Отец Народа

Глава 21

Новости требовалось обдумать. И вообще следовало подвести промежуточные итоги, просто для понимания, в верном ли направлении движемся.

Волки запечатали переход в свой лепесток. Известие настолько меня удивило, что я не сразу Игорю поверил, потому что дорого это. Сложно — да, и в первую очередь дорого. Соответствующая аппаратура сохранилась только у храмов, выставляющих огромный ценник за её использование. Аналогов нет, вернее, психоконструкты пространственной направленности недолговечны и быстро разрушаются. Одно дело, надуть в пространстве пузырь объемом куб-полтора, и привязать его к изготовленному мастером кольцу-артефакту, и совсем другое — наложить заплатку на нестабильный канал между двумя доменами с немного разными физическими условиями.

Чем серые расплатились за услугу? Или не серые, а рыжие, справедливо обеспокоенные, что я вернусь от людей и повторю карательный поход? В принципе, мелькала такая мыслишка.

Поразмыслив, пришел к выводу, что оно и к лучшему, теперь с эпидемией нас связать сложнее. Начнётся она через три-четыре месяца и выкосит, при удаче, половину оставшихся волков. Разработанный Татьяной вирус ждёт своего часа в разбросанных по лепестку серых тайниках, наша армия старалась устраивать их на местах бывших поселений врага. Дома мы сожгли, в земле оставили гостинцы. Стыжусь я использования биологического оружия? В первый раз было стыдно, сейчас привык. Приемлемая цена за дополнительные пятьдесят-сто лет мира.

Подчиненные порадовали. Уверен, в запарке они наверняка накосячили, и позднее часть договоров придётся расторгнуть, однако сам факт, что Народ не сидел, ожидая, пока их глава всех спасёт, а активно шевелился, наполняет душу довольством. Хороший признак. Желающая оставаться устойчивой система не должна зависеть от одной личности, а я хотел бы, чтобы Народ, в случае моей гибели, продолжал существовать, причем успешно.

Касательно моих собственных успехов можно сказать, что они есть. Обработка Незлобиных идёт по плану, с приемлемой скоростью собираются сведения о других потенциальных контракторах. Результат несколько неожиданный, потому что вскрылись кое-какие неприятные факты. Оказывается, у Незлобиных серьёзный внутренний конфликт, правящая семья расколота. Напряженность тщательно скрывается, но при внимательном изучении мелкие шероховатости вылезают наружу, складываясь в мрачноватую картинку.

Всё-таки жаль, что с Огневыми заново сойтись не получится. Была бы у них численность побольше, хотя бы человек на пятьдесят, имело бы смысл попробовать, а так… Между нами царило потрясающее взаимопонимание, едва ли не в симбиозе жили. До сих пор корю себя, что тогда отвлекся и упустил ситуацию.

Хотя, возможно, получится с Пепельными? Разумеется, после примирения с роднёй из Триединства. Вполне реально помочь им с созданием алтаря, без проблем обеспечим другими ресурсами, собственно, уже обеспечиваем — наши инструкторы натаскивают их магов. Попутно знакомятся, общаются, договариваются о совместном выполнении заданий, персоналки подписывают. Старшее поколение Народа будет радо, им тот разрыв тоже тяжело дался.

Короче говоря, у меня имелось множество вопросов, которые следовало обдумать, и судьба ответила на неозвученные желания, организовав внеплановый отдых. Давно замечено, что высшие силы любят откликаться на мольбы смертных, правда, формы ответов не всегда устраивают просителей. Меня вот в тюрьму посадили.

А, нет, простите. Не в тюрьму. В «обезьянник», камеру предварительного задержания.

Стражники пришли ранним утром, по-видимому, предупрежденные, что после завтрака объект умчится по делам. Винтили меня без лишней резкости, вели себя грубо, но ничего ценного не разбили, документы изъяли аккуратно, прислуга всего лишь получила по морде, костей не ломали и женщин не насиловали. Хотя, справедливости ради, обе кухарки на лицо так себе, мужики могли тупо не польститься. У магов (а в страже работают только одаренные, специфика Триединства сказывается) чрезвычайно много привилегий, жалобы простолюдинов на превышение полномочий обычно игнорируются.

В кутузку потащили одного меня. Засунули в камеру, где уже сидело три мужика со страшноватыми рожами. Они поначалу лезли знакомиться, вопросы задавали с подвохом, но я честно предупредил, что если продолжат, то кого-нибудь убью. С моей биографией легко быть убедительным, они отстали, поэтому следующие три часа я провел в спокойствии и относительной тишине.

Зато непосредственно во время допроса ор стоял такой, что стены дрожали.

— Ваше настоящее имя — Чеслав Иннокентий Дершин?

Обмануть легкое заклятье распознания лжи не составило труда.

— Да.

— Где вы находились в ночь со среды на четверг?

— Не скажу.

— Что⁈

— Не скажу. Я являюсь подданным иного государя, допрашивать меня позволено только в присутствии его представителя.

— На территории Гильдии действует особый порядок ведения следствия по делам, связанным с вопросами шпионажа и обеспечения безопасности!

— Вы обвиняете меня в шпионаже?

— Отвечайте на вопрос! Где вы были той ночью⁈

— Не скажу.

— Упорствуете⁈ Уведомляю вас, что в случае отказа отвечать имею право запросить помощь специалиста-разумника!

— Официально отказываюсь от услуг менталиста. Прошу записать в протокол.

Следователь — он, кстати, не представился — кричал, корчил страшные рожи, нависал сверху, брызгая слюной. Однако не ударил ни разу. Причин тому имелось несколько, все достаточно веские. Во-первых, Чеслав Дершин являлся иностранцем, то есть разрабатывать его обычная стража не имела полномочий. Подозрениями на шпионаж занималась контрразведка и ряд иных структур. Стражник нарушил регламент, залез на чужую делянку, поэтому, во-вторых, когда данный факт выплывет, побои усугубят наказание. Каковое последует непременно, ибо задержал он не быдло какое, а почтенного торговца, респектабельного и принятого во многих влиятельных домах. Точно по тем же причинам нельзя вызывать менталиста, их участие в допросе санкционируется едва ли не высшими чинами Гильдии. Слишком велика опасность повредить хрупкое человеческое сознание. Но есть нюанс. Если допрашиваемый сам потребует привести мозгоправа, добровольно, желая очистить себя от подозрений, то можно опустить ряд формальностей. Вот и пытался следак меня спровоцировать.

— Вы совершенно напрасно отказываетесь сотрудничать! Вы, господин Дершин, очевидно, не понимаете своего положения!

— Почему же не понимаю? — не наигранно возмутился я. — Прекрасно понимаю! Давно вас ждал. Ну, не вас лично, а задержания и всего такого. Что вы смотрите удивленно? Всегда и везде административный ресурс используется, чтобы выжить успешного коллегу из дела. Кстати, не подскажите, кто именно «посоветовал» на меня надавить?

Стражник еле заметно вильнул взглядом.

— Мы исполняем свой долг!

— И прислушиваетесь к советам неравнодушных граждан для его лучшего исполнения, разумеется. Имена их не скажите? Буду весьма благодарен в разумных пределах.

— Вам нужно думать не о благодарности, а о собственной участи.

— Поверьте, ничего плохого в ближайшем будущем меня не ждёт. Все просто — ваши покровители немного запоздали. Я успел стать нужным некоторым кланам. Конечно, пришлось связать себя обещаниями, но взамен мне предоставили определенные гарантии безопасной деятельности. Партнёры быстро выяснят, что настоящих претензий ко мне нет, против Триединства я не злоумышлял, задержание моё незаконно. Поэтому завтра или послезавтра к вам, или вашему начальству, придут и спросят, почему вы мешаете уважаемым людям. С какой стати они вообще должны тратить личное время и задавать вопросы? И меня отпустят. Потому что нет у вас на меня ничего.

— Посмотрим.

Не слишком ли нагло с моей стороны? Ничуть. Сейчас меня всего лишь прощупывают, смотрят реакцию, оценивают, поддамся ли. Кто бы ни натравил стражника, сразу бить в полную силу он не станет. У банки с пауками под названием «Триединство» есть одно замечательное свойство, и называется оно — соблюдение внешних приличий. Формально всё должно быть по закону. Конечно, к беднякам это правило применяется в половине случаев; нужен кто-то, способный колесо правосудия подтолкнуть. Однако при наличии относительно влиятельного покровителя и отсутствии доказательств избавить горожанина или приезжего от ложных обвинений довольно легко.

Полтора часа мы переругивались под заинтересованным взглядом молчаливого писца. Зачем он нужен, раз имеется записывающий артефакт, неясно. Скорее всего, очередное проявление всепроникающей системы взаимного контроля, характерное для Триединства. Стражник батрачит на один клан, писцу покровительствует другой, их начальник негласно представляет интересы третьего. В результате устраняется опасность получить диктатора или династию правителей, когда одна группировка набирает слишком много влияния. Или всё проще: есть инструкция, согласно которой вести протокол допроса должен живой человек, вот он и ведёт, а пересматривать инструкцию долго и муторно.

Потом клоунада закончилась, и меня отвели обратно в камеру. Тихое, приятное место, с относительно приличной кормежкой и отсутствием новостей. Никто не прибегает с сообщением о проблемах, не беспокоит, не требует ничего… Даже уходить не хочется.

Два дня, проведенные в кутузке, позволили отвлечься от сиюминутных дел, и взглянуть на жизнь отстранённо. На текущее положение Народа и его перспективы, имею в виду. Лично у меня всё хорошо, грех жаловаться, а вот с тем, каким путём дальше следовать моим подданным-потомкам, полной ясности нет.

Чего вообще Народу надо? Да того же, чего и всем! Ресурсов, безопасности, жизненного пространства. Сложнее всего с последним пунктом, потому что места в лепестке не сказать, что особо много. Свободные участки с водой и плодородной землёй, подходящие для поселений, остались на границах, и площади их с каждым веком сокращаются. Расширять старые селения неразумно по самым разным причинам, начиная от необходимости менять управленческую структуру и заканчивая возможной вспышкой криминальных инцидентов. Ещё мы просто не привыкли жить в муравейниках, любим большие пространства.

Возможности переехать или хотя бы надолго покидать лепесток у нас нет. Учёные стараются, ищут способ, но… До генетиков старого мира им далеко. К тому же, для успешной научной деятельности требуется особый склад характера, обладают которым немногие. Поэтому магов-теоретиков и высших целителей у нас мало, хотя денег на них мы никогда не жалели.

Зато средняя продолжительность жизни высокая и постоянно растёт, и смертность в результате ненасильственных действий тоже на низких уровнях. Основные угрозы мы нейтрализовали или успешно держим под контролем. Популяция диких хищников в лепестке сведена до необходимого минимума, агрессивных соседей периодически зачищаем, вот как серых недавно, демоны и люди к нам вторгаются редко. Вторженцев уничтожаем. Плохо, что охотники и стражники гибнут на заданиях, но смертей с нашим образом жизни избежать нельзя. Была бы возможность зарабатывать иными способами, и мы бы за неё ухватились всеми лапами. Народ делает максимум, обеспечивая исполнителям контрактов учебу, доступ к сведениям, страхуя на заданиях с помощью помощников-людей, однако профессия добытчиков информации по умолчанию подразумевает критический уровень риска.

С другой стороны, доходы позволяют нам обеспечивать себя всем необходимым. В первую очередь, конечно, белой энергией, хотя речь не только о ней. Часть продовольствия, ткани, металл, лекарства, драгоценная древесина и камни, изделия из кожи и меха — проще сказать, чего мы не закупаем у людей или других Народов. А для закупок нужны деньги.

Возник у меня в своё время проект организации некоего банка или хранилища ценных вещей. Предполагалось, что желающих будет куча, ведь подобные услуги сейчас качеством не блещут, а спрос на них есть. В смысле, банки принимают золото-серебро, в отдельных случаях даже за хранение денег не берут, обеспечивают проведение платежей, предоставляют сейфовые ячейки, и на этом всё. Ни депозитов, ни сопровождения клиентов, кредитование прямо запрещено по религиозным соображениям (впрочем, запреты с лёгкостью обходятся). Ещё людские финансовые организации зависят от властей, от воли правителей. А у нас на дворе, напомню, средневековье и местами абсолютизм. Наложит князь опалу на вассала, и конфискуют у того все средства, зачастую вне зависимости от места хранения — потому что в плане конфискаций царьки любят действовать синхронно. Так почему бы не создать некий надежный схрон для аристократов, куда они могли бы вкладывать деньги, артефакты, документы без боязни утратить их? Ведь возвращали бы всё перечисленное либо им самим, либо законным наследникам, и более никому.

Увы, не сложилось. Идея не понравилась крупным шишкам, противодействие возникло ещё на этапе планирования. До меня довели, что, при всей уединённости, лепесток не застрахован от карательной экспедиции, собрать которую та же Рассветная Империя или Затония способны в одиночку. У них действительно хватает великих кланов для подобного. Поэтому замысел пришлось отложить на дальнюю полку, впрочем, не отказываясь от него окончательно.

Как и многие другие проекты.

Триединство могло бы стать хорошим партнёром, надежной крышей… Если захочет. А нам ему, на данном этапе, предложить нечего. Поэтому пока что следует рассматривать его в качестве источника — денег, артефактов, сведений, чего-то иного — держа в уме возможность сближения. Иными словами, нейтрально-дружелюбное отношение.

Из кутузки я вышел просветленным и окончательно определившимся. Нет, то, что работать с Гильдией надо обязательно, я понимал и раньше, но сформулировал конкретику только сейчас. Надо перестать рассматривать Гильдию в качестве места, где проживают потенциальные поставщики белой энергии, она должна перейти в разряд всеобъемлющих партнёров. В будущем, конечно же. После соответствующей подготовки. Проводить которую мы станем, опираясь на Торговый Дом Дершиных и клан Огневых, чьё состояние следует подкорректировать в правильную сторону. Работы предстоит много.

Вообще-то говоря, у нас в Триединстве с недавних пор появился ещё один канал или точка воздействия, кому как удобнее воспринимать. Лавка Йохана Быкова, куда я заходил в первое посещение города. Мы через лавку сбываем ингредиенты, в том числе контрабандные, о нашем участии местные безопасники прекрасно осведомлены и наблюдают. Пусть их. Если вдруг потребуется отвлечь внимание или слить информацию, воспользуемся этим каналом, для чего-то иного его не приспособить.

Однако с глобальными планами придётся подождать, сейчас в приоритете иная проблема. Причем, кажется, я знаю, как её решить. Собирая белую энергию, мы привыкли полагаться на кланы, хотя фактически нам достаточно одного алтаря. Осенившая меня идея слишком выбивалась из традиционного подхода, я поначалу отбросил её, как бесперспективную. Потом вернулся, рассмотрел заново, с учётом местных реалий. Ещё подумал. Просчитал риски. И, под конец, настолько возбудился, что нарушил собственное правило, связавшись с Игорем прямо из камеры. Очень уж перспективы открывались интересные, если удастся реализовать задуманное.

Итак, провожаемый мрачным взглядом стражника, я вернулся домой, где на меня сходу набросилась кухарка:

— Господин Дершин! Вернулись! Счастье-то какое!

— Вернулся, — согласился я. — Истомленный мрачными застенками, но не сломленный. Дом сильно разнесли?

— Не особо. Даже почти не пограбили. Как стражники ушли, сначала ваш помощник с конюхом каких-то проходимцев отогнали, затем господин Ивашов охрану прислал.

Ивашов? Я полагал, вмешаются Незлобины, Быстровы или Сатеевы. Надо думать, маленькому клану что-то позарез от купца-Дершина надо, раз они решились действовать открыто, лишь бы связать того обязательствами.

— Жалобу всё равно подам. Потребую возместить убытки и компенсацию за причинённый вред. Меня! Честного человека кристально чистой репутации! В кутузку! Словно преступника! Оскорбительно! Ужасный беспредел! Кошмар! Ужин готов?

— А? Да, господин Дершин, только подогрею. Прикажете в столовую подавать?

— На кухне посижу. Заодно расскажешь, как вы тут жили. Кто приходил, меня спрашивал?

— Ой, да много кто о вас справлялся!

Одно из преимуществ публичной личности — нельзя без веской причины человека посадить. Любые административные ограничения против него следует применять с осторожностью, потому что легко себе репутацию испортить. Правило с оговорками действует в случае сильных магов или потомственных правителей, но даже они, если умны, стараются данный момент учитывать. Те, кто меня отправил на нары, недооценил степень моей популярности… вернее, количество набранных связей, внезапно перешедшее в качество. Думаю, уже сегодня доброхоты сообщат мне, кто там такой умный.

— Не, всё хорошо было, — пришлось заверить обеспокоенную кухарку. — Выспался в кои веки. У вас в Триединстве камеры замечательные — тихие, чистенькие, с приличными задержанными. Не то, что в других странах. Вот я в Златогорье сидел, у них совсем другой уровень. Представь: крошечная комнатушка, плотно забитая потными вонючими мужиками, нары в три ряда, спят на них по очереди, кормежка жуткая, гнильём попахивает. Причем соседями не отравители, фальшивомонетчики или другая интеллигенция, а быдло всякое, о приличиях понятия не имеющая.

— Страсти какие! За что ж вас, господин, посадили-то?

— За то же, за что здесь. За честное и ответственное исполнение принятых обязательств!