Отец Народа

Глава 5

Лучше не передвигаться по лепесткам в одиночестве. Дикая живность (у себя мы крупных хищников зачистили, они остались только в специально выделенном заповеднике, но и мелких хватает), ядовитая флора, опасные физические явления настойчиво намекают путешественникам, что без компании лучше из дома не выходить. Даже опытным существам вроде меня. Поэтому в Медянку я прибыл в сопровождении двух пятерок «гвардейцев», котов сильных и выносливых, способных поддерживать мой темп. Им, правда, после пробежки отдыхать пришлось.

Маги, обладатели развитого золотого тела, живут дольше обычных людей. Предел — триста лет, попытки отодвинуть его в будущее идут постоянно, и успехи есть. Срок жизни представителей Народов тоже значителен, но, так как каждый Народ уникален, у каждого своя граница возможного. Крабы и медведи доживают до пятисот, среди енотов и волков изредка встречаются двухсотлетние, не знаю ни одного крылатого, перевалившего полуторавековой рубеж. Мой Народ, благодаря всеобщему образованию и продвинутой медицине, доживает до четырехсот. Пик физической формы зависит от врожденных свойств золотого тела и приложенных усилий — генетика лентяю не поможет. Последнее правило общее для всех.

Даже для Первого Поколения.

Мы, вышедшие из лабораторий погибшего мира, имеем шанс на вечную жизнь. То ли по недомыслию создателей, то ли так и задумывалось изначально, не знаю. Как бы то ни было, наша физическая форма очень плотно завязана на состояние золотого тела и, после качественного изменения последнего, перестает стареть. Кирилл-черепаха, обожающий размышлять на подобные темы, утверждает, что нас, сумевших перейти на следующий этап, можно назвать духами во плоти. Возможно, он прав.

Уникальное положение дарует уникальные возможности. Прародители Народов, совершенствовавшиеся веками, за счет опыта и полученных в процессе развития организма мутаций способны на вещи, невозможные с точки зрения даже высших магов. Нас обоснованно называть божками, своеобразными, слабенькими, но всё же. Мы сильнее, крепче, быстрее…

Короче говоря, по прибытии в Медянку я, в отличие от свиты, потребности свалиться, где стоял, не испытывал. Поэтому сразу пробежался по крепости, оценивая проведенные приготовления. Пришел к выводу, что очень неплохо, но недостаточно.

— Надо эвакуировать всех гражданских.

— Полагаете, волки прорвутся через засечную черту, глава?

— Или прорвутся, или я их пропущу, — хмыкнув, я обернулся к Веселуну, начальнику местного гарнизона. — Про наши проблемы с белой энергией ты, конечно, слышал.

— Само собой, — фыркнул он. — Все слышали.

— Дефицита пока нет, держимся на старых запасах. Но они через год-четырнадцать месяцев закончатся, мы будем вынуждены часть кошек и детей вводить в спячку, а быстро эту задачу не решить. Следовательно, к тому времени надо спящих обезопасить, то есть купировать все возможные угрозы. Хотя бы временно. Какие у нас основные угрозы?

— Змеи и волки, — к чести Веселуна, сообразил он быстро. — Со змеями всё просто, там достаточно раз в год гарнизон усиливать. Насчет волков… Ты их спровоцировал, старший?

— Самую малость, — показал я кончик мизинца. — Хватило подходящие слухи запустить. Нападение произошло бы в любом случае, наши действия их всего лишь слегка поторопили.

Мне иногда кажется, что в повышенной агрессивности волков виновата физиология. Генетики напутали, и в результате мы имеем расу, испортившую отношения с большинством соседей. Впрочем, я пристрастен и могу ошибаться, потому что о нас серый Народ пытается самоубиться чаще, чем о кого-либо ещё.

— В ближайшие лет двадцать они не должны иметь возможности напасть. Даже если очень-очень захотят, — продолжил я объяснять очевидную для меня мысль. — Значит, их элита должна полечь полностью. Исполнимо? Исполнимо. Надо иллюзией бегства увлечь волков поглубже на нашу территорию, после чего уничтожить. Это вчерне, на практике многое будет зависеть от срока появления медведей, численности врагов, скорости их продвижения и других факторов.

— Старший, не боишься, что змеи нападут?

— Против них выставлен заслон. Веселун, всё, что можно было предусмотреть, мы предусмотрели. Но ведь жизнь — штука непредсказуемая, верно?

Люди и другие Народы считают, что кошки склонны к сибаритству и хаосу, дескать, это наше естественное состояние. Ответственно готов утверждать — они не правы. Хаос наступил только сейчас, после приказа об эвакуации. Сотни женщин, детей и стариков метались по городку, собирая вот-прям-щас необходимые вещи или выискивая родных, занятых чем-то несомненно важным, невыполнимым позднее. Взбудораженные мамочки собирали в узелки имущество, попутно награждая подзатыльниками путающихся под ногами отпрысков, либо носились с выпученными глазами, выискивая неизвестно где болтающихся детишек. Ор стоял жуткий. После того, как я возглавил процесс, порядка стало немного больше, и всё равно — первые беженцы отправились в Город на следующий день, одновременно с входящими в Медянку передовыми отрядами основного войска.

Причем попутно следовало проследить, как проходит дополнительное усиление крепости, и убедиться, что пограничная полоса тоже готова к приёму незваных гостей. Схватка в пограничье вообще являлась едва ли не ключевой частью плана, от её исхода зависело, насколько потрепанными подойдут волки к месту главного сражения. Каковым я назначил крепость, и мне совершенно не были нужны толпы некомбатантов поблизости.

Можно ли было озаботиться эвакуацией раньше? В теории — да, на практике вылезал ряд сложностей. План битвы, вернее, его желаемый результат, сложился у меня в голове в последнюю пару дней, когда стало понятно, что волки не ограничатся «прощупывающим» набегом и настроены на полноценное вторжение. Донесения разведки, как приграничной, так и стратегической, работающей в мире людей, поначалу не давали однозначного ответа. Сейчас наконец-то стало понятно, что волки стягивают войска в кулак, собирают все силы, следовательно, настроены драться всерьёз. Мы, конечно, не возражаем и ждём их с нетерпением, но вынуждены действовать в спешке.

Правду сказать, меня ситуация бесила. Ненавижу подстраиваться под обстоятельства.

Учитывая, что старейшины недаром едят свой хлеб и пользуются весомым авторитетом, часть обязанностей перекинул на них. Непосредственно подготовкой будущего поля боя занялись прибывшие Острозуб и Ждан, подчиненные Игоря занимались разведкой и ловушками на подходах. Ну а мне пришлось покинуть крепость и бежать выигрывать драгоценное время. Погранцы одно за другим слали сообщения о непрерывно проникающих разведывательно-диверсионных отрядах волков, зона перехода превратилась в шахматную доску без правил, где горлохваты с обеих сторон старались выжить и убить врага. Пока что наши держались, спасали своя территория и поддержка Всеволода, установившего новую систему обнаружения. Беда в том, что на той стороне тоже достаточно опытных магов. Скоро они поймут, за счет чего их обнаруживают, выработают меры противодействия, и тогда счет в кровавой игре пойдёт не в нашу пользу.

Надо бы пограничникам помочь, пока поздно не стало.

Моё появление на границе с лепестком Серых иначе, как дуростью, назвать сложно. Предводитель, вождь накануне важного сражения не должен рисковать собой, его смерть или тяжелое ранение ставит под вопрос результат всей кампании, в отдельных случаях — исход войны или даже существование его народа. Не готов предсказать, чем обернётся моя гипотетическая гибель. Проблема в том, что, помимо руководящего и немного сакрального статусов, у меня есть и иные. Например, сильнейший боец и сильнейший маг.

Ещё нельзя забывать о мышлении современников. На улице стоит нормальное такое средневековье, в котором правитель должен периодически доказывать подданным, что сидит на властной верхушке по праву. А право у нас, по большому счету, одно — право силы.

Однако и лезть в самое пекло я не собирался. Требуется ведь не устроить кровавую баню и перебить как можно больше вторженцев — хотя отказываться от данной опции я не собирался — а задержать их, выгадать побольше времени. Задача вполне выполнимая, причем без особого риска.

Зоны переходов из лепестка в лепесток сами по себе не слишком велики, буквально несколько шагов в ширину. При других обстоятельствах мы просто поставили бы рядом форт, утыкали его стрелометами, защитными артефактами и прочими творческими изысками, и забыли бы об угрозе со стороны волков. Увы, не всё так просто. Точка перехода «плавает», то есть смещается в пространстве в ограниченной области радиусом километров пять, причем при наличии кое-каких умений её реально сместить искусственно. Чем маги волков и пользуются. Притягивают переход в нужное место, перебрасывают отряд разведчиков, через небольшое время забирают обратно. Либо не забирают, смотря какое задание.

Наши маги тоже без дела не сидят и серым пытаются препятствовать, но, во-первых, круг диметром пять километров в густом лесу — это чертовски много, во-вторых, реагировать всегда тяжелее, особенно когда ресурсы ограничены. Пограничников ведь не так уж и много, всего две сотни при поддержке магов. Вместе с тем, совсем сложным положение назвать нельзя, потому что мы имеем возможность устанавливать мины, ловушки, сигнальные заклятья и даже использовать леталки, хотя от последних пользы немного.

Будь моя воля, давно бы превратил это место в просматриваемую насквозь пустыню. Увы. Мешают невероятно живучие порождения матушки-природы, уверенно пробивающиеся сквозь пепел и слой остекленевшей почвы. Спустя пару лет после выжигания здесь снова лес встаёт. А забетонировать землю у нас ресурсов не хватает, к тому же, не факт, что бетон за десяток лет не раскрошится. И, честно говоря, особого смысла нет — волки просто сменят тактику, когда поймут, что их разведгруппы не возвращаются. Они же не идиоты.

— Пока справляемся, — без особой уверенности в голосе подытожил Всеволод. Маг естественным образом замкнул на себя руководство обороной границы, и потому именно он докладывал об обстановке. — Сразу после сигнала о проколе пространства высылаем на место леталку с бомбой. Раньше удавалось пару-тройку серых завалить, но сейчас они приспособились, сбегают. Приходится их ловить.

— Они не пытаются прорваться к Медянке?

— Пока нет. Им, кажется, схема минных полей и ловушек нужна, чтобы быстро дорогу расчистить.

Логично. Быстрый удар позволит взять Медянку, тем самым открывая дорогу на Город. О том, что наша столица не укреплена, общеизвестно, мы её защищаем не стенами. Падение Города вкупе с тотальным геноцидом позволит волкам захватить лепесток. Нафига? Жить в нём они всё равно не смогут. Или просто реванша за давнее поражение хотят?

— Мы привезли три Сердца Огня, — перешел я к практике. — О том, где расположен ваш штаб, серые, скорее всего, уже знают. Где поблизости есть подходящие позиции?

— Западнее ложбинка удобная, до неё отсюда километра три, — подал голос Рычащий, один из местных десятников. — Оттуда вся зона простреливается.

— Значит, там мы и разместимся. Один из десятков пойдёт со мной, сами решайте, который; взамен я здесь ставлю пятёрку своих. Не спорь, Белян! Скорее всего, первым делом нападут на штаб, а с вами пограничники точно смогут отбиться.

Гвардия малочисленна, зато на общем фоне очень сильна. Как-никак, сам тренирую. Направляясь сюда, с собой я захватил две команды, то есть всех боевиков и половину скрытников. Вот боевиков при штабе и оставлю. Наверняка волки первым делом попытаются снести организованное сопротивление, а моя пятерка даст время на эвакуацию, заодно врагов потреплет.

Временами я горько сожалел об отсутствии в новом мире систем залпового огня, временами радовался. Страшно представить, как и для чего их начнут использовать современники. Жизнь, по сравнению с временами до катастрофы, стала проще и опаснее, зато по-своему честнее. Поставь меня сейчас перед выбором, где, в каком окружении я предпочел бы существовать, и я бы затруднился с ответом. Тогда, конечно, жилось комфортнее. С другой стороны, кем я был там? Бесправным участником проекта по заселению лепестков, неудачником с подходящим генетическим кодом.

Ложбинка действительно подошла идеально. Усердствовать с лагерем не стали, ограничились установкой палаток и, главное, маскирующим барьером. Несмотря на упаковку, Сердца Огня фонили со страшной силой, а нам совсем было не нужно, чтобы их присутствие заметили чужие разведчики. Поэтому стабильности барьера уделялось особое внимание, его старались не тревожить постовые при выходе за контур, и поблизости от управляющего артефакта постоянно сидел наблюдатель. Что касается меня, то я завалился спать. Я, конечно, неимоверно вынослив и могу неделю оставаться на ногах без утраты боеспособности, но у нас завтра-послезавтра бой, так что лучше заранее отдохнуть.

Вечер и ночь прошли тихо, спокойно. Птички, и те не тревожили пением. Природа в лепестке во многом похожа на земную лесостепь, с той только разницей, что крупных рек нет и животный мир своеобразный. Эволюция шла своим путём, местные косули не похожи на своих земных сородичей. Биоценоз процентов на девяносто замкнутый, поэтому нам приходится следить ещё и за тем, чтобы не нарушить случайно природное равновесие.

Сородичи (они же потомки, потому что моя кровь течет в любом представителе Народа) тоже старались вести себя тихо. Они сами по себе ступают мягко, плюс обучение, ну и неизбежное благоговение накладывается. Я, с точки зрения кошек, был всегда, и буду всегда — потому что моя возможная гибель в их мировоззрение не укладывается. Ко мне не относятся, как к живому богу, только благодаря осознанным усилиям с моей стороны. Вдобавок — не могу не похвалиться — они могут сравнивать, как живут другие Народы, и как живём мы, и сравнение в подавляющем большинстве случаев в нашу пользу. Тоже дополнительный рост авторитета.

Слушать их разговоры, лежа в палатке и прикидываясь спящим, было забавно. У нас, несмотря на внешний демократизм и простоту в общении, существуют свои социальные нормы, этикет. В отличие от людей, придающих огромное значение происхождению, кошкам важны личные заслуги и проистекающий из них высокий статус. Сейчас и здесь сошлись представители двух групп, в чем-то схожих, а в чем-то очень различающихся. Гвардейцы фактически принадлежат к элите общества, пользуются высочайшим уважением, но они находятся на пике карьерных возможностей. Всё, выше лезть некуда, тупик. В теории они, когда физические кондиции начнут ухудшаться, могут перейти в другую вертикаль и снова расти хоть до старейшины, на практике же там своих желающих полно. Ещё сказывается кадровая политика, когда в гвардию попадают личности с минимальным честолюбием, или, вернее, чьё честолюбие направлено на развитие индивидуальных способностей. Таким образом получается, что гвардейцы служат, пока могут, а выходя в отставку, зачастую не находят занятия в мирной жизни.

Специалисты они классные, лучшие из существующих. Причем поголовно — секретоносители высшей категории, посвященные в тонкости внешней и внутренней политики, прекрасно разбирающиеся в магии, традициях других Народов и людских обществ, обладающие уникальными навыками. Кругозор у них широкий, послушать их даже мне полезно. Чем сейчас погранцы и пользовались.

Они, пограничники, тоже ветераны. Возле переходов молодежь не ставят, за исключением перехода к крабам, с которыми у нас за полтора тысячелетия не было ни одного конфликта. Против волков и змей, наоборот, всегда размещены самые сильные гарнизоны с опытными бойцами. Однако нужно учитывать, что они, во-первых, «заточены» под конкретную угрозу, по остальным у них не всё так благостно; во-вторых, лучших из местных забирает человеческое направление. Там и работать сложнее, и выхлоп больше, и карьерные перспективы серьёзнее. Поэтому уровень у сопровождавших нас охотников высокий, но не очень. Кроме того, дополнительного обучения для работы с людьми они не проходили, отсюда вытекают недостаток знаний и определенная ограниченность суждений.

Но гонор не позволяет признать себя слабее! Забавные они.

О чем говорили? О разном. Гвардейцев, в первую очередь, интересовали нюансы по типу «Вот раньше здесь появлялся такой с двумя белыми пятнами на правой стороне морды, что с ним стало? Потерял лапу, больше его не видели? А, хорошо» и тому подобному. Они тоже тут если не служили, то бывали, со спецификой знакомы, им бы только навыки восстановить немного. Погранцы задавали вопросы разные, спрашивали обо всём, начиная от городских новостей, кто кого родил или отшил, и заканчивая историями про людей.

Люди популярны. Большой мир, где всегда что-то происходит, где много всякого, необычного, странного, непонятного. Вдобавок есть момент с запретным плодом, который, как известно, сладок. Кошки, в отличие от черепах и дельфинов, не способны надолго покидать свой лепесток, зато очень любопытны, а центральный мир способен удовлетворить самый взыскательный интерес. Поэтому у нас собрана огромная библиотека с картами, описаниями, путевыми заметками, сказками; молодежь ищет работу, позволяющую посещать человеческие селения; огромным уважением пользуются стражники и охотники, сумевшие заключить индивидуальный контракт.

Таким образом, гвардейцы нашли благодарных слушателей и с успехом травили байки, теша и без того развитое ЧСВ нескрываемым восхищением. До тех пор, пока сквозь барьер не просочился один из оставленных снаружи часовых, быстро направившийся в мою палатку.

Почувствовав его появление, я перестал притворяться спящим и вышел навстречу.

— Волки пришли, глава!

Перед тем, как перешагнуть границу барьера, я приказал:

— Готовьте катапульту.