Оторва. Книга пятая

Глава 23

Кувыркнуло меня знатно. Сама виновата, он хоть и сказал, что будет только защищаться, но следовало быть начеку, а я рот раскрыла от удивления. Ненадолго, на мгновение, но Талгату этого хватило. Зарылась лицом в песок по самую маковку и теперь отплёвывалась, слушая как возмущается Николай.

— Тали, Тали, ты что натворил? Это же девчонка. Куда ты её так ногой поддел?

Поддел. Ничего себе поддел. Пнул от души, хотя в последний момент притормозил, а то я бы ещё метров пять кувыркалась. Но, чёрт возьми, я его достала, даже с неудобной позиции, я его достала. Кому рассказать — не поверит. С тела Бурундуковой!

В XXI веке были грамотеи, которые писали в интернете, что Талгат не умел драться. Ерунда полная. Ясно, что скорости возросли, много нового, но чемпионом трижды просто так не становятся. А были такие, которые даже чёрный пояс Нигматуллина под сомнение ставили, уроды. Хорошо хоть мемуары современников сохранились, а они конкретно рассказывали, что он пять часов в день посвящал отрабатыванию ударов. Причём, именно ногами.

— Девчонка, — голос Талгата перешёл на высокую ноту, — девчонка! Да ты видел, что она сделала?

Лицо Николая скривилась.

— Заехала тебе по физии. Видел, но ты сам ей дал карт-бланш, а то, что она оказалась проворной, кто виноват?

— Мастер. Ты помнишь, я тебе рассказывал про свой новый удар. Я придумал его, обман, как торнадо. Ну, вспоминай.

Николай наморщил лоб и кивнул.

— Что-то припоминаю. Но это давно было.

— Месяц назад. Не так уж и давно, — возразил Талгат.

— Ну и причём тут то, что ты рассказывал, к тому, что ты её так швырнул? — Не унимался Николай.

Я же, пока они препирались, уселась на песке, вытягивая руки в разные стороны. Небольшое жжение при вдохе, но рёбра вроде целые. Спрашивает он причём. Ещё как причём.

— Ты посмотри на неё, — продолжал ворчать Нигматуллин, — я на утрамбованной земле, а она ступнями полностью зарылась в песок, и потому на цыпочки было встать неудобно и колено, за счёт этого не поднялось выше. Но даже из этого положения, если бы я не понял, что за комбинацию затеяла, она бы меня по песку размазала, моим ударом! Ты понимаешь? Моим! Я его придумал, но ещё не довел до полной эффективности. Как такое возможно? Кто она такая?

Вот же, твою мать. Не врал Тыгляев. И как теперь это разруливать? Вопросы посыпятся как из рога изобилия. А я что, по кругу мотаюсь? Когда в 77 год, помню, а обратно — нет? И Нигматуллин не регистрирует, потому что дура Синицына эту комбинацию знает?

И ещё оба упёрлись в меня нехорошими взглядами, вместо того, чтобы помочь подняться. А мне, между прочим, больно было.

— Папа показал, — буркнула я, — аккурат за два дня до гибели, — а потом зачем-то добавила, ну а кто будет проверять? — Он в Китае десять лет жил, тхеквондо изучал, вот и любил придумывать.

Ребята переглянулись, а потом Талгат, опомнившись, помог мне подняться и слегка поклонившись, извинился.

Как ни уговаривал Николай, мы почти два часа махались на песочке, пока оба не выбились из сил. Не знаю как Талгату, а мне пошло на пользу.

Вот теперь я бы Фрунзенский райотдел разнесла конкретно, по кирпичику и ранение не получила. И медаль, наверное, тоже.

Ерёменко устав наблюдать за нами собрал палатку, упаковал всё в багажник автомобиля, а потом купался метрах в десяти от берега.

Мы с Талгатом к нему присоединились, когда солнце подкралось к зениту, и я вспомнила о главном. Да чтоб я упустила такой момент.

В чехле у Николая действительно был фотоаппарат «Чайка». Маленький, компактный и вместо обычных 36 кадров, умудрялся отснять на ту же пленку — 72. Ребята могли и не объяснять мне эту Филькину грамоту, всё равно ничего не поняла. Особенно когда пытались втолковать, что такое: «выдержка». Как то это слово я немного по-другому представляла. Но, кое-что зацепило: фотоаппарат работал без подзарядки. А вот эти технологии стоило прихватить с собой, а то всегда в нужный момент, то аккумулятор сядет, то батарейки сдохнут.

Отбили мы кадров тридцать, ещё и селфи можно было делать с задержкой на пять секунд.

В машине устроилась на заднем сиденье среди кучи вещей и, хотя зарыла под ними гимнастёрку, когда подъехали к пропускному пункту, улеглась и закидала себя тряпками. На всякий пожарный.

Самое смешное, именно на этом месте в будущем нудисты себе пляж облюбуют. Вспомнила по разным ориентирам и хихикнула про себя.

Послушала, как Талгат с Николаем поздоровались с вояками, перекинулись парой слов и автомобиль покатил дальше.

Облегчённо вздохнула, подумав, что пару дней я проведу на свободе.

— Слушай, Оля, — Талгат, развернувшись вполоборота, когда я уже втиснулась в гимнастёрку и даже нахлобучила сверху пилотку, спросил, ткнув в мою грудь пальцем, в смысле показал, — а зачем тебе всё это?

— Что это? — не сразу сообразила, о чём он спрашивает и, глядя на его палец, повисший в опасной близости.

— Военная форма, служба какая-то непонятная. Чего ты добьешься в жизни? Что тебя здесь держит? Ты ведь уникальный боец, ты просто сама этого не знаешь. Я тебе предлагаю поехать в Москву. Познакомлю тебя с людьми нужными. Через пару лет свободно выступишь на престижных соревнованиях. Я знаю людей, кто сделает из тебя чемпиона. Тебе мышечной массы не хватает, но удары поставлены очень эффективно, поверь мне.

В Москву. Домой. Ага, Талгат думает, что мне как минимум лет двадцать, хоть личико юное. Но это ничего не значит, взять Жеймо, в сорок лет сыграла шестнадцатилетнюю девочку. Но всё же, решила выяснить этот момент.

— О, — отозвался Нигматуллин, — у меня глаз наметан, 22–23. Самое то! Хотя мастер говорит, что тебе и девятнадцати нет, не разбирается совершенно.

С трудом удержалась, чтобы не заржать. Вот что-то последнее время слишком весело мне. Не к добру. Сделала серьёзное выражение и многозначительно кивнула, добавив для убедительности:

— В самую точку, как раз между.

— А, — Талгат дружески пнул Николая в плечо, — что я тебе говорил? Не на лицо смотреть нужно, в глаза. Да и сам подумал бы, откуда у неё в 19 лет такие навыки? Да мы почти на равных бились, я тебе говорю.

Ага, на равных, это он своего друга так грузил, просто некоторые мои выпады были ему совершенно не знакомы, но так-то, до уровня Талгата мне было ой как далеко.

— В Симферополе пару боёв проведешь, получишь пропуск в большой город и в Москву, — продолжал меж тем вещать Нигматуллин, — и сразу тебе скажу, твоего уровня нет, ни здесь, ни в столице. Да девушек у нас вообще нет с такими навыками, парочку может, и составят конкуренцию, но ты их легко одолеешь. Я тебе говорю.

Это называется, трам-пам-пам. Только представила себе дичь, когда узнают, сколько мне лет и едва дурно не сделалось. А мечта была так близко. Бросить всё и уехать в Москву. А там меня ещё и тренер сборной по конному чтоб увидел и совсем хорошо станет. И откуда у Бурундуковой столько достоинств. Нет уж, возвращаемся в Кишинёв. Окончим школу и уж тогда покорять большие города.

— Я подумаю.

Ну не отказываться ведь сразу, а думать можно долго, годами.

— Нет, ну ты понял, Николай, она будет думать, — возмутился Талгат на мой ответ.

А Ерёменко оглянувшись, пожал плечами.

— А ведь действительно, Оля, что тебе тут делать? Тебе в Москву надо.

Да знаю я. Вот только возрастом не вышла. И ведь не объяснишь.

— Мальчики, я всё прекрасно понимаю. Но у меня мама, младшая сестрёнка, мне хоть неделя-другая нужна. Собраться и прочее. Не делается это с бухты-барахты.

Ребята переглянулись и Талгат закивал.

— Так никто и не торопит. Я тебе телефон оставлю в Симферополе. Как соберешься, дашь знать, и я за тобой приеду. Ты где живёшь?

Пум-пум-пум. И где я живу?

За окном промелькнула табличка: «Артёмовка-2 км».

— Так здесь и живу, в Артёмовке.

Талгат бросил взгляд в окно. Я тоже глянула. Небольшое село далеко внизу. Домики скособоченные.

— Телефона, конечно, нет? — констатировал Нигматуллин.

— Конечно, откуда? Только в конторе участкового, поддакнула я, — но Синицыных тут все знают.

Николай тоже посмотрел в окно, а потом они вдвоём многозначительно переглянулись, и я легко догадалась почему. А какая дура захочет остаться в этом захолустье, когда перед ней открываются такие перспективы. Оглянулись бы назад. Вот она, сидит собственной персоной.

— Давай сразу автомобиль вернём Клюшкину, а потом к Аркадию, пусть фотографии нашлепает, — предложил Николай, но я сразу внесла свои коррективы.

— Пиво с крабами, ещё пару снимков сделаем, а потом фотки.

— Точно, — Талгат поднял большой палец вверх.

Разливное пиво, даже если его и разбавили, было шикарным. А может и не разбавляли, всё ж таки почти военный городок. Поостереглись. И краб был гораздо вкуснее замороженных креветок. Захотелось ещё бокал накатить, но ребята меня остановили. Мол, дела у них ещё есть. И какие дела, когда душок от пива стоит, но не моё дело.

Минут за пятнадцать дошли до памятника Ленину и по широкой улице добрались до ателье, где оказывается и работал знакомый Аркадий.

— В 18.00 будут готовы фотографии, — сказал Николай, когда мы вышли на улицу, — через пять часов, — и вопросительно глянул на меня, — есть чем заняться до шести, пока мы свои дела утрясем?

— Конечно, буду здесь, как штык, у меня тоже парочка неотложных имеется.

У меня их, разумеется, не было, но и шлёпать хвостиком за парнями по городу, желание отсутствовало. Лучше на пляж махнуть, прекрасно видела, куда идут отдыхающие. И перекусить чего-нибудь захотелось, более плотного.

На том и договорились. Помахала ребятам ручкой и направилась в сторону моря.

Не доходя метров сто до пляжа, увидела открытую веранду и большую вывеску: Пельменная.

Именно то, что мне и требовалось. Столовая оказалась вполне приличной, и сметану здесь никто не разбавлял, что лишний раз порадовало, а то уже стала разочаровываться. Или это меня так обслужили у окошка с раздачей, увидев военную форму и медальку в придачу. Это не важно, главное вкусно и сыто.

А вот когда уже собиралась подняться из-за стола, слегка опешила. По дороге от пляжа шагал патруль. Офицер и два солдатика в парадной форме. Этим точно не расскажешь байку про погоны, разберутся, конечно, но дадут пинка и отправят обратно на слёт, а потом и там всыпят. Оглянулась и в считанные секунды стащила через голову гимнастёрку. Скатала вместе с пилоткой и положила на соседний стул. Ну а что, в столовке полно сидело женщин в купальниках, а я чем хуже? И лишь когда патруль прошёл мимо, аккуратно сложила форму.

Ни сумки, ни пакета, придётся таскать в руках. Или авоську купить? Но никаких магазинов поблизости не оказалось, поэтому вышла на пляж со свертком под мышкой и мамочка! Создалось впечатление, что на этом пляже собрался народ как минимум со всей Украины. Ни одного свободного места, даже непонятно как к морю люди ходят, переступая друг через друга? Мелькнула мысль, что в таком случае творится на ЮБК?

Слева волнорез и высокая сетка, типа начало пляжа, а где он заканчивается и не видно. Море разноцветных тел. В смысле черно-белых, кто как успел загореть. Но и красненьких полно и бледных и розовых. Пятьдесят метров песка до воды, отжатый народом до последней крупинки.

Метрах в трёхстах вдоль пляжа несколько аттракционов, около которых полно желающих прокатиться. Слышно как гудят двигатели одной из каруселей и прямо над отдыхающими взлетают ноги. Не самое удачное место для загара, когда на тебя сверху сыпется песок.

Я запрыгнула на нижнюю ступень волнореза и поднялась наверх, решив отыскать на пляже местечко у воды. Глупое желание, всюду, куда доставал взгляд, а это минимум на пару километров, не то, что у воды, даже разглядеть песок не вышло.

Подумала, что лучше бы пошла с парнями бродить по городу и в этот момент увидела ещё один аттракцион, стоящий особняком. Большие клетки раскачивающиеся взад-вперед.

В каких только городах не каталась в прошлое своё детство. Да и уже вполне взрослой девчонкой, за двадцать и старше. А потом их снесли, когда такие как я начали на них устраивать аттракцион в аттракционе. Последователей было много, которые пытались повторить вслед за нами и как результат, появились несчастные случаи. Их и так хватало, но мы это дело усугубили.

Я подошла ближе к аттракциону, чтобы убедиться, ему не добавили силовую тягу в виде широкого колеса, которое проводилось в действие мотором. На такой карусели никакое шоу нельзя было устроить. Стой себе в клетке и крепко держись, пока тебя крутит электричество.

Само название аттракциона сказало за себя: «Силовые качели».

Люди по двое, а то и по трое забравшись в кабину, упирались что есть мочи пытаясь сделать на ней солнышко.

Я даже злорадно улыбнулась, подумав, как буду смотреться в клетке во время своего выступления.

В своё время мальчишки из нашей компании научились не просто разгонять кабину до огромной скорости, но и выходить на ходу из неё, а если нужно и заходить. Мы, балуясь, ставили своего рода рекорды, придумывая всё новые выкрутасы. Один из них принадлежал мне. Я первой раскрутила кабину, не касаясь руками поручней, просто удерживаясь во время движения на ногах, а ладошки сложив в замок за спиной. Мой личный рекорд составлял 56 секунд, и смотрелось это визуально очень красиво. В то время, когда в соседней кабинке, два здоровенных мужика пыжились изо всех сил, рядом, худенькая девочка, виляя попкой, без особого усилия вращала тяжёлую клетку.

На самом деле, усилие не требовалось, нужно было просто попасть в такт, а дальше кабина сама толкала тебя, а ты её. Замкнутый круг, своего рода — вечный двигатель.

Наверняка кто-то из читателей катался на этом аттракционе, а кто-то и видел подобное шоу.

Карусели установили вполне удачно, при большом скоплении народа, хотя, я бы им посоветовала сделать высокие горки с бассейном, и от желающих не было бы отбоя.

Цена билета, меня мягко говоря, удивила. Кабина — 20 копеек и это где не применялось электричество. На «Ветерок», стоимость была в два раза дешевле.

Учитывая, что второй раз меня обычно на эту карусель не пускали, я приобрела один билет и заняла очередь. Пять минут, но полностью мои.

За мной пристроились два симпатичных парня лет девятнадцати, и я подумала, что смогу неплохо провести время до шести, но уже через минуту рядом с ними оказались три длинноногие красавицы, и я с сожалением отвернулась, хотя точно видела, что привлекла внимание обоих.

Очередь двигалась медленно, ребята болтали меж собой и я нехотя прислушалась. Обсуждали куда после катания пойти купаться. На белый пляж или к скалам, потому как народу сегодня слишком много. В итоге остановились на скалах, туда всё ж таки на автобусе ехать, а не пешком и людей там никогда нет.

Привлекло, и решила, если после моего шоу ребята не изъявят желание познакомиться, то сама напрошусь к ним в компаньоны.

К сожалению, пока подошла моя очередь, мы успели поссориться, причём на ровном месте. Симпатичный брюнет, выше меня на полголовы с короткими кучеряшками вместо причёски, бесцеремонно потряс за плечо.

— Слышь, подруга, ты я вижу одна, возьми к себе в кабину Иру, — и он, когда я обернулась, хмуро глянув на его руку, указал на девчонку в ярко жёлтом купальнике, которая приветливо улыбнулась.

Я дёрнула плечом, стряхивая его руку, и отрицательно мотнула головой. Ира, Света, мне какая разница. Я пришла отдохнуть, а после парного катания буду вся в мыле.

— Предпочитаю сама.

— Да что тебе стоит. Одной всё равно не раскрутиться, а вдвоём есть надежда, тем более будете десять минут кататься.

— Нет, — ответила я и отвернулась.

— Да ладно тебе. Что ты начинаешь, нормальное предложение.

Я не ответила, ну вот зачем мне лишний груз?

Парень что-то ещё хотел сказать, но девчонка его остановила.

— Гриша, оставь. Пусть идёт сама. Сама и поймет, какую ошибку сделала, в следующий раз будет сговорчивее.

— Да ей просто втолковать надо, — не унимался парень, — что это аттракцион не для маленьких девочек. Сейчас объясню.

И он снова тронул меня за плечо.

Повезло ему, что я прикрывала сложенной гимнастёркой шрам и не стала усугублять.

Артисты не особо обратили внимание, а я не распространялась, а вот здесь, на пляже, при таком скоплении народа, запросто могла оказаться медсестра, которая мгновенно опознает след оставленный пулей, а мне этого совсем не хотелось.

— Я уже ответила и держи ручки подальше, — вышло немножко грубовато, но парнишка явно накрывался.

— До Нового года будешь пытаться, — он всё же сдёрнул руку с плеча, — тут мышцы нужны.

Вовремя подошла моя очередь, можно сказать удачно, до того как я его окончательно послала. Я была последней, кто прошёл внутрь.

Спросила дедулю проверяющего билеты, могу ли оставить свои вещи у него на столике и после кивка, положила гимнастёрку на край.

Сделала шаг к пустой кабинке и, не удержавшись, развернулась к Грише, который продолжал что-то бурчать мне вслед.

— Смотри, как это делается. Очень внимательно смотри. Такое больше не увидишь никогда.

Вошла в неподвижную кабину, вставила защёлку, чтобы дверь на ходу не открылась. Ненадёжная на самом деле. Мы когда входили вдвоём, ещё и перематывали веревкой, но до такой степени я её раскручивать не собиралась.

Сбоку подбежал мальчишка, помощник деда и попытался толкнуть мою кабину, так же, как сделал это с предыдущими, но я его вовремя остановила.

— Не нужно!

Бедолага аж отпрянул.

А я, развернувшись в клетке боком, уставилась на Гришу с надменной улыбкой, сложила руки на груди и спружинила правой ногой.

Кабина послушно качнулась.