Оракул с Уолл-стрит 9

Глава 25 Некуда деваться

Утренний туман стелился над Центральным парком, превращая привычные аллеи в призрачные тропы. Я сидел на скамейке у пруда, наблюдая за утками, которые безмятежно скользили по темной воде. Простая картина мирной жизни, которая теперь казалась недосягаемой роскошью.

Часы показывали половину восьмого. Констанс должна подъехать с минуты на минуту. Вчера вечером, после совещания с соратниками, я отправил ей записку через надежного курьера. Встреча в беседке у Чериполевого фонтана, максимальная осторожность, никого из слуг, только охрана.

Сам я, конечно же, принял все меры предосторожности. Вокруг места встречи повсюду стояли мои люди, невидимые в рассветной дымке.

Только иногда я слышал их. Негромкое покашливание. Еле уловимый запах сигарет. Щелчки затворов пистолетов.

За ночь я не сомкнул глаз, обдумывая план, который начал формироваться в голове еще во время разговора с Морганом. План безумный, отчаянный, с минимальными шансами на успех. Но единственный, который мог спасти всех моих людей от неизбежной гибели.

— Уильям? — раздался знакомый голос.

Я обернулся. Констанс шла по гравийной дорожке в простом сером пальто и черной шляпке с вуалеткой. Наряд помогал ей оставаться незамеченной. Даже в этой скромной одежде она выглядела удивительно элегантно.

— Дорогая, — сказал я, поднимаясь со скамейки. — Спасибо, что пришла.

Она подошла ближе, и я увидел тревогу в голубых глазах. Констанс чувствовала мое настроение лучше, чем я сам.

— Уильям, что случилось? В твоей записке было что-то тревожное. И почему мы встречаемся здесь, а не дома?

Я взял ее за руку и повел к укромной беседке, скрытой от посторонних глаз густыми кустами рододендрона. Нужно рассказать все, но как объяснить женщине, которая доверилась мне, что наша жизнь может разрушиться в любой момент?

— Констанс, — начал я, усаживая ее на мраморную скамью в беседке. — То, что я скажу, изменит все. Возможно, мы больше никогда не увидимся.

Она побледнела, но голос остался твердым:

— Говори.

Я рассказал ей все. О предательстве Фаулера, украденной записной книжке, ультиматуме Моргана. О том, что через несколько часов я могу стать самым разыскиваемым преступником Америки. Констанс слушала молча, лишь изредка сжимая мою руку.

— Поэтому, — закончил я, — тебе нужно немедленно уехать. Твои родители в Коннектикуте, у них есть связи в Европе. Можешь отправиться к тете в Лондон, переждать бурю.

Констанс посмотрела на пруд, где в утреннем тумане все также безмятежно плавали утки. Несколько минут она не произносила ни слова, и я начал беспокоиться.

— Уильям, — наконец сказала она, поворачиваясь ко мне. — А что ты собираешься делать?

— Я… — Я запнулся. Рассказать ей о плане равносильно тому, чтобы сделать ее соучастницей. — Я найду выход из ситуации.

— Какой выход? — В ее голосе появились стальные нотки. — Ты собираешься принять условия Моргана? Предать всех своих людей?

— Нет, — твердо ответил я. — Этого я не сделаю никогда.

— Тогда что? — Она встала со скамьи и начала расхаживать по беседке. — Уильям, я вижу по твоим глазам, что у тебя есть план. У тебя всегда есть какой-то безумный план. Что ты задумал на этот раз?

Я закрыл глаза, пытаясь найти слова. Констанс знала меня слишком хорошо, чтобы поверить в неопределенные отговорки.

— У меня действительно есть план, — признался я. — Но он настолько рискованный, что может погубить всех нас.

— Расскажи.

— Нет, Констанс. Чем меньше ты знаешь, тем безопаснее для тебя.

Она остановилась передо мной и взяла мои ладони:

— Уильям Стерлинг, мы знакомы уже очень давно. Когда мы познакомились, ты был обычным помощником Прескотта. Уже тогда я увидела в тебе потенциал. Я знаю, как много усилий ты предпринял, чтобы преобразить банк, как боролся с олигархией, как помогал простым людям получить кредиты. Думаешь, я теперь брошу тебя в самый трудный момент?

— Дорогая, это опасно…

— А разве не было опасно совсем недавно, когда ты решил бросить вызов всей банковской системе страны в лице Continental Trust? — В ее голосе зазвучала та решимость, которую я так любил. — Ты справился тогда, справишься и сейчас.

Я встал и обнял ее. Запах ее духов «Шанель №5» смешивался с утренней свежестью парка. Как же я хотел защитить ее от надвигающейся бури!

— Констанс, если мой план провалится, меня ждет федеральная тюрьма в лучшем случае. А скорее всего, пуля в затылок от людей Синдиката.

— А если план сработает?

Я отстранился и посмотрел ей в глаза:

— Если сработает, у нас появится шанс переиграть самого Моргана. Но для этого нужно будет пойти на такой риск…

— Уильям, — перебила она. — Помнишь, что ты говорил мне как-то? «В финансах, как и в жизни, самые большие победы достаются тем, кто готов рискнуть всем».

Я улыбнулся, вспомнив тот вечер в ресторане «Делмонико». Молодой, амбициозный банкир пытался произвести впечатление на дочь нефтяного магната.

— Тогда я был молод и глуп, — сказал я.

— Нет, — возразила она твердо. — Тогда ты был мудр и смел. Таким же остался и сейчас. Поэтому рассказывай свой план.

Я долго колебался. С одной стороны, втягивать Констанс в эту авантюру преступно. С другой, мне нужна помощь человека, которому я доверяю больше жизни.

Хотя, почему бы не рассказать ей совсем не то, что я собирался делать? Вернее, приоткрыть только часть плана?

— Хорошо, — решился я наконец. — Но сначала пообещай, ты в этом не участвуешь. При малейшем признаке опасности ты исчезаешь. Уезжаешь к родителям, а лучше в Европу.

— Обещаю, — кивнула она. — Теперь говори.

Я сел рядом с ней на скамью и заговорил тихо, чтобы даже утки на пруду не могли подслушать:

— План основан на одной простой истине. Морган тоже нарушал закон, привлекая Синдикат для устранения конкурентов. У него есть свои секреты, которые он хочет скрыть.

— И как ты найдешь их за несколько часов?

— Не найду, — ответил я. — Я их создам.

Констанс нахмурилась:

— Не понимаю.

— Морган думает, что загнал меня в угол. Но он совершил одну ошибку слишком рано показал все свои карты. Теперь я знаю, что у него есть моя записная книжка, знаю его ультиматум, знаю, что он связан с чикагским Синдикатом.

— И что дальше?

Я встал и прошелся к краю беседки, глядя на туман, который медленно рассеивался над прудом:

— А дальше мы заставим его поверить, что у меня тоже есть компромат на него. Компромат настолько серьезный, что может разрушить не только Альянс промышленной стабильности, но и его лично.

— Блеф? — поняла Констанс.

— Грандиозный блеф, — подтвердил я. — Самый рискованный блеф в моей жизни. Если Морган поверит, у нас появится шанс на переговоры на равных. Если нет…

— Нам конец, — закончила она спокойно.

— Именно поэтому я хотел, чтобы ты уехала.

Констанс встала и подошла ко мне:

— Уильям, для этого блефа тебе нужна помощь. Кто-то, кому Морган поверит. Кто-то из его круга.

— У меня есть несколько идей…

— И мне тоже, — сказала она с загадочной улыбкой. — Не забывай, дорогой, что я выросла в семье нефтяных магнатов.

Я посмотрел на нее с удивлением. Мы уже давно знакомы, но Констанс все равно смогла меня удивить.

— Что ты имеешь в виду?

— Уильям, — сказала Констанс, поднимаясь со скамьи в беседке, — если мы собираемся действовать, нам нужно вернуться к твоим людям. Время не ждет.

Я кивнул.

— Ты права. Но добираться до особняка опасно, меня могут ждать люди из чикагской мафии.

Если я планировал отпугнуть девушку этими словами, то вышло как раз наоборот. Констанс ничуть не испугалась.

— У меня есть идея, — сказала она с загадочной улыбкой. — Мой водитель Томас ждет у восточного входа в парк. Он знает все служебные дороги и переулки Манхэттена.

Мы быстро покинули беседку и направились через парк к выходу на Пятую авеню. Томас, пожилой ирландец с седыми усами, уже ждал нас у роскошного «роллс-ройса» цвета слоновой кости.

— Мисс Констанс, — сказал он, снимая шляпу. — Куда прикажете ехать?

— К особняку мистера Стерлинга, Томас. Но осторожно, там могут быть недоброжелатели.

— Знаю обходные пути, мисс. Доберемся незамеченными.

Мы тронулся с места. Констанс заглянула в сумочку. Я посмотрел назад. Два черных «паккарда» с моими людьми незаметно двинулись за нами.

Двадцать минут спустя «роллс-ройс» остановился в переулке за особняком. Томас знал свое дело, мы обошли все оживленные улицы, добравшись до черного входа через служебные дворики соседних домов.

О’Мэлли встретил нас в прихожей с автоматом наготове:

— Босс! Слава богу, вы живы. А как вы…

— Потом объясню, Патрик. Собирай всех в кабинете. И мисс Хэллоуэй тоже.

— Уильям, — запротестовала Констанс, — я думала…

— Сначала план, — перебил я. — А потом решим, кто куда едет.

Сейчас я устрою для Констанс небольшое шоу. Пусть поверит. На самом деле я с самого начала планировал отправить девушку подальше, в безопасное место.

Мы поднялись в мой кабинет, где уже ждали Маллоу с Бейкером и адвокатами. Началось совещание по минимизации ущерба от отказа страховых фирм по страхованию банка. Скучное, со множеством цифр. Я дождался, когда Констанс начала незаметно зевать.

Тогда я отвел девушку в сторону и взял ее за руки.

— Дорогая, тебе нужно немедленно уехать из города, — сказал я, беря ее за руки. — Сегодня же. Но только недалеко. Как только понадобится, я свяжусь с тобой.

Констанс вырвала руки:

— Уильям, мы же договорились! Я остаюсь и помогаю тебе.

— Нет, — твердо ответил я. — То, что я планирую, слишком опасно. Если что-то пойдет не так, Морган может попытаться добраться до тебя.

— А до тебя он не доберется? — В ее голосе звучала ярость. — Уильям Стерлинг, ты не имеешь права решать за меня!

Адвокаты деликатно делали вид, что изучают документы.

— Констанс, пожалуйста, — попросил я. — Я не смогу думать о плане, постоянно беспокоясь о твоей безопасности. Да и зачем тебе сидеть здесь, пока мы обсуждаем скучные подробности? Когда настанет время, я тебя позову.

Констанс долго смотрела мне в глаза, затем тяжело вздохнула:

— Хорошо. Но с одним условием. Если через сутки я не получу от тебя известий, я возвращаюсь. С отцовскими людьми и оружием.

— Договорились, — согласился я, целуя ее в губы.

Через полчаса «роллс-ройс» увез Констанс к железнодорожному вокзалу. Я проводил взглядом сквозь щель в оконной портьере, затем повернулся к соратникам:

— Джентльмены, собираемся. Нам нужно в Бостон.

О’Мэлли удивленно поднял брови:

— В Бостон, босс? Зачем? У нас остается меньше суток до конца ультиматума.

— Именно поэтому, — ответил я, не объясняя деталей. — Там есть кое-что, что поможет нам завтра.

Маллоу нахмурился:

— Босс, не лучше ли остаться и готовиться здесь? Или попытаться найти компромат на Моргана в Нью-Йорке?

— Нет, — твердо сказал я. — В Бостоне. В доме моих родителей. Поверьте, это необходимо.

Мои люди переглянулись, но спорить не стали. Через час мы выехали из города на север, оставив позади надвигающуюся бурю.

Особняк на Маунт-Вернон-стрит, 42 встретил нас такой же мрачной тишиной, как и пару лет назад, когда я пришел сюда после смерти Риверса.

Я достал ключ и отпер тяжелую дверь. О’Мэлли и Маллоу молча следовали за мной, их тяжелые шаги гулко отдавались в пустых коридорах.

— Значит, здесь вы выросли, босс? — спросил Маллоу, оглядывая холл с мраморным полом и лепниной на потолке.

— Я жил тут до одиннадцати лет, — коротко ответил я, зажигая электрический фонарь. — После смерти родителей меня отправили к тете в Нью-Джерси.

Запах пыли и затхлого воздуха наполнил легкие, принося с собой обрывки детских воспоминаний настоящего Уильяма Стерлинга. Вот здесь, в холле, стояла китайская ваза, подарок отцу от делового партнера из Бостонской торговой палаты. Вот эта лестница, по которой я сбегал по утрам к завтраку, пока мать не заставляла спуститься степенно, как подобает джентльмену.

— Вы жили небедно, — заметил О’Мэлли, водя рукой по резному поручню лестницы. — Настоящий особняк для семьи промышленника.

— Отец владел текстильной фабрикой, — пояснил я, поднимаясь на второй этаж. — «Стерлинг мануфактуриз». Одно из крупнейших предприятий Новой Англии в то время.

Мы дошли до кабинета отца. Массивная дубовая дверь скрипнула, открывая просторную комнату с высокими окнами. Книжные полки до потолка, письменный стол красного дерева, глобус в углу, все осталось точно таким же, как и тогда, когда я приходил сюда.

Я зажег несколько свечей, найденных в ящике стола. Мягкий свет заплясал по стенам, оживляя призраки прошлого.

— Джентльмены, располагайтесь, — сказал я, указывая на кресла у камина. — Нам нужно обдумать завтрашний день.

Маллоу опустился в кожаное кресло, держа автомат Thompson на коленях. Он не расставался с оружием даже в этом тихом доме, готовый к бою в любую секунду.

— Мистер Стерлинг, — сказал он, — может, пора рассказать нам, что у вас на уме? Времени остается все меньше, а план до сих пор в тайне.

О’Мэлли кивнул:

— Босс, мы готовы на все, но хотелось бы понимать, на что идем.

Я подошел к книжным полкам и нашел знакомую секцию, «Историю банковского дела» Томаса Хаббарда. Память о том, как я впервые обнаружил здесь тайник отца, все еще свежа. Помнил и О’Мэлли, он тогда тоже находился со мной здесь.

— Пока что скажу только одно, — произнес я, наклоняя третий том. — Завтра мы будем играть в покер с самыми опасными людьми Америки. И у нас в руках будут не карты, а чистый блеф.

Раздался знакомый щелчок, секция полки выдвинулась. Тайник по-прежнему был там, но уже пустой, документы по проекту «Анакондо» я забрал в прошлый раз. Теперь там лежали только личные вещи отца: золотые запонки с фамильным гербом, старинные карманные часы и кое-что еще.

Я взял часы и запонки. Часы символ времени, которого у нас осталось так мало.

— А что если блеф не сработает? — спросил О’Мэлли. Он старательно сопел сбоку, стоя у двери. Так и не сел на кресло.

— Тогда завтра вечером нас не будет в живых, — честно ответил я, разглядывая циферблат часов. — Но сдаваться без боя я не намерен.

Маллоу поерзал в кресле:

— Мистер Стерлинг, у нас еще есть люди с оружием. Может, попробуем силовой вариант? Захватим Моргана, заставим вернуть записную книжку?

— Это слишком даже для нас, — ответил я, поворачиваясь к нему. — У Моргана есть связи с федеральным правительством, полицией, Синдикатом. Если мы начнем стрелять, против нас поднимется весь город. Нет, нужно переиграть его его же методами.

Я сел в отцовское кресло за письменным столом. Кожа была потрескавшейся от времени, но все еще удобной. Здесь Эдвард Стерлинг провел последние дни жизни, собирая доказательства преступления Continental Trust.

— Знаете, — сказал я, проводя рукой по столешнице, — отец тоже сражался с системой. Один человек против финансовой машины, которая готова была поглотить всю страну ради прибыли.

— И что с ним случилось? — тихо спросил О’Мэлли. — Надеюсь, нас не ждет то же самое.

— Да, его убили, — ответил я. — Но он не сдался. До последнего дня собирал доказательства, надеясь остановить их планы.

Я взглянул на семейную фотографию на стене. Счастливая семья Стерлингов в дни, когда будущее казалось безоблачным. Отец в строгом костюме, мать в белом платье, маленький Уильям между ними.

— Завтра я закончу то, что начал отец, — сказал я твердо. — Любой ценой.

Маллоу кивнул с пониманием:

— Мистер Стерлинг, какими бы ни были ваши планы, мы с вами. До конца.

— Это точно, босс, — добавил О’Мэлли. — Три года мы вместе строили этот бизнес. Не позволим ублюдкам все разрушить.

Я почувствовал, как сила возвращается ко мне. Не физическая, та у меня была всегда. Моральная, духовная сила, которая приходит, когда понимаешь правильность своего пути.

— Джентльмены, — сказал я, поднимаясь из кресла. — Завтра мы покажем Моргану, что честные люди не так легко ломаются. Он думает, что загнал нас в угол, но он не знает одного.

— Чего именно, босс? — спросил О’Мэлли.

Я подошел к окну и выглянул на тихую Маунт-Вернон-стрит. Газовые фонари освещали брусчатку, где когда-то играл маленький Уильям Стерлинг.

— Он не знает, что в углу может оказаться не жертва, — сказал я, — а хищник, который только притворяется загнанным.

Маллоу улыбнулся, впервые за весь день:

— Нравится мне это, мистер Стерлинг. Очень нравится.

Мы провели в доме еще час, обсуждая детали завтрашней операции. Я не раскрывал полностью свой план, но постепенно объяснял каждому его роль. О’Мэлли должен был подготовить несколько важных телефонных звонков. Маллоу — обеспечить нашу безопасность на случай, если переговоры сорвутся.

Когда мы собрались покидать дом, я в последний раз обошел кабинет отца. Здесь все началось. Поиски истины, которые привели к войне с самыми влиятельными людьми страны. Здесь же, в этих стенах, я нашел силу для финальной битвы.

— Спасибо, — тихо произнес я, гася последнюю свечу. — Постараюсь не подвести вас.

Мы вышли из дома и направились к машине. Впереди нас ждал Нью-Йорк и самая рискованная игра в моей жизни. Но теперь я был готов к ней, не только умом, но и сердцем.

Морган получил мою записную книжку и думал, что выиграл войну. Завтра он узнает, что недооценил противника. План готов и теперь я был уверен, что он будет реализован на сто процентов.