Оторва. Книга пятая

Глава 8

— Слушай, — почувствовала, как кто-то трясёт меня за плечо и приоткрыла глаза.

И вот какого? Я вообще в транспорте плохо засыпаю, а тут в кои веки удалось прикорнуть и сон даже начал снится и не просто сон, явно детектив. Кто-то на синих Жигулях присматривал за девчонкой, а она как дура топала вперёд и не оглядывалась. Мне даже чувак за рулём показался знакомым, видела его недавно, но вот растолкали и всё мгновенно улетучилось. Стерлось, словно и не было. Ну ладно, девчонку видела только со спины, но водителя точно знала и нате вам.

Оглянулась и встретилась глазами с парнем, который сидел сзади в соседнем ряду. Ну как встретилась, относительно. Полный мрак, даже дежурного освещения в автобусе не было, поэтому разглядеть лицо не удалось, да и не вспомнила бы, рассаживались после одиннадцати вечера и со всеми перезнакомиться не получилось. Четыре часа проторчали ожидая пока все подтянутся.

Валера нас высадил и помахал ручкой, гад. Он в своём костюме и не собирался трястись в душном автобусе, а вместе с важными лицами города должен был прилететь на самолёте через несколько дней, когда всё уже будет подготовлено.

Около Икаруса кучковались на отдалении друг от друга небольшие группы, но когда мы с Люсей подошли все дружно замолчали и перевели свои взгляды на нас, причём парни с интересом, девчонки оценивающе, а две лахудры глянули вообще злобно. Сначала решила, что и им Бурундуковая под хвост успела соли насыпать, но Люся отрицательно покачала головой и сообщила, что их не знает. Я осмотрела незаметно подружку, вполне миленько выглядела, только прогибалась на одну сторону под тяжестью своего чемодана. Про меня говорить вообще нечего, раз Валера выпал в осадок, а значит, увидели в нас конкуренток. Сдались нам их парни, мелкие влюблённые идиотки.

Хорошо хоть вещи разрешили закинуть и выбрать места, пока толпа не подтянулась, а потом потащила Люсю бродить по ближайшим магазинам. В принципе, кроме двух продовольственных ничего интересного не нашлось. Ну разве что: огромная надпись на высоком холме выложенная цветными булыжниками: Слава КПСС.

Да вдоль бульвара собралась огромная куча народа, перегородив широкий тротуар, и изначально решила что митинг, только без плакатов и каких-либо требований, но гам был невероятный, а мужик с толстой тетрадкой, стоящий на возвышении что-то орал, стараясь перекричать толпу.

Ещё один парень сидел на стуле около столика и тоже с тетрадкой, вот у него я и решила поинтересоваться, что происходит. Чувак обрадовался мне как родной маме, которую не видел лет десять. Мгновенно уступил место, всучил ручку, сказал, чтобы я записала свою фамилию под следующим номером, и попытался сбежать. Едва успела ухватить его за локоть.

Но он и не собирался останавливаться, только крикнул в ответ:

— Ты что, дура что ли? Китайская стенка, слышала про такую? Будут продавать, записывайся.

Я аж рот открыла, мгновенно вспомнив фразу из старой детской сказки: «Клара, ты сейчас клюв откроешь от удивления».

Ещё как разинула. Вот это лохотрон! Мавродий про такое расслышав, вместе со своим М. М. М. слюни бы уже пускал.

А я сижу, копейки считаю, когда тут поле непаханое. Я с интернета столько афер помнила, что до конца жизни могла сливки собирать. Во Францию, разумеется, не поеду, вряд ли после Виктора Люстига удастся продать Эйфелеву башню, тем более он там очень сильно накосячил. Вместо того, чтобы делать ноги из страны, залез на неделю в постель к какой-то мадам, где его и взяли тёпленьким. Но я его уважала не за то, что он после такой аферы стал думать членом, а за то, что отсидев положенный срок и выйдя на свободу, продал её повторно, через два часа после освобождения!

А тут, китайскую стенку, о подобном ни одна статья не попадалась. И про Останкинскую башню не читала. А её пробовал кто-то продавать? Хотя, для таких афер Бурундуковой подрасти нужно. Кто захочет связываться с малолеткой?

Глянула в тетрадку, могла записаться под номером 5327. Сдуреть сколько желающих. Даже если с них просто сдерут за билеты и то не маленькая сумма выйдет. Или стену там будут разбирать, а здесь как сувениры продавать? Но раз она и в XXI веке стояла, так народу просто с ближайшего карьера булыжников навезли.

Закрыла глаза и размечталась. За 14 лет, пока распадётся Союз, сколько денег можно будет накопить только на том, что помнила. Вернул меня в действительность какой-то мужик в огромных роговых очках. Подумала, что в них простые стёкла вставлены, потому как дядя, наклонившись ко мне, продолжал близоруко щуриться. Заглянул в тетрадку, перевёл взгляд на меня и спросил:

— Это у вас можно записаться на мебельный гарнитур из Китая? Мне сказали, что стенки завезут в очень оригинальном исполнении.

И что оставалось делать? Заржала и, схватив Люсю за руку, потащила прочь.

Не лохотрон, но мысли о великолепной афере брякнулись зерном в мою чудную голову. Наверняка в СССР были олигархи подобные Корейко(1), которых можно будет заинтересовать в будущем какой-нибудь новинкой. Да хоть чудо коробочкой того же Люстига, к тому же она легко делалась из подручных средств. Так загорелась идеей, что едва не передумала ехать на слёт. Люся уговорила, поэтому купили в магазине кило пряников, пару бутылок лимонада и забрались в автобус.

Уснула, только когда Тирасполь проехали и надо же, какой-то умник решил меня растолкать.

— Слушай, — повторил он когда я оглянулась, — а как ты это сделала?

Я повертела головой пытаясь сообразить, о чём он вообще толкует? Последний час я спала, но так это делали практически все, за исключением галёрки, где уселись парни из Окницы с цыганской наружностью, прибывшие не только последними, но и на два часа позже заявленного времени. Потому только в одиннадцать тронулись в путь. Вот эти двое начали болтать едва сели в автобус и мы с Люсей хоть и заняли места в третьем ряду, но слышали их прекрасно. Не наболтались за совместную поездку, которая длилась, как стало известно — больше десяти часов. Но самое неприятное — они разговаривали на молдавском и незнакомая речь, как мне показалось, слегка лающая, серьёзно раздражала. Возможно, из-за этого не могла долго заснуть.

Что доблестного нашли в цыганах для меня осталось загадкой, потому как из прошлой жизни помнила: кроме как дурить народ на вокзалах и воровать лошадей, больше ничего не умели.

Вот они единственные кто в этот момент не спал, а продолжали громко что-то обсуждать. Если не считать балбеса, который разродился вопросом, ну и меня, естественно.

А ещё общий фон портил кто-то своим храпом, поэтому надеяться на то, что я усну повторно, было глупостью.

Так и не догадавшись, что он имеет в виду, попыталась уточнить:

— Что сделала?

— Ну как, вот это, — ответил он и его рука указала темноту.

Я машинально поморщилась. Мало того что разбудил, так ещё и разговаривает загадками.

— Что вот это? — громче спросила я, — конкретнее можешь сказать?

Вместо него на весь автобус заорала мымра, та самая, Ольга Павловна по инглишу. Добилась своего — отправиться на море и сопровождать группу школьников. Вторым кто на это подписался или подолгу службы заставили, был вполне солидный дядька пенсионного возраста, но державшийся молодцом. Люся сообщила, что зовут его Иннокентий Эдуардович и в нашей школе преподаёт начальную военную подготовку. Прониклась уважением. На его пиджаке висело пять рядов планок, и было понятно, что во время войны он вёл себя геройски.

— Бурундуковая. Как тебе не стыдно, все спят, а ты на весь автобус громко разговариваешь.

У меня от её визгливого голоса, даже звон в ушах появился, но был и приятный момент. На галёрке наступила тишина, и храп куда-то улетучился. Правда и народ зашевелился, спрашивая друг друга: что случилось и когда будет Одесса?

А у меня в голове мелькнула мысль, что со слёта один из нас не вернётся и почему-то решила, что именно с мымрой может произойти несчастный случай если не прекратит цепляться.

— Что, добилась своего? Всех разбудила. А нам ещё ехать и ехать.

Я не ответила. Смысла пререкаться и обращать на себя лишнее внимание не увидела, поэтому удобнее расположилась в кресле и снова попыталась уснуть под мерное покачивание.

Не срослось. Едва начала проваливаться, как водитель стал притормаживать, а потом автобус и вовсе остановился.

Бубнёж в салоне усилился, и я выглянула в проход, соображая, надолго ли сделали остановку, внезапно почувствовав, что бутылка лимонада, которую я употребила на вокзале, попросилась наружу.

Мымра поднялась и громким голосом сделала объявление, окончательно всех разбудив:

— Всем сидеть на местах. Тебя, Бурундуковая, тоже касается.

И вышла на улицу. Увидела, как её тень скользнула к лесополосе и внутренне возмутилась. То есть ей нужно опорожнить мочевой пузырь, а у остальных пусть лопнет. Вот щас. И я, недолго думая откинула подлокотник и пошла вдоль сидений.

— Бурундуковая, ты куда, сказали ведь тебе сидеть на месте, — раздался вслед голос члена комсомольской дружины, но я не останавливаясь нырнула по ступенькам вниз и взяв чуть правее, чтобы не натолкнуться на англичанку, шагнула под деревья.

Зря переживала. Мымра производила такие громкие звуки, что не определить её место, мог только глухой. Поэтому ушла в сторону метров на двадцать, чтобы и ароматы не доносились. Когда я вернулась, в салоне горел свет, а англичанка сидела на своём месте и, разумеется, не преминула мне сделать замечание, громко и визгливо:

— Ты где была? Я ведь предупредила не вставать!

Я прошла мимо, и только усевшись в кресло, ответила:

— Закапывала за вами или не обратили внимания, что мы в парковой зоне? Оставлять после себя нужно порядок.

Если после её вопроса раздались редкие смешки, то после моих слов, автобус вздрогнул от хохота. Даже Иннокентий Эдуардович достал из кармана платок и стал вытирать глаза.

Мымра хотела подскочить, но водитель погасил свет и автобус тронулся. Минуту, не меньше все ржали, я уж понадеялась, что англичанка проглотила мою шпильку, но нет. Подскочила дура с места и, удерживаясь за кресла, встала в проходе, а потом раздался душераздирающий крик. Штамп, конечно, но выглядело именно так:

— Молчать! Я приказываю всем молчать!

Бедолага водитель не понял, что происходит и, прижав автобус к обочине, заглушил двигатель. Снова зажёгся свет, и мымра предстала во всей красе. Медуза Горгона краше будет. Сглотнула несколько раз, напомнив лейтенанта Звёздочкину, только какой мужик не испугается и разрешит поиграть своими причиндалами вот этой.

Точно знала, что в полумраке лицо человека становится более привлекательным, но на мымру этот эффект не распространился. Ближайший фонарь оказался точно над головой и на лицо упала тень, а вот подбородок принял таки угрожающие размеры.

— Ты, — она вытянула в мою сторону костлявую руку, — ты!

Другого слова не придумала, повторила раз пятнадцать и умолкла. Бедные комсомольцы съежились под её взглядом и затихли. Только я продолжала смотреть ей в глаза, соображая, что ехать в Крым передумала и на первой же остановке покину это нездоровое сборище. Как говорил Крокодил Данди: отправлюсь в обход.

Как вообще можно допускать к педагогике вот таких учителей? Институты, университеты каждый год выпускали тысячи новых кандидатов и что, куда они все подевались? Одна такая мымра могла угробить не одну сотню школьников лишь по своей хотелке. И оно мне надо? Я получать высшее образование в этом теле не собиралась. Учить Капитал Карла и труды Ленина? Для чего? Через 14 лет все эти тома будут сдавать в макулатуру и на вырученные деньги покупать хлеб. Мне стукнет только тридцать, и легко вольюсь в какой-нибудь бизнес, который будет приносить постоянный доход.

Но это потом, а пока, поменять школу и как-нибудь прожить ближайший год. Но с этой ненормальной под одной крышей учиться я не собиралась. Может в Кишинёве имелась школа с английским уклоном, тогда вообще в неё перейти. А в этой делать нечего. Даже с таким кукольным личиком Бурундуковая была лишней в этом классе.

А если вспомнить слова Ильи Спиридоновича, всё началось с Валеры. С того самого момента как Бурундуковая пообещала ему выйти замуж. Вопрос назрел сам собой: а хотел ли Валера жениться? Или сделал из Евы козла отпущения? Ну, а что. Вокруг полным-полно достойных невест, женился бы на любой из них и никаких проблем. А он выбрал Еву, может быть для того, чтобы ещё годик его не трогали, а то, что его маменька против, своего рода вызов её тирании.

Так задумалась, что не заметила, как в салоне стало светлее. Вовремя. Глянула в окно и наткнулась взглядом на большую вывеску: Одесса — прямо, Николаев — налево. Автобус прошёл по круговой и устремился в сторону Николаева. Весело, если бы не выскочила вслед за мымрой по нужде, уже вовсю сжимала коленки. Крутанула головой по салону и нашла несколько девчонок именно в таком положении. Сжались в комочек и молча переносили страдания. Я вздохнула и громко крикнула, вежливо, между прочим:

— Ольга Павловна, а когда остановку будем делать? Давно ведь едем?

Англичанка отреагировала мгновенно и по-хамски. В принципе, ничего другого и не ожидала.

Вскочила на ноги, развернулась и заорала:

— Тебе было мало? Ничего, потерпишь, как это делают все остальные.

— Да мне то что? У меня только ноги затекли, но могу по салону пройтись, а вот народ жаждет и если в самом ближайшем будущем не остановиться около лесополосы, салон зальёт, — я усмехнулась, — вы бы у водителя поинтересовались: ему это надо?

Мымра бросила взгляд на притихших комсомольцев и грозно спросила:

— Ну, кто ещё так думает?

Взметнулся лес рук, и взгляд у англичанки сделался озабоченным. А она что думала, все будут стойко переносить тяготы и лишения? Мочевой пузырь, он как терминатор — с ним нельзя договориться.

Иннокентий Эдуардович оглянулся, кхекнул и наклонился к водителю.

О чём они шептались, мы не слышали, но буквально через несколько секунд озвучила мымра:

— Через десять минут будем на месте.

Ехали мы не десять минут, а положим все двадцать или двадцать пять, да и не было подходящего места. Степь в обе стороны, ни деревца, ни кустика, но когда автобус съехал с трассы и развернулся на асфальтированной площадке, по салону прошёл вздох облегчения.

Никакого туалета поблизости не было, но, метрах в пятидесяти виделись какие-то постройки, вот на них водитель и указал.

Мымра встала первой и громко сообщила:

— Никто никуда не бежит. Все организованно выходим из автобуса на улицу и строимся в колонну по трое, по ранжиру. Всем всё ясно⁇

Идиотизм. Решила подлить немножко масла. Ну не могу сидеть спокойно в такой обстановке.

— Всем шагать в ногу и громко поём: Взвейтесь кострами синие ночи.

Ну а что. Смотрела парочку старых фильмов про пионеров. Не помнила куда они шагали, но небольшими отрядами и пели именно эту песню. Так что я здраво рассудила, что за пару лет сегодняшние комсомольцы не должны были забыть слова, если даже я помнила первую строчку.

Мымра отреагировала мгновенно:

— Бурундуковая, не умничай. Выполнять то, что я сказала.

Двери открылись, и народ повалил на улицу. Я выпустила Люсю и, дождавшись, когда кое-как построившийся отряд зашагает в сторону построек, мрачно улыбнулась.

Ну вот и всё. Кулёк с пряниками положила на соседнее кресло, затянула верёвку на рюкзаке и, забросив его на одно плечо, зашагала к выходу. Глянула на водителя, который отошёл к грубо сколоченным скамейкам и усевшись на одну из них, закурил.

Куда идти я не имела понятия, но вдалеке была видна небольшая деревушка, и туда наверняка ходил автобус из Одессы. А если спуститься с косогора и пойти по низине, так никто меня не сможет разглядеть. Пока посетят толпой туалет, пока рассядутся по местам, пока Люся сообщит им о моём решении вернуться домой, я уже буду на полпути к городу.

Так что, только вперёд.