр в плотную, тяжело и часто дыша

— Конечно, тебе всегда было на всё плевать. Как не подойдёшь, ты вечно пьян. Вечно орёшь, что тебе все всё должны. А меня ты поддержал? Когда меня выпнули из академии? — Корр смотрел на брата, не отводя глаз. Плевать ему было, на какие-то там техники, причём абсолютно.

— Ты не исправимый эгоист, Терон. — прорычал Корр. Ответ последовал незамедлительно

— Кто бы говорил, Корреалеан! Думаешь, мне было сладко, пока ты в академии за юбками чародеек бегал? Прости! Не меня выпнули, за то, что я хочу быть первее всех, даже там, где ни хрена не смыслю! И ни я принимал экстракт горьких трав, каждую удобную минуту, улетая с очередного прихода! Ты вечно хвастался своими магическими способностями, копни глубже, так начинается: «Я всегда один. Единственный друг — брат. Бла-бла!» Ты — слабак, Корр. И признать этого ты не можешь! -

— Сука ты. Редкостная сука. — не выдержал Корр

— Пошёл ты, Терон. — Корр сплюну в сторону и ушёл обратно к костру. Терон остался один, понимая, что перегнул палку. Корр шёл быстро и Терон не успел сказать ни слова, как он уже сидел у костра. Едкий и поганый осадок остался на его душе и сейчас он чувствовал себя неимоверно хреново. Грязно выругавшись, себе под нос, он остался стоять на месте, злой и обиженный сам на себя. Звёзды ночного неба закрывали серые облака. Терон сплюнул в сторону. За дерево стояла Аэйри. Она поняла, что он её заметил, поэтому вышла, спокойно и непринужденно

— Ты подслушивала? — резко спросил он. Девушка фыркнула, но ответила

— Случайно вышло, я не хотела. — она скрестила руки на груди и спросила

— Чего это вы? –

— У Анкита спроси — огрызнулся Терон. Девушка демонстративно развернулась и пошла к костру. Теперь Терон чувствовал себя ещё хуже. «Да, я конечно не сука, я — редкостный кабель»

***

Следующие два дня прошли в молчании. Дело шло к вечеру, солнце спряталось за кроны деревьев и теперь в лесу стало довольно темно, поэтому, отряд держался как можно ближе друг к другу. Проходя по хвойному лесу, ватага попала под дождь, однако, это было не первостепенной проблемой. Возглавляющий цепочку Айдан поднял вверх кулак. Ватага застыла позади него, Терон и Аэйри потянулись к стрелам и своему дальнобойному оружию, Корр насторожился, шепча очередную магическую формулу себе под нос. Дориан разгоряченно стал крутить в руках секиру. Легионер прищурился, вдалеке были видны подобия больших гнезд и отвесных мостов, установленных на деревьях, на которых виднелись силуэты стрелков, что смешивались с хвойной листвой деревьев. Айдан насчитал три десятка. Пока что, их не видели, это могло сыграть им на руку. Повернувшись к ватаге, Айдан дал указ пригнуться как можно ниже.

Сквозь моросявый дождь невозможно было видеть дальше, чем на два метра. Земля под ногами намокла, грязь размылась, и приходилось действовать по обстоятельствам. Члены ватаги растянулись на расстояние двух-трёх метров друг от друга, двигалась они гуськом, молясь, чтобы всё обошлось. Терон собирался шагнуть вперед, Аэйри шикнула, показывая в сторону Айдана. Мейстланд кое-как различил силуэт капрала, что застыл на месте, вновь подняв кулак. Чуть дальше прошли Корр и Дориан. Гном неаккуратно шагнул в лужу и что-то ели различимо под звуком дождя щёлкнуло. Ор-Махан застыл как вкопанный. Корр сделал шаг назад, щёлкнуло ещё раз. Дождь усиливался. Терон хотел скользнуть к брату, но Аэйри шикнула, придерживая его за руку. Во тьме и моросявом дожде он еле различал её лицо, которое явно выражало недовольство.

— Проклятье — прошипел Айдан, когда Дориан дёрнулся.

В бытность свою рекрутом, Айдан слышал историю от одного легионера-ветерана, отряд которого попал в эльфийскую засаду. Когда один легионер шагнул и перегнул развязку, оглушительно засвистели стрелы, что оповещали стрелков-эльфов, которые сидели в засаде на деревьях. Так и сейчас, когда гном дернулся, от озноба, он ненароком задействовал растяжку, которая в свою очередь задействовала своеобразную систему оповещения, сделанную эльфийскими руками.

В ответ на свит поющих стрел, с вершин деревьев послышался насмешливый крик:

— Ещё одни дураки вознамерились пройти через земли Серебряных Листьев! Стреляй по ним! Я вижу их силуэты во тьме! –

— Врассыпную! — прорычал Айдан, бросаясь в сторону, как только он встал в полный рост и рванул в сторону, на его место, с поразительной точностью, прилетел десяток стрел.

«Как они вообще видят впотьмах?» подумал Терон, отскочив в сторону. Стрела просвистела в дюйме от его уха. На пару с Аэйри, они метнулись в левую часть леса. Айдан, Корр и Дориан помчались вправо.

— За ними! — громом, крик прошёлся по лесу.

***

Они мчались сквозь лес сломя голову. На смену моросявому и мелкому дождю пришёл холодный и косой ливень, капли которого были достаточно крупными, чтобы больно бить, попадая на тело. Вдогонку к ливню прибежала и гроза, что оглушительно гремела, молнии которой били сквозь тяжелый дождевые тучи, на несколько секунд ослепительно освещая лес, чтобы через секунду вновь оставить участников погони в кромешном мраке.

Стрелы свистели то ту, то там, крики тех, кто преследовал их, предательски усиливались и приближались. Страх огнём прошёлся по венам, подгоняя Мейстланда и эльфийку. Они бежали, как могли. Ноги то и дело норовили подкосить, но они продолжали бежать сквозь лесной массив, перебирая руками, чтобы хоть как-то ускориться. Очередная ослепительная вспышка, за которой послышался раскат грома. Они не заметили овраг, что расположился впереди, поэтому, когда свет молнии погас, Терон свалился аккурат в овраг, хорошо так приложившись при падении, потеряв сознание. Аэйри повезло больше, она поскользнулась на краю и упала рядом с Тероном, сильно ударившись плечом. Девушка на ощупь подползла к Терону и принялась его трясти, чтобы разбудить. Однако, приближались преследователи, Аэйри прильнула к земле оврага и подтащила к себе Терона, чтобы он не захлебнулся в дождевой воде. Затаив дыхание, она молилась своим богиням, чтобы их не заметили. Преследователи остановились у края оврага

— Ушли? — спросил один

— Пошли за ними, а то командир на головы снесёт. — сказал второй

— Впотьмах мы будем их искать, пока сами не заплутаем, пошли назад. Там ещё троих поймать надо. — предложил третий.

— Наверняка рванули дальше в лес. Забудьте, там волков и медведей уйма. Пусть лес станет им могилой. — ответил четвертый. Ещё несколько минут она не двигалась, боясь выдать себя. В этот момент в себя пришёл Терон, который проснулся. Словно от кошмара. Он задёргался рядом с ней, и эльфийка прижалась к нему всем тело, затыкая рот и шипя. Терон, еле различая её лицо, покорно закивал, успокаиваясь.

***

Жгучая боль пронзила его ногу, в области икры. Корр вскрикнул и рухнул, больно ударившись об мокрую землю всем телом. «Всё же попали» промелькнуло в голове Айдана. На бегу он проскользни по мокрой листве, развернулся и метнулся к Корру. Разгоряченный Дориан уже готовился принять бой с превосходящими силами противника. Очередной удал молнии и раскат грома на несколько секунд осветил лес. Айдан зло прорычал, их преследовало, по крайней мере, пять человек, однако, вдали, виднелось ещё пять силуэтов. Подхватив под плечи Корр, что кое-как ковылял в простеленной ногой, Айдан потащил его вперед. Кряхтя и скрипя зубами, Корр превозмогал боль, старясь не замедлять Айдана. Капрал, в свою очередь, подхватил его так, чтобы тащить мага на спине. Затем он рявкнул Дориану

— Бежим! Живо! — гном раздосадовано сплюнул в сторону и помчался за Айданом. Капрал поражался тому, как этот коренастый воин способен бежать так быстро. Корр вновь вскрикнул, Айдан прикинул, стрела могла оказаться шиловидной, тогда придётся вырезать плоть, если стрела, будет с особым наконечником или тройной, то есть при попадании в плоть раскалываться на три части, может статься так, что икра Корра превратилась в кровавое месиво. Стараясь не думать о худшем, чувствуя, как преследователи приближается, Айдан ускорился.

В очередной момент, когда раскат гром прокатился по лесу, а молния на секунду ослепительно осветила лес, Айдан не заметил корня, что предательски выступал, так незаметно для его ноги. Споткнувшись о корень, Айдан с криком рухнул на землю, почувствовав вес Корра, что навалился на него сверху. Мейстланд незамедлительно отполз, тараторя очередное заклятье.

— Закрой глаза! — прокричал он, отводя руку в сторону преследователей.

Корр воззвал к магии, что наполняло его с головы до пят. Проклятая рана мешала ему, поэтому заклинание не удалось исполнить в полной силе. Когда энергия прошлась по нему, зажигая энергию в крови, Корр прошипел формулу. Из его раскрытой ладони вырвался сгусток света, что пролетел пару метров и взорвался около преследователей, ослепляя и оглушая их на короткий промежуток времени. Старый фокус, который должен знать каждый маг, будь он маг стихий или крови. Айдан и Дориан закрылись руками, как от взрыва. Через пару мгновений, они продолжали бежать, пока не наткнулись на обрыв, резкий склон вниз.

— Стоять! — прокричали позади. Айдан моментально прикрылся щитом. Пока Дориан всячески помогал Корру передвигаться, уйдя чуть вперед, легионер отстал от них буквально на пару шагов, застыв на краю. В щит ударилось пять стрел, за ними ещё пять. Краем глаза Айдан заметил, что Ор-Махана и Мейстланда окружили. Дориан отважно накинулся на неприятеля, рубя и кромсая одного врага за другим, однако, один из них приставил клинок к шее Корра. Заметив это, Дориан оторопел и получил нехилый удар дубиной по макушке. Гном упал на мокрую землю, роняя секиру. Очередная вспышка вновь неприятно ударила по глазам капрала. Из-за этого он пропустил стрелу, что врезалась ему в плечо. Вскрикнув от боли, Айдан потерял равновесие и покатился вниз по склону холмистого леса…

***

Его звали Гал’ок Одноглазый. Среди людей он был известен как головорез и мародёр. Среди эльфов, как поборник Виотэры, головорез, мародёр и предатель. Всё, кроме поборника боги тёмных эльфов, было правдой. Сам не был суеверен и божьего гнева не боялся. Действительно страшным событием, была встреча с королевским грифоном и его наездником, всё остальное, он мог с лёгкостью назвать плёвым делом.

Когда то, он был сыном ремесленника, что жил в Кинхарте. Прилежная семья, отец, два сына и мать. Только, безмятежно всё бывает, только в сказке. Они вели себя честно и обходительно. Они уважали их глупые и пустые обычаи с законы. Долгие годы он рос, терпел побои, расистские оскорбления на стенах дома, грабежи и тому подобную грязь, как же найти мир, если люди ненавидят всех тех, кто хоть как-то отличаются от них? Гал’ок понял, понял, что людей не изменить, отец, мать и даже брат не приняли его идей, но нашлись и сторонники, что мечтали отомстить за годы унижений и притеснений. Дезертиры, беженцы, беглецы, в основном эльфы, всё находили место в его небольшой армии, что хозяйничала в леса, кочую по стране, мстя людям за ненависть, устраивая набеги, грабя деревни и продавая их жителей в рабство. Так и организовались «Серебряные листья»

И, похоже, улов сегодня многообещающий. В палатку Одноглазого привели двух пленных. Рассказали о ходе погони. «Одним человеком меньше, ничего страшного» отмахнулся Гал’ок. Гном, находка интересная и выгодная, а вот маг, его эльф узнал сию минуту, маг в свою очередь, также узнал собеседника. Давно это было, тогда Гал’ок и его спутница отправили на тот свет двух старших потомков Мейстландов, на глазах у младших. Сейчас, на эльфа смотрел более взрослый и разъярённый парень.

— Толи Корр, толи Терон, да? — проговорил Гал’ок. Мейстланд демонстративно плюнул ему под ноги и выкинул проклятие на древнем наречии.

— Тинорор Таешарен, эхар мок-лур! (Гори в объятьях Проклятого) — Гал’ок посмеялся и осмотрел парня с ног до головы. «За него дадут много золота и серебра. Смазливое личико придётся оставить» подумал он, приказывая увести его к другим пленным. Один из его людей обмолвился о беглецах

— Найти их! Наверняка этого его брат, близнецы по одному не ходят. Живо! Найдёте, разрешу попортить пару пленных девок и опустошить бочонок. Не найдёте, продам ваши яйца амункеру! — Серебряные листья вмиг отклонились и принялись исполнять приказ командира