Отец Народа

Глава 9

Все Народы малочисленны, и мой — не исключение. Нас, по последней переписи, двадцать шесть тысяч с мелочью. Лепесток позволяет содержать до ста тысяч жителей; если население превысит безопасный рубеж, то возникнут проблемы с воздухом, питьевой водой, потребуются поставки пищи из мира людей и так далее. Не говоря о белой энергии, которой вечно дефицит.

Поэтому численность жителей мы контролируем. До евгенических программ не опускаемся, вреда от них больше, чем пользы, но я жестко выдерживаю запрет на браки двоюродных братьев и сестер, а также с неодобрением отношусь к бракам троюродных родственников. В последнем случае требуется отдельное разрешение.

Можно ли обойтись без регулирования? Запросто. Змеи, вон, обходятся. В результате полноценно разумных среди них не более пятисот, интеллект остальных в лучшем случае на уровне шести-семилетнего ребенка.

Примерно половину нашего населения составляют дети, не окончившие учебу подростки и мирные граждане. Фермеры, ремесленники, немногочисленные чиновники, прочий обслуживающий персонал, немного пенсионеров. В смысле, пенсионного фонда у нас нет, но старикам положены льготы, за ними присматривают не только родные. Остальные работающие так или иначе связаны с силовым блоком. Нестандартная (мягко говоря) структура общества вызвана спецификой оказываемых услуг, ведь зарабатываем мы в основном на людях, и вынуждены подстраиваться под их запросы. Таким образом, тем или иным способом с воинским ремеслом связаны почти четырнадцать тысяч сородичей.

Можно ли их назвать полноценными бойцами? Ни в коей мере. Стражников у нас около двух тысяч, остальные либо в охотниках, либо в чистой разведке, либо являются магами, в обязательном порядке проходящими воинскую подготовку. Армия наша невелика, поэтому в конфликтах основной тактикой является принцип «бей-беги», то есть всякого рода налеты, диверсии, нападения из засад и прочие уловки. За это нас не любят и считают бесчестным противником.

Так вот, в отражении вражеского нашествия стража участвовала почти поголовно, в других ключевых точках всего пара сотен осталась. С охотниками несколько сложнее. Мы опасались оголять границу со змеями, у нас имелись обязательства в мире людей, также в Городе всегда оставался резерв на случай непредвиденных проблем. Плюс больные, раненые, два засадных полка… После всех вычитаний получилось, что Медянку обороняли четыре тысячи защитников, ещё тысяча кружила по окрестностям, не давая серым расслабиться. Имелась у меня поначалу мыслишка стянуть к крепости вообще все силы, но, узнав, что в армии Серых почти нет наёмников, решил ограничиться переброской магов. Расчет оказался верным. Собранных войск вполне хватило, чтобы успешно обратить волков в бегство, а два тысячных отряда, вовремя подошедших к зоне перехода, успешно добили отступающих.

Хорошая вышла бойня.

— На ту сторону пойдём? Мои не против прогуляться.

— Смысла нет. О том, что их армия разбита, оставшиеся в лепестке волки узнали. Беглецы сообщили. Сейчас они торопливо собирают манатки, договариваются с лисами об эвакуации детей и готовятся партизанить. Учитывая, что свою землю они знают лучше нас, и долго находиться на их территории мы не можем, мы просто сожжем несколько поселений и уйдём не солоно хлебавши.

— Тем не менее, отряд на ту сторону ты послал, — обнаженная Фредерика повозилась на моей груди, устраиваясь удобнее. Походная кровать обеспечивала минимальный комфорт — впрочем, нам обоим приходилось ночевать и в куда худших условиях.

— Послал. Может, поймают кого. Нервы серым потреплют.

— Жаль. Детишки наймом довольны, им нравится с кошками работать. Я бы тебе скидку дала.

— Хватит того, что ты просто дала.

Ещё бы медведям не быть довольными! Денег заработали, ненавистных росомах и просто нелюбимых волков побили, большую часть сражения провели на стенах. Дополнительными защитными артефактами и медициной мы их обеспечили. Сказочные условия по их меркам! И главное — потерь нет. Вообще бой без покойников обошелся, основной удар приняли на себя големы, на долю мохнатых достались остатки. У них есть тяжело раненые, которые сейчас лежат в стазис-камерах, но Татьяна утверждает, что вытащит всех.

— Значит, закрываешь контракт? — похихикав, уточнила Фредерика.

— Закрываю.

— Тогда до следующего раза. Лет через двести, пожалуй, — прикинула она. — Серым теперь долго восстанавливаться. Рядовой состав они нарастят быстро, а вот магов, особенно высших, воспитать сложно.

Верно. Истребив носителей знаний, мы надолго обезопасили границу. Немного поколебавшись, я признался:

— Честно сказать, подумываю о том, чтобы залить их лепесток какой-нибудь долго действующей дрянью. Или чем-нибудь радиоактивным засыпать.

— Нет уж! Народов и так мало, незачем создавать прецедент. Раз уж мы хомяков не трогаем…

Вот так вот. Даже медведи, старые союзники, против геноцида.

— Что, кстати, с хомяками?

— Копошатся у себя, наружу не лезут, торговлю прекратили. Раньше мы через них к нетопырям ходили, а теперь проход закрыт, на свою территорию они никого не пускают. Не знаю, что с ними в Сапфире сделали, но сейчас хомяки ближе к демонам, чем к людям.

Демонами называют существ с планов иной мерности, разумных или не разумных. Их мышление слишком отличается от человеческого, поэтому контакт практически невозможен, мы не в состоянии понять друг друга. Люди старого мира работали в этом направлении, и у них что-то получалось, но катастрофа перечеркнула усилия. А вот лаборатории, размещенные в двух небольших лепестках с условиями, максимально приближенными к условиям базового мира, сохранились. Правда, теперь они не лаборатории, а храмы, шесть штук. Фанатики культа священных знаний, дарованных им древними предками. Хомяки в своё время с помощью одного из них пытались избавиться от зависимости от белой энергии, и вот чем дело кончилось.

Мы с храмами иногда торгуем, расчеты заказываем или ещё что. Однако сближаться не спешим.

— Ты обдумал моё предложение?

— Восточный континент? Да. Мы готовы попробовать, но быстрых результатов не жди — там придётся всё с нуля организовывать.

— Здорово! Я потом передам список, что нас в первую очередь интересует. На какой срок рассчитывать?

— Мы ещё не знаем, сколько и кого в анабиоз класть. Запасы в накопителях есть, и новые контракты заключаются, но насколько их хватит, пока неясно.

— Не вовремя вы с Бобровыми разошлись, — посетовала Фредерика. — А с другой стороны, когда разрывы происходят вовремя? Хоть кто-то на примете есть?

— Нашлась пара вариантов, сейчас их рассматриваем.

— Я скажу своим, чтобы поглядывали на возможных кандидатов, — пообещала женщина. — Клан вряд ли найдём, зато на десяток личных контрактов можешь рассчитывать. Разведчики вы хорошие, у бойцов ценитесь.

— Вот как раз бойцов не надо бы в партнеры.

— Александэр, не в твоём положении перебирать.

Самое неприятное, что она права.

Суммарно по времени война с волками заняла две недели, после чего жизнь вошла в привычную колею. Конечно, экспедиционный корпус под командованием Острозуба резвился в лепестке Серых, он там будет сидеть, пока не попрут, но остальная армия разошлась по домам и принялась заниматься мирными делами. Их немало накопилось, у меня в том числе.

Хоть что-то лучше, чем ничего. Контролируемая Триединством территория с точки зрения возможных персональных контрактов представляла собой поле непаханое. Совы и вороны заключили контракты с кланами, им не до мелочевки, они же отваживали из региона куниц. Последних, впрочем, пинают многие — куницам следовало бы уважать чужие интересы. Нас сложившаяся обстановка более чем устраивала, потому что мы имели возможность спокойно искать и подбирать будущих партнеров. Не исключено, скоро нам придётся грести всех свободных кандидатов, но сейчас мы могли позволить себе отбраковывать наименее приятные кандидатуры. Как бы меня не настораживала текущая политика Огневых в отношении слабосилков, в данном случае она играла нам на руку.

Однако. Персональные контракты проблемы не решают. Выхлоп с них не слишком велик, не говоря уж о том, что значительная часть идёт контрактору-коту. На исполнителе постоянный приток белой энергии сказывается более чем положительно, у него и здоровье крепче становится, и физические параметры возрастают, и процесс мышления с памятью становятся лучше, выразительнее, четче. Но ведь и остальным членам Народа что-то надо подкидывать, иначе вымрем постепенно, или одичаем, как олени. Вернее, сначала одичаем, потом постепенно вымрем.

Поэтому нужен клан. Хотя бы маленький.

Снова мы упираемся в Триединство, в котором, помимо Огневых, проживает множество кланов. Уверен, среди них найдётся пара-тройка с подходящей энергетикой. А ещё уверен, что они не прочь заключить с Игривым Народом контракт (мы сумеем их убедить), предоставив нам не только энергию, но и легальное прикрытие в Гильдии для дальнейшей деятельности. Вот только позиция Огневых…

— Они действительно запрещают вам работать с кем-то, кроме них?

— Они не могут нам ничего запретить, владыка. Просто у людей, заключивших, или собирающихся заключить контракт с нами или с воронами, быстро возникают неприятности, иногда фатальные.

Никого из Первых у сов не осталось, правит у них Совет во главе с председателем. Правит неплохо. Функционал советников жестко разделен между собой, за внешние сношения с иными Народами отвечает Равиль, с которым я сейчас и беседую.

— Чем объясняют свою позицию?

— Ничем, владыка. Утверждают, что имеет место быть череда несчастных случаев.

— Восемьдесят лет?

— Немногим больше сорока лет. Тогда закончилась очередная война с Маридой, господин, и Огневы остались нашими единственными партнерами в Триединстве. Мы не спешили, на тот момент у нас не имелось дефицита энергии, поэтому не сразу обнаружили странную закономерность. Маги, к которым мы приходили с предложением заключить контракт, сначала выражали заинтересованность, затем, под каким-либо благовидным предлогом, отказывались от сотрудничества.

— Вы выяснили причину действий Огневых?

— Владыка, — замялся посол. — Поймите, клан изменился за прошедшее время, и не в лучшую сторону. Они куда жестче соблюдают доктрину возвышения, разошлись во взглядах со многими старыми союзниками, требуют привилегий, не прописанных в договоре основания Гильдии. Огневы считают себя исключительными, отсюда их своеобразное поведение.

— Странно, что их никто не окоротил.

— Они выполняют свои обязательства перед Гильдией, с формальной точки зрения придраться к ним невозможно. У них много высших магов. А ещё Огневы понимают, что жить им, кроме как в Триединстве, негде, поэтому окончательно отношения с другими влиятельными кланами и руководством не портят.

Всё равно непонятно. Разговор с филином не дал ответов, только прибавил вопросов. Придётся самому опять отправляться в Триединство, на этот раз надолго, сидеть там, и разбираться в странностях поведения магов. Впрочем, именно так я и собирался поступить, верно?

— Правильно ли я понимаю, что сложившаяся в Гильдии ситуация сов устраивает? Вы не претендуете на клановые либо персональные контракты с кем-либо из её членов?

Сидевший спокойно Равиль слегка подобрался, поняв, что наконец-то начался полноценный торг. Хорошо было бы ещё и воронов позвать, но с ними мы поговорим позже. Совы сейчас под впечатлением от быстрой победы над волками, надо дожимать ушастых птичек.

— Почему же? Рано или поздно ситуация изменится, и Турья земля станет прекрасным местом для вербовки.

— У вас сейчас два клановых контракта. Три, считая то недоразумение, фон Кройцев. Текущие источники полностью перекрывают ваши потребности в белой энергии. Куда вам ещё?

— Владыка, вы не хуже нас знаете, что энергии не бывает много. Её бывает «недостаточно» и «пока хватает»…

Переговоры длились недолго, всего три дня, и в глобальном смысле закончились ничем. Обе стороны остались при своих. Мы не лезли к партнерам сов, они не разевали рот на нашу кормушку, когда оная появится. Приятно, что пернатые не сомневались в нашей способности скоро заполучить источник столь необходимого нам ресурса. Мне бы их уверенность…

Турья земля отходила в полное владение Игривого Народа, от поисков новых партнеров на её территории совы отказывались. Конкурентов можно не опасаться. Зато можно быть уверенным, что информацию о нашей активности пернатые сольют всем, до кого дотянутся, следствием чего станут два неприятных момента. Первое: враги и недоброжелатели оживятся. У них налажены связи среди людей, есть административное прикрытие в лице кланов, им известно о наших сложностях с энергией. С другой стороны, о разгроме волков они тоже знают, поэтому действовать нагло поостерегутся. Второе — реакция Огневых. Не удивлюсь, если они до сих пор считают то моё решение предательством. Они же победили в гражданской войне, а победители склонны преувеличивать свои достоинства, и не жалеть черных красок для проигравших. Наш Народ тогда не поддержал ни одну из сторон, значит, предатели, пошедшие против воли непогрешимых старейшин (восставших против тирании злобного Мстислава). Впрочем, даже если я ошибаюсь и отношение за десятилетие сменилось на более благожелательное, их нынешнее поведение говорит о многом. Огневы не будут рады видеть кошек, заключивших контракт с кем бы то ни было.

В самом Триединстве придётся работать мне, для остальных слишком опасно. А вот в столице, иных крупных городах и селах предстоит действовать подчинённым Игоря. Разведка уже прошлась по Турьей земле, сразу же найдя пятерых приличных кандидатов. Правда, действовать открыто, пока не появится надёжная «крыша», нельзя, ну да ничего страшного, этот момент можно заранее обговорить, некоторых людей он только обрадует.

— Оно и к лучшему, что всеобщее внимание будет приковано к Триединству, — поделился я мыслями на очередном заседании Совета. — В остальных местах действовать будет проще. Игорь, сходи к людям, посмотри, как там Рачеевы поживают.

— Мы же вроде с ними не хотели связываться?

— Конечно, не хотели! У них вокруг через одного контракторы серых! Но теперь, когда мы волков здорово проредили, свои обязательства те выполнять не смогут. Значит, часть договоров разорвут или приостановят. Короче, действуй. Я тебе для спокойствия пятерку своих диверсантов подкину, на месте придумаешь, как их использовать.

— Ну если так ставить вопрос… — призадумался Игорь.

В Новогрудовой долине, где проживал род Рачеевых, сложилась нестандартная ситуация. Там некогда имелся крупный род, позднее распавшийся на десяток мелких кланов, причем каждый умудрился обзавестись собственным алтарём. К нашему горю, все они крепко дружили с волками, с разными стаями, также неподалеку обосновались неадекваты из религиозной секты, поклонявшиеся какому-то змеиному божку. Разобраться с фанатиками прежде возможности не представлялось, потому что у них имелась мохнатая лапа при дворе местного князя. И сектантский алтарь уничтожить было нельзя — змей они призывали посредством ритуалов с жертвоприношениями.

У серых сейчас проблемы, они лишились большей части высококлассных бойцов. Поэтому на призыв, исполнять обязанности по договору, отправят спецов качеством похуже. Тогда-то гвардейцы и пригодятся.

— Дарина, на тебе Восточный континент. Сложится с медведями или нет, свою сеть там иметь надо.

Хвост Дарины еле заметно шевельнулся.

— Сделаю, старший.

Больше она ничем своего недовольства не выдала. Говорим «Восточный континент», подразумеваем «Фредерика», а как мы с Фредерикой после битвы расслаблялись, Дарине шпионы доложили. Вот и злится, хотя умом понимает, что смысла в злости нет. Ревность, она такая.

— Что там дальше по повестке?

— У нас големов и леталок не осталось, надо артефакты у крабов закупать, — с готовностью сообщил Ждан.

— Погоди ты со своими леталками! — перебила его Татьяна. — Вы мне скажите — народ в анабиоз укладывать?

— Разве ты не уже начала?

— Не, ничуть! Только тяжелых раненых и некоторых подростков!

Мы, суммарно, за время боевых действий потеряли четыреста сорок сородичей. Немного, учитывая величину вторгшейся армии? Больше полутора процентов населения, отвечу я.

— Энергии при нынешних темпах потребления надолго хватит?

— Где-то на год.

— Поступление вырастет за счет индивидуалов, — пообещал Игорь.

Главный медик сморщилась, словно унюхала нечто неприятное:

— Выхлопа от тех индивидуалов… Год!

— Подождем, — постановил я. — В стазис отправляй по возможности, и не доставай никого, тем пока и ограничимся. Сон объявим обязательным, если за полгода новый источник не найдём.

— Вы уж постарайтесь, — попросила Татьяна. — Мне страсть как неохота с камерами возиться.

— Тебе — возиться⁈ — возмутился Ждан, чьи подчиненные занимались проверкой и обслуживанием стазис-камер.

— Конечно, мне! Не ты же всех этих истеричек укладывать будешь!

Хоть бы не подрались.